Довгий шлях додому.

Спеціально для Національного Інформаційного Порталу «Тиск».

Інтерв'ю у моряка з корабля AZBURG брав Дмитро С.
Подається мовою оригіналу.

— Как вы оказались в порту Мариуполя и как встретили начало активных боевых действий?

— В Мариуполе я оказался во время работы матросом на судне AZBURG. С 22 на 23 февраля мы зашли в порт и начали загружаться, но это продлилось недолго, так как началось вторжение РФ. Все грузовые операции в порту сразу же остановились, началась эвакуация рабочих. Потом капитан порта отдал приказ поднять трап и ввести на судне 3 уровень охраны.

— То есть вы не пытались выйти из порта?

— Мы не то что не пытались, мы физически не могли выйти, так как акватория была уже заминирована, а на некоторых участках нам не позволяла осадка, поскольку судно большое. Плюс, один из российских кораблей предупредил о том, что откроет огонь на поражение в случае, если какое-либо судно выйдет из порта. Под тем же предлогом «загнали» один корабль, который стоял на рейде у Мариуполя.

— Были ли какие-нибудь предупреждения или распоряжения морякам касательно риска начала полномасштабных боевых действий?

— Никаких предупреждений по этому поводу не было, мы спокойно прошли Керченский пролив. В Азовском море присутствовало много военных кораблей, но, по словам лоцмана, это было связано с учениями.

— Чем был занят экипаж после того, как ввели 3 уровень охраны?

— Работники палубы несли вахту на мостике, работники машинного отделения — в машинном отделении соответственно.

— На сколько у вас примерно хватило бы топлива для судна и еды для экипажа?

— Примерно на месяц. Мы экономили не только еду и воду, но и горючее, поскольку должны были поделиться им с соседним судном AZOV CONCORD. Но этого не произошло, так как уже начались обстрелы.

— Когда начали обстреливать порт?

— Обстрелы начались где-то в 20 числах марта. Сначала стреляли из миномета, попали прямо в мачту соседнего судна. Также под обстрелы постоянно попадал жилой массив возле порта. Когда я нёс вахту, то в бинокль видел мирных граждан. Обстрелы велись не только с суши, но и с моря. В основном до 3 апреля до нашего судна долетали только осколки, но вот уже 3 числа прилетело чётко по нам. Из-за прилета был сильно повреждён мостик. На следующий день, около 9 часов вечера, снова прилетело по мостику, а затем — по машинному отделению. Обстреливали нас целенаправленно, предположительно — с танка. Когда был прилёт по машинному отсеку, внутри было 2 моториста, которые вследствие получили ранения средней степени тяжести (у одного был ожог, а другому рассекло бровь).

— Как проходила ваша эвакуация? Куда вы эвакуировались?

— После прямого попадания по нам и ранения двух членов экипажа, капитан судна начал кричать в рацию и просить о помощи. Кто-то нам ответил и сказал идти вдоль порта, мол, нас встретят. Мы удачно сошли и сделали так, как нам сказали. Мы шли вдоль причала и услышали: «Все нормально, ми з України». Это были наши военные. Они забрали нашего раненого моториста к себе в убежище и оказали первую медицинскую помощь, а нас отвезли к сирийскому судну (там был сирийский экипаж). Мы просились к военным, но они нам отказали, аргументировав тем, что это небезопасно. Они оказались правы: уже на следующий день, 4 апреля, непосредственно в порту начались активные боевые действия.
В порт заехало 3 танка боевиков: 2 уничтожили (от одного практически ничего не осталось, только чёрное пятно), а третий удрал.

— Взаимодействовали ли вы до этого момента с военными?

— Они не поднимались на наше судно, но предлагали помощь с едой, водой и медикаментами.

— Что было на сирийском судне? Вы там были, или ушли с сирийским экипажем?

— Мы были вместе с ними на их судне. Они оказались хорошими людьми, кормили нас и создали условия для ночлежки. Мы пробыли у них до 10 апреля, далее капитаном были приняты меры по эвакуации из порта. Он долго просил по рации о помощи и, спустя некоторое время, на его просьбу отозвались. Нам сказали, что у нас есть полчаса на то, чтобы мы прошли вдоль причала. Далее мы вместе с сирийским экипажем бежали под обстрелами по причалу и в итоге нас встретили боевики «ДНР».
Потом нас вывезли за пределы города. Там был какой-то гараж, они проверяли нас на наличие татуировок и осматривали личные вещи. Ну, как осматривали: мы заходили по 2 человека и давали показания, в то время как они копались в наших вещах. После этой «проверки» оказалось, что у меня пропал Powerbank, 200 гривен и по 100 долларов и евро. У других членов экипажа была та же ситуация. Мы, разумеется, начали поднимать кипиш, чтобы нам вернули личные вещи и деньги. Нам повезло, так как там было еще какое-то более-менее человечное подразделение — его члены сказали, что разберутся. В итоге они всё нам вернули, извинились и пообещали, что накажут виновных.

— Это была единственная проверка?

— Нет, дальше нас загрузили в автобус и повезли в Мангуш на фильтрацию. Там уже было по-взрослому: забрали у всех телефоны, ноутбуки, флешки и прочие электронные устройства; фотографировали нас, брали отпечатки пальцев. Правда, к нам относились нормально: накормили, сказали, чтобы мы не беспокоились, что нас уже освободили (но от чего? От корабля, рабочего места? Или от здоровья и жизни, как некоторых?).
Вскоре нас отвезли в Донецк. Поселили нас в старое общежитие с ужасными условиями. Здесь держали только моряков из порта Мариуполя (после дальнейшего общения с нашими военнопленными я осознал, что нам ещё очень сильно повезло). Разумеется, нас держали там под строгой охраной и не выпускали — мы просидели там вплоть до 6 мая.
Сперва нам обещали, что нас вывезут в Турцию, но это оказалось неправдой. Нас посадили в автобус и отвезли к границе с Россией, а дальше — пересадили в военный грузовик. Ехали долго и не знали, что нас ждёт дальше. Мы приехали в колонию и подобрали наших военнопленных (9 девушек и 1 мужчина). Дальше мы добрались до какого-то аэропорта, нам связали руки (сказали, что такая процедура) и посадили в самолёт. Летели в неизвестном направлении 4-5 часов. Когда мы приземлились, нас снова посадили в военный грузовик — по надписям «Военная полиция Севастополя» мы смогли понять, что конечной точкой был Крым.
В дальнейшем нас привезли в Запорожскую область на обмен. Кстати, среди пленных присутствовали и гражданские. Был пожилой мужчина лет семидесяти, из Киевской области. Рассказывал, что в плену над ним издевались и избивали, хоть он не имел никакого отношения к украинским военным.

Дякуємо пану Данилу за наданий матеріал.

Якщо ви бажаєте передрукувати це інтерв'ю або взяти матеріал звідси, просимо вас вказати у своїй публікації джерело у вигляді посилання на телеграм-канал НІП «Тиск».