Допрос Елены Горбань

Адвокат Горбань Никита Таранищенко спрашивает, что она может пояснить о событиях.

-В сентябре-октябре 2017 года я через соцсеть ВК познакомилась с Кобаидзе Алексеем. Он написал мне в личные сообщения ВК. Через какое-то время мы с ним познакомились лично, списывались в мессенджере Ваер и иногда виделись, гуляя вдвоём или в компании ещё пары других знакомых Алексея. В ноябре-декабре 2017 я и Алексей пришли в кафе Грабли, чтобы провести время с общими знакомыми. В кафе были помимо знакомых мне людей ещё несколько незнакомых, включая Андрея Ейкина. После этого мы стали общаться так же и с ним. Через несколько недель кто-то из общих знакомых в мессенджере Ваер сделал чат для общения, куда добавили меня и Алексея. На момент моего добавления, в чате уже был Андрей. Я в том чате использовала ник по своему имени, Лена. В чате были знакомые и незнакомые мне люди, более 10 человек, ников которых я уже не помню. В чате переписывались на разные тематики, иногда договаривались о встречах. Я чаще всего виделась с Алексеем.

Так же, я и Алексей несколько раз в январе 2018 года встречались с общим знакомым в районе метро водный стадион недалеко от его места жительства, когда он нас звал на встречу, в том числе мы видели и тот офис ЕР, проходя мимо него.

30 января 2018 года мы договорились встретиться и поехать в тот район. Списывались про это в чате, собирались приехать несколько человек. Вечером в промежуток времени между 8 и 9 часами 6 человек собрались в метро Войковская. Далее мы доехали до станции Водный стадион, сели на автобус, номер которого я не запоминала, вышли на остановке на улице Флотская и проследовали во дворы расположенных рядом домов.

Далее я хочу для более детального разъяснения использовать распечатанную мной карту местности, на которой я отметила место и время, которые имеются в скриншотах видеозаписей камер из 1го тома материалов дела на страницах 101-110. Как следует из этих скриншотов, в 22:40 группу из 6 людей зафиксировала камера на доме 13к1 по улице Флотская. На скриншоте видно, что люди идут друг за другом вправо (страница 102). На странице 103 та же камера зафиксировала, как несколько человек идут в обратную сторону в 23:23. Мы проходили мимо того дома (13к1), идя во двор дома 49 по Онежской улице.

Не целенаправленно, гуляя, мы зашли во двор. Оказавшись во дворе, мы обсуждали нападение на офис ЕР. За пару недель до того в нашем чате скидывались кем-то видео подобных акций с фаерами, шествиями, разрисованными зданиями итд, и некоторые люди писали, что они выглядят круто. Я и Алексей тогда решили, что такие акции – это интересная тема. Насколько я помню, Алексею понравилась эта идея, потому что ранее он видел подобные публикации, где люди что-то били, использовались дымовые фаеры итд, и он думал, что участие в подобной акции сделает его более популярным среди знакомых и принесет уважение. Я решила, что эта тема интересна, потому что это выглядело красочно, с протестной нотой, и меня заинтересовало, как люди проводят подобные акции, как они их организовывают и как можно это повторить. Общаясь между собой, мы пришли к решению, что сейчас можно разбить окно известного нам офиса ЕР неподалёку, и заснять это, чтобы в дальнейшем опубликовать видео в интернете. Так как мы ранее бывали рядом с тем офисом в вечернее время, мы знали, что в это время в офисе никого нет и что местность вокруг безлюдная.

Мы стали детально обсуждать, что кто может сделать, я вызвалась разбить окно. По плану я и Алексей должны были подойти к офису, разбить окно и закинуть шашку (которая уже была у него — я не заметила, откуда она появилась), Андрей снимать на камеру. Так же мы подумали, что может приехать полицейская машина и нас забрать, и потому можно поставить двух человек, что бы они стояли около основных дорог и наблюдали за машинами и прохожими. Конкретного местоположения, где они должны были стоять, я уже не вспомню, но они были вне зоны видимости для стоящих у офиса. Так как предупредить нас нужно было заранее, а находиться с ними мы должны были далеко, то мы решили, что свяжемся с ними через телефоны. При обсуждении мы смотрели по сторонам, и никого постороннего не видели.

Далее от нас отделились двое дозорных и пошли на свои места. Выждав несколько минут, мы трое: я, Алексей и Андрей, так же пошли по направлению к офису. Шестая девушка осталась во дворе, она не хотела участвовать.

Однако мы несколько заблудились и шли очень долго, сделав большой крюк, который я отметила на карте. Если судить по скриншотам из материалов дела, мы шли до офиса более 20 минут, подойдя к офису в после 23:45. По пути мы всё время оглядывались чтобы убедиться, что за нами никто не следует.

Подойдя к офису, я остановила всех, сказав, что на противоположном не видном нам конце дома может быть полицейская машина и нужно это проверить. Тогда Андрей обошел дом вокруг и убедился, что нигде нет ни полиции, ни прохожих. Мы с Алексеем ждали его на углу у офиса ЕР. Затем Андрей встал напротив офиса, достал камеру и начал подбирать нужный ракурс. После его оповещения, что он готов снимать, мы с Алексеем подошли к окну, пройдя вдоль стены дома. Я разбила окно молотком, который мне ранее в тот день дал Алексей, а он закинул в окно дымовой фаер. Ранее он нам сказал, что фаер дымовой — и мы решили, что он будет хорошо смотреться на видео, и при том будет безопасен и не приведёт к поджогу.

Далее я и Алексей убежали в сторону улицы Фестивальная. Молоток я выкинула по пути в мусорку. Мы сели на первый попавшийся автобус в сторону метро Речной Вокзал. Далее я доехала до метро до Выхино, сделав пересадку на станции Пушкинская, и доехала на автобусе до дома.

Через несколько дней кто-то из участников чата скинул в него видеозапись. Так же в чат скидывали текст, описывающий наше нападение на офис, который предполагалось публиковать в интернете. В первоначальном тексте указывалось, что было разбито окно офиса по такому-то адресу итп, то есть фактическое описание акции, без дополнительных рассуждений. Позднее скинули ссылку на опубликованное видео в группе НС, и текст там не соответствовал тому тексту, который я видела изначально.

Вопросы адвоката Таранищенко:

- Можно сказать, что Кобаидзе уверил всех, что фаер будет безвреден?

- У меня тоже не было подозрений, ведь это просто дым, там нет огня и искр.

- Как вы считаете, ваша так называемая акция акция — политическая?

- в чате мы эти видео называли акциями, потому сейчас я тоже использую слово «акция»

- Она политическая? Я поясню, вам вменяют участие в политической акции.

- нет, не политическая

Вопросы адвоката Сидоркиной:

- Как далеко расположен от офиса двор, где вы собрались? Можно ли из этого двора видеть офис?

- Нет, офис далеко и между двором и офисом находятся несколько строений, школа.

-А с флотской 13 можно?

- Эти дома находятся ещё дальше

Вопросы обвинителя:

- Так вы член этой анархстской организации НС?

- Я не член никакой организации

- Кто именно принял решение о проведении не знаю, как вы её называете, «неполитической акции», в 12 часов ночи в жилом доме ...и безопасной, как вы говорите?

- Были заранее общие обсуждения в чате, и эта идея несколько витала в воздухе. Конкретного человека не было, это решилось в общем разговоре.

- Почему именно этот офис ЕР?

- Мы знали, что он был рядом. Я, по крайней мере, знала.

- (про то, что офис далеко от места жительства)

- да, но я бывала уже в том районе. А так как я живу далеко от центра, то я часто бывает гуляю далеко от дома

- это понятно, гуляйте где хотите

- Ездили ли вы в офис накануне на разведку, за 3-5 дней?

- я была там последний раз дней за 10 до того раза.

- С кем?

- с Алексеем, мы гуляли с двумя общими знакомыми, один из которых жил неподалеку.

- когда всё-таки у вас возникла мысль напасть на офис?

Адвокат Таранищенко просит снять вопрос, так как ответ на него звучал уже несколько раз. Судья вопрос не снимает.

- Я могу ответить ещё раз. Изначально было обсуждение в чате без конкретики про этот офис, далее обсуждалось во дворе.

- Когда вы познакомились с Мифтаховым?

- Это было после обсуждаемых событий. Позже зимы 18го года.

- уточните, когда и где?

- Возможно, это имеет для меня личное значение и я не хочу отвечать на эти вопросы.

Далее прокурор ещё несколько раз повторяет вопрос, когда кто и зачем решил нападать на офис ЕР.

- Могу ещё отметить, касательно того, что это был именно офис ЕР. Бить окна жилых домов людям мне лично бы не понравилось, это так себе. А тут — офис, не чей-то личный, причем офис явно не бедной партии, которые сами сказали, что ущерб для них незначительный. Так что и мы получили, что хотели, и никому особо не навредили.

-А что вы хотели?

- Мы хотели снять подобное видео. Цели потревожить жильцов к нас не было. Я удивилась, что тогда был сильный шум и задымление. Плюс, если бы мы слишком шумели, на нас могли бы вызвать полицию, этого мы тоже не хотели.

- Участвовали вы в каких-то ещё других акциях?

- Нет

- Вот, вас характеризуют с работы, папа рассказывает, что животных любите, в приюте волонтером были. Так для чего?..

Адвокат Таранищенко: - Ну ваша честь!..Уже не раз отвечали на этот вопрос!..

- Вы говорите думали, что вреда от шашки не будет. Вы испытывали её ранее?

- нет

- Какие у вас есть хобби?

- Помощь политзаключенным? (смотрит в сторону клетки на Азата)

- волонтерская деятельность (подсказывает адвокат)

- Да и у меня особо нет времени, дома бы побывать. Я живу далеко, как вы помните, пока доеду до работы и обратно...

- Вину вы признаете частично?

- Да

- В какой именно части?

- Признаю что била окно, но не признаю квалификацию как хулиганство по мотивам политической ненависти с использованием оружия.

- Хулиганство тоже не признаете?

- Да. Ну, как я понимаю, если исключить мотив политической ненависти и использование оружия, то и этой статьи не будет. Но и само хулиганство — это грубое нарушение общественного порядка, но у нас такого умысла не было, мы, наоборот, выбрали безлюдное время и место и не хотели быть замеченными.

- Выкрикивал ли кто-то что-либо при нападении? Может, какие-нибудь лозунги?

- Нет, мы в целом не планировали озвучивать видео.

- Ваши нынешние показания совпадают с показаниями, данными вами на предварительном следствии?

- На предварительном следствии я по большей части подтверждала показания, которые я дала как свидетель. А те показания я давала не особо добровольно и не в очень хорошем состоянии.

Меня тогда разбудили в 6 часов утра для проведения обыска, доставившие меня до Тульской сотрудники полиции давили на меня, убеждая признать вину, чтобы мне не было хуже. А в кабинете дознавателя меня минут 40 до прихода самого дознавателя допрашивали более 10 сотрудников спецслужб, расспрашивая об акциях, публиковавшихся на паблике НС, в том числе мне угрожали, говорили, что я уеду в колонию. Когда пришёл дознаватель, он вовсе на меня орал, угрожал переквалификацией на более тяжкую статью и помещением в СИЗО. Так же ко мне не пускали адвоката Сидоркину. В результате я сильно нервничала и была не в состоянии сосредоточиться и прочитать текст своего первого допроса, когда его подписывала. При том мне в глаза бросились некоторые несоответствия, но я побоялась просить, чтобы их исправили.

В дальнейшем, когда пустили адвоката после первого допроса, мы с ней только поправили некоторые фразы, которые были совсем уж не мои.

Далее обвинитель объявляет ходатайство об оглашении всех показаний, за исключением первых, данных в качестве свидетеля. Аргументирует тем, что «есть ряд противоречий, а так же не были указаны ни дата, ни улица». Адвокаты Таранищенко и Сидоркина возражают. Судья начинает зачитывать показания.

Обвинитель:

- Подтверждаете ли вы эти показания?

- Если есть разногласия в тех показаниях и в данных сейчас, то настаиваю на данных сейчас.

- В зачитанных показаниях было сказано, что с вами был Мифтахов..

- Не было там такого сказано

- Там было дописано в скобках «позднее установленный, как Мифтахов», следователь наверное пометила — поясняет судья.

- Помните ли вы подпись под видеозаписью, когда её выкладывали?

- Её скидывали в чат после публикации, но я не помню названия уже.

Допрос окончен.