Донецк-2018

Главное впечатление о Донецке возникает, когда попадаешь обратно в Россию и внезапно обнаруживаешь вечернюю подсветку. Только спустя время схватываешь, что Донецк после заката тёмный и неподсвеченный, как отдалённое Подмосковное садоводство по будням. В больших русских городах такого уже нет.

Донбасская столица хорохорится и прихорашивается, но изо всех возможных щелей предательски торчат старые уродливые вывески, глупые биллборды, патриотическое народное творчество, заброшенные торговые точки. Рестораны по качеству как минимум лучше перехваленных в последнее время питерских, в центре города с зарплатой восемь тысяч рублей в месяц кипит вполне буржуазная жизнь. Но отчего-то неуловимо чувствуется, что основное назначение этих заведений – создать видимость отсутствия войны и бедности. Прежде всего, для самих себя – точно как в 2014-м местные коммунальщики убирали следы мин и снарядов едва ли не сразу после их прилёта в городскую застройку. Из принципа. НЕ БЫЛО НИЧЕГО, ВСЁ КАК РАНЬШЕ.

Впечатление, что Донбасс живёт просто из принципа, распространяется не только на рестораны, но и вообще. Люди задёрганные, уставшие и по-южному грубоватые. Но добродушные, с характером и также как я больше всего на свете любят развлекаться. Это ощущается, и это особенно забавно, учитывая репутацию Донбасса как региона, где куда ни плюнь – всюду сплошные трудяги. Город очень тихий. В центре бар «Юзовская Пивоварня». Внизу пьют, а сверху танцы. Играет «Руки вверх», девочки на танцполе, мальчики ждут по стеночкам, присматривая пару на медляк, и этот восхитительный олдскул из девяностых не может не тронуть мою сентиментальную душу.

В Донецке подкупает наружная реклама. В Москве она давно вся имиджевая, «у меня есть деньги на рекламную площадь и модного дизайнера, вот, смотрите». Местная же реклама коммерческая, рассчитанная на привлечение клиентов, сделанная за понятные бюджеты местными людьми, и притом не стиснутая никакими ограничениями. Приятно было снова очутиться в менее стильном, но более здоровом окружении плакатов и щитов с нещадной эксплуатацией женской сексуальности, слоганами в духе народного творчества, безумными названиями, и любительскими фотографиями, растянутыми на ситиформат с искажениями и ухудшением качества. «Турагентство Розовый Слон – весь мир у Ваших ног»: женские ступни в босоножках и чулках в сетку властно наступают на коллаж из мировых достопримечательностей. «Борода, ухоженная женскими руками» – женская же ладонь гладит бороду какого-то лесоруба; тот старается изображать маскулинность. Что сделают россияне, если их не мучить наставлениями Артемия Лебедева? За ответами спешите в Донецк.

Катаются какие-то автохамы с московскими номерами – наверное, фейсы или сурковские друзья.

От центра до мест, где помирают от голода, до сих пор пятнадцать минут на трамвае. Мы проезжали и такие места. Через границу нас вёз ополченец, которому тринадцать тысяч (13000) лет, и он в курсе про клонов Путина, орбитальную бомбардировку Донбасса, где раньше был центр скифской, кажется, цивилизации, и прочие высшие материи. Классный парень, возивший нас потом на передовую попариться в бане («Вы главное спросите, у них щас там тихо?»). Торсионные поля, биоэнергетика, Кремлёвские Расклады – забавляться с подобных разговоров мне уже надоело, всерьёз их вести – не хватает образования и склад ума не тот. Но нельзя отказать нашему провожатому в чувстве юмора, широчайшем кругозоре и уникальной способности к воображению.

Целью моего визита была конференция по борьбе с наркоманией, рабочее (и неформальное) знакомство с Павлом Губаревым и помощь в презентации книги о Славянске. Про наркоманию это шутка, мы ещё в поезде придумали. С Губаревым познакомились, но у него там пока трудности. Сам Бог велел сосредоточиться на презентации. Однако, почему-то не состоялась и она, превратившись в закрытую дружескую попойку (всё, что больше попойки, обещали расстреливать пулемётами). Я принял в ней участие и был чарующе галантен с дамой какого-то военного пресс-атташе.

На презентации я видел зрелых мужчин с квадратными челюстями, которым давно уже нечего бояться. Я соскучился по ним с 2014-го. Да и вы тоже. Головорезы, которые стесняются материться при дамах: что-то в них такое есть, что мы, москвичи, давно утратили (конечно же, это к лучшему, не всё надо брать с собой в двадцать первый век).

Навскидку около 70% автомобилей ездят на донецких номерах. Они как русские, только вместо кода региона флаг ДНР и надпись DPR. «Это что получается, Донецкая Человеческая Республика?» – неискушённый в английском Дмитрий веселит более продвинутых жителей Донбасса. Такое «голосование номерами» лучше остального говорит о том, с кем себя ассоциирует непризнанная республика. Ездить местных номерах нигде, помимо РФ, нельзя, тогда как на украинских можно ездить везде. Но большинству жителей везде не надо (впрочем, возможно, при перерегистрации теперь украинские номера просто не выдают).

– Мы конченые?

– Да ваще блин конченые!

Две в лоскуты пьяных леди в два часа ночи под окнами. Падают по очереди на тротуар и изрыгают из себя чувство вины за грубое нарушение комендантского часа. «Донбасс сам решает свою судьбу» – сообщает нам с биллборда одна из «цитат» Главы ДНР Захарченко, и хочется злорадно добавить «поэтому кто будет гулять после одиннадцати – попадёт на подвал». Но учитывая судьбу самого Захарченко, все эти безумные туркменские мудрости приобретают третье измерение, и вместо злорадства возникает чувство абсолютной гармонии с реальностью. Это когда она настолько хороша и уравновешена, что комментировать нечего, а можно только созерцать. «Мы любим нашу землю и готовы отдать за неё жизнь. Глава ДНР А.В. Захарченко». Светлая память, ковбой!

Я прогуливаюсь утром до магазина напротив за творогом, и вдруг обнаруживаю себя неподвижно стоящим с языком на плече и разглядывающим каких-то юных леди. Процессор подвисает, перевод взгляда не производит никакого эффекта, потому что эти юные леди располагаются вокруг меня по всему циферблату, их южные искрящиеся глаза ни с чем невозможно спутать, и организм вспоминает, что такое спермотоксикоз пятнадцатилетней давности. Место, напротив которого я поселился, тут называют ЦПХ, это расшифровывается как «центральное пиздохранилище», и это Донецкий Национальный Университет. Возвращаюсь домой – какой-то чувак с соседнего балкона предлагает дунуть. Народные республики народными республиками, а пиздохранилища и вещества никто не отменял.

По всем правилам москвич, приезжая в другой город, должен говорить, что у вас тут красиво, душевно и люди особенные. Считайте, что я это сказал.

Где-то 80% знакомых мне людей, кто был в Донецке, называют столицу ДНР красивым городом. Где-то столько же россиян не имеют загранпаспортов. Звучит несколько натянуто, но я думаю, мысль вы поняли. На фоне Луганска, Брянска или Тулы тут рай на Земле, но загранпаспорт несколько расширяет представления о красоте. В Донецке хорошо, без войны было бы совсем хорошо, но за КРАСОТОЙ я бы предложил поехать совсем в другие места. Донецк типичный советский райцентр. Не самый депрессивный, очень зелёный и безусловно чистый и ухоженный (насколько это возможно в нынешних условиях), но ставить ему это в заслугу – какое-то совсем уж неприличное снижение ожиданий.

Зато попадая в ДНР со, скажем так, рабочим визитом, отчётливо осознаёшь психологию российской элиты. Эту мысль неприятно думать самому, но истина дороже. Зачем ехать в Донецк? В Донецк можно приехать поработать, если интересная и правильная движуха, приличный доход и можно делать хорошее дело с хорошими парнями. Город вполне пригодный для жизни. Не Африка. Если совсем разбогатеть – можно даже обустроить местную резиденцию. Край с историей, своим колоритом. Славным и, говорю без всякого лицемерия, великим прошлым. Народ тоже культурный.

Но связывать с Донецком своё будущее… А тем более будущее своих детей… Зачем, когда есть Москва и Санкт-Петербург?

Ровно так, конечно же, и рассуждает любой Путин, Лавров, Сечин, патриарх Кирилл и прочие персонажи, передвигающиеся с кортежами. Ровно так они себя воспринимают в РФ, ровно так к ней относятся, ровно в такой же степени в неё интегрированы. «Зачем моей дочери Москва, когда есть Лондон? Я что дурак?» Это ясно и ребёнку, но находясь в Донецке по делам, невольно ощущаешь эту психологию не умозрительно, а непосредственно на себе, и как-то странно для себя солидаризируешься с российскими властями. Это рождает сложные чувства.

В смысле политическом с республикой победившего народовластия всё ясно. Недавно назначили будущего главу, 11 ноября его «изберут». Донбасс – это РФ без мишуры, пудры и фиговых листков. В этом смысле короткая вспышка национального единства, надежд и больших свершений, случившаяся тут в 2014-м году, была чудом. Об этом чуде Саша Жучковский и написал книгу «85 дней Славянска», которую мы собирались презентовать в Донецке, а сегодня она презентуется в Москве.

Когда чудо кончилось – жители Донбасса обнаружили себя поделёнными пополам и в пять раз беднее, чем до войны. Конечно, можно предложить людям бороться дальше – мол, лет через двадцать всё нормализуется – но время уходит, а жизнь одна. Для граждан ДНР большие амбиции и малая родина теперь совсем несовместимы друг с другом, и в этом смысле мне тяжело было прощаться с регионом, где билось моё сердце четыре года назад, и уезжать туда, где большие амбиции бывают, оставляя этих героических людей жить из принципа. Донецк не красивый. Он просто единственный, и очень жаль, что судьба этого самобытного региона, которую он очень хочет решать сам, сложилась таким образом, что свою собственную судьбу с ним связывать кажется нелепым безумием.

Пора ехать. Я скачиваю в дорогу альбом харьковской певицы Марув – её последний клип я видел в донецком кафе «Легенда». Оно действительно стало в некотором роде легендарным, потому как во время войны в нём из-за хорошего вайфая постоянно собиралась русская пресса.

Очень крутой продакшн. Красивые клипы. Хореография. Женщина. Жизнь. Счастье. Радость. Кайф. Просто что-то живое, настоящее и привлекательное. То, что так сложно представить произведённым здесь. То, чего так и не приобрели, и не поняли обаятельные головорезы с квадратными челюстями, не матерящиеся при дамах и ставящие на кон свои жизни за русский мир. То, что чуждо борцам за наш особый путь (неважно какой). То, из-за отсутствия чего «русский патриотизм» (на самом деле советский) будет, увы, всегда проигрывать. Проигрывать грубо, кроваво и со звериной серьёзностью. Донецкая Республика в 2014-м состоялась. Луганская – состоялась. Харьковская – не состоялась, и в 2018-м харьковская девочка записывает мировые хиты, под которые так классно нюхать кокаин, пить виски и обниматься. И в самом Харькове, и в Донецке, и в Москве, и в Киеве, и в Лос-Анджелесе. Ещё одна сложная мысль, под которую я и прощаюсь с краем волнующе красивых степей и терриконов, где однажды мне почему-то случилось оставить некоторую часть себя.