Дом дурака
В нарядном зале ресторана «Эрмитаж» за столикомбеседовали два почтенных господина.
- Да уж, милостивый государь, прежде такого в заводе не было, чтобы зверей диких в домах содержать. А теперь, извольте! НиколашаРябушинский на вилле в Петровском парке леопарда на цепь посадил. А теперь и Арсений Абрамович чудит. Рысь, говорят, ручную у себя на Воздвиженке поселили-с вместо кошки.
- Так то, - Василий Федулович, - еще Хлудов покойный моду завел с тигрой своей. Вся Москва помнит, как он с ней по улицам хаживал, царство ему небесное. Вот теперь молодежь и подхватила. А с Арсения Абрамовича, какой спрос, после того, как он замок свой варварский выстроил? Ведь весь город рассмешил, маменьку Варвару Алексеевну в огорчение ввел, всех Морозовых осрамил. Однако же, как с гуся вода.
- Не даром-с , что миллионщик… Гляньте, а вот он и сам пожаловал.
Весь облик Арсения Абрамовича – совсем еще молодого человека, одетого и остриженного на английский манер, решительным образом отличался от привычного московского. Видимо, даже здесь, сказалось его стремление к оригинальности и нежелание подчиняться принятым образцам.
Хотя в поступках своих, сам молодой миллионер с недавнего времени принялся ссылаться на некую ересь, называемую эзотерическими практиками. Будто бы некие духи и сущности, пребывающие за гранью осязаемого, подсказывали Морозову все, начиная от жизненного предназначения, заканчивая фасоном сюртука.
Всю эту чепуху, для православного человека, безусловно вредную, внушил Арсению Абрамовичу господин Мазырин, с которым тот очень коротко сошелся на почве строительства того самогоособняка. Сам-то архитектор – непременный участник модных спиритических сеансов, почитатель восточных ритуалов и мистики, вовсе утверждал, что является «инкарнацией» древнего египтянина – строителя пирамид. Мало того, что утверждал, но похоже даже верил в эти бредни.
В то время, как Морозов просто интересничал, вызывая в Первопрестольной все новые сплетни и пересуды. Да ладно, кабы только болтовня и статейки газетных писак. А то ведь, даже сам Лев Николаевич, обозрев роскошнейшую безвкусицу на Воздвиженке, помянул ее хозяина в романе «Воскресенье». Без имени, разумеется помянул, однако всем ясно было, что « глупый ненужный дворец» построенный «глупому и ненужному человеку» - это и есть тот самый особняк Арсения Абрамовича.
Однако, Морозов на все эти общественные реакции только посмеивался, а уж слова маменьки, что мол «раньше только я знала, что ты дурак», сам по всей Москве и растрезвонил.
Между тем, Варвара Алексеевна сына младшего очень любила. Так уж бывает в материнском сердце все устроено, что непутевых любят больше, нежели цельных и «правильных». Госпоже Морозовой, женщине умной и прозорливой, уже давно ясно стало, что дело семейное вести и капитал приумножать Арсеньюшка не способен.
И не потому, что глуп, просто вот обнес его Создатель подобными талантами, а главное интересом. И возможно, что повзрослев, обретет он солидность и соответствующее фамилии занятие, но пока не стоит требовать невозможного. Потому пускай пока живет в своем вечном празднике, благо капитал позволяет.
На совершеннолетие получил Арсений Абрамович в подарок участок на Воздвиженке, неподалеку от матушки и занялся поиском архитектора, что оказалось делом весьма не простым, даже при таких изрядных возможностях. Очень уже хотелось Морозову перещеголять всех, отстроив такую роскошную диковину, которая потрясла бы даже самых искушенных москвичей. Этакую невидаль, а какую именно, он и сам пока не знал.
Словом, ясно было одно. Для подобного проекта нужен и архитектор не обычный. Чтобы так умел во всем оригинальную фантазию проявить, как иным и не снилось.
Преоригинальнейший человек сыскался. Им оказался архитектор Виктор Александрович Мазырин, который покорил Морозова не только своими архитектурными идеями, но и необычностью взглядов. Одни его рассуждения о реинкарнациях, контактах с духами и таинственных арканах таро заставляли молодого миллионщика трепетать. Ведь в известных ему прежде кругах, а тем более в собственной старообрядческой семье, подобных речей он слыхом не слыхивал, несмотря на то, что спиритические сеансы постепенно утверждались в моде.
К строительству необычного особняка, Виктор Александрович отнесся с большим энтузиазмом, только вот, что за детище предстояло создать, даже сам заказчик толком объяснить не мог.
- Так в каком же стиле видеть будущий дом, изволите? – интересовался архитектор.
- А там вообще, какие имеются?
- Стилей есть изрядное количество. Классический, готика, модерн, ампир… - Принялся перечислять Мазырин.
- А, ладно! Строй во всех, - бесшабашно махнул рукой Арсений Абрамович. – На все денег хватит.
Ну, а для поиска вдохновляющей идеи Морозов решил совместно с будущим своим зодчим отправиться на юг Европы, дабы осмотреть тамошние дворцы. Совместить, так сказать, приятное с полезным…
И ведь не зря съездили! Подходящий образец был найден, тогда уже лучшими товарищами, в Португальском городе Синтра.
Дворец Пена, выстроенный для местного принца, пришелся по вкусу молодому московскому промышленнику. Все эти занятные башенки, ни на что не похожая лепнина, окна и лестницы затейливой формы, до того понравились Арсению Абрамовичу, что решено было срочно прервать вояж, дабы немедленно преступить к созданию «мавританского» замка в Москве, где уже точно подобного не видали.
Дело шло очень споро, и уже свое двадцатипятилетие Морозов отметил в новом особняке, закатив самый пышнейший прием. Уж к подобному, он точно имел талант несомненный! Даже дядюшку своего покойного – Хлудова Михаила Алексеевича переплюнул! А тот кутила был знатный…
Гости перемещались из зала в зал, обозревая роскошные интерьеры, каждый из которых отличался от предыдущего по стилю и словно соревновался в пышности.
Да и внешний облик дворца поражал, однако изумление москвичей вызывало не столь богатство особняка (миллионеров в Москве хватало), сколь нелепость и неуместная дляПервопрестольной архитектура.
Впрочем, насмешки посыпались еще до окончания работ, когда на фоне серого осеннего неба проступили величественные силуэты экзотического характера. Публика острила наперебой, именуя новый особняк и «африканским», и «шамаханским», однако крепче всего за ним закрепилось название «дом дурака».
Эпиграмма, сочиненная актером Михаилом Садовским передавалась из уст в уста, и печаталась газетчиками.
Сей замок на меня наводит много дум,
И прошлого мне стало страшно жалко.
Где прежде царствовал свободный русский ум,
Там ныне царствует фабричная смекалка.
Однако Арсений Абрамович никоего внимания на все это не обращал, а недовольным братьям – известнейшим меценатам и собирателям живописи ответил так: «Дом мой вечно стоять будет, а с вашими картинами неизвестно, что еще случится». И ведь, будто в воду глядел…
Супруга его, Вера Сергеевна, на коей женился Арсений в молодых годах, к тому времени жила уже отдельно. Не удалось ей примириться с разгульным нравом мужа, а потому в развлечениях Морозов себя никак не ограничивал. Гостей собирал в доме охотно, много. Угощал и развлекал широко, а те, хоть и хаяли «дом дурака» и самого хозяина, однако от щедрых приглашений не отказывались. Случается у людей такая подленькая манера…
Изредка, Арсений Абрамович наведывался на фабрику в Тверь, где с нескрываемой скукой осматривал производство и документацию, в которой ровным счетом ничего не разумел. Благо брат Иван был человеком в делах толковейшим, а потому деньги с производства текли рекой.
Вот и сегодня заглянул он в «Эрмитаж», дабы после обеда отправиться в личном купе по железной дороге в Тверь. Заказал, как обычно «Оливье» по пятнадцать рублей, кропадиныиз молодых тетеревов, малот из стерляди, и только принялся кушать, как подскочил этот господин. Ну, никак не мог припомнить Арсений Абрамович его имени и звания, только вот фамилия в голове вертелась. Окромчаделов, кажется…
- А вы отобедать не желаете, милостивый государь? – спросил Морозов. – Так сказать, на скорую руку. Я сам-то в Тверь сейчас собрался, однако перекусить бы успели. В меню блюда новое – бифштекс с труфлями . Не изволили пробовать? Отменное блюдо!
Однако же, странный господин, как услыхал эти слова, так заторопился куда-то. Словом, как ветром его сдуло, к величайшему облегчению Арсения Абрамовича. Ведь он хоть был и миллионщик, но человек воспитанный и мягкий. А потому, сидеть за столом, не помня имени своего vis-à-vis было ему неловко и неприятно…
Морозов уже и позабыл бы об этой встрече, кабы спустя пару часов не повстречал все того же «безымянного» господина на перроне Николаевского вокзала, где тот прогуливался в сопровождении интересной дамы. А завидев Арсения, ринулся на встречу с крайне встревоженным выражением.
- Боже, как я снова рад встрече! Само провидение направило вас сюда, драгоценный Арсений Абрамович, - торопливо заговорил он. – Имею честь представить вам мою сестру. Нину Александровну… И понимаете, какая приключилась оказия! Ей в срочнейшем порядке надобно отбыть в столицу, однако, как на грех… Все билеты на поезд раскуплены! Что делать бедняжке, ума не приложу… А тут вы! Нижайшая просьба, милостивый государь. Приютите Нину Александровну в своем купе, ведь до Твери то путь не долог. А далее, благодаря сей счастливой случайности, она доберется до Петербурга…
Ну, как тут отказать? Вы тоже не смогли бы, тем более изящная Ниночка так трогательно заламывала руки…
Конечно, о ней болтали всякое. Называли авантюристкой, «дамой полусвета», охотницей за капиталом. Но, сами понимаете, что всякая очаровательная дама, правда, не совсем понятного происхождения, которой удалось столь удачно выйти замуж за самого Коншина, перессорив по амурной линии сына с отцом, вызывает зависть и пересуды… Сперва вышла, после развелась, потом крутила чуть ли не с князем N… Словом, московским кумушкам было о чем посудачить…
В Твери, Арсений Абрамович отчего-то так и не сошел, а доехал в приятнейшей компании до самого Петербурга. А там уже, выйдя с госпожой Коншиной на перрон, считал себя человеком повторно женатым. И пусть без венчания, зато по огромной любви…
Нина Александровна обосновалась в «доме дурака» со вкусом. На бесконечных праздниках сверкала камнями, купленными в магазине Фаберже на Кузнецком. Вояжировала в Париж за платьями, в Москве обшивалась у Ламановой и плевать хотела на то, что законной супругой миллионера ее так и не признали.
Да и пусть! Ведь никому кроме нее не было ведомо, что и особняк, и четыре миллиона капитала в случае чего, достанутся ей от беспутного Арсения, который составил завещание в пользу пусть даже и не жены!
- … А я вот сейчас вам докажу, что боль – это все предрассудки! Что нет ее, а есть воля, обретенная путем духовных практик!
Арсений еле ворочал языком на очередной пирушке, где принялся бестолково пересказывать теории господина Мазырина, да только вызвал общий смех.
- Афанасий, подай ко оружие! Сейчас покажу! Вот извольте, господа взглянуть! Сейчас я прострелю собственное колено и даже бровью не поведу!
- Да стоит ли, Арсений Абрамович? – Суетливо шептал слуга.- Там уже и цыганский хор прибыл. И певица - мадмуазель Кампо… Иведь сызнова расстроите маменьку…
- Неси, болван! Делай что сказали! А коли господа глядеть бояться, то я в соседней комнате пальну! Докажу им…
Грохнул выстрел… Арсений Абрамович с окровавленным бедром потребовал еще шампанского. Цыганский хор разноголосо выводил любимые куплеты. Мадмуазель Кампо пудрилась перед выступлением, высматривая среди гостей подходящего любовника…
Молодой миллионщик скончался ровно через три дня. Странно, конечно, но ракушки и канаты на фасаде дворца, что по убеждению Мазырина являлись надежным оберегом - не смогли спасти Арсения Абрамовича…
А в нарядном зале ресторана «Эрмитаж» за столиком снова беседовали два почтенных господина.
- А ведь слыхали, Василий Федулович, как суд решил? Супруга то Морозова, убивалась. Настаивала, что, мол, Арсений Абрамович в безумии свой дворец и капиталы на госпожу Коншину переписал. Однако судья объявил, что сей довод не состоятелен, а потому Нина Александровна теперь наследница и почитай одна из первых в Москве миллионщиц…
- Да уж, Алексей Харитоныч… Женщины, как говорят французы, это полнейший «шершель а фам»… А вот Арсений , царство ему небесное, дураком жил и глупо помер… Варвару Алексеевну жалко. Кстати, а не заказать ли нам тартару? Новое блюдо, месье Оливье. Весьма-с советовал…