Должны ли мы есть богатых?

Вирус с бешеной скоростью распространяется по стране, грозясь спровоцировать новую эпидемию. Что же это за вирус? Комплекс Фурье, не иначе. Комплекс Фурье? Да, это психическое состояние, точнее, синдром, имеющий такие неприятные симптомы, как чрезмерная зависть, боязнь свободного рынка, вера в перераспределение и неистовая жажда лишить богатств тех, кто находится в более благоприятном положении. 

Мизес ввел термин Комплекс Фурье в 1927 году, для описания стремлений тех, кто мечтает о картине мира, которую нарисовал в своем воображении Чарльз Фурье – утопический социалист 19 века. 

Страдающие этим комплексом предпочитают быть одинаково бедными, нежели одинаково богатыми. Какую же роль комплекс Фурье играет в современном мире? Все достаточно просто. Все призывы страдающих этим комплексом сводятся к одному – к перераспределению, уравниванию всех вещей в независимости от цены. 

Мыслят они в таком направлении: Америка – богатая ресурсами страна, и эти ресурсы следует использовать с максимальной пользой. Как только человек превышает норму владения или пользования каким-то ресурсом, он обязан поделиться избытком с остальными. 

Давайте представим, что перераспределение – самое этичное решение проблемы доходов и богатства. Это привело бы к тому, что Биллу Гейтсу пришлось бы продать все свое имущество, чтобы оно было поровну перераспределено между остальными. С нынешней системой гражданского права – системой отказа от свободы и собственности – мы могли бы принять законы о перераспределении и воспользоваться силой государственного принуждения, чтобы заставить Гейтса отдать свое богатство ненасытному большинству. 

Могли бы, но что мы получим в итоге? Во-первых, Гейтс обеднеет. И что дальше? Станем ли мы (все кроме Гейтса) богаче? Вряд ли. Для того чтобы понять это, нужно понять, как соотносится маржа с чистым капиталом. Проще говоря, предположим, что Майкрософт – единственный источник дохода Гейтса. 

Тогда его чистый капитал будет составлять 45 миллиардов долларов – 1.5 миллиарда акций, умноженных на рыночную цену $30.17 на 19 октября 2007 года. Проблема в том, что мы не можем применить предельную величину - последнюю цену на момент закрытия биржи, цену последней продажи – к общему числу распределенных денег, чтобы получить агрегированные значения. Маржа – всего лишь цена последней проданной акции, не более. 

Нам известно, что 75 миллионов из 9.4 миллиарда акций Майкрософта (0.8%) были обменены 19 октября 2007 в пределах небольшого диапазона цены закрытия $30.17 за акцию. Также мы знаем, что Билл Гейтс оценивает свои акции дороже, чем цена закрытия, поскольку иначе он продал бы все. Также мы знаем что многие люди – как и я – оценивают акции Майкрософта дешевле, чем цена закрытия, поскольку иначе мы бы их купили. 

Известно и то, что Билл Гейтс весьма субъективен в оценке своих доходов в 45 миллиардов долларов, в то время как рынок оценивает его доходы меньше. Еще мы знаем, что если Гейтсу придется продать все свои акции на следующий день по приемлемой для рынка цене, то он получит куда меньше и чем свои субъективно оцененные доходы, и даже чем цена закрытия – закон спроса решает вопрос. 

Таким образом, миллиарды долларов потеряют свою ценность. Проще говоря, давайте представим, что средняя рыночная цена акций Билла, проданных завтра, в два раза меньше нынешней предельной цены. Следовательно, завтра его богатство будет явно оценено не в 45 миллиардов долларов, а скорее в 23. Далее, давайте поделим их между 300 миллионами американцев. 

Таким образом, я получаю 76 баксов на руки – свою часть богатства Билла Гейтса. Однако, это не является моей чистой прибылью, поэтому нам придется внимательнее изучить систему перераспределения, чтобы разглядеть все подводные камни. У меня есть паевые фонды с акциями Майкрософта. Ценность этих фондов пошатнется при снижении стоимость акций. С моими текущими инвестициями, я уверен, что со своими паевыми фондами у меня есть по крайней мере шесть акций Майкрософта. 

А если взять в расчет перераспределение, мои чистые активы снизятся, и я останусь в минусе. Плюс ко всему, я не из бедного класса, и позже сам стану субъектом перераспределения. Но кого вообще волнует моя ситуация? Действительно, но следует также помнить, что многие пенсионеры живут за счет инвестиций, в т.ч. в Майкрософт. 

Этих ребят ждет большой финансовый удар, который они вряд ли смогут выдержать. Более того, многие люди надеются на 401(к) (наиболее популярный пенсионный план частной пенсионной системы в США – прим.переводчика) или пенсионный фонд, чтобы не обеднеть после работы (в т.ч и я), в то время как государственные служащие опираются на государственные пенсионные системы, и все они содержат акции Майкрософта. 

Мы много денег теряем на самом деле. В дальнейшем цены на акции могут возрасти, что смягчит удар. Однако, давайте вспомним схему перераспределения: ни у кого не будет так много акций, поскольку все богатство распределится поровну. 

Таким образом, Уоррен Баффет не смог бы разбогатеть, купив акции Гейтса, поскольку тоже был бы субъектом перераспределения. И, как было сказано выше, средний класс (частью которого являюсь и я) не сможет инвестировать в акции, ставшие дешевле сейчас, а также станет субъектом перераспределения позднее. 

Цена акций упадет и гигантская корпорация, некогда именуемая Майкрософтом, разрушится также быстро, как и Энрон в свое время. Но и это не конец, поскольку разрушение Майкрософта отразится на экономике. Десятки тысяч сотрудников окажутся безработными. Хедж-фонды и инвестиционные компании закроются, посеяв панику на улицах. В итоге, когда богатство зажиточных людей распределят, закроются и другие компании, и все больше людей останется без работы.

Экономику ждет развал, т.к. никто не сможет иметь доход больше, чем среднестатистический человек, а значит никто не сможет получить выгоду от закупок акций; мы можем только продавать, но не покупать. Последователи принципов Австрийской экономической школы считают капитал и богатства достаточно неустойчивыми вещами, которые с легкостью могут исчезнуть при принятии законов о перераспределении. 

Вдобавок, нет никакой гарантии, что останется разделение труда, позволяющее странам развиваться экономически; оно может с легкостью исчезнуть из-за последствий неутолимой зависти. Выиграет ли кто-то? Только те, кто настолько жаждут сделать хуже другим, что готовы страдать за это. Уж они-то выиграют, и даже какое-то время будут счастливы. Но поскольку богатства исчезнут, разрушится и общество. 

Голод будет их эпитафией, равно как и наша судьба. Наши продовольственные запасы сократятся вне зависимости, где они добыты – в городе или за городом. Вы скажете, что эти люди не желают никому зла, и не имеют цели разрушить общество и экономику, они всего лишь хотят справедливости. Но это не так. 

Корень зла кроется в безграничной зависти и страхе перед свободным рынком. Куда важнее сделать хуже Гейтсу, чем обустроить свою жизнь, ведь в противном случае придется праздновать успехи Гейтса и прочих выдающихся личностей – мужчин и женщин, благодаря которым у 300 миллионов американцев есть материальные и духовные богатства. Перераспределение не имеет ничего общего с моралью и этикой – это грабеж и разрушение. 

Все, к чему оно приведет – удовлетворение всепоглощающей зависти тех, кто мечтает навредить более успешным и богатым людям. Если мы поддадимся на их уговоры, наш век окончится словами: