Доклад Генерального прокурора Российской Федерации Игоря Краснова на VIII заседании Межгосударственного совета по противодействию коррупции

Уважаемые коллеги!

На предыдущих заседаниях Совета я подробно освещал ключевые элементы сформированной в нашей стране системы противодействия коррупции. В глобальном смысле она остается неизменной.

Вместе с тем в соответствии с утвержденным Президентом России Национальным планом продолжает развиваться нормативная база, внедряются новые прогрессивные формы антикоррупционной работы, основанные на современных технологиях.

Как и прежде особое внимание мы уделяем правовым механизмам превентивного характера, направленным на соблюдение чиновниками предусмотренных законом обязанностей, запретов и ограничений.

Данное направление действительно важно. И не случайно еще более 200 лет назад российская Императрица Екатерина Великая очень точно определила, что «гораздо лучше предупреждать преступления нежели их наказывать».

В прошлом году я рассказывал о новой норме российского законодательства, предоставившей прокурорам полномочия проверять обоснованность происхождения денежных средств, находящихся на банковских счетах чиновников и членов их семей. С ее принятием, по сути, были расширены имеющиеся процедуры контроля за расходами этой категории лиц.

Соответствующие механизмы применяются в тех случаях, когда они не смогли доказать законность получения размещенных на своих счетах денег.

С начала действия изменений в закон, а это чуть более года, прокурорами в суды направлены иски о взыскании в пользу государства более 90 млн рублей. Конечно, для такой большой страны как Россия, это не очень много, практика только формируется, но уже можно сказать, что норма заработала.

Если же говорить в целом, только в прошлом году по результатам антикоррупционных проверок судами по нашим требованиям с государственных и муниципальных служащих взыскано свыше 250 млрд рублей неподтвержденных доходов. В пользу государства обращено почти 8 тыс. объектов имущества.

Планомерная работа ведется и в отношении коррупционеров, активы которых находятся за рубежом.

Например, в мае текущего года вступило в законную силу решение суда об изъятии у бывшего сотрудника правоохранительных органов и членов его семьи 23-х объектов недвижимости. Семь из них зарегистрированы за рубежом. Общая стоимость активов, на которые обращено взыскание, превысила 180 млн рублей. Подобные примеры не единичны.

Отмеченные мною совокупные результаты достигнуты впервые за всю историю национальной антикоррупционной практики, подтверждая высокую эффективность применения в данной работе административных и гражданско-правовых механизмов.

Мы делимся подобным опытом, недавно презентовали его в Вене на площадке ООН, где по нашей инициативе состоялась встреча экспертов из более 20 стран. В случае заинтересованности, уважаемые коллеги, готовы направить материалы и вам. Например, Генеральной прокуратуре Армении соответствующие наработки по просьбе Анны Кареновны предоставлены.

Для достижения целей антикоррупционных мероприятий недостаточно только лишить нечистоплотных на руку чиновников возможности распоряжаться незаконно полученными доходами. Не менее важно не допустить их в дальнейшем к государственной и муниципальной службе.

На практике мы нередко сталкивались с тем, что в период антикоррупционных проверок чиновники увольнялись с должностей по собственному желанию, по сути, не подвергаясь адекватным мерам наказания за допущенные ими злоупотребления при исполнении своих обязанностей.

В текущем году по нашей инициативе принят закон, которым установлен порядок проведения прокурорами проверок в отношении уволившихся должностных лиц на предмет соблюдения ими запретов и ограничений в период исполнения трудовых обязанностей.

Теперь прокуроры наделены полномочиями обращения в суд с исковым заявлением об изменении основания и формулировки увольнения проверяемого лица вплоть до применения функционирующего в России уже несколько лет института освобождения от должности в связи с утратой доверия.

Основным последствием здесь является включение чиновника в соответствующий публичный реестр, который используется работодателями.

Более того, в развитие этой инициативы с нашим участием разработан и уже принят Государственной Думой в первом чтении законопроект, в соответствии с которым такие лица более не смогут быть назначены на государственные должности любого уровня, а также в государственные корпорации и иные госучреждения в течение пяти лет со дня применения взыскания за коррупционное правонарушение. Не сомневаюсь, это послужит хорошей профилактической мерой.

Хочу отметить, что использование подобных реестров оправдывает себя не только применительно к госслужащим, но и организациям, допущенным к бюджетным денежным средствам. 

Например, в России эффективно применяется административная ответственность юридических лиц за совершение действий коррупционной направленности. В прошлом году по инициативе прокуроров судами за подобные правонарушения наложены штрафы в размере более миллиарда рублей в отношении 360 организаций.

Всем им после вынесения соответствующих решений законодательно запрещено участвовать в государственных и муниципальных закупках в течение двух лет. При этом их перечень ведет Генеральная прокуратура, а содержащиеся в нем сведения передаются нами в единую информационную систему в сфере закупок и автоматически доводятся до участников торгов. Тем самым исключается участие в них недобросовестных подрядчиков и поставщиков. 

Уважаемые коллеги!

Хотел бы остановиться еще на одной, я уверен, актуальной для всех стран нашего Совета теме – использование криптовалют в целях совершения коррупционных преступлений.

Специфика виртуальной среды не позволяет осуществлять тотальный контроль за оборотом цифровых активов, в связи с чем криптовалюты привлекательны для преступников, а криптосфера уязвима перед использованием сложных криминальных, в том числе трансграничных схем.

Еще несколько лет назад раскрытие и расследование подобных фактов казались практически невозможными.

Однако сегодня задачи по выявлению таких активов, наложению на них ограничительных мер уже успешно решаются несмотря на определенные технические и правовые сложности. Постоянно расширяется соответствующая судебно-следственная практика.

Например, в прошлом году в России в законную силу вступил приговор за получение взятки в виде биткойнов с их конфискацией.

А буквально две недели назад по нашему заявлению судом принято решении об обращении в доход государства более тысячи биткойнов, эквивалентных сумме в размере свыше 23 млн долларов США. Они также были получены в качестве взятки сотрудником следственного органа.

Тем не менее все еще сохраняются высокие риски использования криптовалют для перемещения незаконно полученных в том числе коррупционным путем доходов за рубеж. В связи с этим приобретает большую актуальность вопрос унификации подходов к регулированию уголовных процедур, связанных и арестом и конфискацией виртуальных активов.

Например, недавно нами впервые в практике в иностранные компетентные органы направлены запросы о правовой помощи по уголовным делам об аресте криптовалюты. Не сомневаюсь, что со временем число таких запросов существенно возрастет, однако, их исполнение будет невозможным, если каждая юрисдикция станет использовать собственные процедуры, неприменимые в запрашиваемой стране.

 В связи с этим предлагаю в рамках нашего Совета обобщить практику использования криптовалюты для совершения коррупционных преступлений, в том числе в части правового регулирования ее оборота, ареста, конфискации, последующего хранения и реализации. Результаты распространить среди участников Совета для выработки совместных предложений о дальнейших скоординированных действиях.        

Уважаемые коллеги!

Наша работа в сфере противодействия коррупции многогранна, ее направления корректируются исходя из степени и форм возникающих угроз.

Большинство из них схожи во всех странах Совета, поэтому считаю важным укреплять наши тесные контакты в целях достижения более значимых результатов в этой сфере.

Благодарю за внимание!

Ещё больше информации на GENPROCRF.