Доченька давай снимем кофточку
Доченька давай снимем кофточку
Глава 6
Лодка тревожно качнулась, принимая на себя груз седока, и плавно отчалила от вязкого со скошенной травой берега. Река была еще сонной, тихой. Водяная гладь курилась редким туманом. Солнце было где-то за лесом. Утренняя прохлада слегка знобила. Стараясь согреться, я налег на весло. Деревянное, с трещиной через всю лопасть, оно бесшумно входило в воду, бурлило серую массу и оставляло на поверхности маленькие воронки, которые через одинаковые промежутки раскручивались - и на темной глянцевой поверхности оставались только белые пузырьки. От этих резких движений лодка двигалась больше поперек реки, чем вдоль, наткнулась на песчаную гряду и встала. Здесь на мели обогнала меня моторная лодка.
- Как клюет? - крикнул дядя в телогрейке, приняв меня за рыбака. Он не ждал ответа, почувствовав песок под винтом, сбросил газ, резко повернул лодку на глубину и затрещал уже где-то в метрах тридцати. На месте, где он переключил скорость, висело маленькое голубое облачко. Резко запахло бензином.
Я стащил лодку с песчаной гряды и, уже не торопясь, мерно, перекидывая весло, поплыл дальше. Менялись пейзажи и запахи: то густо пахло свежим сеном, на скошенных лугах выделялись красивые зароды, как муравейники, то лес зажимал реку, пахло сырым мхом, синие стрекозы доверчиво садились то на лодку, то на рюкзак и вновь срывались в свой неторопливый вальяжный полет. В этом одиноком передвижении меня с берега облаяла собака. Она подпрыгивала, вставала на задние лапы, пряла ушами, чтобы рассмотреть незнакомого человека из высокой травы. Лаяла не зло, а так - чтобы обратили на нее внимание. Добившись своего, собака побежала от берега к людям, раздвигая мордой траву, болтая хвостом над головками ромашки и желтых пастушьих сумок.
- Остановись, покури, - окликнул меня мужик с высокого берега.
Двое парнишек в заношенных школьных формах сидели на откосе, болтали ногами, отбивая комья с лежалого песка. Девчонка лет четырнадцати одетая в черные отцовские брюки и цветное платье. Собака с навостренными ушами и веселым блеском глаз, радостная, что она первой заметила незнакомца. Мужчина в резиновых сапогах и сером хлопчатобумажном костюме, с папиросой во рту. Все смотрели на меня сверху вниз.
- Устал, небось. Я б зацепил тебя давеча, да у меня груз был большой. Давай отдохни, - говорил он без остановки, пока я причаливал.
На скошенном пятачке стерни валялись рюкзаки, косы, черенки, теплое белье, топор, брезент - все, что необходимо для длительной жизни на лугах в покос.
- Как звать-то? - спросил он. И не дождавшись ответа, представился - Георгий. Ты че, рыбачишь, или как?
- Путешествую.
- А че один? У нас тут у-у, плывут и плывут. Нынче че-то не видно.
От него шел крепкий запах перегара.
- У тебя нет лишних крючков? - продолжал он задавать вопросы. Ему не нужны были ответы. Он хотел говорить сам. - Вчера мы, ух, крепко надрались. Впопыхах и забыли о крючках. До чего дело дошло: одеколон пил. И зачем, голова болит. Да, че говорить, хорошо выпили, - хвастался Георгий. - А ты выпей. У меня есть. Это я запас. А че, с устатку. Он потянулся за поллитровкой «Зубровки», которая была наполовину пуста.
- Ну-ко, Надька, давай доставай сало! У меня все есть. Ты чего, Петро, сидишь? Иди ловить рыбу. Мишка, давай червей добывай, - командовал отец.
Ребята переглянулись и продолжали сидеть.
- У Петьки талант. Он у меня умеет рыбу ловить. В прошлом году вон у той коряги, - он показал рукой на черный пенек, торчащий корнями из реки, - поймал во какую щуку. Поймал, и вытащить не может. Дурачок. Заревел и мать зовет. Так она и вытащила.
- А ты че все молчишь? Давай выпей.
Я отказался. Не хотелось портить ясное теплое утро. Настроение и так было радостное. Река здесь делала большую петлю и возвращалась к тому месту, где мы сидели. На этом полуострове и был покос Георгия. Многие цветы уже пожухли, побурел щавель, подсохли желтые петушки, только поповник раскачивал белыми длинными лепестками, как девушки ресницами. Перезрелая трава качалась на ветру. Еще два-три дня - и этот луг обнажит все свои впадины, муравьиные бугры, пенечки, будут сереть зарод-два, как на бритой солдатской голове уши.
Ох, как знакома мне эта сенокосная пора, когда в детстве с раннего утра мы уходили на лесной покос. Я долго не мог научиться косить, за мной постоянно оставалась нескошенная трава. Я поднимал ее тыльной стороной литовки и, пока она не упала, старался срубить ее. Не успевал. Делал это крадучись от отца и старшей сестры. Они всегда подтрунивали надо мной. Лесная трава была мягкая, она падала раньше, чем я успевал ее подсечь.
Георгий шумел на детей, не стесняясь, применял крепкую матерщину.
- Ты пойдешь, Мишка, за червями? Иди вон на прошлогоднее стожарище, там есть.
- Надька, давай вари обед.
Надька постарше, уже огрызается:
- Ты лучше перестал бы пить. Давай литовки налаживай.
- А-а, успеется, - отвечает ей отец.
Дети знают своего родителя, они копируют отца, сидят, смотрят на старших и ничего не делают.
- Ты куда, Володя, торопишься? Оставайся. Да я тебя, знаешь, до Вильдорья довезу вмиг. Там у меня все знакомые. Опять же там появишься - и все. Пьянка. Все равно туда надо ехать, бензин в лодке кончается. Оставайся. Только ты Надьке не говори. Она у-у, как мать, сердитая.
Георгий пьянел и оставался болтливым. Дочь неоднократно требовала, чтобы отец направлял литовки, а Георгий шумел на сыновей, посылая их то удить рыбу, то добывать червей, но дело не двигалось. Скошенная утром трава мягко хрустела под ногами, источая нежный приятный запах.
Я взял черенок, насадил на него литовку. Закрепил ее обручами и клиньями, по росту, на уровне пояса, установил ивовую ручку, затянул ее, как хомут, пеньковым растрепанным шнуром. И не направляя косы бруском, с ходу, пошел косить поперек луга, от этого табора к березкам, выросшим у того берега реки. Металл шумел от соприкосновения с травой. Слева накашивался зеленый вал.
- Нет, ты, оставайся, - пьяно просил Георгий, когда я вернулся обратно. Сейчас отобьем литовки, направим.
- Надька! Где у нас наковаленка? Молоток?
- Ищи сам.
Надежда разжигала костер. Георгий тяжело встал. Пошарил в одном из мешков, достал мелкий трехгранный напильник.
- Ладно. Сейчас не найдешь. Вечером сделаем. Сейчас снимем заусенки. - Георгий упер литовку в землю, встал над ней, зажал коленями. Наклонился, заскрежетал металлом по металлу, сдирая стружку.
- Вот, - покачнулся он, распрямляясь, - сейчас бруском - и готово.
Я пошел косить. Георгий допивал бутылку. Командовал сыновьями, которые прибежали откуда-то с пустыми руками.
Время шло к обеду. Петька устроился на реке и уже вытащил несколько чебаков. В узком месте, между рукавами реки, появлялись один за другим зеленые валы. Покос расширялся. Георгий тяжело и коротко дышал. Отдувался от пота и под любым предлогом останавливался: то курил, то заставлял младшего сына разбрасывать валки, то шумел на Надежду, которая и без него знала, что нужно делать. Солнце крепко накаляло рубашку на плечах, рукава и спина которой были мокрыми от пота. Трава стала жесткой. Брусок все чаще стал звенеть по литовке. Георгий вымотался и встал.
- Надька, давай обедать, - он отправился к костру.
Я докосил всю траву в этом узком месте полуострова.
- Сейчас мы поедем заправляться, - сказал он дочери заискивающе. Он чувствовал свою вину и ничего не мог возразить на упреки дочери.
- Петька, поехали! - крикнул он старшему.
Младший заныл, но получил решительный отказ и остался с сестрой. Поездка была как отвлекающий маневр от основной работы. Замелькали прибрежные кусты, вода бурлила за бортом. Георгий забыл о покосе, лицо его стало улыбчивым, исчезло выражение вины. Он щурился от встречного ветра, от дыма дешевой сигареты, строил планы и бахвалил:
- Сейчас приедем. Здесь леспромхозовский участок. Да меня все знают. Заправимся. Ты, Володя, оставайся. Сейчас заправимся. Порядок. Я тебя чего до Вильдорья - до Ношуля довезу.
Ветер трепал рубашку. С затоптанного ногами носа моторной лодки летел в глаза песок. Через пробитые рваные дыры в бортах заливалась вода. Под ногами хлюпала грязь. Верхняя крышка с мотора потеряна, свеча открыта для всех брызг с реки. Георгий сидит вполуоборот к ветру и курит у открытого бачка с горючим.
Из-за очередного поворота реки вынырнула деревянная заплота, перекрывающая всю реку. Она нужна для отлова беспризорно плывущих бревен. Мы остановились. Шелест березовых листьев на ветру заменил грохот мотора.
Георгий бросил коротко: «Я сейчас», - и ушел по перекрытиям на правый берег.
Я устроился в тенечке на берегу.
Петр решил осваивать технику. Отталкивал веслом лодку вверх по течению от перегородки на несколько метров, брался за шнур стартера, успевал накинуть шнур на диск, дернуть. Мотор отвечал на его рывок слабым чихом - и лодка причаливала к заплоте. Парень снова брался за короткие весла, махал ими, но детские руки не давали ему возможности хорошо оттолкнуться. Это его не смущало. Он работал с улыбкой, последовательно и упрямо. Когда еще представится такой случай повозиться с техникой. Мальчик сумел завести мотор и даже проехать несколько метров, но мотор глох, лодку прибивало течение. Все начиналось сначала. Постоянный стук диска, запах бензина сделали берег неуютным. Я пошел искать хозяина.
Георгий самозабвенно играл в карты в бытовке с рабочими. Бытовка была квадратной и зеленой. Ее зелень перекрывала цвета природы. Я встал смущенно на пороге.
- А, сейчас, - воскликнул Георгий.
- Ходи, Иван, - сказал, не обращая на меня никакого внимания, небритый мужчина.
- Шо це робишь, шо це робишь? А ну дай, гляну, - говорил крепкий хохол.
- А шо глядеть, усе вирно, - отвечал ему земляк, но соперник в этой партии.
- А шо це? Шестак, - наступал кореш, - а чем крыл?
В порыве азарта хохол загнул карты у своего земляка, выхватил одну из них и звучно шлепнул об стол. Они долго шумели. Спорили о правильности хода. Мухи на стекле в своем природном желании освободиться были более последовательны, чем эти ребята в игре в карты.
- А, сейчас! - вновь вскрикнул Георгий, хотя я уже давно сидел на лавке возле стола. Спор закончился вничью. Ни одна из сторон не хотела уступать. Свидетелей не было. Хохлы вышли из бытовки спокойные и уверенные, что каждый из них выиграл.
- Где Петька? - спросил Георгий.
- Там на руке.
- А... Надо искать бригадира, он поможет.
Солнце грело, в тени жужжали комары, мелкие листья березы трепыхались на теплом ветру. Мы шли по только что разбитой тракторами поляне. Ровные прямоугольники чуть пожелтевшего дерна шевелились под ногами. Рядом с дорогой поникла в жаркой истоме сочная трава. Шли молча.
Петька продолжал свое дело. Дергал веревку, стараясь вывести диск стартера в вечное движение.
- Ты че портишь мотор? - закричал отец.
- А че? Я не трогаю, - соврал лукаво-довольный Петька, - я так.
- Бери канистру. Пошли.
Петька послушно выскочил на берег, прихватив пластмассовую канистру. Они ушли на левый, густо поросший ивняком и поповником, берег.
Я валялся посередине реки на ограждениях. Облака шли своим чередом, то, закрывая солнце, то, давая его лучам прогревать землю. Вода шлепала по бревнам, гнала щепки и пену к правому берегу, там получился своеобразный отстойник речного хлама. Это была уже не робкая Лузка, а настоящая река. Она была здесь хозяйкой. Вся жизнь здесь строилась в зависимости от весенних капризов реки.
- Ну, поехали. Готово, - прервал мои мысли о Лузе Георгий.
Мотор под его рукой разорвал тишину. Георгий включил скорость, и мы пошли вверх по реке, запруда скрылась за поворотом, казалось, мы поднимемся так же скоро, как спустились. Но Григорий резко крутанул ручку регулировки газа, мотор взревел, перемешал упругую воду, речные травы и замолк. Отец и сын взялись дружно осматривать мотор. Очистили винт от травы, заменили шпонку. По перекату хозяину лодки захотелось пройти на скорости, мотор напрягся и заглох. Течение подхватило лодку, развернуло поперек реки и быстро снесло ниже переката. Петр коротким веслом пытался подвести лодку к берегу.
- Хватайся за кусты. Хватайся. Да брось ты это весло, - раздраженно кричал отец.
Кустов как назло близко не было. Зацепились за траву. Несколько раз Георгий пытался пройти перекат на скорости, но как только он увеличивал обороты, мотор глох. Тишина нарушалась то стуком мотора, то матерным монологом хозяина лодки. Георгию была нужна скорость, хотя никто никуда не торопился. Мы несколько раз причаливали то к правому, то левому берегу, хватались за кусты ивы, за траву, скребли дном лодки по камням на перекате, но оставались на одном месте. Прошло много времени, пока Георгий понял, что можно плыть на малых оборотах. От этого настроение Георгия испортилось, он весь ушел в себя, молча курил, лицо его выражало досаду, морщины четко обозначились на лбу, под глазами, на щеках подле ушей.
- Где вас черт носит? - кричала Надежда с крутого берега. - Уже полпокоса можно было закончить, а вы все болтаетесь.
Георгий молча поднялся на крутой берег к вновь появившемуся столу.
- Есть давай! - огрызнулся, - на все еще ворчавшую дочь.
Мальчишки сидели за столом и стучали ложками. Мы уехали без обеда. Щи, сваренные из консервированной капусты, лука, томатов, куска домашнего сала. Чай. Хлеб. Вот и весь обед. Но здесь - под открытым небом, где на противоположном берегу, за скошенным покосом, начинался лес и ему не видно было конца. Под горячим солнцем, где на глади воды ежеминутно появлялись новые рисунки, порожденные течением реки. При тишине и запахе цветов, этот обед мне показался куда более вкусным, чем в московском ресторане где-то у Малого Каменного моста.
После обеда Георгий снял пропотевшую серую рубашку и пиджак. Накинул свежую, белую мятую сорочку. Сразу помолодел. Поднял литовку. Осмотрел ее со всех сторон. Подумал, что с ней сделать - и бросил. Пошел в густую тень, падавшую от березы, упал на свежее пахучее шелестящее сено и уснул. Он спал на животе, уткнув нос в предплечье, торчали только голые пятки. Ни один комар его не трогал. Солнце давно переместилось на горизонте в сторону запада, береза уже не прикрывала Георгия от теплых солнечных лучей, но он только похрапывал. Он проснулся, разморенный теплом, с крупными каплями пота на лице, разбуженный раскатами далекого грома.
- Это че, дождь идет? - спросил он, - смахивая пот с лица рукавом рубахи.
Белые густые тучи накатывались на солнце, как валы снега на полях, толкаемые бульдозером.
Георгий встал и босиком направился по скошенной траве к столу. Напился из ведра. Закурил. Потом долго шышлял возле разваленного скарба, что-то искал, что-то перекладывал, дела не делал и без дела не оставался.
Жара спала. Солнце закрыли грохочущие тучи. Я выбрал самую дальнюю березу как ориентир на противоположном конце поляны. Косил, не торопясь, часто останавливаясь поправить литовку бруском, прихлопнуть комаров на шее и плечах, съесть перезрелую землянику. Прошел четыре раза туда и обратно всю поляну, а хозяин все искал и не мог найти наковаленку.
День практически кончился. Солнце еще пробивалось отдельными лучами на землю. Засинела от туч вода в реке. Дым от костра поднимался вверх и вытягивался хвостом вдоль реки. Надежда хлопотала у закоптелого ведра. Кидала в кипящее варево щепотками соль. Помешивала. Пробовала. Мальчишки сидели на земле, поджав ноги. Петр выловил свою щуку. Рыба, еще не разделанная, лежала на траве. Георгий ставил палатку. Он возился с ней тяжело и долго. Постоянно призывая сыновей на помощь. Опорные колья Георгий вырубил не по размеру. Палатка висела на них, как на веревках сырое белье. Георгий пытался натянуть полотно палатки боковыми веревками. Палатка раздвинулась, приобрела форму дома, давно заброшенного, с провалившейся крышей.
После ужина Георгий вбил наковаленку в толстую плаху, глубоко присел над ней, широко расставив острые коленки, сложился, как перочинный ножик. Только правая рука была в движении, поднималась невысоко над наковаленкой и острием литовки. Звук удара не разлетался над рекой, а уходил через плаху в землю: «Бук, бук, бук». Но и этот невеселый звук скоро затих. Георгий разжал пальцы, молоток стукнулся об литовку и встал ручкой кверху. Литовка задралась острым носком в небо. Звук металла затих. Иногда потрескивал костер. Георгий ушел спать в палатку. Мальчики сидели притихшие. Надежда, накинув шерстяную кофточку на плечи, задумчиво смотрела на реку.
Незаметно уходило время.
Я лежал на спине в спальном мешке и наблюдал за передвижением ночных облаков. Воображение составляло из этих облаков самые фантастические картины - то античного богатыря, то стройного оленя, то медведя.
Я проснулся раньше всех. Утро было пасмурное, но росистое. На поднятые мной шорохи вышел из палатки Георгий. Он пытался разжечь костер, но дров было мало. Мальчики вчера так и не принесли валежника. Костер дымил. Дрова отсырели от росы. Георгий дул, но как-то лениво.
Я достал банку тушенки, хлеб. Георгий засуетился:
- Дак че ж свою-то тушенку ешь, што ли у меня своей нет.
Георгий понял: я уезжаю. Я мог быть добровольным помощником Георгию, но его работником никогда.
Я сел в лодку. Она наполовину заполнена водой. Черпака уже нет. Мальчишки еще вчера вечером утопили его в реке. Вычерпываю воду детским ведерком. Выгребаю на средину реки. Мальчишки проснулись и смотрят то на меня, то на отца.
- До свидания, - кричали мальчики. Надежда смотрела молча. Скулила собака, подбегая то к одному, то к другому члену семьи.
Георгий лениво раздувал костер.
© Copyright: Владимир Голдин , 2013
Свидетельство о публикации №213050800601
На это произведение написаны 2 рецензии Написать рецензию
Авторы
Произведения
Рецензии
Поиск
Магазин
Вход для авторов
О портале
Стихи.ру
Проза.ру
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора . Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом . Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации . Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных . Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией .
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2022. Портал работает под эгидой Российского союза писателей . 18+
Опубликовано 17.02.2014 - 15:58 - Киселева Елена Николаевна
Стоимость свидетельств и сертификатов - 90 руб. Подробнее...
Конспекты игр-занятий с куклой для детей раннего возраста
ДЛЯ ВОСПИТАТЕЛЕЙ ГРУПП РАННЕГО ВОЗРАСТА
Подготовила: методист СП «Детский сад «Березка» ГБОУ СО
Голая девушка на шпагате поразила своей гибкостью
Бабы Трахнули в рот и жопу
Огромные сиси негритянки Зары