Дочь Монтесумы. Сердце Мира

XV
Возвращение Зибальбая

Зибальбай собирался уже вступить в самую священную зону роскошной палаты, как Тикаль встал, поднял вверх скипетр, который держал в руке, и все смолкли. Зибальбай остановился. Тикаль заговорил сильным грудным голосом:

– Старейшины и сановники Сердца, и вы, благородные госпожи, жены и дочери знатных, слушайте мои слова! Вчера я был провозглашен по вашему желанию и избранию касиком этой страны и занял престол моих предков! Сегодня я пригласил вас всех на свой свадебный пир с Нагуа, прозванной Прамвой, дочерью великого господина Маттеи, повелителя звездочетов, хранителя святилища и совета Сердца. В присутствии вас всех заявляю, что Нагуа – моя первая и законная супруга, ваша царица после меня, и, что бы ни случилось, она не может быть отстранена от моего ложа и трона. Призываю вас воздать ей почести! – Потом, обернувшись к новобрачной и обняв ее, он продолжал: – Да будет над тобой благословение богов, и пошлют они нам детей, а с ними вместе счастье и радость на многие годы!

Все низко поклонились новой повелительнице, красивое лицо которой сияло счастьем и гордостью.

– Сановники Сердца! – продолжал дальше Тикаль, когда кончился обряд поклонения. – Я слышал, что некоторые порицают меня и говорят, что я не имею права держать этот скипетр. Я хочу сказать вам сегодня то, что завтра, после жертвоприношения, провозглашу перед всем народом. Завтра ровно год, как удалился Зибальбай, мой дядя, вместе с его единственной дочерью, Майей, моей бывшей невестой. Перед их уходом Зибальбаем, мною и всем советом было решено, что если он или его дочь не вернутся через два года, то трон переходит ко мне навсегда. Я с большой грустью приложил руку к этому соглашению, потому что считал, что дядя мой сумасшедший и что он идет на верную гибель вместе с любимой дочерью. Я твердо решил ждать условленного срока, но среди народа начались волнения. Нашлись люди, которые не захотели слушать временного касика. Из-за отсутствия Зибальбая в стране не было верховного жреца, и некоторые священные обряды до сих пор остаются невыполненными, что навлекает на нас гнев богов. Многие стали убеждать меня сократить долгий срок ожидания, но я отказывался. Но вот три дня тому назад те люди, которые по очереди должны были отправиться с острова на материк для сельских работ на три месяца, – люди эти отказались, говоря, что только один верховный жрец имеет над ними силу и власть в этом отношении, а в стране нет верховного жреца. Я обратился к просвещенному совету Маттеи, звездочета. Он всю ночь вопрошал Небеса и свыше получил указание, что Зибальбай, увлеченный ложным сном, нарушивший

Вперед выступил уже пожилой, но все еще красивый индеец.
– Если моя мудрость мне не изменяет, то именно таково было откровение звезд!
– Знатные моего народа! Вы слышали мое свидетельство и свидетельство Маттеи, голос которого есть истина. Вот почему я принял державу и вот почему сочетаюсь браком с другой, а именно с Нагуа, дочерью Маттеи. Скажите, признаете ли вы нас?
– Признаем тебя, Тикаль, и тебя, Нагуа. Правьте нами много лет по законам и обычаям страны! – воскликнуло большинство.

– Хорошо, друзья мои и братья! – ответил Тикаль. – Но прежде чем мы разопьем прощальную чашу, нет ли у кого из вас каких-либо заявлений?
– Я хочу сказать! – громко крикнул Зибальбай, все еще оставаясь в тени.
При звуке этого голоса, хорошо ему знакомого, Тикаль вскочил в страхе, но, быстро овладев собой, произнес:
– Подойди ближе, кто бы ты ни был, и говори, чтобы тебя могли видеть!

Движением руки пригласив нас следовать за собой, Зибальбай, по-прежнему закрыв лицо полой плаща, прошел сквозь ряды присутствующих и, только подойдя к самому трону, немного повернулся и откинул плащ. Раздался общий крик изумления, а у Тикаля скипетр выпал из рук и покатился по полу.
– Зибальбай! Зибальбай вернулся домой, или это только его дух? И Майя с ним!

– Да, это я вернулся! И не слишком рано, кажется? Неужели ты, племянник, так жаждал власти, что нарушил клятву, данную перед Сердцем? А ты, Маттеи? Или боги смутили твой разум, что ты сообщаешь неправду о моей смерти, и дочь твоя вступает поэтому на трон? Не говорите мне ничего! Я слышал все, достаточно. Ты, Тикаль, – клятвопреступник, а ты, Маттеи, – лжец. Я отомщу вам!.. Стража! Взять обоих!

Воины, стоявшие близ самого трона, немного замялись, но потом двинулись вперед, чтобы исполнить приказание Зибальбая. В эту минуту молчавшая до сих пор Нагуа поднялась с места и крикнула:
– Как?! Вы смеете поднимать руку на своего касика? Или вы не боитесь гнева богов за это святотатство? Жив Зибальбай или нет, но его правлению настал конец, раз совет старейшин возложил корону на голову Тикаля. Его решение не может подлежать отмене.

– Она говорит правду! – подтвердил Тикаль. – Не смейте дотрагиваться до меня, если только хотите еще жить под солнцем!
Все это время, как я заметил, он не спускал глаз с Майи, красота которой произвела на него огромное впечатление. Зибальбай собирался ответить, но Маттеи опередил его. Он подошел к старому касику и низко ему поклонился.

– Не гневайся, господин мой! Ты много странствовал и теперь утомлен. Завтра перед всем народом, с высоты пирамиды мы разберем наше дело, и каждому будет воздано по его заслугам или по его вине. Тебе надо отдохнуть после долгого пути, а теперь позволь тебя приветствовать с благополучным возвращением, и твою дочь также. Скажи только нам, кто эти чужеземцы, пришедшие с тобой?
Оглядываясь по сторонам, как волк в западне, и видя мало сторонников, на которых он мог бы положиться, Зибальбай заговорил:

– Ты прав, Маттеи. Я удручен усталостью, годами и коварством людей. Завтра народ решит, кто их касик, – я или Тикаль. Завтра же я скажу, кто эти чужеземцы. Теперь же прошу обращаться с ними хорошо для вашего собственного блага… Нет, я здесь не буду ни есть, ни пить….
Позвав с собой поименно нескольких знатных, он вышел из палаты.

– Кажется, он забыл про меня! – со смехом сказала Майя. – Привет тебе, Тикаль, и тебе, Нагуа, удостоившаяся занять мое место. Каков бы ни был исход всего дела, желаю вам счастья и взаимной любви.
Тикаль сошел со ступеней трона и, обращаясь к Майе, сказал:
– Клянусь тебе, Майя…

– Не клянись, Тикаль! Дай лучше мне и моим друзьям еды и питья, потому что мы прибыли издалека и нам нужно подкрепить силы… Какой красивый наряд на новобрачной и какие чудные изумруды! Вероятно, они взяты из моих сокровищ. Пусть она примет это как мой свадебный подарок. Посторонись, Тикаль, чтобы я могла видеть знакомые и дорогие мне лица…

Все присутствующие не сводили глаз с сеньора, который всей своей наружностью так резко отличался от всех туземцев. Не обращали на него внимания только двое: Тикаль, поглощенный лицезрением Майи, и Нагуа, одиноко сидевшая на троне. Наконец и она встала и подошла к Тикалю.
– Дайте дорогу молодым! – громко велела Майя. – Иди, Тикаль, уже поздно, и твоя супруга ожидает тебя!
Он что-то пробормотал в ответ и удалился, а Майя продолжала говорить окружавшим ее проводникам:

– Как хороша молодая и как мужественен молодой, но я видывала более счастливых супругов в брачный день. Друзья мои, прощайте! Маттеи, поручаю твоим заботам этих чужеземцев. Приведи их ко мне завтра утром, так как, исполняя желание своего отца, я хочу показать им наш город, прежде чем мы соберемся в верхнем храме.

Через множество переходов Маттеи привел нас в большую комнату, освещенную серебряными светильниками, и очень любезно предложил отведать стоявшие на особом столе прохладительные напитки и великолепные плоды. Вдоль стен располагались два ложа с шелковыми покрывалами, а мы так были утомлены, что поторопились проститься и лечь спать. Но заснуть я не мог. Мне было ясно, что Зибальбай здесь лишний и что наутро предстоят большие волнения. Тикаль не отдаст захваченную власть. А какова будет наша судьба, я и предположить не мог. Народ опасается чужеземцев и без труда принесет нас в жертву. У нас был только один добрый друг – это Майя.

Только к утру я немного забылся и был разбужен сеньором, который весело насвистывал какую-то песенку, с любопытством осматриваясь вокруг.
– Мне очень весело, – ответил он на мой вопрос. – Мы достигли таинственного города, который, кажется, еще лучше, чем мы могли мечтать. Тикаль женат, а Майя свободна. Богатств здесь достаточно для основания трех индейских царств. Зибальбай богат больше, чем нужно, так что ровным счетом не о чем кручиниться!

– Боюсь, вы рассуждаете легкомысленно! – ответил я ему. – Борьба между Зибальбаем и Тикалем будет самая упорная. А что касается Майи, то я убежден, что он по-прежнему любит ее. Богатств тут действительно много, но дадут ли мне хоть малую часть их для моих целей? Очень в этом сомневаюсь.
– Я не стану расстраивать себя такими маловероятными предположениями и в особенности будущей судьбой этого народа… Но кто-то стучится к нам!

Я открыл дверь, и в комнату вошел слуга с жидким шоколадом в чашках и печеным хлебом. Пока мы завтракали, пришел Маттеи. По его усталому лицу видно было, что он не сомкнул глаз всю ночь.
– Хорошо ли отдохнули? – спросил он нас.
– Как нельзя лучше! – ответил я.

– Я этого не могу сказать про себя, потому что на мне лежит обязанность наблюдать звезды. В особенности трудно с одной из них, моей собственной, которая несколько потускнела! – прибавил он с улыбкой. – Мне приказано привести вас к повелительнице Майе, но, быть может, вы скажете нам, к какому принадлежите племени? Мы слышали о белых людях, но мало хорошего, хотя наш первый царь Кукумац был из этого племени. Вы не из его потомков?

– Не знаю, – смеясь, ответил сеньор. – Я из далекой страны по ту сторону океана, где все люди такие же, как я!
– Благодарю за ответ, Сын Моря, – сказал Маттеи. – Я не из пустого любопытства спрашивал, а потому, что народ здешний боится иноземцев и требует сведений о вас.
– Наш друг Зибальбай, без сомнения, удовлетворит их любопытство! – сказал я.
– Вероятно. Теперь следуйте за мной.

Опять мы прошли через несколько переходов и попали в комнату, уставленную цветами. В ней стояло и сидело несколько девушек. При входе Маттеи они все поклонились ему.
– Доложите госпоже вашей, что ее гости ожидают здесь. Я пока удалюсь. Встретимся у пирамиды, где вы увидите неизвестное и мне зрелище. Но что бы ни случилось, знайте, что я окажу вам покровительство, если смогу!
На пороге стояла Майя, казавшаяся еще прекраснее, чем вчера. Она ласково поклонилась и сказала:

– Отец разрешил показать вам наш город, видеть который вы так стремились. Нам не нужны носилки, так как пока ограничимся здешним дворцом и храмом. Эти госпожи пойдут с нами. Стража тоже.

Мы пошли с Майей вперед, а свита и стража почтительно следовали на некотором расстоянии позади. Проходя площадь, которая вчера была так многолюдна, а теперь совершенно безлюдна, мы заметили везде символические изображения сердца и змей. С края площади мы могли обозревать всю пирамиду. По словам сеньора, в египетской стране есть еще более высокая пирамида, но только одна. С одной стороны пирамиды снизу доверху шла наружная каменная широкая лестница.

– Это величественное сооружение, – поясняла Майя, – строили, по преданию, двадцать пять тысяч человек, которые шлифовали камни, и шесть тысяч, которые возводили стены.
– Откуда брали материал? – спросил сеньор.
– Часть из основания самой пирамиды, но в основном привозили с материка. Плиты доставляли на больших лодках.
– Пирамида внутри пустая?

– Да. В ней много помещений. По большей части склады и казнохранилища. В самом низу склеп, в котором хоронят касиков. Здесь же и главный храм Сердца. Вы ведь тоже принадлежите к Братству и, может быть, удостоитесь его видеть. Поднимемся наверх! – предложила Майя.

Всего я насчитал триста ступеней, разделенных несколькими площадками для отдыха. На самой вершине была площадка, окаймленная невысокой стеной. Здесь находился небольшой мраморный навес, под которым день и ночь горел священный огонь под наблюдением поочередно дежуривших жрецов.
– Смотрите! – сказала Майя.

Я никогда не забуду этого зрелища. Город был у наших ног. Он лежал ниже уровня озерных вод, точно в кратере гигантского вулкана. Сам остров имел около десяти миль в длину и шесть в ширину. Весь в зелени и садах, он производил впечатление изумрудного листа на поверхности озера. Материк был очень далек, и только с севера можно было видеть невооруженным глазом узкую полосу земли, откуда мы и плыли ночью. Растительность была роскошная, так как ежегодно разлив вод покрывал землю плодородным илом. Город со всех сторон был окружен реками, наполненными водой из озера, а по эту сторону вала высилась сплошная каменная стена в пятьдесят футов высоты. Внутри стены все было застроено дворцами и храмами; некоторые были разрушены. Улицы поросли травой – очевидно, движение было очень маленькое. Теперь мы видели только изредка проходивших внизу девушек с плетеными корзинами, спешивших получить из общественных складов причитающуюся каждой семье долю припасов: муки, зерна, рыбы и плодов. Иногда проходили люди группами – на работы в окрестных садах, – но они шли медленно, часто останавливаясь. Время, очевидно, не имело здесь никакой цены.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь