До вечера
Paintero— Ты сегодня какой-то странный, Ло, — оливковые глаза внимательно оглядывают мироходца. Тот стоит, вальяжно привалившись к столу бедром, деловито сложив руки на груди. Вихрастая голова склонилась к плечу, а темные глаза хитро щурятся за стеклами голубых линз, пока губы украшает кошачья ухмылка.
— С чего ты взял, м?
— Просто хорошо тебя знаю. Нашел что-то интересное в другом мире?
Мироходец вздыхает, теряя несколько тонов своей уверенности. Он настолько читаем? Ну, впрочем, ничего страшного. Эграссель решает оторваться от своих исследований, полностью обращая свое внимание на Лололошку. Он красив. Вытянулся со своей подростковой угловатости и окреп, хотя все еще ниже самого Эграсселя (эльф никогда не признается, что испытывает слабость к их разнице в росте). Чужая черная водолазка без рукавов не оставляет простора для фантазии, от чего эльфу становится почти стыдно — и за свои низкие мысли, и за лололошкину раскрепощенность? откровенность? — жар горячим неожиданно затапливает уши и заднюю сторону шеи. Сердце начинает стучать чаще.
— Действительно хорошо меня знаешь, да? — парень почти готов отдаться щемящей нежности в груди, как замечает горящие чужие ушки и темноту зрачков, затопившую радужки. Вот значит как? Нежность моментально перетекает в игривость и желание подразнить. Он сцепляет руки на груди крепче — красуясь, знает же какой эффект это окажет. — Интересное действительно было. В том мирке, откуда я сегодня вернулся, отмечают «День всех влюбленных». Парочки везде гуляют, дарят друг другу цветы и сладости. Ходят за ручки, целуются у всех на виду и обжимаются по углам самозабвенно, будто никого кроме них больше не существует, представляешь? Нашему брату понравилось бы там.
Эграсса бездумно кивает. В голове все пусто и звенит — почти немеет. Водолазка сидит в облипку, хорошо и четко очерчивая рельефы тела. Хочется коснутся голых рук и редких шрамов на них — дары чужих миров — и уткнутся в– Хватит отчаянно сипит что-то внутри.
Светловолосого передергивает, кожа покрывается мурашками, а кончики покрасневших ушей бесконтрольно дергаются, выдавая. Он гулко сглатывает почти голодную слюну, прочищая горло, и часто-часто моргает.
— Ты вообще меня слушал, Эграсса? — Лололошка скептически поднимает бровь, ухмыляясь. У его друга на лице написано абсолютно все, а тот жар, с которым светлые глаза обвели его фигуру, был очень красноречивым и лестнее любых слов.
— К-конечно слушал! — неловкая запинка остается без внимания. В какой момент пересохло горло? Эльф уже готов пылко заверить, что он действительно слушал — голос мироходца грешно не слушать — как натыкается на смеющийся прищур синих глаз. Багрянец заливает лицо полностью. Наглец и нахал! Он это специально!
Лололошка, оттолкнувшись от стола, подходит ближе, вызывающе покачивая бедрами. Склоняется к сидящему за столом Эграсселю, заправляя русую прядку за ухо. Вблизи эльф замечает едва различимую персиковую пудру румянца на светлом лице. На стол, прямо поверх его недавних записей, опускается шелестящая пестрая бумажная обертка, прижатая чужой рукой, не дающей рассмотреть ее целиком. Другой рукой мироходец по-хозяйски обвивает его плечи, пока над ухом заговорчески звучит хрипловатый шепот:
— Ничего страшного, если ты прослушал меня, Эграсса, — теплый выдох щекочет взмокшую кожу. — Я с удовольствием расскажу тебе еще раз вечером, и, кто знает, может даже покажу, — он трется носом о светлый висок, ощущая ромашку. — Что я там видел.
Лололошка отстраняется резко и в несколько шагов оказывается у софы позади Эграсселя, подхватывая черный плащ с нее же. Уже в дверях он быстро кидает:
— Сестрица Туилин наверняка уже заждалась меня, так что до вечера, Эграсса.
И вот светловолосый остается в комнате один, как и до чужого прихода, лишь с разницей в том, что весь он взбудоражен и смущен.
꧁о꧂
Всех с днем дня(╹◡╹)♡
тгк: туть