Диалектика политизации или о том, разбудят ли народ выборы

Гегель писал, что противоречие – это не тупик, а точка роста. Именно так, где есть противоречие, есть и развитие. В этом отношении нельзя не радоваться, что левая среда не только молодеет, но и, вне всяких сомнений, развивается.

Левые собираются на выборы

Если всего года три назад в левой среде было стыдно признаваться, что ходишь на выборы, то сегодня для части левых такой же аксиомой стало, что стыдно на выборы не ходить. Разумеется, это абстрактное наблюдение содержало в себе конкретные противоположные примеры: левые очень даже могли участвовать в выборах, если это было целесообразно для рабочей борьбы, экологической кампании и тому подобных практических задач. Продвинуть свою повестку с трибуны, использовать статус депутата, привлечь внимание к проблеме через избирательную кампанию. Для диванных марксистов, грезящих только «чистой» классовой борьбой, всё это только отвлечение внимания, но проблема чистой классовой борьбы как абстракции в том, что в конкретном ничего «чистого», однобокого, беспри́месного уже не бывает. Становясь конкретной, классовая борьба «пачкается» об окружающую действительность. Были и члены партий вроде КПРФ, которые, являясь левыми не по ярлыку, а по сути, всё равно участвовали в бессмысленных процедурах из партийной дисциплины. Впрочем, вряд ли такие левые в этой партии задержались.

То, что как минимум часть – и немалая – левых и их идейных лидеров решила спуститься на грешную землю, не может не радовать. Но только спуск этот происходит не без ссадин и синяков. «Хочу заниматься политикой, пока политика не занялась мной!» – говорит себе такой левый. И продолжает: «а какая самая заметная форма политики? Митинги! Митинги нельзя. Тогда вторая в списке: выборы! Но своего кандидата нет, голосовать за кого попало – не наш метод, тогда буду голосовать сразу за всех». Так победим.

Просто и заметно – не значит правильно и по существу

Хватаясь за самые простые и заметные формы чего-либо, люди частенько совершают ошибки. Например, читают пособия по пикапу и регистрируются на сайтах знакомств с намерением обрести спутника или спутницу жизни для счастливого брака. Нелепость, но примеры сплошь и рядом. Или, желая поднять много денег, идут со стартапом в малый бизнес. Ведут себя совсем как горе-стартапер из фильма «Тени на небе» Аки Каурисмяки: банк даст денег, государство поддержит. А какую цель преследуют левые?

Смену менее эффективных руководителей буржуазного государства на более эффективных? Художественное самовыражение сродни приколачиванию себя за мошонку к Красной площади? Нет, такие мотивы тоже есть, но чаще всего звучит аргумент «политизация масс». В комментариях под постами Союза марксистов порой пишут: люди увидят толпу на митинге и проснутся; люди увидят очереди к избирательной урне и решат, что это не карусель и не бюджетников пригнали из-под палки, а оппозиционеры демонстрируют себя миру. И проснутся.

Все эти планы пробуждения масс сильно напоминают бизнес-план по захвату мира, который составили гномы в сериале «Южный Парк»: 

1. воруем труселя;
2. ???;
3. УСПЕХ!

Показательно, что некий блоггер, с иронией вставлявший тех самых гномиков в ролик о провальных методах либеральной оппозиции, теперь сам призывает к объединению всех левых в охоте на кальсоны. Перешёл, так сказать, в свою противоположность.

К основному вопросу философии

А что Титов марксисты? Вопреки расхожему мнению, марксизм – это прежде всего не набор нравственных аксиом вида «угнетение – плохо, обобществление – хорошо», не лозунги и не портреты на майке. Это метод одновременного познания и преобразования явлений окружающей действительности. Причём, по меткому выражению Сталина:

Где находится политизация? Первый очевидный ответ: в головах. Но откуда он там появляется? Это вопрос-маркер, показывающий, идеалист или материалист отвечающий на него, даже если и не слышал (или не хочет слышать) об основном вопросе философии. Ответ «в голове из головы» выдаёт идеалистический подход. Его поборники говорят, что смысл агитации – переложить правильные политизированные идеи со своей больной головы на чужие здоровые. Материалистический подход подсказывает нам источник политизации искать не в голове, а в том, что эту голову окружает. Следовательно, смысл агитации не в том, чтобы распространять идеи так, как в сериале «Last of us» распространяли кордицепс, а в том, чтобы обратить внимание и критическое мышление аудитории на некоторые стороны окружающей действительности, из которых как минимум часть мыслящей аудитории сделает соответствующие выводы.

При этом, если в окружающей действительности человека всё устраивает, бесполезно звать к его совести, сознательности, долгу. Манипулировать «ты же не такой, как все» и прочее. Действительность в конечном счёте всегда убедительнее любых слов, а тех, кого действительность не убеждает, словами можно вызвать разве что на заумные разговоры – в интернете или на кухне.

По воспоминаниям Михаила Бурцева, организовавшего пропаганду среди солдат Вермахта в годы Великой Отечественной, даже самые лучшие агитматериалы не имели большого успеха, пока немецкие солдаты продвигались вглубь советских территорий. А вот когда стало понятно, что война идёт не так, как ожидалось, и дойти до Москвы за считанные недели не получается, тогда в письмах домой у фашистов появляются критические нотки и сомнения. «И если листовки призывали солдат: "Подумайте!", то снаряды и пули заставляли их думать, размышлять» – пишет Бурцев в книге «Прозрение», своих фронтовых воспоминаниях.

Аналогично Мао Цзэдун в труде «Относительно противоречия» пишет:

Мы намеренно приводим позиции таких разных, казалось бы, авторов затем, чтобы подчеркнуть: верное понятие о соотношении материи и духа, мысли и действительности возникает в самых разных умах, если умы эти глубоко погружены в практические задачи, где сама действительность заставляет изучать и мыслить, а цена ошибки велика.

От метафизики – к диалектике

Так политизируются ли массы через публичную политику? Вторая часть ответа на вопрос потребует вслед за материалистической основой применить диалектический метод. Последнее время среди левых развелись отрицатели диалектики, которые вместо сложного и разностороннего подхода к исследованию окружающей действительности предлагают топорное «да – да, нет – нет», окрылённое простым общечеловеческим, лишённым классового характера «здравым смыслом». То бишь, здравым смыслом буржуазным, господствующим в обществе как нечто будто бы единственно возможное.

Когда говорят о диалектике, то часто имеют в виду только три «закона», расписанные Энгельсом в «Анти-Дюринге»: единство и борьба противоположностей, переход количества в качество, отрицание отрицания. Однако, диалектическая логика – это ещё и система категорий, то есть наиболее общих понятий, отражающих движение и связи явлений окружающей действительности. О том, какое место в диалектической логике и вообще в нашей деятельности занимают диалектические категории, настоятельно рекомендуем статью Рауфа Фаткулина. А сами, тем временем, попытаемся применить категории, чтобы разобраться в связях и взаимном движении процессов в обществе.

Итак, у нас есть политизация, и есть формы политической активности: выборы, митинги, свечение фонариками, пускание бумажных самолётиков, возложение цветов и хождение с транспарантами. Безусловно, что и политизация, как процесс, и эти формы деятельности часто существуют одновременно. Но мы пытаемся разобраться, что из чего происходит. Ветер дует, деревья качаются. Значит ветер дует потому, что качаются деревья?

Что откуда вытекает?

Причина и следствие как категории диалектики описывают такие явления, из которых одни порождают другие. Но это вовсе не даёт нам права подставлять явления на места причин и следствий как попало. Или так, как нам удобнее. Чтобы не запутаться в сложной и постоянно прокручивающейся по новым кругам цепи причин и следствий, выявлено несколько критериев.

Во-первых, причина может быть только прежде следствия, следствие – только после причины. Не наоборот. Родное начальство часто заявляет, что часть населения недовольна жизнью потому, что на выборах и митингах раскачивают лодку. Но разве публичные политические формы протеста – не знак того, что лодка сама уже качается? Разве люди начинают критически относиться к начальству потому, что сходили из интереса на оппозиционное сборище или открыли заблокированный нехороший сайт? Представлять ситуацию именно так удобно, только если цель – ввести кого-то в заблуждение, или обосновать свои попытки скрыть, затушевать, погасить следствие, не трогая причин.

Во-вторых, следствие не просто случается после причины, но случается с необходимостью именно из этой причины. С необходимостью – то есть, закономерно. Если не подключать этот критерий, то любые последовательно случающиеся явление можно объявлять причинами и следствиями: машина сломалась потому, что чёрная кошка дорогу перебежала; выиграл в лотерею потому, что перед этим поставил в храме свечку; ракеты не летают по вине иностранных агентов, критикующих начальство.

Если мы хотим сказать, что посещение выборов, митингов, возложений цветов и прочих пусканий воздушных змеев – причина политизации масс, нам нужно быть готовыми объективно, обстоятельно расписать, как и почему человек, прежде не интересовавшийся политикой, после этих шаманских процедур вдруг станет политически активным. Либо признать, что политизация – такой же условный рефлекс как зевота: вижу как зевают другие – зеваю сам.

Существует, наконец, ещё пара групп явлений, помогающая отыскать причинно-следственную связь: условия и повод. Условия могут накапливаться годами и даже десятилетиями, но не выстреливать. Как шутили в фильме «ДМБ» о любви в резинке: «Движение есть, прогресса нет.»

Но вот появляется повод, и один мелкий камешек порождает оползень. В то же время, самих поводов без сложившихся условий быть не может. Пойти в лес – повод набрать грибов, без этого их просто не наберёшь, но если смотреть только на повод, получится, как в анекдоте про ходившего за грибами Штирлица, не сумевшего найти во всём лесу ни одного гриба: «не сезон», подумал Штирлиц, и сел в сугроб.

Здесь мы – внезапно, не правда ли? – соглашаемся с нашими оппонентами в этой дискуссии, товарищами по левому движению. Участие в выборах, хождение на митинги, повязывание ленточек и прочая показуха может быть поводом выразить накопившееся отношение к окружающей действительности, перешагнуть порог между «моя хата с краю» и «это наше общее дело». Но именно выразить, а не сотворить. На подобные мероприятия пойдёт не спящий обыватель, а уже политизирующийся человек, для которого повод дальнейшего наращивания активности сам всегда найдётся, благо окружающая действительность предоставляет всё больше причин сказать «хватит!».

Но политизированные люди, пришедшие к урне, уйдут от неё такими же политизированными; безразличные к политике, пришедшие (или не пришедшие) останутся безразличными, а политизированные, но не ходящие на выборы люди останутся политизированными, даже если не поплюют через левое плечо, не перекрестятся, и не опустят в урну бюллетень.

Против механицизма и детерминизма

В то же время, одни и те же одинаковые, но рассматриваемые нами извлечённо, абстрагировано, причины могут порождать разные следствия в каждой конкретной ситуации. Жёсткого «если – тогда», которое так любят программисты, в окружающей нас действительности со всей её сложностью нет. 

Далее, если бы одно лишь изменение материальной действительности приводило к изменениям в общественной жизни, то можно было бы засесть на диванах, передоверяя исторический процесс материальным условиям и списывая на них же своё бездействие: против материи же не попрёшь?

Но материальное и идеальное, мышление и материя – это также диалектическая пара, отражающая не отдельные, оторванные друг от друга, а единые в своей цельности стороны нашего бытия. Как бы высокопарно это ни звучало.

Говоря конкретнее: материя влияет на дух не просто через пассивное существование, а через осмысление, проживание людьми своего (в том числе – коллективным) опыта и чувств, которые, в свою очередь, формируют деятельность, преобразующую окружающую действительность, и вновь тем самым меняющую нас самих.

Ещё конкретнее: политизация – это не разовое просветление, как в буддизме; это длительный процесс, в основе которого лежат некие действия, в ходе которых люди, столкнувшись с реальными, насущными нестроениями и несправедливостями в жизни, через совместное организованное действие устраняют эти нестроения и несправедливости, а точнее – учатся их устранять.

Поэтому верно в комментариях к постам в телеграм-канале Союза марксистов был задан вопрос: вот вы проголосовали протестно, а что потом? Вжух, чудо, и победа? Какой-то уж очень гномий бизнес-план покорения мира.

Что делать?

Так что же – активный бойкот или протестное голосование? Участие в выборах или неучастие? Метафизика в том виде, как её, не осознавая этого, применяют от Дюринга до Кравецкого, требует: или – или. Третьего не дано.

Но диалектическая логика подсказывает, что возможна и ситуация по теореме Эскобара, или, как говорится, «так вопрос ставить нельзя: оба они хуже».

Поэтому Союз марксистов не ищет причин политизации масс в том, что причиной политизации быть не может. А также предостерегает от того, чтобы в попытках добиться изменений цеплять за формальные поводы и сопутствующие явления: это называется культ карго.

Обстоятельства, вызывающие политизацию масс – а именно, ухудшающиеся условия жизни – плюс коллективное действие по преодолению возникающих насущных проблем, организованное в соединении с теорией, верно отражающей действительность, по нашему мнению, является единственным источником политизации, который существует вне выборов и независимо от выборов.

Поэтому Союз марксистов полагает, что не надо раскрывать при ярко светящем солнце зонтик, надеясь так вызвать дождь. Над этим подтрунивал в «Анти-Дюринге» ещё Энгельс.