Дети-солдаты в ВСУ

Из зоны СВО стали приходить новости, которые автор давно ожидал – об использовании в боевых действиях подростков вооружёнными силами Украины.

Мы в ВК: https://vk.com/cat0news
Мы в ТГ: https://t.me/cat0news

Единичные кадры с вооружёнными детьми периодически мелькали, всякие детские блокпосты тоже, но это было именно что единично и в основном в медиа-пространстве. Сейчас же, по сообщениям новостных телеграм-каналов, речь идёт о том, что в районе Артёмовска была замечена группа подростков численностью около трёх десятков человек. Предположительно они относятся к структурам батальона «Айдар»* и прошли обучение в подготовительных лагерях этого подразделения. Появлением неподалеку от передовой несовершеннолетних уже заинтересовался Следственный комитет, заявивший, что даст правовую оценку подобным действиям.

Сам по себе факт использования детей-солдат хорошо укладывается в картину нарастающего мобилизационного кризиса, имеющего место на Украине. Но при этом пока не стоит и преувеличивать его значение как маркера деградации вооружённых сил. Для понимания ситуации нужно немного глубже рассмотреть сам по себе вопрос использования детей-солдат в вооружённых конфликтах. У подобных действий можно выделить три основные модели, которые условно можно назвать «немецкой», «иранской» и «африканской». Немецкая модель – это использование специально подготовленных подростков, отобранных по здоровью и навыкам, прошедших соответствующее обучение, а зачастую и плотную идеологическую обработку. Классическим примером такой модели является Гитлерюгенд, потому и была использована отсылка к немцам.

Непосредственного участия в боевых действиях именно подростков обычно не предполагается – они выполняют вспомогательные функции в тыловых подразделениях и служат хорошо подготовленным и мотивированным резервом, способным с возрастом пополнять армейские части с минимальными затратами времени на обучение. Если такие подростки оказались на фронте – значит, или что-то пошло не так, или нужна пропагандистская картинка с горящими глазами мотивированных юных воинов. Учитывая мощную, но не всегда адекватную украинскую пропаганду – с большой вероятностью можно предположить именно такой вариант. Он неплохо укладывается в общий пафос темы «Фортеця Бахмут» и для внутреннего пользования вполне может зайти. А вот впечатление на внешнем секторе может быть не столь однозначным, всё-таки тема с моральной точки зрения весьма скользкая, а с точки зрения военной этики и jus in bello – однозначно осуждаемая.

О действительно серьёзных проблемах можно будет начинать говорить в том случае, если будут отмечаться эпизоды более или менее массового централизованного использования детей с минимальной военной подготовкой в составе армейских подразделений. Тут можно было бы провести аналогии с Фольксштурмом, но немецкую тему мы уже использовали, так что для примера возьмём отряды Басидж времён Ирано-Иракской войны.

Отряды добровольцев из подростков и стариков оказывали содействие регулярным частям, позволяя заваливать противника людскими волнами или экономить подготовленных бойцов, производя ту же разведку боем. Требования к личному составу минимальные, подготовка – от минимальной до вообще отсутствующей, оснащение по остаточному принципу. Если подобные действия будут отмечаться со стороны ВСУ, то вот тогда уже можно будет всерьёз говорить о критическом исчерпании мобилизационного потенциала. Пример экстремального применения этой модели – Парагвайские войны, где во многом именно массовое использование подростков на войне привело к катастрофическим последствиям демографического плана.

Африканская модель в целом напоминает иранскую составом действующих лиц, но отличается инициатором использования детей-солдат. В данном случае решение принимается на уровне командиров подразделений, вплоть до самого низового уровня. Для восполнения потерь или увеличения численности подразделений набирается (зачастую условно добровольно или вообще насильственно) некоторое количество детей и подростков на местности, которые после минимальной подготовки бросаются в бой. Выжившие в нескольких боях становятся относительно приличными бойцами, выбывшие заменяются путём новых наборов. И так повторяется многократно. Такая модель по сути отдаёт мобилизационные действия на откуп командирам подразделений, и вот она уже может свидетельствовать о значительном уровне деградации и децентрализации воинских структур. Который или будет преодолён, или за ним следует дробление армии на отряды варлордов с последующей сомализацией подконтрольных им территорий. С одной стороны, говорить о таком сценарии пока рано, с другой стороны, он может реализовываться весьма быстро, как показывает опыт конфликтов в Африке и на Ближнем Востоке.

Приведённая классификация является весьма условной и ни в коей мере не претендует на то, чтобы быть единственно истинной. Не является она и жёсткой – категории легко могут перетекать одна в другую. Значительная часть Гитлерюгенда стала основой отрядов Фольксштурма, а Басидж после окончания ирано-иракской войны, наоборот, превратились скорее в аналог Гитлерюгенда в рядах КСИР. В данном случае задача этой классификации – показать примерные варианты, а возможно и этапы развития использования детей-солдат в конфликте. Пока это первый и не очень громкий звоночек, но, при определённых условиях, он может превратиться в колокол, звонящий по Украине.

*"Айдар” — экстремистская организация, запрещённая на территории РФ.

Автор: Роман Воронов