0.17.

Холодный ветер и рои снежных хлопьев проникали в сердце города со стороны пляжей и Кладбища Кораблей на протяжении всего января.

Помещение под хостел, Омут, купили подальше от берега; это было трехэтажное здание между Центром и Доками, в паре кварталов от холмов, на которых расположились дорогие особняки и ночной клуб "Паланкин".

Хостел они назвали "Убежище" — он был куплен в кредит и зарегистрирован на Клэр. В этот район крылья снежной метели заглядывали лишь по вечерам. Я полюбил перед сном пить горячительные напитки, глядя в окошко у себя на чердаке Убежища. Здесь из мебели были два стола и четыре кровати. Компанию мне составляли Бром и Мортимер. Они приходили с ночёвкой, приносили с собой карты и музыкальный центр, временно "позаимствованный" из одной из гостевых комнат. От создаваемых мною веществ они отказывались, предпочитая проверенные временем методы, одобряемые "приличным обществом"(1) шишки и бухло. Бром любил говорить про деньги и увлекался азартными играми. Мортимер любил оружие и поговорить про эзотерику, религию и загробную жизнь. Иногда к нам поднималась Мона. За игрой в карты она постоянно пялилась в смарт или ноут, читая про новые телефоны, сканеры и средства кибербезопасности. Она фанатела по новым технологиям.

На этих посиделках я узнал о соглашении, которое было заключено между участниками этой стаи. Оно было простым в своей сути и использовалось для урегулирования большинства разногласий. Полный текст соглашения не озвучивался, а запомнилось мне следующее:

— Участники обязуются не причинять физический вред другому Участнику соглашения в любом случае, кроме самовольной дуэли.

— В случае угрозы для жизни, здоровья, имущества или достоинства Участника соглашения по вине обстоятельств или третьих лиц, Товарищи обязаны немедленно оказать ему Поддержку Стаи.

— Если был нанесен ущерб здоровью, имуществу или достоинству Товарища, остальные Участники помогут ему в осуществлении мести либо имеют право самостоятельно найти и покарать.

— Новые Участники допускаются к соглашению только с согласия Вожака. При отсутствии оного или при отказе оного от принятия решения решение выносится голосованием.

— Участник обладает правом протекции в отношении близких ему людей. В случае объявленной протекции Товарищи воздерживаются от причинения этим лицам физического и имущественного ущерба.

— Участник обладает правом вето в отношении любых решений стаи, имеющих к нему, его имуществу или статусу непосредственное отношение.

— В стаю принимаются только отмеченные Богом.

* * *

Каждая комната в Убежище была разрисована в своём уникальном стиле. Из техники в каждой было по музыкальному центру, игровой приставке и по проектору. Из мебели — раскладной диван, стол, три стула, крючки для одежды. Балконы на втором и третьем этажах были общие, охватывающие здание по кругу.

На каждой двери было нарисовано название комнаты, выполненное в стиле граффити девяностых. Комнаты на кодовых электронных замках, с предусмотренной возможности открыть замок механическим методом при перебоях с электричеством. Видеокамеры в коридорах, на лестницах, балконах, кухнях. Скрытые камеры в комнатах, на чердаке и в подвале. В подвале прачечная и "комната — командный центр" территория Моны.

На следующий день после новогодних праздников мы разместили в каждой комнате по ведру с питательной средой и моими организмами. Они разрослись, покрыв стены, полы и потолки в комнатах.

Я преобразил свои колонии под задачи, поставленные передо мной Моной. Каждый раз, когда кто-то задевал колонии на полу или стенах, "сумочки" на потолке испускали споры и микотоксикозы, вызывающие эффекты, соответствующие названию комнаты.

Для безопасности клиентов, от меня требовалось создавать в их организмах колонии, занимающиеся мониторингом состава крови и, при необходимости, регулировать количество или эффект колоний, чтобы не вредить платежеспособности клиентов. Так же в отдельных случаях я отключал свою активность в комнатах, ибо не все наши клиенты приходили к нам за трипом. Цены у нас были низкие, чтобы привлечь побольше народу. Аренда наших комнат обходилась в два раза дешевле того, что за эти же деньги можно было получить, за дозу такого же вещества у уличных барыг.

Когда клиент покидал территорию хостела, я нейтрализовывал в нём свои организмы и все возможные эффекты от моих веществ; как мне казалось, я был уверен в успешности моих манипуляций на 90%.

Музыку в Убежище предпочитали слушали тихо или в наушниках. Вибрация от басов задевала колонии и увеличивала количество спор в воздухе, как следствие, приводила постояльцев к необходимости лечь и охуеть.

Минимальным сроком, на который можно было арендовать комнату, был один час. Определенный контингент клиентов покупал аренду на час, после чего выходил на задний двор Убежища и тусил там по полдня, пока "эффект комнаты" не выветривался. Они даже притащили свои палатки, и наш задний двор превратился в заснеженный палаточный городок. Убежище было не особо рентабельным проектом, но это нам и не требовалось.

Шла первая половина вторника, я привычно сидел на чердаке и лениво серфил в интернете. Моя плесень и витающие в воздухе споры уловили вибрацию от разговора на кухне первого этажа. Я открыл на ноуте приложение, подключенное к камерам Убежища. По переключался между камерами, увидел посетителей, подписывающих договоры с администратором Убежища. Потом они поднялись в комнату на втором этаже, код был введён одним из посетителей. Мне на почту пришло оповещение о том, что администратор внес в электронную-таблицу новую строку: Львиная комната(2), два часа, три человека, стандартный пакет.

В Убежище работали двое админов, Саймон и Лира. Клиентов они встречали на кухне на первом этаже, принимали оплату, интересовались самочувствием и давали на подпись документы: об отказе от ответственности, договор краткосрочной аренды, оповещение о наличии в помещении плесени.

Сейчас в хостеле были заняты ещё две комнаты, в Псай-комнате(3) трахалась молодая парочка, в Кислотной комнате(4) четверо хипстеров рубились в приставку.

Я включил электрочайник, запустил в чашку слизевика, превратил его в дрожжи и синтезировал из них полный состав веществ, содержащихся в листе Кратома. Я давно его не пил, но от самого воспоминания меня слегка перекосило. Вкусовые рецепторы помнили горечь от героических доз этого напитка. Впрочем, с замоченными семенами очищенной Ипомеи, наверное, не сравнится ничто.

Чайник закипел, дрожжи я убил и залил кипяток в чашку. Взял ноут и удобно устроился на полу, оперевшись спиной на кровать.

* * *

Снежная метель, сковавшая город на время праздников, отступила с наступлением рабочих будней. Сарафанное радио разнесло слухи про Убежище, и поток клиентов вырос.

Когда инфа о нас дошла до Империи 88, они пришли в гости под видом посетителей. Протестировали каждую комнату, а потом предложили админу "защиту" и настоятельно рекомендовали поднять цену на аренду для всех, кроме членов Империи. В соответствии с инструкцией Моны админ согласился на предложение.

Потом в гости пришли представители банды Лунга с похожим предложением. В соответствии с инструкцией Моны админы согласились и на их предложение.

Третьего дня трое АПП-шников пришли за своей долей, Саймон, работавший в дневные смены, сообщил, что им придётся подождать пару часов, пока Мона принесет долю с электронных платежей. Азиаты спорить не стали. Вытянули из Саймона код от электронного замка Львиной-комнаты, совершили набег на холодильник и обосновались в комнате, врубив саб музыкального центра на всю мощность. Я отправил Моне сообщение с описанием ситуации. Она ответила: "Нейтрализуй деятельность своих организмов за пределами тел посетителей и покинь Убежище на полчаса, может, на час, и вообще я позвоню, когда можно будет вернуться..."

Я вызвал себе таксу и сгонял в кафешку за дозой густого черного шоколада, из тех, в которые добавляют молотый красный перец и, наливая в чашку, обязательно разливают немного на блюдечко. Ну, короче, типично пидарско-хипстерские выебоны, но торкает, и хуй с ним.

Я просидел в кафешке три часа, нещадно эксплуатируя их вайфай для просмотра всякой ереси на видеохостинге. Мона сбросила мне смску на мобилу: "Мы закрыты. Приходи вечером на собрание".

* * *

Собрание "жертв насилия" проводилось раз в неделю. Участники этих собраний называли их "Курсами трансактного парсинга". Сегодня было моё третье посещение этого сборища.

Я прибыл к социальному центру в 19:45. Он был бетонным двухэтажным зданием с двумя залами, на первом и втором этаже. Раньше их использовали для вечеринок, спортивных мероприятий и театральных постановок. Сейчас они больше пустовали. Кабинеты поменьше, рассчитанные на четыре и двадцать человек, использовались более активно. Использовались группами, практикующими рисование, и любителями настольных игр. Омут арендовал комнату на пятерых человек, но свои собрания проводил в большом зале на первом этаже, давая на лапу сторожу, чтобы он не возникал.

Говоря о "жертвах", меня ожидало серьезное испытание. Их пиздёж был диким харевом, вывозить которое молча и в трезвом состоянии было решительно невозможно.

Поэтому во время этих сессий я балансировал меж вторым и третьим плато, стараясь не спалиться. Сегодня для вывоза я накачивал свой мозг дубильными веществами и каннабиноидами, традиционно содержащимися в какао. Лабу для синтеза я организовал у себя на макушке, прямо под гематоэнцефалическим барьером мозга. Достигнув правильной глубины душевного равновесия и смирения, я зашел внутрь, оказавшись в коридоре с мерцающими галогенными лампами. Пересек коридор и, отворив двери в актовый зал, окунулся в полумрак.

Здесь, в кругу света, стояли пятнадцать стульев. В правом углу зала стоял стол с пластиковыми стаканчиками и термосом. Группки людей по два — четыре человека были рассеяны по залу.

" — Жалкие дрочилы, у вас чё, совсем нет друзей? Ни единого близкого человека, с которым можно было бы обсудить свою хуйню? Ладно вот у меня нет друзей, но это потому, что у меня есть "жменя альтернатив". Например, МДМА отличный собеседник, когда нужно схватить щупальца детской травмы и вытащить её из-под кровати на откровенный разговор, сальвинорин поможет мужику осознать свои истинные страхи. Этот список я мог бы продолжать, скатываясь во фрактальные глубины бесконечности, но я бы никогда и ни за что ничего подобного не стал говорить вслух.".

"Оператор говорит — Стоп. Кажется, это пробуждает в вас новые эмоции. Не хотите ли вы обсудить это?"

" — Ага, сразу, как меня отпустит".

Меня переполняло чувство насыщенности и удовлетворенности. Глубокий и ровный ритм моего пульса, звучащий у меня в ушах, будет моим главным саундтреком этой ночью.

Я устроился на стульчике с пластиковой спинкой в круге света. Сложил руки на груди, глубоко вздохнул и расплылся в довольной улыбке. Было уютно в моем "скафандре". Я выпадал в собственные мысли и очень надеялся, что в моменты выпадения никто со мной не пытался говорить. Одним из требований Омута к вступающим в организацию было отречение от психоактивных веществ. Учитывая, что даже сахар является психоактивным веществом, мне пришлось интерпретировать данное требование на свой лад.

" — Так вот, возвращаясь к нытикам..."

Я вынырнул из своих мыслей, когда все участники расселись на своих местах. Принял участие в стадии приветствия и знакомства с новенькими. Из новеньких была одна малявка лет восемнадцати. Блондинка по имени Лиза с веснушчатым носом. У неё были хитрые настойчивые глаза зелёного цвета. Она встречала взгляды и будто соревновалась, кто первый отведёт взгляд. На какое-то время я уплыл в себя, блуждая взглядом по присутствующим здесь девочкам. Из пятнадцати человек здесь было десять девушек. Мона и Клэр сидели рядом, по бокам от них было по пустому стулу. Лиза бегала глазками по всем присутствующим, она была одета в серые колготки, розовое платье до колен и тонкий светлый пиджак с короткими рукавами. Она сидела, откинувшись на спинку, одна нога вытянута, руки играли смартфоном.

"Оператор говорит — На машине? Или может позволить себе кататься на такси? Или куртку где-то скинула? Не та погода для таких юбок".

Я скользнул взглядом по Тейле. Той плаксе, которую я видел обнимающейся с Клэр при моем первом посещении этого сборища после лабы. Сегодня она была в джинсах и фирменной куртке с логотипом школы Винслоу-Хай, вокруг нее было по одному свободному стулу. Нога на ноге, руки раскинуты на спинки соседних стульев, очки ловили блики лампы, скрывая глаза. Имена остальных участников я не помнил, и прикладывать усилия для вспоминания мне не хотелось.

"Оператор говорит — не хочешь, потому что у тебя нет на это "заряда"? Ты мог бы это изменить дозой гормонов?"

Немного потупив в свои мысли, я всплыл и сфокусировал внимание, когда дело дошло до плаксы. Голос у нее был тонкий. Она рассказала о том, что пропустила два последних собрания из-за того, что ее конфликт со школьной подругой перешел в активную фазу, в ходе которой:

— ...В наших отношениях случился прорыв!...

Она рассказывала, как смогла уединиться со своей подругой Ес, когда ту не окружала её свита подпевал, и наконец они поговорили по душам, с последующим рукоприкладством.

Плакса говорила монотонным голосом. Её губы иногда немного кривились, словно в попытке перейти в улыбку.

Она рассказала, как информация об их конфликте дошла до администрации и Ес перевели в другую школу и обязали ходить на волонтерскую работу в СКП после уроков, а Тейлу на месяц отстранили от занятий. Это событие стало мостом для восстановления отношений Тейлы со старой подругой Ем, которая начала приносить Тейле домашние задания после уроков.

В её истории была дыры, до которых я бы с удовольствием доебался, но благодаря "убирающей" дозе "псевдо-какао" у меня в крови, я был настроен снисходительно и миролюбиво.

— Если она тебя спровоцировала, то почему тебя отстранили? — голос Моны выдернул меня из дремы.

— Я призналась школьному психологу, что первая напала и на мне тоже есть часть вины за произошедшее. Когда мы с Ес смогли нормально поговорить, я поняла, что Ес и Ем всё это время пытались мне помочь и сделать меня сильнее. Ведь я была настолько отвратительна в своём упорном цеплянии за глупости, которыми меня накормили родители, что даже самые добрые из учителей брезговали оказывать мне поддержку. Даже как-то жутко от мысли, что я могла быть настолько слепа. Я благодарна им за их неуклюжие попытки. Я чувствую, что за мной долг, и мне хочется избавится от этого бремени, чтобы наши отношения наконец смогли двинутся дальше. Поэтому на время моего отстранения от занятий я записалась на волонтёрские работы — туда же, куда ходит Ес.

На этих словах на периферии моего блуждающего взгляда новенькая Лиза наклонилась вперед, упершись локтями в колени, и устроилась подбородком в ладонях. Смарт при этом прижался к щеке, а голова склонилась набок.

— Про какие волонтерские работы ты говоришь?

Голос Моны звучал отчужденно. Мне представились скрипящие и лязгающие ржавые шестеренки в кукушке у Моны.

— В основном помощь в работе с документами, помощь с оформлением жалоб от населения. Кстати, из-за этих изменений в моём графике, вероятно, я больше не смогу посещать группу, как раньше.

Странный контраст между открытой позой Тейлы — она всю эту сессию просидела, раскинув руки на спинки соседних стульев — и ее скрещенными ногами. Она не смотрела на Мону, когда та к ней обращалась, иногда её взгляд проскальзывал по ногам Моны.

Я погрузился в фантазии, пытаясь представить её историю в красках и понять, что из сказанного было правдой. Где она врала? Где она думала, что говорит правду?

Из мыслей меня опять вырвала Мона. На этот раз она обратилась ко мне, спросив, как мои дела и "может, тебе есть чем поделиться с группой?"

Я рассказал, как устроился на работу в хостел и как мне нравится читать истории людей, подвергшихся воздействию масок с силами Властелинов. Рассказал, как эти мои занятия отвлекают меня от мыслей об употреблении наркотиков.

Мое выступление заняло от пяти до десяти минут. Я получил несколько комментариев и погрузился обратно в себя, слушая следующего говорящего и эхо его слов, разносящееся по пустому залу.