0.12.

От автора: Название "кейпы" я решил заменить на "маски" и дальше буду этого придерживаться.

= = * = =

27.12.2010

За два месяца работы в лабе мы вывели системы штаммов дрожжей 2.0, синтезирующие МДМА, Алеф, 2с-b, LSA, LSD, три разновидности псилоцибина, скополамин, атропин, адамантан, морфий и неселективные Ингибиторы МАО. Чистые копии этих веществ моим грибам производить было неоправданно сложно, поэтому мы ограничились версиями с незначительными для потребителя примесями. Каждый комплекс дрожжей был заготовлен в количестве до ста килограмм. В теории, этого было достаточно, чтобы производством могли заниматься без моего участия.

Перед уходом из лабы, по приказу Брома, я зачистил её от всех организмов, подчиняющихся моей силе. Я переоделся в ту одежду, в которой меня сюда доставили два месяца назад. За последние месяцы я привык к лабораторным комбинезонам и чувствовал себя немного не защищенным из-за отсутствия стерильной маски и перчаток, поэтому заменял их слоями грибниц на пальцах рук, внутренних сторонах ладоней и нижней половине лица. Два месяца назад я ожидал, что созданные мною вещества, отвечающие за регенерацию и рост вегетативных и нейронных систем в моём организме, восстановят моё зрение и сохранят эффект. Я ошибался, мне удалось улучшить зрение настолько, чтобы больше не нуждаться в очках, в повседневной жизни, но этого всё равно было недостаточно, чтобы, например, увидеть текст смс-ки на экране моего телефона в вытянутой руке. Для больших результатов мне всё еще нужен был допинг. У моего тела был предел улучшений, которых я мог добиться с помощью своих веществ. Когда я достигал этого "предела", мой Узор, работая в данном направлении, начинал "выскальзывать" из-под моего контроля, создавая дефективные организмы. Словно рука с забитыми мышцами, не способная сделать ещё одно подтягивание на турнике.

Выход из лабы я так и не нашел. Зато чуть больше узнал про специфику работы телепортов, которыми пользовались Бледный и Бром. Со слов Брома, телепорт дезориентировал телепортируемого, поэтому перед применением на мне телепорта, было решено устроить меня на кровати. Пакет с моими дневниками и ноутом, который Бром оставил мне как подарок, я положил себе на грудь и обнял.

Бром сказал мне довериться Бледному, типа, он у них профи по переносу людей. Это меня порядком успокоило, хотя слепошарый телепортер меня напрягал.

Бледный, скрестив ноги, сел на пол у моей кровати. У него были длинные белые пальцы. Он пошарил ими по кровати, коснувшись ногтями моей кисти, и сначала отдернул свою руку, симулируя пальцами движение паучьих лапок. Когда он наконец взял мою ладонь в свои, я задался вопросом: "Почему меня не тревожат странные повадки Бледного?" Ответ назойливой мухой кружил на краю сознания. Казалось разумным начать переживать, если пилот твоего самолёта, как аутист, избегает зрительного контакта. Я был почти уверен, что даже будь у него зрение, он вёл бы себя так же.

Сначала я услышал гудение, медленно проникающее в глубины моего черепа.

Мои глаза провалились внутрь головы и начали отдалятся от глазниц и потолка комнаты, пока глазницы не стали двумя маленькими белыми точками света, в которых уже не удавалось рассмотреть что-либо, кроме белого света. Чем больше я отдалялся, тем больше появлялось таких источников света.

По бокам меня обняли еловые ветки, а потом я медленно приземлился в густую траву. Надо мной раскинулся ночной звездный небосвод.

— Идём, — услышал я тихий шелест слева от меня.

Я приподнялся на локти и огляделся.

В паре метров от меня, в густой высокой траве сидела тощая белая хаски, маламут или волк — в породах я не разбирался. Шерсть зверюги была в грязи и зеленых полосах от травы. Я встал и сравнялся ростом с "этим". У "этого" было шесть лап и когти размером с палец. Глаза отсутствовали. Не было ни век, ни ресниц, ни бровей, ни глазниц. "Это" фыркнуло белым носом и зашагало прочь.

Я учуял горький запах полыни. Услышал стрекот сверчков. С неба лился звук капель, бьющихся о метал.

"Это" снова заговорило:

— Не щелкай хлебалом. Отстанешь, потом не догонишь. — я узнал нотки знакомой мне мне флегматичности и поспешил следом.

Мы шли через хвойный лес минут пять, пока не вышли к выжженной просеке. В ширину метров двадцать, сплошь чёрная земля и обугленные деревья по краям. Стоило нам приблизиться к чернеющей полосе на метр, как все звуки стихли. Казалось, даже ветер пропал.

— Вверх, — выдохнуло "это", предположительно, Бледный.

Я посмотрел вверх, меня оторвало от земли в небеса, и звезды упали мне в глаза.

Проморгался и оглянулся. Я лежал на выставленных в ряд стульях и был укрыт белым халатом. В трёх стульях от меня, в этом же ряду, сидела Мона.

Мы находились в большом темном помещении, мое лежбище располагалось у стены. А в центре зала горел прожектор с конусным абажуром, роняя на пол круг света. В этом кругу на стульях были расположены люди. Среди них были как молодые, так и дети возраста старшей школы. Девочка школьного возраста что-то рассказывала, её голос порождал странное эхо и разбивался на слоги, которые продолжали скакать у меня в голове. Эффект продлился секунд двадцать, пока я не услышал Мону:

— Привет, — она изучала мое лицо цепким взглядом. — Где Бледный?

— Остался там, — проговорил я, не будучи уверен, где именно это "там", и допуская, что я лгу ей.

— Ты справишься с переводом своей зарплаты?

— Да. Но мне сейчас не помешала бы наличка.

Она открыла кошелек, достала несколько купюр.

— Могу дать пятьдесят баксов, — она достала блокнот, вырвала страничку, что-то черкнула и протянула бумажку мне, добавив: — Кодом в крипте.

Я принял её бумажку, там были написаны адрес пользовательского счета и название частного "крипто-валютного брокера". Это была одна из тех контор, которые использовались как пункт обмена деньгами между пользователями, которые не хотели светить истинные источники своих доходов, реальных трейдеров на таких площадках должно было быть немного. Это было обусловлено короткими сроками жизни таких организаций. Умники, предсказатели, технари, специализирующиеся на кодинге, помогали правительственным организациям следить за стабильностью финансовой системы и отлавливать подозрительные денежные потоки. У СКП даже была команда "Надзиратели", состоящая из масок под эти задачи.

Я включил свою "Нокию", пролежавшую в отключенном состоянии два месяца. Батарея моей мобилы показывала одно деление. Я нашел у стены под стульями розетку, подключил ноут, словил вайфай. Рутинный алгоритм перевода средств выглядел следующим образом: бросить деньги с моего электронного кошелька на счет "приличной" биржи, оттуда на крипто-кошелек. Найти в "обменнике" менялу с лучшим рейтингом и у него, за крипту, купить код для пополнения счёта у "брокера" Моны. Из-за слабого вайфая на эту цепочку действий ушло полчаса. Я неправильно рассчитал комиссии, и до Моны дошло только сорок восемь баксов. Применять подобные меры ради такой мелочи было как-то излишне параноидально. Но сам процесс оказывал на меня успокаивающее действие.

В перерывах между операциями, пока торговые боты заканчивали переводы, я оплатил частного адвоката и дал ему задачу прояснить мое положение в глазах закона. Необходимые личные документы, для заключения электронного смарт-контракта, я прятал на своем аккаунте в облачном-хранилище => раздел порно => фотка азиаток близняшек => открыть фотку как текстовый файл => найти кусок кода между словами "зелень и дрянь", написанными на французской раскладке клавиатуры => скопировать\вставить в новый текстовый файл. Не то чтобы подобные методы обеспечения сохранности личных данных казались мне необходимыми. Я уже и не помнил, какой аргумент приводил себе в прошлый раз, чтобы убедить себя продолжать использовать эти танцы с бубном. Наверное, мне просто нравилось то чувство своей исключительности, которое я испытывал при этом.

Тем временем в зале собрание закончилось. Люди начали убирать стулья под дальнюю стену. Среди группы я заметил "мною спасенную" Клэр.

Мона проверила свой счёт и отдала мне налик.

— Останешься на чай? — спросила она, имитируя мягкость в голосе. Мне показалось, ей не удалось взять достаточно тонкую ноту, и последний слог она проглотила.

— Можно. Всё равно нужно подождать ответ от адвоката.

— Что стряслось? — она вернулась к нормальному для неё холодному тону.

— Хочу прояснить мой официальный статус, убедиться, не ищут ли меня.

— Если что, у меня есть контакт в СКП, за сотню он может пробить тебя по всем их базам.

— Думаю, мой юрист с этим справится.

— Конечно. Эти услуги больше на случай, когда тебе совершенно точно нельзя привлекать внимания. Когда твой адвокат отправит запрос на сбор данных о тебе, если ты кому-то сильно нужен, ему тут же сядут на хвост. Но можешь быть спокоен, у тебя такой проблемы нет, я проверяла, — она поднялась со стула и изобразив подманивающий жест, сказала: — Пошли.

Она пошла к выходу из зала. Я сложил свои вещи в пакет, взял его под мышку и пошел за ней. Мы вписались в поток людей, покидающих зал. Они говорили Моне: "Пока", "До встречи", "До завтра". Прощались кивком или помахав рукой. Ни один не коснулся её, ни одного рукопожатия или объятия. Я попытался представить себе её реакцию, если я попытаюсь коснуться её ладони или обниму её.

“Стоп — это наверняка последствия пребывания в подвале под надзором видеокамер, без дрочки и наркотиков, на протяжении двух месяцев".

Оператор говорит: "Ты писал адвокату с обычного почтового ящика. Что, если тебя вычислили по айпи и за тобой уже выехали?"

" — Если я нужен кому-то, кто на такое способен, то мне совершенно точно лучше с ними встретиться и попытаться договориться. И вообще, разве такое возможно?"

Оператор говорит: "Если подкупить тот говённый ВПН-серверок, услугами которого ты пользуешься, то это как два пальца обоссать. Наверное".

В коридоре группа пошла к выходу. А мы с Моной остановились у кофейного автомата. Коридор имел по выходу с каждой стороны здания. Освещение здесь было реализовано длинными лампами дневного света без люстр. Кирпичные стены. Серая плитка на полу.

Мона скормила аппарату купюру и заказала себе кофе.

Я ловил себя на том, что не могу понять что выражает лицо Моны. Хотелось сказать, что это было безразличие; безразличие было неправильным словом, но это первое, что приходило мне на ум. Возможно потому, что я сам испытывал то же самое. Мне не был интересны чай или разговор, мне просто хотелось дождаться ответа от адвоката, прежде чем планировать дальнейшие действия.

Я сунул в аппарат десять баксов и выбрал себе чай. Сдачу получил жменей мелочи.

— Что это за место? — наконец спросил я.

— Общественный центр, мы арендуем здесь зал по вечерам. Сегодня ты видел собрание группы, члены которой или их близкие пережили насилие. Завтра, после завтра, алкоголики и наркоманы. И так по кругу.

Я слушал Мону и смотрел, как у неё за спиной, в конце коридора, Клэр обнимает на прощанье девочку лет четырнадцати или шестнадцати, в мешковатой одежде и с красными дорожками от слез на щеке.

Клэр отпустила её и закрыла за ней дверь на ключ. Я вспомнил другой насущный вопрос.

— Где мне найти Клайда?

— Мы перестали вести с ним дела, когда полиция два месяца назад накрыла его склад. Когда появился ты и перспективы дешевого производства, мы изменили нашу торговую модель. Теперь у нас одна-две операции в месяц. Контакты, в этом не участвующие, как-то сами собой поотпадали. И Клайд среди них.

— Можешь узнать, где мне найти его людей?

— Да, но теперь мы дистанцируемся от любых контактов с преступниками. Так что в этом вопросе помогать не станем.

— Просто позвони и задай пару вопросов. Это тебе ничего не будет стоить, и мне упростит жизнь.

— Напоминать им о себе — это напоминать им о тех, кто ушел от них к нам. Кто-то из мудаков может прийти сюда или начать напрягать людей, присоединившихся к нашей организации. Не все, кто к нам примкнул, может порвать с прошлым. Я должна заботиться об интересах своих людей.

— И как мне стать вашим человеком?

— Мы набираем в Омут только тех, кто дошел до четвертой ступени, — она допила кофе, смяла стаканчик в кулаке и показала двумя руками жест "кавычки". — И "приобщился к таинствам" нашей организации. Приходи по вечерам на собрания. Посмотрим, будет ли тебе с нами интересно.

На секунду её губы изобразили едва заметную улыбку.

— Что нужно, чтобы подняться на первую ступень?

— Рассказать о себе и посетить пять собраний.

— А для четвертой?

— Четвертую мы обсудим, когда на тебя перестанет действовать сила Брома.

Оператор говорит: "Точка завершения трансакции".

Клэр продолжала стоять у входа, уткнувшись в телефон. Бросив на меня взгляд, установила зрительный контакт и покачала ключиком на указательном пальце. Я обошел Мону полукругом и пошел к Клэр. Из скрытых отверстий на запястьях я начал распылять заряженные споры, надеясь, что по их положению замечу, если кто-то попытается приблизиться ко мне со спины.

— До связи! — крикнула мне в спину Мона.