0.10

15.10.2010 6:05

= = * = =

15.10.2010 6:35

= = * = =

15.10.2010

Запах леса настойчиво лез в ноздри. Я не мог шевелить руками, ногами или головой. Лёгкие работали на автопилоте. Глаза открылись сами собой. Незнакомец тащил меня, держа за футболку на груди, футболка была обернута и скручена вокруг его кулаков. Мой взор был устремлён вверх. Источник света освещал ветви деревьев снизу вверх, за ними был непроглядный мрак без звёзд и луны. Несущий меня человек был одет в джинсы, вязаный свитер и серый армейский сюртук. У него были черные длинные волосы, неухоженная борода и бледное лицо.

Он отпустил меня, и я упал на мелководье, вода касалась краев губ, и тело начало захлебываться. Попытки пошевелиться остались безуспешны, я вспомнил про приступ сонного паралича и попытался зачитать одну из своих старых мантр, чтобы сосредоточить своё сознание и переключить организм в бодрствующий режим.

"Я превзойду их всех. Я превзойду их всех."

Просто единственное решение, пришедшее на ум.

Меня снова выдернули из воды и дальше несли, упирая в бедро, из-за чего мой обзор сильно шатало.

В какой-то момент в глаза ударил яркий свет. А моё тело рухнуло на кровать, скрипящую стальными пружинами. Лес пропал. Я оказался в комнате, чуть больше той, что у меня была в хостеле.

Лицо у моего носильщика было худым, бледным, с впавшими щеками. Его глаза были голубые, с белесыми пятнами слепоты. Он заговорил, глядя мне на подбородок:

— Эй, просыпайся.

Я попытался издать звук, но горло меня не слушалось. Тогда слепошарое чудо прописало мне пощёчину, но не справа налево и не как полагается, тыльной стороной ладони слева направо, а сверху вниз из-за спины, хрустнув моим носом. В глазах замерцало. А я от такого поворота совсем не охуел, а просто напрочь сбавил.

— Эй, ты живой? — флегматично поинтересовалась патлатая дичь. Сквозь кровь, сопли и слёзы я увидел, как оно заносит руку. Фантастическим усилием я выдал:

— Ы-ы-ымфр!

— Ну слава богу, я уже волноваться начал, — сказал он и ушел.

"Знал бы ты, как я волноваться начал!"

Я лежал на кровати, шевелил глазами и пальцами. В комнате на потолке были лед-ленты вместо привычных лампочек. На бетонных стенах — плакаты с голыми бабами, много косплея и еще больше хентая в стиле футанари и с тентаклями.

Я лежал на спине, и кровь из носа стекала в глотку, и я молился, чтобы мне не дали захлебнуться. Сначала молился Иисусу, потом Кришне, потом Одину, немного Сатане и Сыну, а потом вспомнил про свои силы, зарядил кровь в горле Узором, превратил в модельный организм и выполз через рот.

"Идите на хуй, боги, ни хуя вы не можете, все без вас приходится делать".

Так же через заготовленные Панацеей отверстия в коже я распространил мицеллярную паутину по стенам.

Когда паралич прошел, я поднялся, вышел из комнаты и оказался в лаборатории двадцать пять на двадцать пять метров. Впереди железные чаны, лабораторные столы, заваленные стеклянной тарой. Окон в помещении не было. Яркий белый свет лился с потолка, обклеенного мощными лед-лентами на охуеть сколько люменов. В самом дальнем конце, под стеной, стояло три этажа стеллажей с цветочными горшками, лампами и лестницей. Стеллажи были закрыты плёнкой. Справа от комнаты, в которой меня оставил слепошарый, была еще одна дверь.

Я уже был заряжен полным комплексом боевых стимуляторов и распространял мицелий по всем доступным поверхностям. Я шагнул к двери. И открыл её, готовый к бою.

За дверью была еще одна комната. Здесь за раскладным столиком на пластиковом пляжном стуле перед двадцати семи дюймовым монитором сидел "стрелок Барыга с крыши", он же Бром. Смотрел он порнуху и яростно дрочил. Мы встретились взглядами. Бром замедлил темп надрачивания, но прерывать сеанс, видимо, не счёл нужным.

Его глаза с рыжими ресницами и огромными зрачками вызвали у меня ассоциации, что я имею дело не с человеком, а с эльфом-космолётчиком. Чавканье и стоны из динамиков слегка снижали накал одухотворенности в его взгляде.

— Ну чё? — недовольно спросил он, ставя видос на паузу.

— Ты чьих будешь? СКП? Омут? Или Барыги?

— Не, у меня своя тема.

— А чё за патлатое хуйло меня принесло?

— А это Бледный, должно быть. — обрадовалось рыжее дрочило. — Ты отнесись с пониманием к человеку, ему сердце разбили. Он третью неделю в запое. Бывает не в себе.

— Понимаю. А я вот вторые сутки ни хуя не понимаю, чё происходит, и тоже слегка не в себе, — сказал я, размышляя, с каких пыток начать допрос.

— Понимаю. Для того я и здесь. Чтобы зажечь хотя бы одну свечу и разогнать всех демонов. Садись и спрашивай, буду отвечать честно, но только в интересах нашей великой миссии.

Бром махнул в сторону кровати, спрятал болт в штаны, повернул стул спиной к монитору и сел лицом к кровати. Я сложил руки на груди, продолжая стоять в дверях. Подумав, решил начать с вопросов, хотя что-то мне подсказывало, что стоило начать с пыток.

— Че за миссия?

— Рубилово бабла.

— Достойный путь. Как ты связан с Моной?

— Помогаю ей отжимать клиентов у Барыг.

— Ты ж сказал, что у тебя своя тема?

— Я напиздел.

— И как мне тебе теперь верить?

— А ты мне в глаза загляни, — и я заглянул и увидел там искреннее раскаяние и честность.

— И что вы продаете своим клиентам?

— Умиротворение, прощение и пожертвование. Нарики и нищеброды не умеют пользоваться деньгами. Вот мы и собираем у них деньги, чтобы они себе меньше вредили.

— А что вы производите в этой лабе?

— Наркотики.

— Это и есть ваше умиротворение?

— Не, членам Омута мы наркотики не продаем.

— А кому ж вы их продаёте?

— Приличным и богатым людям. Они более платежеспособны.

— А я вам, значит, нужен для оптимизации рабочих процессов?

— На тебе автоматизация, на мне систематизация. Потом составим инструкции по эксплуатации лабы, продадим её задорого и свалим в закат.

— А если не найдёте покупателя?

— Будем сами продавать оптом, конкурентам. Захотят от нас избавиться — придется купить лабу.

— И как прогресс на данном этапе?

— А никак, пока ты не появился, об автоматизации и оптимизации речи не шло.

— Как СКП вам меня отдало?

— Мы их вежливо попросили, они и отдали.

— А почему они вежливо вас не послали?

— Потому что нас было пятеро, а их двое.

— Помнится, их было минимум четверо — и двое хорошо вооружены.

— Считаются только маски. На нас не выдано разрешение на убийство, им нельзя было применять летальные средства.

— А если бы меня пытались украсть люди без Сил?

— Получили бы пизды.

— А если бы их было двадцать?

— Получили бы пизды, но очень медленно.

— А если бы у них был огнестрел?

— То их бы всех переебашили. Жизни масок важны, и вся хуйня.

— Это какой-то расизм по силовому признаку.

— Не-не-не, тут дело не в том, вся фишка в понимании сути вещей. Смотри, мы паралюди, мы новый виток в развитии человечества, а они там внизу — это все отсталая биомасса. Они, конечно, милые, их прикольно трахать, но давай начистоту: все они не такие уж и люди. Были людьми. Пока на сцене не появились мы и Сын. И как видишь, даже государственные структуры это признают своими неписаными правилами. Правда, не везде. В России с этим вообще беда, было время, таких как мы там геноцидили со страшной силой, пока до бюрократической сволочи не дошло, что наше пришествие не остановить.

— Может, они просто боятся, что если кейпы начнут устраивать махач под страхом смерти, то ни один город такого не переживет?

— Ну знаешь, у нас недостаточно информации, чтобы выяснить наверняка. У нас есть факт. Когда мы встали шеренгой на пути их машины и продемонстрировали, что мы все кейпы, и попросили тебя отпустить, они немного повыёбывались, но в конце концов позволили тебя забрать.

— Не могу себе представить, чтобы подобное произошло на самом деле.

— И правильно делаешь, ибо тут есть нюансы закулисной возни, посвящать тебя в которые пока что небезопасно.

— Почему Клайд на меня напал?

— Потому что наркот он окаянный?

— Ты лжешь?

— Я спрашиваю.

— Где здесь выход?

— Тебя ищут за умышленное убийство безобидных прохожих. Будет лучше, если ты останешься здесь, пока пыль не уляжется и мы не продадим лабу. У тебя появятся деньги на адвоката. Выход появится, когда всё будет готово. Не парься.

Глядя в его глаза, я испытывал убежденность в том, что париться было не о чём. Все было кристально ясно. Брому можно было доверять абсолютно и без сомнений, на сто десять процентов.

= = * = =

20.10.2010

Первую пару дней я читал научные работы микологов, выложенные в свободный доступ заботливыми пиратами. Так же я провёл ряд экспериментов с моей Силой. Итогом моих изысканий стали следующие записи в своём дневнике:

0. Мои модельные организмы действуют в соответствии с параметрами, заданными Узором, пока организм находится под влиянием моего Узора и в соответствии с моей волей. Разряженный организм продолжает функционировать по своему усмотрению, а через сутки останавливается и начинает умирать от голода.

1. Дрожжи — это грибы утратившие своё мицеллярное строение в связи с благоприятной питательной средой.

2. Мои организмы могут спариваться с незаряженными естественными представителями своих видов, для рекомбинации ДНК и передачи своих генов. Таким образом создаются организмы, не подвластные влиянию моей Силы, но с важными генами, которые были созданы моим Узором. Получившиеся организмы продолжают функционировать самостоятельно и без моего участия.

3. Для производства дрожжей, синтезирующих подобие морфина без моего участия, требуются:

а) Дрожжерастильный аппарат.

б) Самогонный аппарат.

в) Хлебные дрожжи.

г) Питательная среда. Сахар. Морфин. Опиумный мак.

д) Мои дрожжи, синтезирующие интересующее нас вещество.

е) Аппарат для сушки и сбора дрожжей.

4. Задачи производственного Эксперимента №1:

а) Вырастить хлебные дрожжи до ста килограмм. На питательной среде с сахаром, маком и морфием.

б) Узором создать дрожжи, синтезирующие опиум или морфин.

в) Запустить спаривание узорных-дрожжей с выращенными из хлебных. Получаем дрожжи 2.0.

г) Готовим питательную среду в самогонном аппарате, добавляем дрожжи 2.0.

д) Дрожжи 2.0. поглощают сахар, а на выходе производят наркотик.

В связи с тем, что я в этой всей химии дупля не жму, большую часть работы делал Бром, а я лишь смотрел и мотал на ус.

В принципе подобным образом, при правильно подобранном катализаторе, я мог бы в модельных организмах конструировать комбинации ферментов для синтеза почти любых веществ.

Также я немного прояснил пределы своих сил. При попытке контролировать тридцать килограмм узорных дрожжей я начал испытывать диссоциацию. При попытке вырастить и взять под контроль более пятидесяти кило я испытывал деперсонализацию, а также терял возможность читать и понимать, который час, концепция времени становилась сложноватой для осознания. При удержании под контролем ста килограмм узорных дрожжей я выпал на пятое плато и отправился общаться с эльфами, фэйри и по их инструкциям занимался лепкой пятимерных фрактальных ёлочек.

Пришел в себя я уже в комнате отдыха. Бром потом рассказывал мне:

— Смотрю, ты ходишь по лабе, в чаны заглядываешь, краники крутишь, бубнишь что-то себе под нос. Я поинтересовался, что ты делаешь, а ты как заорешь: "Смерть еретикам!!!" и в табло мне еблысь, еблысь. — Бром хлопнул, в ладоши, изображая звуки ударов. — Кричишь мне: "Мальчик, тебе пиздец!!!" Я позвал Бледного, он тебя из лабы телепортировал, а я поднял температуру в чанах и убил твои заряженные дрожжи.

— Как ты догадался, что произошло?

— Посоветовался с нашим умником.

Бром рассказывал мне только ту инфу, которую, по убеждению их умника, я не мог использовать, чтобы навредить их основным целям, которые Омут и сам Бром вроде как от меня скрывали. Я надеялся, что это действительно так, ибо если их единственной целью было набивание карманов деньгами, а существование "основных целей" требовалось, чтобы усыпить мою бдительность... В таком случае, в конце данной шабашки меня могли закопать. Но Бром был человеком, которому можно безгранично доверять. Из-за проживания в условиях сенсорной депривации и без наркотиков, мне казалось, что в моих мыслительных цепочках поселился какой-то дефект, но уловить, в чём он выражается, у меня не получалось.