Десять общих черт суррогатного материнства и проституции
Если вы выступаете против эксплуатации женщин в проституции, вы также должны протестовать против практики «суррогатного» материнства (аренды маток и торговли детьми). Вот 10 причин, почему суррогатное материнство очень похоже на проституцию:
1. Объективизация тел женщин
И в проституции, и в индустрии суррогатного материнства женские тела превращаются в товар потребления, они считаются предметами, которые можно купить, использовать и подвергать насилию.
В проституции «продукт» — сексуальное удовольствие мужчин. Эти мужчины платят за возможность изнасиловать проституированную женщину и получить от этого сексуального удовлетворение и/или ощущение власти и превосходства, при этом им не нужно беспокоиться о возможной беременности.
В суррогатном материнстве «продукт» — это ребенок. Покупается стандартная «счастливая семья», при этом «покупателю» не нужно вступать в сексуальные отношения с женщиной или зачинать. Тело «суррогатной» матери арендуется на время беременности, используется как сосуд для вынашивания и рождения ребенка (на самом деле, ее собственного ребенка, но ее поощряют мысленно отстраняться от этого факта), после чего ребенка забирают «покупатели».
2. Диссоциация: расщепление разума и тела
Женщины, которых используют в проституции и «суррогатном» материнстве, активно пытаются справиться с этим опытом с помощью защитного механизма диссоциации. Это означает, что они мысленно разделяют свой разум и тело. Это позволяет психике хоть как-то защитить себя от того насилия, которое переживает тело. Однако даже после того как травматичный опыт закончился, пережившим насилие может быть сложно восстановить связь между разумом и телом, они могут спонтанно переживать приступы диссоциации без видимой причины или в ответ на ситуации, напоминающие о травме.
Проституированные женщины часто рассказывают о том, как они использовали диссоциацию в качестве стратегии для выживания, чтобы справиться с насилием:
«Чтобы выдержать проституцию, тебе необходимо перестать осознавать свое собственное тело, диссоциировать. Проблема в том, что потом ты не сможешь просто так вернуться обратно. Тело теряет всякий контакт с твоей душой, твоей психикой», — Гушке Мау (2017).
«Способность людей к психологическому онемению в угрожающих или травматичных обстоятельствах хорошо задокументирована. Доктор М. Скотт Пек писал (в увлекательном исследовании зла «Люди лжи»): «В ситуации, когда наши эмоциональные переживания преимущественно болезненные или неприятные, у нас есть способность подвергать себя анестезии». В тот первый день я уже активно занималась процессом отрицания реальности, которую я переживала. Кроме того, теперь я понимаю, что еще до того как я прибыла на ту улицу, я уже начала отрицать реальность того, что я собиралась сделать. Я придавала ей другую форму, другой облик – тот, который я смогла бы вытерпеть», — Рейчел Моран, пережившая проституцию (2013, p. 51).
Формы диссоциации, которые практикуют женщины в «суррогатном» материнстве не такие прямолинейные. В первую очередь, «суррогатная» мать внушает себе, что ее тело – это просто сосуд для «вынашивания» чужого ребенка. Однако в реальности ребенок растет внутри нее, питается за ее счет, влияет на ее организм, а потом она проходит через роды или кесарево сечение, чтобы дать ей или ему жизнь. «Суррогатная» мать должна постоянно диссоциировать – отделять свое «я» от физической реальности, которая происходит с ее телом. Кроме того, диссоциация необходима, чтобы справиться с возможной психологической травмой от разлучения матери и ребенка после родов.
«Женщина в проституции говорит: «Мое тело – это не я». Суррогатная мать говорит: «Это не мой ребенок». (Kajsa Ekis Ekman (2013, p. 172).
Диссоциация используется для частичной защиты от травмы. В проституции травма – это изнасилования и сексуальное насилие со стороны мужчин. В случае «суррогатной» матери основная травма – это то, что она лишается ребенка сразу после родов.
3. Эксплуатация самых бедных женщин
С наибольшей вероятностью в проституции и суррогатном материнстве будут использовать тех женщин, которые оказались за чертой бедности. Эти же женщины с меньшей вероятностью смогут накопить финансовые средства, чтобы выбраться из этого положения.
Богатые люди из развитых стран готовы платить значительные суммы за ребенка, например, в случае бесплодия или неспособности зачать естественным способом.
Это привело к тому, что в бедных странах процветает «суррогатный бизнес», для чего эксплуатируют беднейших женщин. В некоторых из этих стран данная практика была запрещена или ограничена из-за откровенных злоупотреблений в отношении женщин. В 2015 году Индия запретила иностранным «заказчикам» покупать детей (Srivastava, 2017). На данный момент в Индии рассматривается полный запрет на коммерческое суррогатное материнство.
«До 2015 года кто угодно мог прилететь в Индию, потратить около 35 000 долларов и уехать с ребенком. Индустрия практически не регулировалась, пока не начали циркулировать отчеты правозащитных организаций об ужасном обращении с суррогатными матерями. Многие суррогатные матери не понимали, что от них потребуется, не знали собственных прав, а в некоторых случаях они оставались вообще без оплаты». (Sachdev, C., 2018).
В 2015 году Таиланд также запретил иностранцам использовать местных женщин для так называемого «гестационного суррогатного материнства». Решение было принято после ряда скандалов, в том числе, случая, когда австралийская супружеская пара (муж в этой паре был осужден за сексуальное насилие над детьми) отказалась забрать девочку, родившуюся с синдромом Дауна. Мать девочки (выносившая ее) решила оставить дочь (ABC, 2016; Srivastava, 2017).
Торговля детьми сейчас растет в Украине и в других странах, в которых коммерческое «суррогатное» материнство все еще легально (Roache, 2018).
4. Это источник наживы для мужчин
И проституция, и «суррогатное» материнство превратились в глобальные, процветающие индустрии. И основные доходы от этих индустрий получают мужчины, «владельцы бизнеса» или сутенеры. Это значит, что женщины, которых в них эксплуатируют, не смогут выбраться из бедности, даже если люди готовы заплатить огромные деньги за ребенка или за изнасилование женщины.
«Мы не хотим этого секса, но нам нужны деньги, так что мужчины могут использовать дисбаланс власти и нашу экономическую нужду ради собственной сексуальной жадности. Сутенеры могут наживаться на этом обмене, еще больше эксплуатируя нас ради своей финансовой жадности, и это они обогащаются, в то время как мы лишь выживаем», — женщина, проституированная в Новой Зеландии. (Williams, 2016).
Проституированные женщины часто находятся в долговой кабале у сутенеров. Некоторые вынуждены арендовать собственные комнаты в борделях, и их штрафуют, если они покидают бордель после комендантского часа.
Точно так же суррогатные агентства выкачивают дополнительную прибыль из «суррогатных» матерей, заставляя их жить в стесненных условиях. Например, Алина, «суррогатная» мать в Украине, была вынуждена спать на кровати с другой женщиной в квартире, в которой они жили вчетвером (Roache, 2018), и женщин штрафуют за нарушения любых правил – Алину и других «суррогатных» матерей штрафовали, если они покидали квартиру после четырех часов дня (ibid.):
«Если мы не были дома после четырех вечера, нас штрафовали на 100 евро. Нам также угрожали штрафом за любую открытую критику компании или прямую коммуникацию с биологическими родителями», — Алина, «суррогатная» мать. (Roache, 2018).
Центр биоэтики и культуры недавно выпустил документальный фильм «Big Fertility», в которой он раскрывает сходство «суррогатной» индустрии и табачной индустрии – в обоих индустриях вред и опасности скрывались ради прибыли. В документальном фильме рассказывается история Келли Мартинес, женщины, которая чуть не умерла во время «суррогатной» беременности, из-за чего ей угрожали огромными финансовыми последствиями.
Как и в случае с табачной индустрией, где прибыль считается важнее вреда, этой индустрии позволили процветать по причине больших финансовых инвестиций и поддержки политиков. Проституция и суррогатное материнство – это индустрии, которые целенаправленно используют женщин, угнетенный половой класс, а потому вероятность оппозиции со стороны властей в их случае еще меньше.
5. В СМИ продвигается гламурный и идеализированный образ обоих явлений
Ужас сексуального рабства, репродуктивного рабства и торговли детьми нужно как-то закамуфлировать, чтобы не вызвать общественного беспокойства. По этой причине негативные последствия этих явлений или замалчиваются, или преподносятся исключительно как вина самих женщин, сделавших неправильный «выбор».
В обществе активно воспроизводится безобидный образ проституции. В СМИ пропагандируется миф о «довольной проститутке», согласно которому женщины в проституции – это уверенные в себе предпринимательницы, которые «выбрали» такой образ жизни, потому что они считают его веселым и раскрепощающим. Изнасилования и злоупотребления просто остаются за кадром.
Например, в таких телесериалах как «Тайный дневник девушки по вызову» проституция изображается как образ жизни, связанный с игривостью и постоянными вечеринками. Такой образ прикрывает в общественном сознании реалии торговли людьми ради секса.
Аналогичным образом «суррогатное материнство» рекламируется как благородная помощь другим людям, мечтающим о детях. При этом не делается акцента на том, у кого именно забираются эти дети, и к каким последствиям для них это может привести. Суррогатные агентства совершенно осознанно продвигают истории о «беде» бесплодных пар, которые мучаются, потому что не могут зачать. «Суррогатные» матери изображаются просто как нейтральные стороны, предоставляющие общественную услугу, возможно, из альтруистичных побуждений.
Когда потенциальные «покупатели» посещают сайт суррогатного агентства, они знакомятся с очень цензурированной версией «суррогатного» материнства, которая заверяет их, что это совершенно этичное решение их проблемы. На странице о «мифах» их пытаются уверить, что покупка ребенка никак не связана с чем-то неправильным. Фотографии на таких сайтах демонстрируют красивые пары, которые пьют кофе вместе с «суррогатной» матерью – она просто их знакомая на несколько месяцев, а потом она полностью исчезнет из их жизни, не доставляя им ни малейших неудобств.
Такие фотографии часто встречаются на веб-сайтах, пропагандирующих «суррогатное» материнство. Что произойдет с родной матерью ребенка потом? Она когда-нибудь увидит своего ребенка снова? Что она будет чувствовать по этому поводу? Что почувствует ребенок, когда вырастет и узнает, что он или она родилась в результате подобной сделки?
На веб-сайте агентства, которое я просматривала, время от времени упоминается, что объем выплат «суррогатным» материям варьируется в зависимости от «спроса на женщин их этнической принадлежности». Покупателей заверяют, что все их требования будут удовлетворены, и что они полностью оправданы.
«Суррогатные» агентства эксплуатируют не только нищету женщин. Они также эксплуатируют их навязанную культурой готовность жертвовать собой. Женщинам активно внушают, что стать «суррогатной» матерью – это великое доброе дело, проявление их щедрости и благородства, альтруистичная помощь тем, кто «нуждается» в ребенке. Во время этих разговоров про альтруизм «забывают» упомянуть потенциальные риски медицинских осложнений и эмоциональной травмы после того, как ребенка заберут.
6. Заявленное «право» использовать тела женщин
Все обсуждения прав в контексте проституции так или иначе вращаются вокруг сохранения права мужчин покупать «секс» (то есть покупать тела женщин для сексуального использования и изнасилования).
В слитых конфиденциальных документах «Международной амнистии» декларируется, что «сексуальная активность» — это «человеческая потребность»:
В сноске говорится, что «Международная амнистия» считает, что у мужчин есть право покупать женщин для сексуального использования/насилия. Доступ к телу женщины относится к «фундаментальным правам человека» (Amnesty International, n.d., p. 5).
Часто для «оправдания» индустрии проституции упоминаются мужчины с инвалидностью и их «право на секс»:
«Ряд ученых из Великобритании и других стран выразили беспокойство о том, что аболиционистский подход к проституции нарушит «человеческие права» мужчин с инвалидностью. В статье, опубликованной в научном журнале «Disability and Society» канадские авторы утверждают, что так называемая «секс-работа» — это очень важная сфера, с помощью которой люди с инвалидностью могут искать сексуальное удовлетворение, и что криминализация платы за секс негативно повлияет на людей с инвалидностью и их право на получение сексуального удовольствия. И снова, интересно отметить, что используется нейтральный в отношении пола язык». (Julie Bindel, 2017, p. 149).
У мужчин нет никакого неотъемлемого права на «секс», и точно так же у людей нет никакого права «приобретать» детей, если они неспособны зачать или родить собственного ребенка. Несмотря на это используется такое «оправдание»:
«Это очень специфичное желание [иметь детей] преобразуется в право человека. Робертсон называет это «правом пары воспитывать ребенка» и «правом женатой пары на прокреативную автономию», он также называет это «фундаментальным правом» (1992, pp. 52–53). Если это требование остается неудовлетворенным, то, согласно его логике, мы имеем дело с нарушением базовых прав человека».
«Суррогатное материнство представляется как единственное решение проблемы, как это формулируется в статье газеты «Sydsvenskan»: «Для гомосексуальных мужчин суррогатное материнство может быть единственным способом завести ребенка» (Gunnarsson, 2009). Общая мечта о детях внезапно начинает означать, что суррогатное материнство – это абсолютная необходимость и точка». (Kajsa Ekis Ekman, 2013, p. 152).
В «Джокьякартских принципах плюс 10» (части международного документа, который защищает сексуальные «права» мужчин в международном законодательстве) есть раздел «Право на создание семьи». Он поощряет практику «суррогатного» материнства как средства для реализации этого «права».
«Это «Право на создание семьи» описывается рядом с другими сексуальными «правами» мужчин в «Джокьякартских принципах плюс 10» (2017). Суррогатное материнство отдельно указывается в этом разделе» (как указывает Шейла Джеффрис (2018) в своей речи о Джокьякартских принципах во время мероприятия «Неудобные женщины»).
Права женщин на защиту от эксплуатации и насилия не учитываются, равно как и права детей, которых фактически продают.
И проституция, и суррогатное материнство основаны на идее о том, что женщины (или какая-то «особая» группа женщин) — это неполноценные люди, которых можно использовать как инструмент для реализации «прав» (а на самом деле попросту желаний) других людей.
7. Укрепление половых ролей («гендера»)
Идея о том, что женщины существуют для того, чтобы обслуживать других, в первую очередь, мужчин, является одной из основ «гендера». И проституция, и суррогатное материнство укрепляют и поддерживают «гендерную» идеологию – половые роли («маскулинность» и «феминность»), которым должны подчиняться мужчины и женщины. Феминный «гендер» предписывает женщинам обслуживать, подчиняться, жертвовать собой и ставить чужие потребности на первое место.
Проституция – это воплощение «права мужчины на секс», то есть идеи о том, что у мужчин есть право использовать женщин для сексуального удовлетворения. Это часть маскулинного «гендера» для доминирующего полового класса. Женщины же должны мириться с таким обращением, чтобы сохранять иерархию «гендера».
Суррогатные агентства рекрутируют женщин, эксплуатируя их отчаяние из-за нищеты, но точно так же они эксплуатируют их стремление жертвовать собой. Женщин воспитывают с верой в то, что «хорошая» женщина живет для того, чтобы обслуживать других. Идея о том, чтобы подарить ребенка «бедной» паре, у которой не может быть собственных детей, может быть привлекательной как акт самопожертвования. Женщинам также прививают низкую самооценку и сильную потребность в чужом одобрении (разумеется, одобрение мужчин ценится выше, чем одобрение женщин).
«Всю свою жизнь я заботилась о семье. Я легко беременела, так что я сочувствовала женщинам, которые не могут забеременеть и стать матерями. Для меня быть суррогатной матерью значило помогать другим. Дело было не в деньгах. Может быть, я думала о том, что могу «исцелить» ее боль. Однако когда я подарила ей ребенка, это не «исцелило» ее, а лишь покалечило меня», — Хизер. (Center For Biotethics and Culture, 2014).
«Почему эти женщины жертвуют собой, терпят все, что включает в себя беременность – сильнейшие боли, роды, гормональные изменения в течение девяти месяцев — ради улыбки на лицах совершенно посторонних ей людей? Официальное объяснение в мире суррогатного материнства сводится к тому, что просто такова женская природа». (Kajsa Ekis Ekman, 2013, p. 182).
8. Физический вред
Насилие является неотъемлемой частью проституции. Мужчины платят именно за то, чтобы насиловать и подвергать женщин сексуальной эксплуатации. Проституированные женщины подвержены высокому риску физического насилия со стороны сутенеров и проституторов, а также могут быть убиты ими.
Суррогатное материнство включает физическое использование и нарушение границ женского тела. Женщина сталкивается со всеми физическими рисками, которые связаны с беременностью и родами. Более того, эти риски могут быть даже выше, чем при обычной беременности, и они могут отягощаться недостаточной медицинской помощью. Алина, «суррогатная» мать из Украины, рассказывает, что агентство предоставило ей только самый дешевый и элементарный медицинский уход:
«С нами обращались как со скотом, врачи над нами смеялись. Горячей воды не было, мы мылись из пластиковых бутылок в туалете, воду грели в чайнике. Я хотела, чтобы меня перевели в другую больницу, но персонал угрожал, что если я пожалуюсь Анке [«заказчица»], то мне совсем ничего не заплатят», — Алина. (Roache, 2018).
После родов Алина испытала осложнение, угрожающее жизни (неотделение плаценты):
«Через три дня после родов у Алины началось тяжелое кровотечение, ее срочно положили в реанимационное отделение, где врачи кричали на нее: “Нас уже достали твои проблемы”». (Roache, 2018).
И в проституции, и в суррогатном материнстве есть высокая вероятность, что женщины будут вынуждены делать аборты. Их физические последствия во много раз меньше, чем у родов, но это может быть связано с эмоциональными последствиями.
«В течение многих лет у меня были сутенеры и клиенты, которые били меня кулаками, пинали, избивали, резали бритвой. Меня заставляли заниматься сексом без презерватива, я трижды беременела, у меня было два аборта. Потом я снова выходила на улицу. У меня множество шрамов по всему телу, и так много травм, так много болезней. У меня гепатит С, боли в животе и спине, куча психологических проблем. Я несколько раз пыталась покончить с собой», — Кайла, пережившая проституцию. (Lederer & Wetzel, 2014)
Многие суррогатные матери вынуждены делать аборт, когда «заказчики» решают, что им не нужен этот ребенок. Если используется ЭКО и имплантация эмбрионов, то высока вероятность многоплодной беременности, из-за чего заказчики могут потребовать «сократить» количество эмбрионов, или беременность могут прервать, если у плода выявят какие-то медицинские нарушения.
В отчете 2018 года под названием «Наш ребенок, ее выбор: необходимость исполнения контрактов по гестационному суррогатному материнству» сторонники суррогатного материнства заявляют, что суд должен обладать властью заставить «суррогатную» мать сделать аборт, если она отказывается прервать беременность:
«Даже в тех [американских] штатах, где суррогатные контракты легальны, суды отказываются потребовать исполнения аборта или редукции эмбрионов. Тем не менее, суды не должны избегать этого вопроса. Данный документ предлагает федеральную поправку, которая потребует исполнения гестационных суррогатных контрактов и, таким образом, защитит права предполагаемых родителей». (Lollo, 2018).
9. Психологический вред
Помимо физических травм проституция и суррогатное материнство приводят к огромным психологическим последствиям для вовлеченных в них женщин. Психологические травмы могут оставаться долгое время после эпизода насилия. Они могут включать проблемы с диссоциацией (о которой упоминалось в пункте 2), депрессию, тревожные расстройства и посттравматический стресс.
«Психологический вред может быть связан с постоянной диссоциацией между разумом и телом, которая необходима для выживания в проституции, а также с регулярной дегуманизацией, которая является неотъемлемой частью данной практики. Как правило, эти последствия имеют все признаки посттравматического стрессового расстройства». (Farley, 2003, 2004).
Тяжелые психологические последствия для проституированных женщин неудивительны, если учесть изнасилования и насилие, которые им приходится терпеть.
Женщины, которых эксплуатируют в «суррогатной» индустрии, сталкиваются со всеми стрессами и психологической нагрузкой, которые неизбежны во время беременности. В дополнение к этому, им также приходится постоянно находится в состоянии диссоциации – убеждать самих себя, что дети внутри их тел не их собственные.
«Я никому не посоветую быть суррогатной матерью или доноркой яйцеклеток (или спермы). Эмоциональные последствия меняют жизнь и остаются с вами навсегда», — Хизер. (Bioethics and Culture, 2014).
«Суррогатные» матери могут страдать от травмы, горя и утраты из-за того, что их детей отбирают у них сразу же после рождения.
«Я ни разу не видела малыша после того, как он родился. Я сказала врачу, что хочу его увидеть, хотя бы раз. Но мне ответили: «Нет, это заставит вас почувствовать себя виноватой». В течение первого месяца я много плакала, но мой муж все время повторял мне: “Это не наш ребенок, он принадлежит другим людям, мы делали это за деньги”», — Ананди Челаппан. (Pandey, 2016).
10. Это препятствие для освобождения женщин, которое причиняет вред ВСЕМ женщинам
Проституция и суррогатное материнство причиняют вред не только отдельным женщинам, которых используют в этих индустриях. Они негативно сказываются на статусе женщин в обществе в целом. Они являются фундаментальной частью идеологии «гендера», согласно которой мужчины стоят выше женщин лишь по причине их биологического пола.
Эта идеология помогает «оправдывать» использование женщин как предметов для сексуальных и репродуктивных «услуг», поскольку это просто их «естественная» роль. Гражданки второго сорта обязаны обслуживать желания высшего класса.
Девочки, которые растут в обществе, которое поощряет подобные практики, находят в них подтверждение того, что они принадлежат к «гендеру», который должен обслуживать других, что их тела являются товаром потребления. Такое мышление поощряет диссоциацию, хронический стресс и телесную дисфорию.
Недавнее исследование в Великобритании показало, что по самоотчетам уровень счастья у молодых женщин и девочек резко снизился за последние несколько лет (Weale, 2018). Это неудивительно в культуре, где девочки чувствуют, что к ним относятся как к вещам – к тому, что можно купить, продать, использовать.
«Если овеществление женщин становится приемлемым, то это распространяется на всех женщин. Если женщина принимает существование проституции в обществе, то она принимает себя в качестве товара на полке, независимо от того, знает она об этом или нет», — Рейчел Моран, пережившая проституцию. (Rachel Moran, 2013b).
Патриархальные практики, которые укрепляют половые роли, в том числе сексуальное и репродуктивное рабство женщин (на коммерческой или иной основе) не могут существовать в свободном и равноправном обществе.
Поэтому мы возражаем против проституции и суррогатного материнства – этих двух индустрий, которые превращают в товар тела женщин, и помогают поддерживать наше угнетение.
Источник, опубликовано в "Феминизм: наглядно"