Дерево

Иногда им и правда не помешал бы отдых, например как сейчас. Столько событий произошло после их признания, а они все никак не могут нормально поговорить, лишь отрывками и то, всего-то пару часов. Омеге, в прочем как и Терзо нужна была разгрузка. Ладно, что уж тут говорить, она была им необходима. Вся эта суматоха изводит и потребляет очень много энергии. Да и здоровье на фоне стресса очень страдает, что ни есть хорошо. Так что квинтэссенция был всеми лапами за то, чтобы посвятить день сну, отдыху и прогулкам, желая забыть о всех обязанностях и делах, которые были отложены.

— Согласен. Рад что разделяю это бремя с тобой, а не с кем-то другим. Не знаю, с тобой все по другому как-то. — пожимая плечами, подмечает упырь. Он слабо повиливает хвостом, словно кот, но в этих телодвижениями было уж очень много положительных эмоций, которые он не мог передать словами.

Завернув на более знакомую тропинку, Омега значительно оживился, ведь понтифик вел его именно в то место, где он обычно и проводил ночное время. Чтож, для него это было действительно удивлен, ибо он ну никак не ожидал, что и сам Эмеритус знал об этом дереве, которое постоянно обходили стороной.

— Ого.. Ты привел меня в мое любимое место. — тихо посмеялся упырь, прикрывая рот лапой. — А я и не думал, что кто-то знает о нем еще кроме меня.

Но в целом Омега был абсолютно не против посидеть именно здесь. Все же, это была особенная часть леса, которая навеивает приятные воспоминания былых дней, когда он был один. Отсюда был прекрасный вид, который открывался на чистое и звёздное небо в ночное время, а днем можно было наблюдать кучу куда-то безбожно плывущих облаков. Будь он ребёнком, обязательно бы сыграл в игру на воображение, фантазируя какую фигуру из себя представляет то или иное пушистое облачко.

— Вот как. А ты значит любил прятаться от всех?  

Когда же они наконец опустились на траву, упырь облегчённо вздыхает. Любил он подобное занятие. Просто валяться на траве, кувыркаясь в ней, словно в кошачьей мяте. Чтож, какие-то вещества для гулей действительно походили на наркотики, вследствие чего реагировали они почти так же, как и коты, которые после походили на пьяных шерстяных комочков. Забавно, и иногда это действительно расслабляло.

Кажется теперь у третьего появилась любимая поза, ибо больно он часто любил сидеть на чужих бедрах, не испытывая при этом и капли стыда, в прочем это действительно было ни к чему. Омега был не против, наоборот, даже за, ведь именно так ему было гораздо удобнее наслаждаться ласками со стороны мужчины, какими бы они ни были. Этот упырь любил подобные вещи, хоть и со стороны казался тем, кто ненавидит тактильность, а за любое лишнее касание к своему телу он был готов убить собеседника на месте. Возможно.. Отчасти это и было так, но не для понтифика. Именно для Эмеритуса Омега оставался ласковым котиком, который так и льнет к рукам, выпрашивая почесушек.

Сейчас же он кайфовал от новой порции столько приятных и чувственных поцелуев. Понтифик как обычно умудрялся придавать каждому своему действию какой-то скрытый смысл, но квинтэссенция всегда понимал чужие слова, которые не были сказаны. Сердце вновь клокотало, словно в все то, что случилось совершенно недавно. Сейчас эти действия со стороны третьего были как никак кстати. Видимо именно так проходят свидания у людей? От всех этих всплесков чувств Омега кажется вот вот снова потеряет контроль, будто сейчас в его крови оказался алкоголь. Его хвост непроизвольно вновь обматывается вокруг чужой талии, а лапы жадно притягивают мужчину к себе, словно именно сейчас и был их последний день, когда они могут быть вместе, не зная страхов и горя.

— Пресвятая Сатана, как же я люблю тебя.

Мужчина всегда любил прятаться от всех. Это было его спасением в особенно тяжелые дни в жизни. Начиная еще с юного возраста, когда его начали обучать тут, нагрузка шла сильной. Ему не давали продыху и воспитывали словно аристократа, заставляя знать уйму всего и быть в нескольких местах одновременно. От такого быстро выматываешься и.. тогда-то Терзо и начал искать места в которых мог спрятаться. Начиная от тайных комнат и заканчивая садом, и даже лесом за пределами барьера. 

Живя здесь, мужчина знал множество мест и был осведомлен почти о каждой точке которую Омега мог ему показать.  

— о. Омега, я знаю все тайные места в этом месте.. так что найти это дерево за все мои года не составило труда. Но я могу сказать, что когда я нашел его впервые, оно было куда меньше.. можно сказать, что то дерево росло и увядало со мной. 

Третий тихо посмеялся и лишь прикрыл глаза на мгновение. 

Это место вдохновляло на новое. Толкало жить. Показывало что не все конечно так, как человеческая жизнь. 

Именно у этого дерева он придумал первую песню в своем альбоме. Здесь же придумал и последнюю.. которая будет звучать у каждого и ни у кого одновременно. Вот что происходит с творчеством, чей создатель канет. 

Кто-то о нем помнит, а кто-то забывает, как о страшном сне. Обидно. 

Когда те очутились на траве и Терзо провернул свою, не очень то приличную, махинацию, то он был удивлен реакции. Омега по щелчку пальцев ответил на все его действия, да еще и стал.. более жадным, чтоли. Упырь будто вновь изголодался, как дикий зверь. Но при этом был все так же нежен и аккуратен.. 

эта противоречивость заставляла чувствовать жар по всему телу. И в тоже время вызвать улыбку. Руки сами собой пробежались по чужой груди, оставляя на рубашке ощущения как от легкий царапок. 

— Caro mia, и я тебя люблю. Но к чему столь сильный пыл? 

Тот лишь тихо смеется, нагло прижимаясь еще ближе, хотя казалось бы, куда ближе то? 

А после наклоняется к чужой шее, утыкаясь в нее носом и чуть щекоча своим теплым дыханием. 

Возможно, они были похожи на подростков в пубертате, но с другой стороны, почему бы и нет? Почему бы не ощутить этот пыл и не попробовать на вкус тот период который они пропустили? Столько упущения., что пора бы уже и наверстывать потихоньку… Ведь жизнь ускользает слишком быстро, оставляя за собой только дыхание последней весны.. такое нежное, но в тоже время холодное. 

Терзо не хотел это терять так просто. Именно по этому он и позволял всем своим желаниям, пусть даже самым пошлым и детским, выйти наружу. И как Оказалось, у Омеги были схожие «интересы». Или он просто поддерживал Третьего? В любом случае.. кажется оба они хотели чего-то одного. 

— как тебе сделать это здесь?

Промурлыкал мужчина на чужое ушко, после прикусывая мочку уха и усмехаясь. Ему не стыдно спрашивать. Но он знал точно, что стыдно будет, если Омега не согласится. Но раз начало задано, то Эмеритус просто продолжит играть с чужим телом, находя все новые зоны взаимодействия.

В одном Терзо был действительно прав. Жизнь ускользает слишком бы, особенно если сравнивать людей и упырей. У последних продолжительность жизни была намного и намного больше, так что, они еще смогут опробовать и вкусить всю прелесть этого момента, а вот у людей.. Увы, но времени не так уж и много. Случай Эмеритуса еще сложнее, ведь именно там все поделено на два, отчего и успеть побывать везде, опробовать то, чего раньше боялся или стеснялся еще труднее. Но, по правде говоря, Омега действительно разделял все чужие желания со своими. Больно долго он ждал этих моментов, так что теперь упыреныш желал отыграться по полной программе.

— Мм, а разве что-то не так, Терзо? — довольно тянет гуль. — Я смотрю тебе и самому нравится.

Чтож, да, Эмеритус и квинтэссенция действительно напоминали чем-то подростков. В жизни с этим мужчиной было много эмоций, разных и бурных, много утаенных желаний и... Немнооого огонька. Все это смешивалось в один большой фейерверк, который запускали почти каждый день, ведь именно так выглядело время, проведённое наедине с Терзо. Может со стороны может казаться, что он слишком серьёзен и не знает ничего кроме своей работы, но уж поверьте, это далекоо не так. Понтифик умел веселиться, и еще как, да и умудряется ввязать в это все Омегу, который в свою очередь лишь с охотой принимал каждое нелепое или смешное действие со стороны Эмеритуса, ведь это до жути умиляло.

— Что "это"? — нагло проводя хвостом под чужим подбородком, спрашивает квинтэссенция, словно не понимая о чем тот говорит. — Что ты имеешь в виду, м?

Чтож, хотелось немного поиздеваться и побыть дурачком, заставив Терзо объяснять упырю, чего же тот сейчас желает, но, о, черти, молчит? В прошлый их раз, понтифик кажется вдоволь наигрался и вот теперь была наконец очередь Омеги повторить все то же самое хотя бы в начале, ведь потом он все же предпочитал насладиться моментом вместе с Эмеритусом, а не играть в игрушки, параллельно пытаясь доставить друг другу удовольствие. Это.. Немного не то, да и довольно быстро сбивало весь настрой. Сейчас же, квинтэссенция хотел сохранить его, а перед тем можно и немного пустить шуточек.

— Так и все же, чего же ты хочешь от меня, Терзо? — хитро улыбаясь, отвечает упырь, довольно облизывая свои обнажённые клыки. — Неужели язык не поворачивается сказать мне все напрямую, какая жалость.

Руки нагло скользят с чужой талии ниже, оглаживая ягодицы и оставляя на них смачный, немного приглушённый шлепок, звук которого поглатила ткань брюк на теле понтифика. Да, они были красивыми, никто и не спорит, но вот без них сейчас бы он смотрелся еще прекраснее.

— Только попроси, и я сделаю все что ты захочешь.

Мужчина ощущает чужие лапы на собственной заднице и лишь тихо смеется. Ему нравилось, когда его тело трогал Омега. Не важно что: просто мимолетное касание, держание за руки или вот такие вот откровенные лапанья. Но это ведь не плохо. Они оба скрывали свои желания далеко внутри себя и лишь сейчас они могут отыграться по полной программе, пока есть время, желание и самое главное— силы на все это. 

Их наконец никто не беспокоит. Министерство занято более важными делами, чем контролем Папы, а упыри и так никогда не трогали Терзо без веской на то причины. Знали, что тот занят. И давно подозревали, что с Омегой они в куда более тесных отношениях. Потому и не лезли. Все же не все были такими, как Альфа. И тем более.. они больше были рады за этих двоих, ведь найти любовь для упыря сложно. А коль они нашли, то будут верными, словно Хатико, ожидающий своего хозяина на причале. 

— я разве сказал, что против чего-то такого? — Терзо усмехнулся и лишь чуть поерзал на чужих бедрах, находя более удобную позицию. Или же, он просто нагло дразнил упыря таким вот детским способом. В любом случае.. наблюдать как это существо пыталось играть, было весьма заманчиво. И Третий лишь покорно слушался. Пусть сегодня ведущим будет полностью Омега, а Папа лишь выполнит любой его приказ или, может быть, просьбу. Считайте это чем хотите, формальность сути дела не меняет. Верно? 

Вскоре упырь оставляет достаточно сильный и, хоть и приглушенный, но все де звонкий шлепок на одной из ягодиц, от чего Третий невольно издает что-то похожее на стон. Это вырвалось само, от чего смущение накатило легким румянцем на его чуть смугловатой коже. 

— мой дорогой Омега, я хочу чтобы ты приказывал мне что делать. Я хочу, чтобы сегодня ты вел нашу интимную игру. Я хочу тебя здесь и сейчас. С ноткой грубости и нежности. — почти мурлычет Понтифик, после как-то, даже невинно смотря на Квинтэссенцию и облизывая свои губы. 

Ему хотелось чтобы с ним играли, тянули время, приказывали и в тоже время были снисходительными. Тогда мужчина готов будет сложиться в три погибели, чтобы насладиться этим моментом и побыть тем, кому приказывают. А не кто это делает. Омега в этом плане подходит как нельзя кстати. 

Чужие руки аккуратно обхватывают чужую шею и вскоре Терзо уже затягивает упыря в поцелуй. Долгий и более страстный. Передающий весь его характерный пыл и всю ту же статность. Что теперь уже не казалась вершиной горы. Скорее, наоборот. Теперь это была не статность, а гордость. Которую уже никак не занизить. Наоборот ее можно лишь поднять и усилить, сделав так, как просит мужчина. А просит он не богатство и славу, а лишь жаркий секс в саду, где есть риск что их заметят впрочем, почему бы и нет? Разве вам порой не хотелось ощутить перчинки в такие моменты? Так вот. Теперь перца здесь навалом: ешь—не хочу. 

— мне слишком нравится как ты перенимаешь инициативу на себя. Хочу ощутить себя полностью в твоей власти и в твоем распоряжении. Считай, играшка. Верти как хочешь. И я буду этому очень рад. 

Мужчина скользнул одной из своих рук к своему же животу и после показал на место, до куда, в теории, мог войти Омега. Этого бы вполне хватило чтобы вобрать в себя его достоинство полностью.

Верность упырей действительно сложная штука. Пожалуй каждый из упырей в министерстве сталкивался с чем-то подобным, но.. Вряд ли эти чувства имели какое-то продолжение. Все же, этим существам гораздо тяжеле заводить отношения на Земле, нежели в аду. Люди сложные создания и чаще всего с ними гораздо сложнее взаимодействовать, если они конечно не знают кто ты такой, и точно ли ты не сожрешь их ночью, пока те мирно спят на кровати? Обычно пары у упырей возникали между собой и благо одну такую он прекрасно знает. Но конечно никто другой и не в курсе, что в стенах министерства вовсю разрастается любовь, и кажется только между упырями. Омега не интересовался личной жизнью служителей, это было ему ни к чему, а вот с гулями он был честен всегда, так что и сам знал о некоторых секретиках, что напрочь скрыты от глаз Император.

Квинтэссенция в этом плане действительно свезло гораздо больше чем остальным. Завести роман с Эмеритусом было кажется непосильным трудом, да и со стороны это выглядело невозможным, но у Омеги получилось. К тому же именно сам понтифик пришел к нему с признанием, боясь, что его отвергнут. Да, может он этого вовсе не показывал, но все те неловкие движения и тихий голос, когда мужчина говорил с ним, стоя там, в репетеционном зале, говорили о страхе быть отвергнутым. Квинтэссенция помнит все. Все что ему наговорили, и он ни капли не жалеет о том, что теперь они вместе. И сейчас именно они показывают свои желания действиями и касаниями друг к другу. Грязными, развратными и пошлыми, но такими чувственными и желанными, что невозможно оторваться.

— Ух ты, я успел только шлёпнуть, а ты уже выглядишь так, будто хочешь, чтобы тебя отодрали как котенка. Терзо-о, я не узнаю тебя. — хихикает Омега, наглым образом забираясь своими лапами под чужую рубашку, оглаживая пальцами грудь, будто нарочно задевая соски, и спускаясь ниже.

Квинтэссенцию сейчас вообще не волновало то, заметят их или нет. Не было никакого страха, ведь братец кажется уже сдал их с потрохами. Им не было смысла скрываться, оставалось лишь ждать, а пока просто отдаться влечению, подарив друг другу себя, и наконец доставить удовольствие любовными ласками. Время тикало, и неизвестно, насколько долго их разлучит министерство, так что Омега хотел побыть вместе еще хотя бы немного, чтобы насладиться моментом и своей любовью. Отдать ее всю, без остатка, и принять чужую, но уже такую родную.

— Вертеть как игрушку? Ого, неужели это говорит мне сам Эмеритус Третий? — его лапы мягко опускаются вниз, на чужие бедра, сжимают их, а после перебираются на ягодицы понтифика, вновь хлёстко шлепая по ним. — Ну хорошо, будет тебе. 

Интересно, насколько долго может держаться тело мужчины, утопая в ласках со стороны своего упыря, перед тем как с его губ не начнут слетать просьбы о том, чтобы Омега наконец взял его, грубо, но все же не забывая о нежностях. А квинтэссенция будет лишь довольно улыбаться, мучая и растягивая удовольствие, пока возбуждение не перейдёт всех границ приличия.

Голубые глаза адского создания бегают по чужому телу, словно по добыче, которую он рассматривает, выбирая кусок, который съест первым. Черти, Эмеритус выглядит слишком горячо с этим румянцем на щеках. Это было что-то невероятное и нечто новое. То, чего раньше Омега и не видел вовсе. Смущение, которое испытывал третий подстегивало квинтэссенцию продолжать, и наконец вывести мужчину на эмоции. Заставить последнего стесняться — кажется являлось новым достижением, которого хотел достичь Омега и он обязательно это сделает.

— Что же мне с тобой делать, мм? Не подскажешь? — задумчиво спрашивает упырь, поднимая свой взгляд, и заостряя его на чужих губах. — Знаешь. Мне всегда было интересно узнать, на что способен твой рот. Язык у тебя для разговоров подвешен хорошо, но неужели это все, на что он способен?

Прикасаясь ладонью к щеке Эмеритуса, Омега мягко оглаживает пальцами чужие скулы, а после мягко очерчивает губы, которые так и хотелось поцеловать.

— Попробуй удивить меня.

Сейчас терзо, как никто иной, хотел чтобы с ним наконец поигрались вдоволь. Не то, чтобы это был фетиш. Скорее желание наконец быть слабым, нежели тем, кем он пытался казаться при свете софитов и ламп. Для мужчины это было что-то тихое. Желанное. И оно проявилось странным способом. А если быть точным, то через секс. Постельные игры или что-то такое.. называйте как хотите, ведь это не меняет суть его желаний совершенно никак. Но зато кое-что меняет достаточно сильно, а именно Омега. 

Этот наглый упырь, который наконец принялся за свое и теперь балуется властью, которую ему спокойно всучили в руки без единой на то просьбы. Нравилось ли ему? Третий уверен, что еще как. Сложно представить, что возможность вертеть Понтификом как сердце поделает, может кому-то не понравиться. Почти каждый упырь, хоть раз, но мечтал натянуть этого мужчину. А женщина мечтала чтобы этот мужчина натянул ее. Но у них ничего не вышло. Третий сейчас сидит на чужих коленях и тает от любого касания к своему телу, словно зажженная свеча, истекающая воском..

— Рот? Хм. Он способен на что-то куда более интересное. И поверь, ты не останешься неудовлетворенным. А если такая возможность все же проскочит, то я могу возместить ущерб… — он не стал договаривать. Лишь хитро улыбнулся и провел кончиками пальцев по собственной шее, легко скользя на грудь, а там быстро проскакивая ширинку и нагло упираясь ладонью в уже чужой пах. Пока что достаточно мягко, но тем не менее ощутимо.. 

но спешить он не намеревался. Игры играми, а самое интересное обязательно подождет. 

Сам Третий аккуратно наклоняется к чужой шее и оставляет пару влажных поцелуев на ней.. после на мгновение замирает и нагло, ощутимо, но тем не менее не очень больно, впивается зубами в стык между шеей и плечом, а его рука нагло сжимает уже образовавшийся бугорок на чужих штанах. 

Терзо тоже не сахарный. Он легко может играться, баловаться, доводить и изнурять. Просто сейчас он лишь подстегивал Омегу к действиям, попутно оставляя следы своего присутствия. 

Поцелуями он поднялся выше, аккуратно прошелся по чужой мочке уха, а после аккуратно подул в чужое ушко. Некий отвлекающий маневр от того, чтобы приступить к основе своего плана. 

Чужие штаны легко расстегиваются, боксеры приспускаются, а холодная ладонь Эмеритуса уже без перчатки обхватывает основание члена своими длинными и тонкими пальцами, и сжимает. 

— мне показать на что способен этот рот? Или.. тебе уже и этого хватит? С учетом того, как быстро ты завелся с моих слов. 

Вопрос риторический. Он все равно хотел продолжить свою издевку. А потому легко соскочив с чужих колен, мужчина устроился совсем рядышком и убрав собственные волосы за ухо, сделал первую «пробу», оставив короткое касание его нежных губ на чужой, чувствительной головке, которая уже сочилась от естественной смазки. Любопытно..

Чтож, получить какую-никакую власть над понтификом было действительно тяжело и невозможно для остальных упырей или служителем, но Омега был особенным существом для Эмеритуса, так что.. Кажется именно ему мужчина мог доверить свою натуру. Это было забавно, ведь командовать столь важным человеком в министерстве стало для квинтэссенции чем-то новым и неизведанным. Никогда не знаешь, на что способен этот человек, он все же сплошная загадка, или олицетворение фразы "угадай че выкину". О да, Терзо способен на все, но, квинтэссенции это нравилось, даже чересчур.

— Посмотрим, насколько ты хорош в жтом деле. Но ты ведь умный и покладистый мальчик, правильно? Значит все сделаешь как надо. — довольно улыбается Омега, оставляя лёгкий, еле ощутимый чмок на чужой скуле.

Чтож, раз уж ему разрешили командовать, так почему бы квинтэссенции действительно не отыграться и не разделить вместе с понтификом этот сладостный момент? Он чувствует каждое прикосновение, каждый вздох, что сейчас горячее любого огня. Воздух обжигает его кожу, заставляя напрячься, но не от страха или чего-то ещё, а от наслаждения, что сейчас приносил ему возлюбленный. Резкая боль в области шеи заставляет дернуться, но после все неприятные ощущения сходят на нет, оставляя за собою лишь удовольствие, что сопровождается тихим, но таким сладостным мычанием. Что уж говорить. Каждое действие Эмеритуса всегда было для него чем-то особенным, как сейчас. Лёгкие касания, или лапанье как тогда, на сцене. Каждый таком момент Омега запоминал, иногда словно вновь "перечитывая" и вспоминая то, что было в прошлом. Ему нравилось получать от понтифика внимание именно в таком плане. Для него это было нечто особенное, доступное только ему.

Постепенно довольные мычания сменились на стоны. Дыхание начало учащаться, а сердце биться пуще прежнего. Возбуждение кажется захлестывало упыря с новой волной все больше, а действия мужчины лишь добавляли огоньку во всю эту и без того "горючую смесь". Еще немного, и огонь из маленькой искорки превратится в огномный кострище, но получится ли добиться такого результата зависит лишь от Терзо.

— Да и ты не промах. Весь бедный извиваешься, когда я трогаю тебя в разных местах. — подмечает Омега, откидываясь спиной на ствол дерева и усаживаясь поудобнее.

Его глаза внимательно следят за тем, что же делает понтифик. Каждое действие сделано филигранно. В этом и был весь Терзо. Даже в сексе он остаётся таким же элегантным и аккуратным, придавая всему лёгкую перчинку. А сам Омега кажется совсем расплылся от удовольствия. Хвост хаотично елозил по траве, иногда поднимаясь вверх и ударяясь о землю. Что уж тут говорить, даже от малейших действий нашего упыренка можно довести до эмоционального оргазма.

А разве у него не уже получилось добиться кострища? Ведь упырь сейчас больше походит на возбужденного и желающего продолжения, нежели сам Терзо. Единственное что его выдает, это такой же бугорок на штанах, но даже так он сидит спокойно, полностью увлекаясь в процесс ублажения Омеги. 

Не сказать что он прямо умел делать минет, но за счет того, что он знает как это делается и достаточно часто ощущал это на себе, сложить дважды да не сложно, и совсем скоро чужой член легко проскочил в чужой рот, головкой сразу упираясь в чужую щеку. 

Во рту было горячо. Гораздо горячее, чем если бы Омеге просто подрочили рукой.. а так влажно, мягко и приятно. А самое главное, похоже, Третий был настроен на том, чтобы сделать омеге достаточно приятно. И претензий к нему за какой-то «плохой» минет не было. 

Одна из рук остается у основания члена, нагло сжимая его, но иногда отпуская, дабы подразнить квинтэссенцию. Вторая же рука легко проскользнула к чужой рубашке, нагло расстегивая пару пуговиц и проскальзывая к чужому прессу. 

Всегда хотелось потрогать напряженный пресс человека, которому отсасывают в парке. Да что уж, это и делает папа сатанинской церкви. Это на столько большая редкость, что другие бы, наверное, и не поверили, если бы не увидели все своими глазами. А ими они ничего не увидят. Ведь это место спрятано от чужих глаз и знают о нем лишь единицы. И те, кто следят за садом. 

Вдруг мужчина отстраняет голову от чужого полового органа и не долго думая, смотрит на Омегу. 

— наблюдай и наслаждайся. Когда еще увидишь как твой собственный член находится у меня во рту. — Папа усмехается и теперь уже и заглатывает орган на столько, на сколько вообще позволяет его глотка. 

Темп не быстрый. Аккуратный. Пока что размеренный. Волосы иногда падают на чужое лицо, от чего мужчине приходится поправлять их пальцами и после вновь возвращать руку на пресс… 

Ощущения специфичные. Но самое главное, что он справляется с работой, а для пущего эффекта еще и чуть втягивает щеки, дабы стенки полости рта обволакивали чужой член полностью, нежели лишь в районе губ.

Чтож, удовольствие понтифик и правда приносил, причем уйму. Все это было так необычно и странно. Нет, конечно Омега за всю свою жизнь успел попробовать даже гораздо больше, чем Эмеритус, но он никогда не спал с человеком, который в несколько раз меньше его самого, так что.. И ощущения само собой были совершенно иными, но все такими же приятными. Да и.. Сам вид третьего сейчас заводил еще больше. Вся эта элегантность и грациозность передавалась через чужие действия, касания. Черти, да даже минет Терзо умеет делать красиво, что тут сказать. Видимо у того и правда был талант делать все настолько грациозно, и это удивляло. Эмеритус не производил ни одного лишнего движения. Все было сделано в прямом смысле идеально.

— Ха.. Не отвлекайся и продолжай делать свою работу, а потом, может быть, получишь и свое вознаграждение. — сквозь легкие стоны бормочет Омега, прикрывая глаза, полные удовольствия. — Но признаться честно, я и не думал, что Эмеритус Третий так просто согласился на минет, это прям честь для меня. 

Чтож, пускать шуточки во время такого момента наверное не самая лучшая идея, но разве не сам Терзо промышлял подобным в постели совершенно недавно? Так почему бы и Омеге не провернуть ту же махинацию, чуточку разбавив обстановку подобными фразами? Да и он был уверен, что ни капли не обидел понтифика, а лишь немного позабавил чужое эго, не более. К тому же.. Квинтэссенция обязательно "отработает" подобную оплошность, если ее вообще можно так назвать, подарив Эмеритусу то наслаждение, о котором он желает, хоть и молчит.

— И где же ты такому научился, не рассжешь? — довольно тянет упырь, опуская к мужчине взгляд и кротко ухмыляясь.

Лапа упыря мягко опускается на чужую голову, гладит, лохматя прическу Эмеритуса. Он словно хвалит мужчину за проделанную работу, как маленького мальчика. Когда же понтифик еще немного заглатывает член, пальцы будто рефлекторно сжимаются почти у самых корней шелковистых волос. Хотелось за что-то зацепиться или схватиться, и вот, этим стал сам Терзо.

Увы, это не талант. Это годами отточенное мастерство, благодаря которому сейчас он может вести себя как грациозный кот, что аккуратно, но тем не менее напористо и характерно может делать то, что заведет почти каждого. Но заводить всех подряд— это не то. А вот баловаться с ощущениями Омеги было интересно. Наблюдать за его эмоциями, глазами, что пылали страстью и желанием, а после ощущать как его волосы сжимают и чуть натягивают. Вот что действительно интересно. Но оним лишь хлебом не прокормишься и вскоре Третий и вовсе придумал новую игру, которую очень хотел воплотить в жизнь. Осталось лишь подгадать момент… или?…