Деньги будут!

Рассказ с экономическим подтекстом.

     Вы никогда не пробовали свистеть в присутствии хорошо знакомых вам людей? Уверяю вас, даже если вы проделаете это в компании с совершенно незнакомыми людьми - эффект будет ровно таким же, даже если при этом, вы будете насвистывать самую приятнейшую из когда-либо слышанных человеческим ухом мелодий. Как же в нас еще сильны предрассудки! 

     Я занимаюсь свистом ровно с тех пор, как себя помню. В роддоме, вместо привычного крика новорождённого, я засвистел- это были разумеется беспорядочные свистящие звуки, но их хватило, чтобы я вместо приветственных слов и умилений в свой адрес, получил финансовое предостережение со стороны акушера. В соседних палатах и рядом со мной, новорожденные истошно кричали - я свистел. Нас выписали раньше срока, свистеть в роддоме было категорически запрещено, даже младенцам.

      Рассвистываться, я начал только в бабушкиной комнате, она так смешно бранила меня, пророча мне трудное в финансовом плане будущее, что качественно свистеть в ее присутствии, у меня ни в какую не получалось, я давился от смеха и чертовски фальшивил. Родители, к проявлению моего таланта, относились более сдержаннее: отец отвешивал сочные подзатыльники, мать лупила мокрой тряпкой, списывая на меня все финансовые неурядицы в семье. В принципе, моя роль была схожа с громоотводом, и если бы не физическое воздействие, я бы с радостью продолжал выполнять функцию виновника семейного дефицита бюджета. Между тем, нужно признаться, к тому времени, я уже на одном дыхании, мог высвистывать популярные на тот момент шлягеры и музыкальную заставку к журналу Ералаш. 

     Только в школе, я нашел поддержку, вот оно долгожданное признание, я как мог веселил одноклассников и однажды, под моим чутким руководством, мы организовали свистовой оркестр на уроке физики, птицы за окном, в этот день отдыхали. Не отдыхал в этот вечер только мой отец, я наконец-то узнал, где зимуют раки. На некоторое время я начисто потерял интерес к хоровому свисту и исполнял лишь короткие сольные увертюры, по пути из дома в школу и обратно. 

    Разумеется, слишком долго это не могло продолжаться, я начисто позабыл горечь, несправедливо применённых ко мне воспитательных мер со стороны отца и жалобное лицо учителя физики, который уже на следующий день испробовал на себе действие целой коробки новеньких, блестящих на солнце канцелярских кнопок, ах как громко и выразительно он кричал, вскочив с учительского кресла! Мы с ним были в полном расчёте! 

     Нужно ли говорить, что с физикой у меня не заладилось, зато учительница пения никак не могла мною нарадоваться. Высокая оценка по пению не перекрывала низкую по физкультуре и со словами: «ты самый дохлый в классе !» я вместо музыкальной школы был отдан на дзюдо. Родительские опасения подтвердились, когда тренер по поводу моей физической формы высказался в куда более резком ключе, пообещав при этом сделать из меня человека и судя потому, что вместо занятий в парах, я висел на турнике и поднимал тяжелющие гантели, свое обещание он собирался выполнить любой ценой. Разумеется, в тот период, в моем репертуаре стали появляться спортивные мелодии : «трус не играет в хоккей и другие». Мой свист в спорт зале как нельзя гармонично сливался с криком тренера и мне даже кажется, придавал ему более приятный окрас и некоторую завершенность. Я чувствовал себя неотъемлемой частью воспитательного процесса. Тренер сдержал своё обещание - у людей желающих во время рукопожатия крепко сжать мою правую руку, никаких шансов показать мне как они хорошо развиты физически, ровным счетом нет никаких, я как кошка семь лет провисел на перекладине, отрабатывая захват, крепко вцепившись в кимоно и хватка у меня в прямом смысле железная.

    Моя мечта, как никогда была близка, я оканчивал школу и делал мучительный выбор между консерваторией и музыкальным училищем. Мой отец, в этом мне очень сильно помог, сказав, что я должен пойти по его стопам и стать механиком, Слава Богу, мать не придерживалась схожего мнения, иначе бы я был фельдшером акушером, уж лучше механиком. 

    В авиационном училище, была военная кафедра, командир роты хоть был майором и моим земляком, терпеть мой музыкальный свист категорически отказывался - щедро одаривая меня нарядами вне очереди, преимущественно по кухни. Надо ли говорить, что мотив: «у солдата выходной, пуговицы в ряд» на тот момент становится одним из моих самых любимых. Мой звонкий свист стал недостающей деталью к блестящей кокарде на фуражке и курсантским погонам, девушки наконец-то стали меня хоть как-то замечать. И с тех пор отбою от них у меня не стало. После окончания училища, вследствие полного отсутствия в нашем городе авиационных судов, я мог устроится только поваром, сколько за это время мною было перечищено картошки просто страшно сказать, вместо этого я устроился в банк.

     Когда отозвали лицензию у двенадцатого банка, в котором мне довелось работать и свистеть, я наконец понял, что наша банковская система претерпевает в данный момент очень серьезные структурные изменения. 

     Любовь к свисту, не покидает меня и по сей день, единственный человек, который не делает мне на этот счет никаких замечаний - это моя шестилетняя дочь, нам с лихвой хватает на кино и мороженное. Будучи по образованию ещё и экономистом, я свято верю в живительную силу кредита и ни капли не верю предрассудкам. Как говорила моя бабушка: «всех денег все равно не заработаешь».