Действие норм иностранного права - Государство и право дипломная работа
Главная
Государство и право
Действие норм иностранного права
Определение понятия экстерриториальности и территориальности применительно к действию и реализации права и юрисдикции. Анализ механизма экстерриториального действия иностранного права и его ограничения в отдельных областях международного частного права.
посмотреть текст работы
скачать работу можно здесь
полная информация о работе
весь список подобных работ
Нужна помощь с учёбой? Наши эксперты готовы помочь!
Нажимая на кнопку, вы соглашаетесь с
политикой обработки персональных данных
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
1. Общетеоретические вопросы экстерриториального действия норм иностранного права и его ограничения
1.1 Понятие действия права, реализации права и юрисдикции и их соотношение
1.2 Понятие экстерриториальности: действия права, реализации права и юрисдикции
1.3 Понятие иностранного права и теоретические основы его восприятия (отражения) национальной правовой системой
2. Механизм экстерриториального действия иностранного права и его ограничения в отдельных областях международного частного права
2.1 Экстерриториальное действие иностранного права и его ограничение в коллизионном праве
2.2 Экстерриториальное действие иностранного права и его ограничение в материальном регулировании
2.3 Экстерриториальное действие иностранного права и его ограничение в международном гражданском процессе
Актуальность темы . Утверждение о стремительно набирающей обороты тенденции к взаимодействию, взаимоинтеграции правовых систем - как национальных между собой, так и системы международного права с национальными правовыми системами - сейчас, пожалуй, уже является общим местом, трюизмом. Подтверждением тому служит и концепция lex mercatoria (new law merchant, по К. Шмиттгоффу), и развитие мягкого права (здесь и далее курсив наш - Д. Ш. ), и унификация права в рамках Европейского союза и других интеграционных объединений, и создание направленных на гармонизацию права доктринальных правовых разработок и «опционных инструментов», - словом, примеров более чем достаточно. Все они показывают, как различные правовые системы могут гармонично взаимодействовать друг с другом, имея единую цель - выработку оптимальной с их точки зрения модели правового регулирования соответствующих вопросов.
У этой тенденции есть и обратная сторона. Множество правопорядков устанавливают собственную экстерриториальную юридическую монополию, независимо от содержания как соответствующего иностранного, так и международно-правового регулирования . По существу, такого рода правовые - как законодательные, так подчас и судебные - решения отрицают транснациональный характер определенных отношений, императивно подчиняя их собственному праву. Разумеется, отдельные правовые системы не оставляют данную ситуацию без внимания и принимают меры, направленные либо на ограничение, либо на создание механизмов «нейтрализации» такой «принудительной» экстерриториальности иностранных правовых норм - как всех в целом, так и отдельных из них. Это влечет за собой неоднозначные, иногда фрагментарные, правовые результаты и выводы, требующие осмысления, как теоретической, так и практической разработки. право юрисдикция международный
Объект ом настоящего исследования выступают общественные отношения, которые подвержены либо потенциально подвержены экстерриториальному правовому регулированию; национальные правовые нормы, имеющие экстерриториальный эффект, а также наделяющие другие правовые нормы таковым; правовые нормы, направленные на ограничение экстерриториального действия иностранных правовых норм; практика применения таких норм.
Цель исследования заключается в описании механизма экстерриториального действия иностранных правовых норм и механизма ограничения такого действия в различных отраслях международного частного права.
Для достижения обозначенной выше цели нами поставлены следующие задачи исследования :
1) установить содержание понятий действия права, реализации права и юрисдикции;
2) охарактеризовать понятия экстерриториальности и территориальности, в том числе применительно к действию и реализации права и юрисдикции;
3) проиллюстрировать возможные варианты восприятия иностранного права национальной правовой системой, в том числе его экстерриториальности;
4) раскрыть и описать механизм экстерриториального действия иностранного права и его ограничения в коллизионном и материально-правовом регулировании в международном частном праве и в международном гражданском процессе.
Степень научной разработанности темы . С одной стороны, тема является чрезвычайно широко разработанной, с другой - не вполне. Рассматриваемая нами проблематика достаточно подробно исследовалась на русском языке А.В. Асосковым (в двух монографиях), А.А. Рубановым и - недавно - А.А. Самариным. Данному вопросу посвящены специальные исследования Д.В. Морозова и Е.Т. Усенко. В то же время вопрос экстерриториальности именно в сквозном контексте международного частного права и с учетом последних наработок отечественной доктрины и зарубежной практики не исследовался. Этот пробел мы постараемся восполнить.
Теоретическая основа работы . Теоретическую основу работы составили, в первую очередь, фундаментальные работы А.В. Асоскова, М.И. Бруна, А.Н. Жильцова, Л.А. Лунца, А.Н. Макарова и А.А. Рубанова. Кроме того, автор широко обращался к трудам специалистов в области общей теории права: С.С. Алексеева, В.И. Гоймана, В.С. Нерсесянца, Ю.Г. Ткаченко и др.
Методологическую основу работы составляет формально-юридический метод. Автором широко применялись сравнительно-правовой (функциональный и культурологический) и историко-правовой методы. Разумеется, использовались и общенаучные методы (формально-логические: анализ, синтез, индукция, дедукция, и пр.; диалектический; системно-структурный; пр.)
Нормативная и эмпирическая основа работы . Нормативную основу работы составляют нормативные правовые акты различных стран и не только - Российской Федерации, США, Великобритании, Франции, Германии, а также Европейского Союза. Эмпирическую основу работы составляет обширная прецедентная практика США и Великобритании по экстерриториальному применению иностранного права в первом случае и его блокированию - во втором.
Научная новизна исследования заключается в:
1) классифицировании экстерриториального действия права на непосредственное и опосредованное;
2) описании механизмов экстерриториального действия иностранного права и его ограничения с точки зрения новейшей доктрины международного частного права и различных подходов к нему;
3) историческом описании феномена экстерриториальности действия права.
Структура работы . Структурно работа состоит из введения, двух глав, разделенных на три параграфа каждая, заключения и библиографии.
1 . Общетеоретические вопросы экстерриториального действия норм иностранного права и его ограничения
Для того чтобы очертить предметные границы настоящего исследования, в первую очередь требуется определить содержание понятия действия права , попутно отграничив его от некоторых смежных категорий - таких, как реализ а ция (применение) права и юрисдикция ; затем же - установить критерии разграничения действия права на территориальное и экстерриториальное и содержательно описать каждое из данных подразделений. Кроме того, потребуется дать описание того, что - по крайней мере, в данном контексте - понимается под нормами иностранного права , а также установить их правовую природу. Всем этим вопросам и будет посвящена данная глава настоящей работы.
1.1 Понятия действия права , реализации права и юрисдикции и их соотношение
Понятию действия права посвящены многочисленные теоретические работы, что, однако, не означает глубокой проработанности темы. Отчасти это обусловливается её характером, который, во-первых, является крайне комплексным, а во-вторых, производным от других общетеоретических проблем, таких как проблема природы правоотношения и проблема определения понятия права (онтологии права вообще). Отмечается, что «категория действия права есть та часть правоведения, в которой так или иначе фокусируются все иные проблемы юридической теории и практики». Следовательно, выбор той или иной методологии исследования, парадигмы правопонимания, исповедуемой ученым, существенно влияет на его результат.
Так, социологический (называемый в советской и отчасти в современной российской литературе «широким») и позитивистский (формально-юридический или - с неожиданными негативными коннотациями - «формально-догматический») подходы к праву концептуализируют действие права совершенно иначе. Если первый, понимаемый в действительно широком смысле, то есть как включающий и социологическое, и психологическое, и культурологическое понимание права, рассматривает действие права исходя из его социального контекста, некоторым образом подверженного правовому воздействию, то второй исходит из рассмотрения права как замкнутой нормативной логической системы, описывая все правовые явления, включая и действие права, с помощью собственного понятийного аппарата; внешние же к праву явления как бы «абсорбируются» правом в зависимости от того, обладают ли они юридически значимыми - с точки зрения самого права - характеристиками. Наиболее последовательно такой подход проводится Г. Кельзеном в его «чистом учении о праве», где право рассматривается как принудительный порядок, а государство - как его персонификация.
Не предрешая, да и не имея такой возможности, правильности того или иного подхода, оговоримся: в настоящей работе, исходя из её цели, мы будем по преимуществу исходить из формально-юридического подхода к праву, рассматривая его как нормативную систему, состоящую из общеобязательных предписаний, реализация которых гарантируется государственным принуждением. Это обусловлено, во-первых, объективной невозможностью рассмотрения в рамках исследования отраслевого характера столь комплексных и междисциплинарных вопросов, а во-вторых, нецелесообразностью такого рассмотрения с методологических позиций: prima facie взаимоисключающая методология либо требует синтетического (интегративного) подхода, разработка которого применительно к международному частному праву - предмет отдельной работы, либо приведет к эклектическим, внутренне рассогласованным выводам, не представляющим научной ценности.
Исходной точкой нашего дальнейшего рассуждения может послужить определение действия права как «информационного, ценностно-мотивационного и непосредственно регулирующего воздействия на общественные отношения в пределах определенного пространства, времени и круга лиц». Понятие действия права с формально-юридической точки зрения, однако, можно редуцировать до регулирующего воздействия на общественные о т ношения , поскольку «информационное» и «ценностно-мотивационное» воздействие права являются способами реализации социального и психологического механизмов правового регулирования соответственно, рассмотрение которых «выпадает» из позитивистской методологии права, а во-вторых, тем, что суждение «право действует в определенных пределах» с необходимостью вытекает из понятия права, регулирующего исключительно поведение людей, имеющее место в определенных пространстве и времени.
В таком подходе к определению действия права мы не одиноки: А.А. Рубанов писал, что, «как известно, действие права состоит в регулировании социальных отношений». Слова «как известно» указывают на самоочевидный с точки зрения их автора характер высказываемого им тезиса; таким же он представляется и нам. Более широкого подхода придерживается С.С. Алексеев, определяя действие права как «пути и формы влияния права на общественные отношения, а также способы реализации юридических норм в практической деятельности людей и общественных образований». Иначе говоря, С.С. Алексеев включает в понятие действия права еще и его реализацию. То, насколько такой подход можно считать обоснованным, будет рассматриваться далее.
Рассмотрение вопроса о действии права будет, однако, неполным без уяснения, в чем же выражается такое действие, или, иными словами, каков р е зультат регулирования правом общественных отношений. С формально-юридической точки зрения такое регулирование воплощается в правоотношениях. К понятию правоотношения существует два основных подхода: оно определяется либо как урегулированное нормами права общественное отношение, либо как юридическая форма общественного (фактического) отношения, особого рода юридическое (идеальное) отношение. В концентрированном виде эти два подхода сформулированы Ю.Г. Ткаченко, выделявшей «правоотношение-отношение» и «правоотношение-модель» общественного отношения, где первое соответствует понятию правоотношения как фактическому общественному отношению, урегулированному нормами права, а второе - юридической форме фактического отношения.
Первый подход, с нашей точки зрения, с формально-догматических позиций не выдерживает критики. Как отмечает В.А. Белов, он страдает общеметодологическим недостатком, характеризуемым им как «методологический тупик», из которого нет «логически безупречного выхода»: «невозможно соединить несоединимое, идеальное и реальное». Примечательно, что этот подход небезупречен и с точки зрения феноменологии права, когда право «коррелятивно акту сознания»; из этого вытекает вывод о том, что право «является элементом структуры сознания», то есть имеет идеальную природу, а следовательно, иным образом, нежели через сознание субъекта, минуя его, воплощаться в реальности не может. Следовательно, сама по себе правовая норма, без её восприятия человеком, не может воздействовать на фактические отношения. В то же время идеальная «модель», по терминологии Ю. Г. Ткаченко, возможного либо должного поведения возникает объективно , и только так, то есть как абстракцию, правоотношение и следует рассматривать, не впадая в методологические заблуждения.
Резюмируя, следует синтезировать упомянутое определение действия права и его результат: под действием права с формально-юридической точки зрения понимается регулирующее воздействие права на общественные отн о шения, воплощающееся в правоотношениях . Такие идеальные формы, составляющие содержание правоотношения, как субъективное право, т.е. мера («модель») возможного поведения лица с точки зрения объективного права, и юридическая обязанность, мера его должного поведения, описывают потенцию, возможную реальность, в модальностях возможного и должного . Когда эта потенция актуализируется, становится реальной , происходит реализация права , то есть воплощение установленной правом модели в действительность, её актуализация.
В литературе общепризнанным является деление форм реализации права по характеру правореализующих действий на следующие: 1) использование (реализация субъективного права - как своими действиями, так и через действия других лиц); 2) соблюдение (реализация юридического запрета, то есть юридической обязанности, состоящей в воздержании лица от совершения определенных действий); 3) исполнение (реализация юридической обязанности, состоящей в совершении активных действий); 4) применение («комплексная властная деятельность по реализации правовых норм, сочетающая в себе разные поведенческие акты»).
Стоит отметить, что в литературе встречается как подход, описывающий реализацию правовых норм ( объективного права ), так и утверждающий, что реализации подлежат лишь субъективные права , возникшие на их основании. Более распространен при этом первый из них. С формально-юридических позиций, однако, субъективные права или юридические обязанности возникают на основании норм права при наступлении определенных юридических фактов - следовательно, очевидно, что, реализуя субъективное право или юридическую обязанность, субъект тем самым реализует и «породившую» их норму. И наоборот: реализация нормы права, «породившей» субъективное право или юридическую обязанность, тем самым реализует и эти последние. Таким образом, невозможно «оторвать» субъективное право от породившей его нормы объективного права: реализуются они вместе.
Вернемся к поставленному выше вопросу: включается ли реализация права в понятие его действия? Или, иными словами, только то ли право действует, которое реализуется? Как отмечалось ранее, утвердительного ответа на этот вопрос придерживался С. С. Алексеев. Рассматривая действие права таким широким образом, получается, что право не действует во всех тех случаях, когда оно не реализуется. Мы, однако, не можем согласиться с этим выводом, и вот почему. Если исходить из посылки, принятой нами выше, что действие права представляет собой порождение им правоотношений, то реализация их содержания совершенно иррелеванта, поскольку имеет место уже после их возникновения и, более того, имеет такое возникновение своей необходимой предпосылкой. Следовательно, при формально-юридическом подходе действие права отнюдь не обязательно предполагает его реализацию.
Наша точка зрения также вполне допускает возможность неиспользования субъективного права в случае действия правовой нормы (объективного права): субъективные права (юридические обязанности) возникли - следовательно, право действует ; их никто не использовал (не исполнял, не соблюдал) - следовательно, реализованы они не были . Резюмируем: действие права не предпол а гает его реализации .
Выше указывалось, что одной из форм реализации права, рассматриваемой как реализация именно норм права, является применение права . Правоприменение в литературе определяется по-разному, но по существу во всех случаях довольно сходно. Приведем определение С.С. Алексеева: правоприменение - это «властная индивидуально-правовая деятельность, которая направлена на разрешение юридических дел и в результате которой в ткань правовой системы включаются новые элементы - индивидуальные предписания».
Коль скоро эта деятельность - властная, возникает вопрос: является ли разрешение дела в порядке арбитража применением права? Ответ на него зависит от решения проблемы правовой природы арбитража. Теорий, объясняющих его правовую природу, как минимум три: 1) процессуальная (юрисдикционная); 2) материальная (договорная); 3) смешанная (гибридная). Из этих теорий «наиболее реалистичной» является смешанная, постулирующая сочетание в феномене арбитража некоторых материально-правовых и процессуально-правовых элементов. Отмечается, что этот - смешанный - подход, будучи распространенным также и на арбитражные соглашения, «в наибольшей степени отражает практику, которой следуют арбитры и суды именно такой подход является наиболее современным и правильным по своей сути». В рамках юрисдикционной теории совершенно очевидно, что арбитраж, будучи юрисдикционным учреждением, производным от государственной власти, осуществляет правоприменение.
Этот вывод экстраполируется через процессуальные элементы арбитража, признаваемые смешанной теорией, и на последнюю. Неоднозначен он лишь применительно к договорной теории, а также к теории «делокализованного арбитража»; поскольку, однако, исследование этой проблемы не является предметом настоящей работы, мы будем конвенционально исходить из смешанной теории, руководствуясь перечисленными выше доводами - в первую очередь, тем, что она точнее остальных отражает действительное положение дел. Следовательно, надлежит заключить: состав арбитража в конкретном деле осуществляет правоприменение. Подведем итог: под применением права (формой его реализации) следует понимать принудительно-властную деятельность упо л номоченных на то субъектов, направленную на разрешение конкретных дел в соответствии с нормами права , результатом которой является индивидуал ь но-правовой акт . Из этого определения мы и будем исходить в дальнейшем.
Понятие применения права имеет тесные связи с понятием юрисдикции, используемым в литературе очень часто, но без каких-либо уточнений относительно его содержания. Исследователи указывают, что юрисдикция является тесно взаимосвязанным с государственным суверенитетом явлением, явлением, «производным» от него, «жизненно необходимым и определенно центральным признаком государственного суверенитета». Все эти тезисы, очевидно, верные; хотелось бы, однако, ко всему этому добавить, что речь здесь следует вести о внутреннем проявлении государственного суверенитета. Все эти утверждения можно считать практически общепризнанными. Увы, того же нельзя сказать относительно подходов к определению юрисдикции, представленных в литературе. Самое короткое знакомство с ними позволяет выделить два направления: во-первых, понимающее юрисдикцию широко (в широком смысле); во-вторых, понимающих её узко (в узком смысле).
Юрисдикцию в широком смысле определяют как «сферу суверенной власти государства по законодательству, суду, управлению». Отмечается «двусмысленность» понятия юрисдикции, которое включает в себя и полномочия принимать законы, и полномочия исполнительной власти на физическое вмешательство, и полномочия «судов государства на слушание дел, касающихся каких-либо лиц, собственности или событий». Рассматриваемая в таком ключе юрисдикция включает в себя как полномочия на издание правовых норм, то есть их введения в действие , так и на их применение . Некоторые авторы прямо отмечают эту особенность. Нетрудно также заметить, что понимаемая таким образом юрисдикция вполне может быть классифицирована в соответствии с теорией разделения властей на юрисдикцию законодательную, исполнительную и судебную в зависимости от осуществляющей её ветви власти.
Сходный подход в американской литературе нашел отражение в трехуровневой теории юрисдикции. В рамках этой модели выделяют: 1) jurisdiction to prescribe (prescriptive jurisdiction) - юрисдикция предписывать, то есть устанавливать правовые нормы; 2) jurisdiction to adjudicate - юрисдикция рассматривать правовые споры; 3) jurisdiction to enforce (enforcement jurisdiction, или power to enforce) - юрисдикция принудительно исполнять решения. Во многом эти виды юрисдикции пересекаются с законодательной, судебной и исполнительной юрисдикцией соответственно. В то же время существуют случаи, когда исполнительные органы разрешают дела и устанавливают правовые нормы, равно как и судебные органы в некоторых государствах устанавливают правила поведения. Следовательно, эти классификации совпадают не полностью.
Несмотря на привлекательность этой prima facie стройной модели, многие авторы не соглашаются с такой широкой трактовкой понятия юрисдикции. Это и неудивительно: такой подход ведет к размыванию границ между понятиями юрисдикции и государственной власти вообще. Не вполне ясно, в чем ценность сепаратного от понятия государственной власти понятия юрисдикции - оно ничего не объясняет, не прибавляет никакого нового знания, не характеризует некоторое иное, нежели государственная власть, понятие.
Согласно С.В. Черниченко, юрисдикция - это «облеченная в правовую оболочку возможность государственного принуждения». В таком контексте под осуществлением юрисдикции, по сути, будет пониматься лишь деятельность принудительного характера, то есть правоприменительная , причем осуществляемая любыми государственно-властными органами. Правотворческая деятельность из осуществления юрисдикции, по-видимому, исключается. Отмечается, что «во внутригосударственной сфере термин «юрисдикция», как правило, воспринимается в контексте деятельности судебных органов, обозначая их полномочия по рассмотрению <…> той или иной категории дел». И.С. Перетерский писал, что юрисдикция означает «разрешение конфликта или применение надлежащей властью установленных правил». Прямо против широкого подхода к определению юрисдикции выступал В.И. Степаненко, понимая под ней лишь компетенцию судебных и иных правоприменительных органов. Л.А. Лунц вообще отождествлял юрисдикцию с подсудностью, употребляя слово «юрисдикция» в кавычках.
Ограничение понятия юрисдикции правоприменительной деятельностью, а то и вовсе деятельностью судебной, следует рассматривать как узкий подход к пониманию юрисдикции. Широкий подход, очевидно, доминирует в сфере международного публичного права. Наиболее же узкое понимание юрисдикции, ограничивающее её сферу лишь вопросами подсудности, доминирует в науке международного частного права, в международном гражданском процессе. В этом контексте понятие юрисдикции равнозначно понятию «международная подсудность». Под «конфликтом юрисдикций» же (conflict of jurisdictions), противопоставляемым коллизии (конфликту) законов (правовых систем; conflict of laws), в международном частном праве понимается именно конфликт компетенции судебных систем различных государств, претендующих на рассмотрение конкретного дела. Именно из такого понимания юрисдикции исходят и, например, параллельные конвенции о юрисдикции и приведении в исполнение иностранных судебных решений (Брюссельская 1968 года и Луганская 1988 года) и Регламент Европейского союза Брюссель I. В рамках этого подхода мы и будем рассматривать юрисдикцию в дальнейшем.
Нельзя, однако, не отметить, что во множестве работ термин «юрисдикция» употребляется в широком смысле. Юрисдикция, рассматриваемая в таком ключе, предполагает не только применение права , но и установление правовых норм, включая определение пределов их действия (в том числе того, экстерриториально ли такое действие). Таким образом, юрисдикция в широком смысле включает в себя определение пределов действия (в том числе в пространстве) правовых норм, тогда как в узком смысле - нет .
Тем не менее даже узкое понимание юрисдикции тесно связано с действием права, в том числе экстерриториальным. Именно правоприменительный орган определяет, какие нормы права являются применимыми к тому или иному отношению. Иными словами, в зависимости от определения юрисдикции в узком смысле властно разрешается вопрос о том, какие именно правовые нормы распространяют своё действие на определенные отношения . Вопрос о юрисдикции предшествует вопросу о применимом, то есть распространяющем свое действие на определенные отношения, праве. Следовательно, эта проблема не может быть проигнорирована в рамках рассмотрения вопроса о действии права - зачастую именно её разрешение непосредственно определяет ответ на вопрос о том, какое право является действующим - во всяком случае, с точки зрения правоприменительного органа, - а какое - нет.
1.2 Понятие экстерриториальности: действия права , реализации права и юрисдикции
Не будет преувеличением сказать, что вопросу об экстерриториальном действии некоторых правовых норм международное частное право как наука обязана своим существованием. Разумеется, последнее занимается не им одним, но большая часть подлежащих разрешению в его рамках проблем, если не все, в той или иной степени вызваны именно феноменом экстерриториальности действия определенных правовых норм.
Для начала следует разобраться с некоторыми терминологическими нюансами, а именно с тем, являются ли понятия экстерриториальности и экстратерриториальности тождественными. В одной из новейших работ по данному вопросу отмечалось, что в зарубежной литературе эти понятия в некоторых случаях разграничиваются: экстерриториальность понимается как действие дипломатических иммунитетов в соответствии с международным правом, а экстратерриториальность - как любое распространение действия и применения правовых норм за пределы границ определенного государства. Иными словами, при такой постановке вопроса экстерриториальность отождествляется с «правом экстерриториальности».
В то же время совершенно очевидно, что это лишь частный случай распространения действия норм отечественного права за пределы территории государства. По этим причинам множество исследователей рассматривают экстерриториальность и экстратерриториальность как абсолютно тождественные понятия. Л.А. Лунц считал термин «экстерриториальность» не более чем сокращением от «экстратерриториальности». Именно так будет пониматься соотношение понятий экстерриториальности и экстратерриториальности и в настоящей работе.
Человечество не сразу пришло к идее о том, что право может действовать территориально, распространять свое действие только на определенную территорию: «принцип территориального права и суверенитета в Древнем мире был неизвестен». Первоначально право мыслилось как нечто, прикрепленное к людям - его носителям. Суверенитет «не ассоциировался с господством над территорией. Это был племенной суверенитет». Между «суверенными» племенами, однако, существовали определенные отношения, «породившие» международное частное право, оформившиеся в такие институты, как мена, экзогамия и гостеприимство. Это не могло не порождать проблему взаимодействия «персональных» правовых систем участников таких отношений. Первобытным аналогом персонального статута было воплощение первобытного коллектива в тотеме. Этот тотем воплощал и племенное право, повсюду следовавшее за его носителем. В этом усматривают «самые ранние следы экстерриториальности».
Отмечается, однако, что «международное частное право не могло возникнуть в древности. Не говоря уже о народах теократических - Египтянах, Индусах, Евреях, ни Греки, ни даже Римляне не возвысились до признания личности иностранца». Действительно, египтяне рассматривали все иностранцев как «нечистых», предоставляя им возможность жить в относительно уединенных эксклавах, таких как греческая колония Навкратис или «лагерь тирян» (финикийцев-выходцев из города Тир) в Мемфисе, руководствуясь своим собственным правом. У вавилонян, впервые, по-видимому, учредивших институт специальных судей, рассматривающих споры, в которых участвовали исключительно иностранцы, этот подход проявился совершенно иначе: хотя они и приветствовали чужих богов и судебные решения, вынесенные от их имени, их право на иностранцев не распространялось - они, по-видимому, были готовы скорее «исключить их из-под собственной священной юрисдикции, чем позволить им пользоваться ею». Специальные суды создавались и в более позднее время другими народами - такими как греки (полемарх) и римляне (претор перегринов, praetor peregrinus ); еще даже в самом недавнем времени находились примеры таких «смешанных» судов.
Помимо специальных чиновников, рассматривающих споры с участием иностранцев, греки и римляне учредили и институт покровительства местных граждан над иностранцами. Иностранцы в Древней Греции именовались метеками и находились под покровительством специального лица, назначавшегося либо «принимающим» государством, либо государством происхождения метека - проксены . Данный институт в целом назывался проксенией. В Древнем Риме же аналогичное учреждение называлось патронатом, отношения между клиентом-иностранцем и патроном-римлянином - патронатом и клиентелой.
Все приведенные факты ясно свидетельствуют о том, что феномен экстерриториальности существовал уже на с
Действие норм иностранного права дипломная работа. Государство и право.
Реферат: Методы оценки эксплуатационного состояния автомобильных дорог. Скачать бесплатно и без регистрации
Курсовая работа по теме Проектирование каркасного здания из сборного железобетона
Учебное пособие: Методические указания (для выполнения контрольных работ) для студентов агрономического факультета специальности 1-740201 «Агрономия»
Дипломная работа: Финансирование и совершенствование системы образования Российской Федерации
Контрольная Работа Дробно Рациональных Уравнений
Реферат На Тему Своеобразный Мир Русской Иконы
Курсовая работа по теме Определение оптимальных суточных объёмов производства моделей радиоприёмников
Курсовая Работа Безработица И Ее Виды
Современные Теории Лидерства Реферат
Реферат: Naturalist Philosophy Essay Research Paper That Zola
Реферат: Природа політики
Сочинение Описание Моя Комната
Реферат: Контрольная по праву
Контрольная Работа По Теме Элементы
Реферат На Тему Врачебный Контроль В Процессе Физического Воспитания
Контрольная Работа Уравнения С Двумя Переменными
Реферат: Проведения анализа финансового положения предприятия и эффективности его деятельности на примере ООО "Мебель"
Реферат: Рынок, сущность и функции
Реферат: Классификация черноземов
Практика Ростелеком Отчет
Гидрометеорологическая характеристика в районе плавания на переходе Фритаун (Сьерра-Леоне) – Гавана (Куба) в декабре 2007 года - Геология, гидрология и геодезия курсовая работа
Вопросы расследования убийств, замаскированных инсценировкой - Государство и право реферат
Государственное управление в природоохранной сфере - Государство и право курсовая работа