Дедушка Йолла и Жумаказиев

В городской библиотеке из книги Льва Беме «Птицы Северо-Кавказского края» (Крайиздат, 1935 г.), которую я просматривал, не помню уже для какой надобности, выпало несколько исписанных тетрадных листов. Судя по цвету бумаги и чернил, рукопись, случайно оказавшаяся в моих руках, принадлежала к тому же времени, что и книга. Я, заинтересовавшись, но сомневаясь – имею ли право на рукопись, забытую или вложенную нарочно между страниц орнитологического справочника каким-то читателем, переписал её содержание в блокнот и вернул на место. Привожу ниже скопированный текст для ознакомления.

На углу, где Параллельная пересекает Гимназическую улицу, переименованную недавно в Кагановича, стояло, а может быть, стоит и сейчас, длинное одноэтажное турлучное строение. Ту его часть, что выходила к Гимназической улице (ныне Кагановича) занимала аптека, а в той, что была ближе к Лермонтовской улице (ныне Дзержинского), ремонтировали обувь. Старик-провизор большую часть дня скучал — окрестный народ по старинке лечился отварами, да настойками. Так что обычно после полудня провизор запирал дверь и вешал табличку "Ушел в Крайздравотдел", а возвращался только на закате и то только для того, чтобы выпить чаю на крыльце, да почитать "Советскую фармакопею". Зато у его соседа сапожника от клиентов отбоя не было. Дедушка Йолла тачал обувь, казалось, испокон веку. Знала его вся Воробьевка, и с Осетинки несли обыватели к нему свои прохудившиеся ботинки, и даже гарнизонное начальство доверяло ему свои хромовые сапоги. Пока дедушка Йоллы приклеивал подмётки, правил каблуки или пришивал заплаты, он рассказывал сказки. Повествования его были то краткими, то развернутыми и могли длиться несколько дней. Подслеповатый и глуховатый дедушка Йолла, низко склонившись над колодкой, никогда не обращал внимание на посетителей. Может быть, когда в мастерской никого не было он и прерывался, а может быть, продолжал свой рассказ под стук молотка, не замечая отсутствия публики. Говорят, что Абдулхамид Джанибеков, для того чтобы послушать дедушку Йоллу, купил у старьёвщика на Верхнем базаре несколько пар изношенной обуви и записывал сказки сапожника, пока тот пытался починить учёному башмаки. Я тоже приведу ниже историю от дедушки Йоллы, которую запомнил от начала до конца (хотя какие-то подробности уже стерлись из памяти).

Ещё при царе жил в Канглы один человек по фамилии Жумаказиев. Он был настолько богат, что каждого бедняка в своём селе ежедневно одаривал золотой монетой. Радость от благих дел переполняла его. Но однажды через Канглы проезжали купцы. Они сказали Жумаказиеву: «Ты даешь беднякам по одной золотой монете в день, а в Кизляре в Татарской Слободке живёт женщина, которая дает по золотой монете столько раз, сколько ты к ней заходишь». Опечалился Жумаказиев. Радость ушла из его сердца. Всё думал он о женщине из Кизляра. И вот решил, наконец, отправиться в путь и разузнать то, что не давало ему покоя. Простился Жумаказиев с односельчанами, оставил свои стада и лавки слуге, приготовил еды на дорогу, переобул чувяки на сапоги и поехал в сторону восхода солнца. Добрался он до Кизляра, нашел указанный дом и четыре раза под видом бедняка наведывался туда. И каждый раз получал по золотой монете. Наконец, Жумаказиев решился и спросил женщину-хозяйку дома:

— Скажи мне, сеида, зачем ты этот делаешь?

Она ответила:

— Поезжай в Ставрополь и исполни три моих поручения, тогда я отвечу на твой вопрос. Первое поручение такое: по городскому базару ходит слепой и каждому, кто бьет его по голове, дает по золотой монете. Узнай, зачем он так поступает.

Узнай ещё, для чего тамошний хромой мулла сорок раз на дню просит поднять его на минарет, а потом спустить вниз и платит за это золотом. Это второе поручение.

Слушай третье поручение: в таком-то месте там живет глухой сапожник. С утра и до обеда он за работой поёт весёлые песни и радуется, а после обеда до утра рассказывает грустные сказки и плачет. И всем, кто его слушает, раздает золотые монеты. Узнай, почему он так делает.

Жумаказиев поехал в Ставрополь, отправился на базар и видит: ходит слепец и кричит: «Каждый, кто ударит меня по голове, получит золотую монету!»

Жумаказиев подошел к слепцу, ударил его и получил золотую монету, а потом говорит:

— Зачем ты это делаешь?

Слепой рассказал:

«Когда я еще не был слеп, у меня была очень хорошая жена. Она заботилась обо мне, а я проводил дни в праздности до тех пор, пока наш достаток не иссяк. Однажды она сказала мне: — Сейчас мы с тобой кое-что сделаем. Иди за мной и не говори ни слова.

Мы пошли и вышли на дорогу. Впереди нас по дороге шел человек. Он делал шаг — и бросал на землю золотую монету, делал другой — и бросал другую монету. Жена шла следом за странным человеком, но не подбирала монет. Я следовал за женой. Вдруг человек уронил что-то на землю. Жена бросилась вперед, подобрала эту вещь, а затем повернул назад и собрала на дороге все монеты.

Мы вернулись домой, и она отдала мне золото. Тут я не выдержал и попросил жену отдать то, что обронил человек.

— Эта вещь тебе ни к чему, — говорит жена. — Она слепых делает зрячими.

Но я не отставал и требовал эту вещь. Тогда жена, казалось, уступила мне. Я увидел шкатулку с арабскими письменами, но не успел открыть её, как в глазах моих потемнело, а жена сказала:

— Теперь эта вещь для тебя дороже золота. Ходи по базару, получай удары и плати за них, пока я не приду и не сделаю тебя зрячим!

С тех пор я хожу по базару, раздаю золотые монеты и жду встречи с женой. Хоть глаза слепого не видят, но душа его чувствует», — закончил слепец свой рассказ.

Жумаказиев отвесил ему ещё одну затрещину и пошёл к мулле.

Нашёл он мечеть с минаретом и видит, как хромой мулла просит прохожих поднять его на минарет и отдаёт за это золотой. Сорок раз поднимали муллу наверх и сорок раз спускали вниз.

— Зачем ты так делаешь? — спросил Жумаказиев муллу и услышал такой рассказ:

«Однажды я поднялся на минарет, чтобы совершить азан. В это время рядом со мной опустилась птица. Я схватил ее за ноги, а она взлетела вместе со мной и унесла меня в далекий аул. Я упал и разбил себе ноги. Ни денег, ни ценностей у меня с собой не было, только перо той птицы осталось в руке — всё моё богатство. Я сделал себе костыли и, чтобы не умереть с голоду, стал побираться. Однажды, когда я обходил аул и просил милостыню, одна добрая женщина спросила меня:

— У тебя есть жена?

— Нет, — ответил я.

— Мой муж умер, — сказала женщина, — Можешь взять меня в жена.

Я так и сделал. Женщина та была красивая и умная, она ухаживала за мной и вылечила мои ноги. У неё был высокий дом с лавкой внизу. Я стал жить с ней и торговать в лавке и добыл большие деньги. Я чувствовал себя хозяином в доме, и только одно условие жены смущало меня. Она наказала мне не подходить к окну на верхнем этаже. Сначала я не обращал на это внимание и был счастлив. Но потом любопытство одолело меня. Как-то раз, не утерпев, я выглянул в запретное окно и увидел сверху, что местность, в которой я жил, обиталище джиннов. Меня охватил ужас, я закричал и от страха выпал из окна. На мою удачу мимо пролетала та самая птица, которая принесла меня в аул. Я схватил ее за ноги, она поднялась, полетела, и я опять упал в этом городе возле минарета. На ногах моих открылись старые раны, и я охромел. С тех пор я прошу поднять меня на минарет, чтобы посмотреть, не прилетела ли снова та птица. Очень уж мне хочется вернуться к той женщине! Но потом я вспоминаю об увиденном из окна и прошу поскорее спустить меня!» — так закончил мулла свой рассказ.

На другой день Жумаказиев отправился к сапожнику. Смотрит: и правда, сапожник до обеда песни поет, и радуется, а после обеда плачет и печальные сказки рассказывает, а тем, кто его слушает платит золотые монеты.

— Зачем ты так делаешь? — закричал Жумаказиев, потому что сапожник был глух. И ответом ему был следующий рассказ:

«В родном ауле у меня была жена. Мы жили хорошо, скопили изрядное богатство, и никогда между нами не было размолвок. Как-то раз друзья спросили меня:

— Есть ли у твоей жены какие-нибудь секреты?

— Секретов никаких нет, — отвечаю я. — Вот только она никогда не ест со мной вместе.

Друзья со смехом говорят:

— Наверно, она ведьма, которая ест человечину. Последи-ка за ней.

Хоть и сказали они это шутя, слова их запали мне в сердце. За ужином я попросил жену сесть со мной за стол, но она отказалась. Тогда ночью я притворился спящим, а жена, решив, что я уже сплю, встала, достала пузырёк рубинового стекла, обрызгала из него себе лицо и обернулась быком. Она пошла на кладбище, а я потихоньку пошел следом. Смотрю: бык разрыл свежую могилу, вытащил труп, вырвал его сердце и съел. Я быстро вернулся домой и лег в постель. Вскоре жена вернулась и приняла свой прежний вид.

Утром, когда она подала мне чай, я рассказал ей все, что видел ночью. Тут жена ударила меня по ушам, но я выскочил во двор. Она крикнула мне вдогонку:

— Чтоб ты оглох, если веришь наговорам. Уходи отсюда и рассказывай сказки, в другом месте, да ещё и плати за это - иначе тебе никто не поверит!

Она бросила мне мешок с накопленными деньгами, и я ушёл из родных мест и переехал в этот город. До обеда я пою от радости, что избавился от ведьмы, а после обеда рассказываю сказки и плачу. Кажется мне тогда, что всё, что я увидел в ту ночь только сон, и напрасно я обидел жену и лишился спокойной и тихой жизни.

Жумаказиев вернулся в Кизляр к женщине из Татарской Слободки и рассказал ей обо всем, что услышал. Она сказала:

— Ты выполнил три моих поручения, и теперь я отвечу на твой вопрос. Я раздаю золото просящим, потому что хочу отыскать среди них себе мужа.

Тогда Жумаказиев, которому понравилась женщина, женился на ней и стал жить в той стороне. Он продал стада в Канглы и товары в своих лавках обратил в золото, так что богатство их семьи удвоилось. Не было на Кавказе пары счастливее Жумаказиевых.

Однажды, когда жена вышла из дома, муж зашёл на её половину, и, по какой-то нужде, заглянул в её сундук. Лежал там, кроме прочего, узелок. Стало мужу любопытно, он развязал его и увидел шкатулку с арабскими письменами, перо птицы и пузырёк из рубинового стекла. Жумаказиев, закрыл сундук и глубоко задумался, потому что не знал, как ему поступить. Притворился он больным, а на следующее утро сказал, что состояние здоровья вынуждает его уехать на поиски врача. С поспешностью направился Жумаказиев прочь из Кизляра, радуясь избавлению от колдовских чар. Но добравшись до Маджара и расположившись на ночлег в заброшенном саду, стало ему так тоскливо, что решил он, несмотря на все напасти, на рассвете повернуть обратно. На дереве, под которым отдыхал беглец, сидели разные птицы. Жумаказиев стал наблюдать за ними. Вдруг с дерева опустилась черная птица и превратилась в женщину из Татарской Слободки. Испугался Жумаказиев, стал белым, как айран, хотел было убежать, да женщина преградила ему дорогу и сказала:

— Ах ты обманщик, ты решил бросить меня оттого, что нечестным способом нашёл вещи, суть которых не понимаешь, и отплатил чёрной неблагодарностью за мою любовь. О, разве не научили тебя уму-разуму чужие испытания, разве не были они тебе предостережением? Ты обидел меня, и я могла бы тебя погубить, но не хочу твоей смерти. Уходи, куда хочешь, всё равно тебе никогда не забыть меня! И пусть все сторонятся тебя, словно ты стал червивым, и избегают твоей помощи, сколько бы ты не старался помочь людям!

Сказав так, женщина вновь обернулась птицей и улетела. А Жумаказиев остался один. Осел он в Ставрополе. Было это давным-давно, много лет назад. Говорят, что выучился Жумаказиев основам медицинской науки, узнал устройство простых и сложных органов, освоил искусство излечения различных болезней. Да что толку — не было от его знаний пользы, чуждались его горожане, будто он заговоренный. Так что одна радость осталась у него — вспоминать на закате свои прошедшие годы, когда жил в он в Кизляре в счастье и довольстве.

После этих слов дедушка Йолла отложил колодку и вычиненный сапог и принялся бить молотком в стену, приговаривая: «Сосед! Сосед! Ты здесь? Товарищ Жумаказиев, верно ли я всё рассказал?»