Даша Благова. Течения. — М.: Альпина. Проза, 2023.
Igor Sinelnikov
Даша Благова, писательница с большими читательскими авансами, представила свой второй роман. Книжка называется абстрактно – «Течения» - в духе модных эд маригенемовских авторов Рейчел Каск и Эми Липтрот. Разве что с целью расширить аудиторию, издательство впаяло на обложку приписку, что эта книга «про взросление и обретение себя», а не целый ворох ассоциаций, который может родиться в голове у покупателя, который скорее всего поленится заглянуть в аннотацию. Это излишнее растолковывание обедняет замысел Даши Благовой, потому что ориентирует читателя лишь на один слой интерпретации, в котором «Течения» предстают только young adult романом об утрате детства студенткой из Кавминвод.
И действительно, «Течения», как и многие современные прозаические тексты, скудна на фабулу и щедра на травмопсихологизм. Настя прощается с южным детством и школой под сенью предгорий Кавказа, с родной деревней и маминым лечо, чтобы добиться чего-то большего в лучшем ВУЗе страны. Она, как указано в тексте, без блата, только на волевых, поступает на факультет журналистики МГУ, где встречает красивую, нечеловечески обаятельную подругу Веру, с которой ее разделяет глубокая классовая пропасть. Как кажется Насте, классовая пропасть разделяет ее со всем университетом. Даша Благова подробно, уверенными росчерками рисует нам экономику существования своей героини: кассовые подсчеты в столовой, товарный фетишизм окружающих ее девочек, календарные планы дотягивания последней тысячи до папиной зарплаты. В собственных глазах Настя кажется себе практически нищенкой, чуть ли не единственной на весь кампус.
Тут, сразу стоит оговориться: весь роман выстроен внутри головы героини, только на ее восприятии, намеренно и принципиально. Любой человек, проделавший путь из регионального города в один из лучших ВУЗов страны, в общем-то сталкивается с похожими финансовыми затруднениями, и потом, спустя много лет, если не вел подсчет в тетрадку, ни за что не вспомнит как он выжил на стипендию. Все однокурсники в свете собственной бедности заочно предстают в твоих глазах той золотой молодежью, которую показывали по телевидению в гламурных сериалах, потому что для человека из региона, выбившего себе счастливый билет на вступительном экзамене, все студенты МГУ, МГИМО, ВШЭ и СПбГУ кажутся именно такой молодежью, выросшей за забором с семейным гербом, даже если половина вашей группы также состоит из тех, кто воспользовался социальным лифтом, спроектированным ЕГЭ.
Настино самовосприятие как девушки, которой гордится весь поселок, потому что она смогла поступить в МГУ, разбивается вдребезги в первой главе, когда она сталкивается с московским образом жизни. То, чего хочет достичь она, уже есть у Веры. Роскошная квартира в центре, которую той снимают родители, привлекательная внешность, уверенность в собственных силах, каникулы в Европе, богемный круг общения – тот образ жизни и те возможности, которые вызывают не только у Насти, но и почти у все страны буквально смесь ненависти, зависти, комплекса неполноценности и подражательства по отношению к москвичам. В истории о созависимых отношениях Насти и Веры с легкостью прочитывается этот драматический конфликт регионального неравенства. Даша Благова, никак не манифестируя в тексте мысли, которые я озвучил, с поразительной для молодого автора внимательностью и натурализмом показывает это чудовищное противостояние.
Сама Настя, впрочем, на первых этапах не четко формулирует для себя проблему неравенства. В свои восемнадцать лет она на это попросту не способна. Ее переживания бедности поначалу воспринимаются героиней как череда задач, которые ей надо решить, чтобы выжить, и как система безостановочных сравнений себя с другими, преимущественно с Верой. Настя не мыслит свою бедность политически, и потому любое унижение со стороны Веры, которой та ее подвергает, Настя оценивает через динамику их дружеско-сестринских отношений. Если Вера при всех назвала ее деревенщиной, это не значит, что Вера – некультурная мажорка, скорее Настя ее чем-то обидела, а любящая ее Вера от большой же любви ударила подругу под дых в самый неожиданный момент.
«Течения» кажется обманчиво простым романом в сравнении с «Южным ветром». Той самой второй книгой, которая не удалась. Роскошный, неожиданный сюжет о девушке, которая возвращается в родной маленький город, чтобы ухаживать за братом, и запускает подкаст для людей с ментальными особенностями, сменяется будто бы простоватой историей о созависимой дружбе двух девушек, об обучении в университете, с набившим оскомину тропом о провинциалке, приехавшей покорять Москву. Единственной и очевидной задачей Насти здесь действительно является то самое пресловутое «взросление и обретение себя». Мы, вскормленные подобными сюжетами на федеральных каналах, справедливо ожидаем как героиня падет на моральное дно, потому что Москва разлагает души. В конце героиня либо вознесется, либо умрет, в зависимости от уровня мизантропии автора. Даша Благова, кажется, все же очень хорошая девушка. Ее Настя, побродив средь кривых зеркал и ненастоящих чувств, однажды понимает, что не безупречная Вера, а странная Люба настоящий, достойный внимания человек, не стекло и бетон – а чернозем юга ее среда. И что сестра ее, которую Настя никогда не любила, классная в целом девчонка.
Грубо говоря, «Течения» можно даже представить неким приквелом к «Южному ветру». Для второй книги Благова изымает из своей биографии ранний эпизод, время, когда она хотела выбраться "из жопы", под которой она тогда подразумевала бесперспективность своего будущего под Железноводском. Как и своя героиня, Даша Благова выбила сто очков на экзамене и прошла на бюджет. Точно также она, пройдя все положенные ей испытания, не только разочаровалась в столице, но и диагностировала свое желание сбежать из региона как общее заболевание всей страны: это не ее Железноводск уродливый, это Москва высасывает из прекрасных мест, которые дороги людям, все жизненные соки. Как мы знаем, в конце концов вместе с мужем Даша вернулась в Ставропольский край и написала «Южный ветер», роман с автофикциональным элементом: она отдала протагонистке эпизод своей жизни с запуском радио в психиатрической лечебнице. Эпизоды возвращения на каникулы в родные края в книге самые - пронзительные и очищающие, меняется сама краска повествования с холодной на теплую, так же как это и происходит в реальности, когда едешь на поезде в южном направлении и ближе к линии Воронежа начинает проглядывать солнце.
Эффект «Течений» кроется в том, что мудрый и проницательный читатель изначально видит то, что недоступно героине в силу не только возраста, но и водоворота будней: поэтические вечера, коллоквиумы по Гомеру, ее гениальная подруга, ее же одиночество, бездушный и жестокий город, который не верит слезам. Настя не может выйти за пределы своей головы, и потому читатель смотрит на эту бабочку, бьющуюся у электрической лампочки, и не может до нее докричаться. Читателю только остается быть безвольным свидетелем болезненных трансформаций юной девушки, которой ему никак не помочь. И еще эта противная лицемерная Вера! Да что героиня в ней нашла. Не только мы, даже соседки по общежитию видят, чего эта Вера на самом деле стоит. У всех нас была такая Вера, но нет того абонентского ящика, на который мы можем послать предостережение героине. Так этот простенький роман буквально втягивает в себя читателя, превращая его свидетеля дружбы как практики селфхарма.
И здесь Даша Благова вводит менее очевидный, чем столкновение с Москвой как инициацией, но весьма популярный мотив исследования дружеских отношений. Начиная, возможно, с Элены Ферранте, любовный сюжет начал сдавать позиции перед более сложной динамикой дружбы, которая теперь представляется не менее важным опытом для становления личности. Она может быть не только поддерживающей, но и глубоко травматичной. В пространстве дружбы находится место и вопросам класса, сексуальности, самоидентификации, профессионального самоопределения и чего только не. Здесь выбор Веры как объекта наблюдения, о котором мы знаем только со слов Насти, действительно принципиален. Мы следим за одной девушкой, лишь за ее мыслями и чувствами в то время, как та же Вера может получать не меньшие травмы от Насти, и мы в конце книги видим косвенные намеки на это. Но если бы Даша Благова избрала бы стратегию всевидящего ока, и усложнила бы роман проведением обеих героинь через личностный рост, через раскрытие всех взаимных обид и рефлексию каждой, читатель бы попросту не смог сочувствовать ни одной из сторон.
«Течения» идут еще несколько дальше разговоров об опыте дружбы и классовой неприязни. Даша Благова выставляет время действия романа на 2012 год. Когда я говорил, что героиня не может политически осмыслить свои противоречия с Верой вопросами социальной несправедливости, этому есть в общем-то объяснение в виде гражданской незрелости самой Насти. Мы помним, что она первокурсница журфака, места довольно специфического по отношению к большому историческому процессу. Студентам-журналистам, да и преподавателям престижных ВУЗов особенно болезненно комментировать протестные активности, потому что часть из них примкнет к государственной пропаганде, часть пойдет в оппозиционные издания, а другая растворится в энтертейменте, но тоже в итоге не сможет отмыться от обвинений в пособничестве той или другой стороне. Социальная роль журналистов слишком велика. Пока вся Москва шумит на протестах, ходит в белых ленточках и в последний раз с надеждой смотрит на возможность демократического будущего, героиня, погруженная в свои переживания, несколько отстраненно принимает участие в политических дискуссиях. Даша Благова через журфак как сеттинг пытается рассказать ни много, ни мало о своем поколении. Рост политического самосознания Насти остается в послесловии. Если она куда-то и идет покричать, то разве что за компанию. Этот рост, как показывает Благова, невозможен в ситуации пока ты не переросла себя и свое детство, не обрела субъектность, не отлепилась от иллюзий, в каком бы обличии они не представлялись: прекрасной и полной возможностей столицы или столичной подруги.
Второй несовершенный роман Благовой, и несовершенным я его называю в ироническом ключе, обращаясь к другим критикам, на самом деле слепляет в образе факультета, красавицы-подруги, красавицы-Москвы в общем-то одни и те же нарративы, одно и то же течение, по которому героиню может унести, если она не превзойдет себя, не сбросит все наносное, не обретет саму себя. И вместе с этим, «Течения» — это еще и тонкая психологическая проза, продуманная, выверенная, написанная превосходным языком. Такой роман, может менее впечатляющий, чем дебютный, Даше Благовой очень нужен. На таких романах молодые писатели учатся разрабатывать характеры. Когда-нибудь позже Даше Благовой понадобится не целая книга, а несколько самых точных черт, чтобы мы все поняли про ее перосонажа, и останется место для той самой фабулы, для других персонажей, для большой и может быть даже великой истории.
Что еще почитать и послушать о книге:
Подкаст «Девчонки умнее стариков»