Цветная революция. Лос-Анджелес, 1992
НоринЦентр Лос-Анджелеса разгромлен, на улицах действуют снайперы, идут бои с тысячами участников… Звучит как синопсис боевика. Однако в 1992 году на зависть всякому Голливуду мятежные толпы действительно устроили в Лос-Анджелесе грандиозный фейерверк.
В конце 80-х казалось, что самые острые расовые проблемы – это вчерашний день для Соединенных Штатов. Времена сегрегации остались в прошлом. В 60-е годы был принят пакет законов о запрещении расовой дискриминации, и по крайней мере на законодательном уровне с ней было покончено. Однако расовая рознь оказалась слишком глубокой проблемой, чтобы ее можно было решить простым исправлением законодательства. Черные остались наиболее бедной, наиболее криминализированной и наименее образованной частью общества. Черные кварталы были (и остаются в наше время) куда менее благополучными во всех отношениях, чем прочие. И если законодательные барьеры оказалось возможно преодолеть сравнительно быстро, то социальная пропасть и направленный в обе стороны бытовой расизм сохранились.
В Лос-Анджелесе проблема стояла чрезвычайно остро: здесь компактно проживали представители множества национальных диаспор и расовых меньшинств, а уровень жизни в разных районах города отличался радикально. В одном городе существовали просто-таки разные миры. Лоснившиеся от богатства районы вроде Беверли-Хиллс и нищий, населенный неграми Южный Централ существовали в разных реальностях (да, да, действие сериала про золотую молодежь и фильма про чорные улицы происходит в одном городе и практически в одни годы). В начале 90-х эти миры столкнулись.
Медвежья грация полиции
3 марта 1991 года чернокожий водитель Родни Кинг с двумя друзьями ехал по Лос-Анджелесу, когда его попытались остановить полицейские.
Кинг останавливаться не пожелал и принялся удирать. Погоня проходила на скорости до 180 км в час, сначала по автострадам, затем по жилым кварталам. Когда Кинг все же остановился, то попытался сопротивляться аресту. Сначала он не желал ложиться на землю, затем принялся вырываться, когда на него пытались нацепить наручники. Причина такого поведения состояла в том, что Кинг был освобожден условно-досрочно после ограбления, а в момент, когда его попыталась остановить полиция, был пьян. Полицейские задерживали его грубо, применили шокер — но дальше началось просто жестокое избиение — Кинга били ногами и дубинами, когда он уже давно упал, и лущили лежачего долго.
Все это снимал на видеокамеру случайный свидетель. К моменту окончания экзекуции Кингу уже требовалась госпитализация, и чем скорее, тем лучше. У любителя уличных гонок с полицией были сломаны нога и лицо, не считая множества ушибов и рваных ран. Негра доставили в больницу.
Пока над Кингом колдовали хирурги, Джордж Холлидей, снимавший избиение на видео, понес отснятый материал в полицию. Однако там запись никого не интересовала. Холлидей пожал плечами и отправился на телевидение. Журналисты взяли пленку Холлидея в оборот, и вскоре Америка встала на уши. Запись произвела сенсацию, а Кинг неожиданно для себя стал знаменит.
Однако на этом история только началась. После обнародования записи на ТВ, под суд пошли уже белые полицейские, избившие Кинга. Четверым полисменам предъявили обвинения в чрезмерном применении силы. Начальник лос-анджелесской полиции Дэрил Гейтс заявил, что не может поверить в то, что увидел на пленке, и что он предпочел бы никогда в жизни не наблюдать подобного. Суд длился около года, причем прокурор был черным, однако абсолютное большинство присяжных – белые.
По стечению обстоятельств, в день оглашения приговора, 29 апреля, значительная часть лос-анджелесских полицейских находилась на переподготовке за пределами города. Странное решение, учитывая огромный резонанс дела. Полиция не приняла почти никаких мер для приготовления к возможным беспорядкам. Формально полицейские привели в готовность Центр управления при чрезвычайных ситуациях, но на практике, как образно писали позднее, эта готовность состояла в том, что стражи порядка «включили свет и кофеварку».
Жюри присяжных оправдало полицейских. Мэр созвал пресс-конференцию, на которой разбранил правосудие и обозвал допустивших насилие полисменов ренегатами. Однако события быстро вышли за рамки простых протестов.
Не грози южному централу…
Беспорядки начались практически сразу после объявления приговора. При этом речь не шла о каких-либо требованиях: группа молодых людей разнесла алкогольный магазин, ударив сына владельца бутылкой. Тем временем в городе начались волнения. Бунтовщики – главным образом чернокожие из бедных кварталов южной части города – сначала в основном били витрины и поджигали автомобили. Попытки растерянных полицейских пресечь насилие натыкались на все более агрессивную реакцию толпы. Белых прохожих избивали прямо на улицах. Кроме того, жертвами агрессии стали азиаты. Дело в том, что незадолго до оглашения приговора по делу Кинга другой суд приговорил к очень легкому наказанию кореянку, которая застрелила чернокожую девушку, когда та пыталась ограбить принадлежащий азиатам магазин. Так что теперь били и калечили не только белых, но и желтых. Первым же убитым стал мексиканец: бедняга мирно возвращался домой из парка с племянником, когда его застрелил какой-то негодяй.
Вечером произошло одно из самых мрачных событий этой истории. Двое ничего не подозревавших белых дальнобойщиков въехали в район беспорядков. Ларри Тарвина вытащила из машины толпа негров и принялась избивать сначала руками, а затем – огнетушителем, снятым с его же грузовика. Машину Тарвина разграбили, но он смог убраться с места побоища. А вот Реджинальду Денни повезло меньше. Ему проломили череп кирпичом, причем все это происходило под камерами полицейского вертолета. Интересно, что от смерти Денни спасли четверо негров, и еще один чернокожий – Бобби Грин — отвез изувеченного дальнобойщика в больницу. Тот выжил, но остался инвалидом.
Слабость и нерешительность полиции быстро распалила бунтовщиков. Впоследствии копов много обвиняли в бездеятельности, и претензии к полицейскому руководству трудно назвать необоснованными. Вечером начались поджоги магазинов, домов и даже административных зданий. Пожарным пришлось ездить на задания в бронежилетах, но им далеко не всегда удавалось вовремя добраться до очагов возгорания по кипящим улицам. Пожарные, как и медики, ездили на вызовы в сопровождении вооруженной охраны, иначе было легко лишиться и оборудования, и машин, и самой жизни. Аэропорт не мог как следует работать из-за дыма пожаров. Более того, к беспорядкам подключились латиноамериканцы, а затем и бедная и люмпенизированная часть белых. По огромному городу носились банды, грабившие, поджигавшие, насиловавшие и избивавшие обывателей. Пострадала даже редакция газеты «Лос-Анджелес Таймс», а полицейское управление с трудом удалось отстоять.
Неожиданно эффективными оказались действия корейской диаспоры Лос-Анджелеса. Корейцы буквально в считанные часы сформировали отряды самообороны, вооруженные до зубов полуавтоматическими винтовками, дробовиками и пистолетами. Корейские ополченцы без затей отстреливали все, что приближалось к их кварталам с оружием в руках. Полицию корейцы не ставили ни в грош и обвиняли в бездеятельности и нежелании помочь. Зато сами они отстояли свои кварталы, хотя многие корейцы жили совсем близко от эпицентра беспорядков. Один из корейцев, дежуривший на крыше, подтянул себе телевизор, чтобы не скучать. Вскоре он увидел по ТВ, как толпа сжигает принадлежащий ему магазинчик.
1 мая по ТВ выступил с гневной речью президент Буш-старший. Кроме доброго слова президент собирался воздействовать на погромщиков пистолетом: в Лос-Анджелес стягивались полиция и национальная гвардия. Кроме того, на пресс-конференции выступил Родни Кинг. Он, конечно, не был образцовым гражданином, но сейчас злосчастный пьяница заклинал соплеменников остановить насилие. В город стягивались полиция, нацгвардия и армия с оружием и бронетехникой. 2 мая в Город Ангелов прибыли даже части морской пехоты. В общей сложности в городе находились уже более 13 тысяч солдат и около 9 тысяч правоохранителей, привлеченных к разгону мятежных толп. К счастью, Лос-Анджелес все же был охвачен беспорядками не целиком, иначе даже такой толпы могло не хватить. В городе ввели комендантский час и начали массовые аресты. Отдельные вспышки насилия продолжались до 4 числа. За время беспорядков до 60 человек погибли и более двух тысяч получили травмы и ранения, а материальный ущерб простирался до миллиарда долларов.
Всем сестрам по серьгам
Под арест попали сразу 11 тысяч человек, из них до 600 белых, остальные почти пополам – латиноамериканцы и негры. Огромную проблему составляла идентификация конкретных преступников в толпах задержанных. Многим так и удалось уйти от наказания, однако сотни преступников либо вышли на свободу совсем недавно, либо сидят до сих пор.
Многие жители Лос-Анджелеса после событий 1992 года задумались о приобретении оружия. Тысячи людей лечились от посттравматического стрессового расстройства, характерного для участников боевых действий.
Родни Кинг, никак не ожидавший, какой эффект произведет суд над его обидчиками, взыскал с полиции 4 миллиона долларов, правда, огромную часть выигранного он потратил на оплату услуг адвокатов. При пересмотре дела двое офицеров полиции, задерживавших Кинга, были осуждены к небольшим, но реальным тюремным срокам за превышение полномочий. Впоследствии Кинг ничему не научился, пил, баловался наркотиками, несколько раз попадал с пьяных глаз в ДТП. Кроме этого он выступал на телевидении во множестве ток-шоу и писал мемуары. Он умер в 2012 году – утонул в бассейне своего дома, когда купался под действием марихуаны.
Шеф лос-анджелесской полиции Дэрил Гейтс уволился после погромов. Его вклад в защиту правопорядка был отмечен своеобразно: слуга закона стал лауреатом «шнобелевской премии мира» - пародийной награды за наиболее нелепые и дурацкие «успехи».
После погромов в Лос-Анджелесе постепенно справились с уличными бандами, ставшими ударной силой беспорядков. Однако и в наше время никуда не делись социальные проблемы, типичные для Лос-Анджелеса 1992 года. Впоследствии в меньшем масштабе беспорядки на расовой почве случались в Америке неоднократно, и едва ли кто-то поручится, что грандиозный погром 1992 года – последний.
(текст писался до известной истории с гибелью Джорджа Флойда, так что теперь-то уж точно можно сказать, что это был далеко не последний раз).
