Циклодон

Циклодон - это противопаркинсоническое средство. Оказывает сильное центральное н-холиноблокирующее действие, а также периферическое м-холиноблокирующее действие. Центральное действие способствует уменьшению или устранению двигательных расстройств, связанных с экстрапирамидными нарушениями. Снимает тремор в конечностях, что полезно паре моих друзей, но так же одним из побочных эффектов являются галюны))

Состав:

Тригексифенидила гидрохлорид в 2 мг

Противопоказания:

Гиперчувствительность к составляющим лекарства;
Глаукома (особенно выделяют закрытоугольную);
Фибрилляция предсердий, тахиаритмия;
Аденома предстательной железы;
Атония кишечника и атонические запоры;
Мегаколон, непроходимость кишечника;
Обструкция ЖКТ;
Беременность, лактация.

Не употреблять с алкоголем!
И не больше 10 за раз и 20 всего!

Употреблять:

5 колес сразу и ждешь 30 минут, после которых тебя ждут эффекты которые будут описаны в трип-репорте))00)
Если чувствуешь что не хватает, то экстренные меры, а именно еще колеса 3

Ожидать:

Галлюцинации;
Проблемы с кратковременной памятью;
Ощущение сна и размытые грани между реальностью и сном, но потом пройдёт;
Концентрация внимания на голоса;
Проблемы с координацией.

Охуенно, то что плохие побочки от него минимальны. И эффект проходит либо на следующее утро, либо в течении суток, если вы любитель сижек. С репорта будет понятно)

А вот и Трип-Репорт:

Некоторым случайным образом у меня оказалось две пачки халявных таблеток под названием циклодол.

(20 таблеток по 0,002 г.)

Ночью я изучил всю доступную информацию про него. Оказалось, что он не особо токсичный, то есть небольшая передозировка не может привести к серьезным последствиям. Самый удивительный эффект, который должен был вызвать циклодол – это визуальные галлюцинации.

В 16:20 у меня дома мы с Q. заглотили по пять колес (средняя доза), запили чаем и поехали гулять в институтскую часть города. Я сидел в автобусе и с нетерпением поглядывал на часы. По моим расчетам должны уже были начаться первые галлюциногенные эффекты. Но их нифига не было. Я всматривался в лица окружающих меня людей, которые (по описанию тех, кто пробовал циклодол), должны были начать подмигивать, шевелить волосами и усами, двоиться и т.д.) Все как обычно, ни одного намека на глюку. Мы подъехали к нужной остановке. Я пробую встать. Оба-на. Я почувствовал, что мое тело стало раза в три тяжелее, чем я его обычно ощущал. Неуверенной походкой, плавно и грациозно, держась обеими руками за поручни, я двинулся к выходу из автобуса. Ох уж эти ступеньки. Это ужас какой-то. Пришлось проявить нечеловеческие усилия и внимание, чтобы спуститься вниз.

Q. тоже отметил, что стал как-то по-другому ощущать свое тело, в виде какой-то непонятной субстанции, полуотделившейся от сознания. Еще у него, по его выражению, появилось настроение “не от мира сего”. Нам обоим все цвета, а также свет фонарей и фар стали казаться намного ярче. На улице было очень холодно. Решили поехать погреться в университет. Опять садимся в автобус.

В автобусе много народу. Почти все о чем-то болтают. Раньше основной звук, который я слышал в автобусе, это звук его мотора. Теперь мотора я не слышу, а слышу огромный поток человеческих голосов. Измена! Мне начинает казаться, что большинство голосов обращено ко мне. Я судорожно поворачиваю голову то в одну, то в другую сторону. В конце концов успокаиваюсь. Выходим на остановке “Университет”. Поднимаемся по ступенькам в главный корпус. Гребаные ступеньки! Мои ноги кажутся мне слишком тяжелыми. Когда я прикладываю нормальные усилия для поднятия ноги, мне кажется, что нога отрывается от ступеньки слишком слабо и я сейчас споткнусь о следующую ступеньку. Измена! Чтобы типа не споткнуться, я отгергиваю ногу от ступеньки с утроенной силой. Она задирается чуть-ли не до уровня колена. Много бы я дал, чтобы посмотреть на свою походку со стороны. Хорошо, что университет был почти пустой и нас никто не видел. Посмотрев новое расписание и согревшись, мы поехали в общагу, вытащили оттуда одного друга (X), который ни о чем не подозревал, и поехали ко мне на дачу. Когда я сидел в холле общаги, висящие на стене картины стали трехмерными, причем глубина и расположение отдельных элементов плавно изменялись. Очень прикольно.

Вскоре мы оказались на даче.

Наколов дров, растопив печку (этим, естественно занимался X) и перекусив, мы решили, что эффект какой-то половинчатый и слабый. Видно, это то ли из-за того, что мало съели, либо индивидуальная переносимость этого препарата у нас слишком хорошая. Циклодол – холинолитик, то бишь временно изменяет принцип работы ацетилхолиновых нейрорецепторов. У меня они вроде бы не подвергались до этого внешнему воздействию вообще, так как я не курю и у меня не было мускариновых отравлений. Q-курильщик. У него они (эти рецепторы) знакомы с никотиновой щекоткой. Недолго думая, через четыре часа после первого закидона, то бишь в 20:20, мы глотанули еще по пять таблеток.

Минут через сорок и в самом деле начались глюки. По потолку забегали мухи, выйдя на улицу, я увидел обнимающуюся парочку. Вздрогнув, отвернувшись, и взглянув опять в ту же самую сторону, я понял, что это куст с раздвоившимся стволом. Но самое главное в нашем трипе – это не галлюцинации. Основным эффектом была почти полная потеря кратковременной памяти. Объяснить друг другу было почти ничего невозможно. Если я пытался выразить мысль сложным и длинным предложением, то непременно забывал начало этого предложения. Цепляясь за последние три слова, я пытался вспомнить начало своего высказывания. Однако, секунд через пять я забывал целиком не только свое суждение, но и тему всего нашего разговора. Доходило даже до таких приколов.

– Я пойду на кухню за тарелкой (мысль, выраженная вслух).

– Хорошо.

Выйдя в коридор, я задумываюсь: Зачем я вышел из комнаты? Возвращаюсь в комнату и спрашиваю у Q.

– Зачем я выходил из комнаты?

– Не помню.

Он пытается что-то мне сказать, наивно пытаясь выразить свою мысль сложносочиненным предложением с обилием прилагательных и красочных метафор. Так и не дойдя до точки, он хмурит лоб от напряжения.

– О чем я говорил?

У меня в голове последние четыре слова, то бишь вместе с его вопросом целых семь. “Это уже прогресс” – подумал я. Последнее суждение было явно лишним, так как во время него заветные четыре слова быстро погрузились в туман. Я лишь развел руками и сказал самую распространенную фразу вечера.

– Я не помню.

Через пару часов память начала восстанавливаться. Но приглючения еще не закончились.

Когда выключили свет и все погрузилось в полный мрак, появилась полная уверенность в том, что темнота кишит различными живыми существами. Когда я стал шагать по темной комнате, практически каждый шаг сопровождался каким-то движением, мельканием, шорохом, на основании которых создавались яркие эйдетические образы. Я лег спать. Не тут-то было. Едва я закрыл глаза, перед глазами весело затанцевали огоньки разных размеров и оттенков. Временами они затухали и перед глазами появлялись какие-то флаги, разукрашенные различными геометрическими фигурами. Эти флаги вращались одновременно в нескольких плоскостях. Они то скамкивались в тряпку, то развевались, как на ветру. Иногда видение прерывалось вспышками танцующих огней, потом появлялись опять флаги. Вскоре я заснул. Снов не помню. На следующее утро я проснулся, как ни в чем не бывало. Никаких побочек не было. Я четко разделил и идентифицировал, что в течение вчерашнего вечера было глюками или игрой воображеня, а что реальностью. Единственный прокол заключался в том, что я не мог однозначно решить, действительно ли в универе уже повесили новое расписание и мы его лицезрели, либо это мне приснилось. Впрочем, после напряженных воспоминаний, я правильно склонился к тому, что расписание мы смотрели в реальности. Я даже умудрился вспомнить несколько названий предметов. После этого я попробовал прочитать страницу из книги и пересказать, по возможности подробнее, содержание прочитанного. Все в порядке. Память, по меньшей мере, не ухудшилась.

Вывод: Трудно вынести из трипа какое-нибудь озарение. Хотя, пожалуй, можно осознать, как следует общаться с людьми, у которых повреждена краткосрочная память.
Глюки и эйдетические образы слишком сумбурные и хаотичные, не производящие к тому же сколь-нибудь сильных эмоциональных переживаний. Вряд ли целесообразно пытаться толковать их по Фрейду, Адлеру, Ранке, Грофу, Юнгу или каким-либо иным образом. Неплохо было бы найти препарат, который действует на те же самые рецепторы противоположным образом. (Впрочем я не знаю возможно ли это и даже не знаю, оказывает ли циклодол нейромодулирущее или прямое нейромедиаторное воздействие, и, в случае нейромедиаторного воздействия, являются ли они агонистами, частичными агонистами или антагонистами целевых рецепторов). Но в прочем препарат заслуживает