Chapter XIV: Rules for Reactionaries | An Open Letter to Open-Minded Progressives
НеореакцияЗадумайтесь над следующим фактом: в 2007 году Роберт Уильямс, капитан американского спецназа, ворвался в дом молодой иракской журналистки и изнасиловал, пытал и попытался убить её. Уильямс приказал ей выколоть себе глаза. После того, как у неё не получилось сделать это, он порезал её лицо разделочным ножом. Потом он спросил её, «нравятся ли ей американцы», и заставил её проглотить пригоршню таблеток, которые уничтожили её печень. Спустя 18 часов пыток он покинул её дом, но перед этим он привязал её к дивану и развёл под ним костёр. У неё получилось сбежать лишь благодаря тому, что в ходе пожара у неё получилось сжечь верёвки, которыми были связаны её руки.
И что, вы не слышали об этом? Вы просто не читаете газеты. Оказывается, что Уильямс был связан с группой христиан-фундаменталистов в американской армии, один из лидеров которой, генерал Уильям Бойкин, был наставником, ни много ни мало, Джона Маккейна…
Ладно, уже всем очевидно, что я это выдумываю. Если бы это случилось на самом деле, вам не нужно было даже читать газеты, чтобы узнать об этом. Или смотреть телевизор. Единственным способом каким-либо образом пропустить это событие было бы уйти зимой в затворничество в какую-нибудь глушь в Аляске. Это событие определило бы исторический образ американской оккупации Ирака, и стоило бы снегу сойти, а северным оленям — вернуться в Аляску, группа специально натренированных собак ворвалась бы в вашу хижину и прогавкала бы новости.
Если бы только у Пентагона не получилось каким-либо образом прикрыть всю историю. Если учесть, что по запросу «Пентагон скрыл») мы получаем несколько миллионов результатов, разве эта гипотеза не звучит правдоподобно?
Однако эта история всё-таки произошла. Только не в Багдаде, а в Манхэттене. Настоящий Роберт Уильямс был сторонником превосходства чёрной расы, не белой. Анонимная жертва была студенткой факультета журналистики в Колумбии. И сколько историй в местной газете (многие из сотрудников которой наверняка входят в число друзей жертвы в фейсбуке) было посвящено этой истории? Я нашёл три. Все они были опубликованы под неприметным тегом «окрестности Нью-Йорка». Наверняка авторы статей о преступлениях в этом районе скоро станут звёздами NYT (нет).
Обратите внимание: в нашей воображаемой ситуации с изнасилованием в Багдаде Пентагон бы хотел, чтобы всё завершилось именно так. Попытаться скрыть новость всегда можно, но у такой попытки всегда будет риск утечки. Однако же журналисты могут сами решить, что это событие просто-напросто неважно, что оно в каком-то фундаментальном смысле этого слова случайно, что оно явно не заслуживает такого рассмотрения, будто бы оно было каким-нибудь преступлением века: рассмотрения, которое лондонская Таймз дала бы истории с настоящим Робертом Уильямсом.
Разумеется, издевательство офицера спецназа над юной жительницей Ирака — событие очень прискорбное. Однако это исключение, а не правило. Оно явно не имеет никакого отношения ни к спецназу в целом, ни к генералу Бойкину, ни, разумеется, к Джону Маккейну. Пара заметок на последней странице — и больше обо всём этом печальном событии никто не пишет. И наши войска продолжают с честью служить в Ираке, спасая детей от гангрены и принося радость осиротевшим овцам.
Проглотил бы я такое покрывательство? Скорее всего, нет. Но New York Times проглотила бы его с ещё меньшей вероятностью. Очевидно, у настоящего Роберта Уильямса и иже с ним нет врагов в Таймз. Однако у них есть враг в лице Ларри Остера, который пишет:
Поэтому вот вопрос, который необходимо задать Обаме на президентских дебатах.
Сенатор Обама, в своей речи 18 марта прошлого года, посвящённой межрасовым отношениям, вы сказали, что пока белые не покончат с межрасовым неравенством в Америке, им стоит ожидать ту ненависть и ярость, которую распространяет Джеремия Райт, для которого источник всего зла в мире — «жадность белых».
В этой стране в наши дни насилие чёрных по отношению к белым — факт повседневной жизни. И кроме стабильного потока изнасилований и убийств белых чёрными, черные, мотивированные расовой ненавистью к белым, совершают шокирующие своей ужасной жестокостью преступления, в число которых входят не только изнасилования и содомия, но и пытки, расчленение, поджоги. Примеры: бойня в Вичите в декабре 2000 года, в которой пять молодых белых подверглись пыткам (и четверо из них были убиты), убийство в процессе пыток Шэннон Кристиан и Кристофера Ньюсома в Ноксвилле в январе 2007 года, пытки и расчленение молодых женщин в Нью-Йорке в апреле 2007 года.
Сенатор, верно ли, что ваша позиция заключается в том, что пока белые не покончат с межрасовым неравенством в Америке, им стоит ожидать нападений от чёрных бандитов, ненавидящих белых? Более того, разве эти преступники не проявляют в своих действиях те же самые анти-белые злобу, ненависть и мстительность, которые в церкви, прихожанином которой вы были, каждую неделю в своих словах высказывал пастор, которые можно было услышать во вздохах, криках и охах прихожан, и которые вы оправдывали как объяснимую и неизбежную реакцию на расовое неравенство?
Я не слышал, чтобы сенатор Обама ответил на этот вопрос. Может быть, он не читает VFR.
Что важно, так это то, что ваше демократическое сознание воспринимает эти два идентичных преступления — настоящее и воображаемое — очень по-разному. В ситуации с воображаемым преступлением вы рефлекторно хотите протянуть цепочку коллективной ответственности до всех идеологий, институтов и людей, которые хоть как-либо напоминают вам о преступнике или могут быть хоть как-либо с ним связаны (капитану Уильямсу явно никто не приказывал изнасиловать иракскую журналистку). В ситуации с настоящим преступлением ответственность распространяется только на того, кто его совершил. Да и то, быть может, не полностью, ведь у него всё-таки было трудное детство.
Дорогой прогрессист широких взглядов: вот как элегантно демократия поразила ваш мозг. С точки зрения анонимного лондонского журналиста из 1956 то, что такое ужасное преступление могло произойти в Манхэттене в 2008 году, и никому — даже аналогичным выпускникам-журналистам Колумбии, живущим в сотне домов от жертвы — оно не покажется особенно важным, демонстрирует своего рода анестезию, этакое отключение естественной реакции шимпанзе в виде страха и ярости. Однако эта реакция не отключена полностью: мы видим её во всей красе, когда американский солдат где-нибудь в Междуречье надевает кому-то на голову нижнее бельё.
Поэтому мы наблюдаем не просто анестезию, а избирательную анестезию. По историческим стандартам наша реакция на одно преступление нетипично спокойна, а на другое — нетипично эмоциональна. Разумеется, может быть так, что в обоих случаях старая реакция была бы неправильной, а новая — правильной. Однако мне непросто (быть может, я просто недостаточно хорошо знаком с прогрессистскими славословиями?) сформулировать этическое объяснение для такой перемены. С другой стороны, мне очень легко сформулировать политическое объяснение для неё.