Chapter XI: The Truth About Left and Right | An Open Letter to Open-Minded Progressives
НеореакцияНаши определения M и Q завязаны на древнее урплатинское слово «номос». Если вы поддерживаете M, вы поддерживаете номос и, таким образом, вы прономианец. Если вы за Q, вы против номоса и, таким образом, вы антиномианец. Противоречие здесь очевидно.
Давайте начнём с объяснения номоса и позиций тех, кто поддерживает номос — прономианцев.
Номос — это естественная структура формальных обещаний, вокруг которой урплатинцы организуют свою жизнь. С точки зрения прономианца, у каждого урплатинца должно быть право пообещать что угодно. Но взамен на него или неё ложится вполне ожидаемая ответственность, не позволяющая нарушить это ожидание. Любое обещание добровольно, пока человек не дал его: в этот момент оно становится недобровольным. Пара из двух взаимных обещаний — феномен, регулярно встречающийся на Урплате — называется «соглашением».
В каждом обещании и соглашении существует бесконечно много деталей, которые при этом постоянно меняются. Однако высокоуровневая структура номоса — это следствие из реальности, и она почти не меняется. Для иллюстрации этого давайте выведем номос из чистой реальности.
Во-первых, урплатинцы — не роботы. Они живут семьями, точно так же, как и мы. В основе урплатинской семьи лежат два соглашения: соглашения между родителями маленького урплатинского дитя и соглашении между ребёнком и его родителями.
С точки зрения прономианца, отношение между родителями и детьми очень простое. У этого соглашения есть только одна сторона. Дети обещают своим родителям всё — включая безоговорочное послушание, пока родители требуют его. Родителям не нужно ничего обещать новорождённому, потому что он беспомощен и не может принудить их ни к чему. Если они хотят, они могут эмансипировать его, когда он достигнет совершеннолетия, однако они могут и заставить его служить им всю жизнь. В их руках лежат даже его жизнь и смерть — опять же, пока они не откажутся от этой власти (прономианец поддерживает и дородовые, и послеродовые аборты).
Обратите внимание: этот режим (который не то чтобы сильно близок семейному праву, скажем, Калифорнии, но более-менее точно описывает ситуацию в раннем Риме) оптимален для родителей. Иными словами, у родителей нет никаких причин предпочитать юридическую систему, которая даёт им меньше прав над своими детьми. Если они хотят отказаться от своих прав или даже передать их другим, их ничто не останавливает.
Обратите также внимание на асимметрию в соглашении между родителями и ребёнком. Признавая беспомощность младенца, мы признаём, что у него нет иного выбора, кроме как принять любую форму отношений, которая только придёт в голову его родителям. Это соглашение будет работать только в одну сторону, потому что у ребёнка нет возможности заставить родителей пообещать ему что-нибудь в ответ.
Прономианец замечает подобные структуры во всём номосе. Номос только один, потому что реальность только одна. Свойства воспитания не меняются. Расстановка сил известна. Ответ окончателен.
Если бы мужчины и женщины (и, разумеется, дети) были бы всегда честными и заслуживающими доверия, они могли бы сотрудничать без структуры формальных обязательств. Они таковыми не являются, и поэтому они извлекают выгоду из формальных обязательств и механизмов по обеспечению их соблюдения. Однако (с точки зрения прономианца) эта структура — просто признание реальности.
Одна из самых простых структур соглашений — это собственность. Собственность — это система, в которой одному урплатинцу принадлежит исключительное право на пользование некоторым благом — возможностью играть с игрушкой, водить машину, огородить кусок земли — и все остальные урплатинцы обещают уважать это право. Как и в ситуации между родителями и детьми, собственность возникает из баланса власти. В мире, в котором нет вообще никаких соглашений о собственности, урплатинцы смогли бы составить систему собственности, основанную на де-факто текущем владении.
Ещё один ключевой аспект номоса — организации. Брак, который мы рассмотрели ранее — это простой пример партнёрских отношений. Однако в целом организация появляется всегда, когда несколько урплатинцев решают заняться каким-либо совместным проектом.
Организации состоят из двух частей: коллективная идентичность и долевое владение. Коллективная идентичность позволяет организации действовать как единое целое, давать и принимать свои обещания. Долевое владение разделяет её на точно определённые доли, которые в ситуации с анонимными организациями могут обмениваться как собственность (наверное, определять свой брак как анонимную организацию — не самая хорошая идея).
Естественная структура организаций заключается в том, что «владение», «получение прибыли» и «управление» — синонимы. Т.е., если вы разделите организацию на сто акций, владелец каждой акции будет владеть одной его сотой, получать одну сотую прибыли и обладать одной сотой властью принятия решений. Разумеется, можно построить и систему соглашений, которая бы не следовала этой структуре, однако обычно в этом нет необходимости. Ещё раз, номос не прескриптивен: эти структуры появляются сами собой, это стихийные закономерности в соглашениях.
Однако самая важная структура в номосе — это иерархия защиты. Все эти обещания работают благодаря защите.