Chapter X: A Simple Sovereign Bankruptcy Procedure
НеореакцияНедавно в букинистическом магазине я наткнулся на пять выпусков «Советской жизни» из второй половины восьмидесятых. Ранее я ничего не знал об этом издании. На мой взгляд, тексты в нём выглядят достаточно показательно. К сожалению для меня, но к счастью для вас, кто-то уже целиком отсканировал три выпуска «Советской жизни». Так что я не буду докучать вам своим бесконечным голлумо-подобным хихиканьем по поводу своей библиоманской удачи.
Однако я подумал, что было бы забавно поделиться с вами одной небольшой милой историей, датируемой январём 1986-го года. Разумеется, это просто новостная статья, а не реклама (никакая реклама не пятнает собой страницы «Советской жизни»).
Грузинский пластический хирург, доктор Вахтанг Хуцидзе помогает людям выглядеть моложе. Просто взгляните на Эдиту Марксон. Поверили ли бы вы, что ей 72? Разумеется, нет. Она — привлекательная женщина, которая выглядит сильно моложе своего возраста. Многие из довольных пациентов доктора Хуцидзе утверждают, что с ними произошло то же самое.
Эдит Марксон, которая провела несколько лет в Советском Союзе, услышала об искусных руках доктора Хуцидзе, когда она гостила у своих театральных знакомых в Тбилиси. Тогда она решилась на операцию. На её решение отдельно повлиял тот факт, что — как она сказала местным журналистам — подтяжка лица на родине, в Штатах, стоила бы ей несколько тысяч долларов. В СССР операция стоит от 30 до 100 рублей.
"Я — обычный американец", сказала Эдит Марксон, "и я не отвечаю за государственную политику. Заводить друзей в множестве разных стран — та часть политики, которая лучше всего подходит обычным людям. И отныне Вахтанг Хуцидзе — мой друг."
Двадцать пять лет назад доктор Хуцидзе был одним из первых пластических хирургов в Советском Союзе, начавших использовать так называемый щадящий метод в операциях на носе. С тех пор он провёл примерно несколько тысяч таких операций. Хирург утверждает, что у его работы, которая требует великолепных навыков хирурга, есть много общего с изваянием скульптур.
(Пожалуйста, не пропустите ссылки на страницы про Эдит Марксон: они по-настоящему завершают собой статью. У «Советской жизни» есть своя фотография, но, боюсь, молодых читателей она бы испугала. Впрочем, честно признаться, за «от 30 до 100 рублей» результат получился вполне ничего такой.)
И после этого — ради как можно более сильной дезориентации — перейдите сразу к этой статье в Таймс, вышедшей во вторник. Не замечаете кое-что общее? Хоть что-нибудь? Обама, Принц королевских кровей, любимый всеми детьми Божьими — особенно цветными, от Боливии до Клиши-су-Буа — он, что, второе пришествие товарища Брежнева? Собирается ли Таймс продолжать писать о нём в подобном духе после того, как его изберут президентом? Ситуация станет уже запредельно очевидной.
Мне особенно нравится, как последняя ссылка на Таймс описывает Эдит Марксон так, словно она — какая-нибудь обычная пенсионерка: быть может, кассир в Mascy's или дантист, которая, так уж получилось, оказалась в Манхеттене в семьдесят с лишним лет «несмотря на боязнь преступности, грязи и суеты в городе, который никогда не спит»:
Эдит Марксон споткнулась и упала на тротуар в Гринвич-вилледж; всего год назад она снова вернулась в Нью-Йорк. Вскоре после того, как восьмидесятилетняя женщина получила серьёзную травму, её заметили двое бездомных мужчин, один из которых подхватил её и величественно пронёс её целый квартал к ближайшей лаборатории.
Миссис Марксон с удивлением понимает, что Нью-Йорк до сих пор воодушевляет её — даже несмотря на её возраст, сломанное бедро и металлический клапан в слабом сердце. Её снова выманили сюда из Сан-Франциско беспокойные родственники, которые хотели приглядывать за ней, и она обнаружила, что этому городу есть весьма немало чего предложить «пожилой женщине» — такой, как она.
«Осознавать, что когда ты по-настоящему попадаешь в беду, кто-нибудь спасёт тебя, чудесно», утверждает миссис Марксон — вдова, покинувшая — как ей казалось, в последний раз — Нью-Йорк четыре года назад. Сейчас она живёт в квартире в центре Манхеттена; управляющая компания установила в её ванне специальные планки, и охранники иногда проверяют, как она себя чувствует.
Эксперты утверждают, что миссис Марксон является представителем всё более растущей группы пенсионеров, которые — несмотря на боязнь преступности, грязи и суеты в городе, который никогда не спит — переворачивают складывавшуюся десятилетиями структуру миграции с ног на голову и переезжают в Нью-Йорк.
У меня нет слов, дорогой прогрессист широких взглядов, просто нет слов. Как выразилась моя жена, которая, так получилось, работает драматургом в городе, в котором маленькая труппа Эдит Марксон (ставшая уже, по сути, постоянной частью федерального правительства США) остаётся 31337-ной, «может ли импрессарио по-настоящему уйти на пенсию?»
И тот факт, что двое «бездомных мужчин» «подхватили её» не просто заботливо, не просто с уважением, не просто с восхищением, но ни много ни мало «величественно» — самая настоящая вишенка на торте. Наверное, у них были с собой свободные короны из Бургер-кинга, чтобы предоставлять спотыкающимся принцессам искусств надлежащую величественность.
Дорогой прогрессист широких взглядов: я утверждаю, что пытаться понять современный мир по Нью-Йорк Таймс (а также другим уполномоченным каналам информации) — во многом как пытаться понять Советский союз по «Советской жизни». Любое такое издание может оказаться весьма информативным подготовленному исследователю эпохи. Однако для правильного понимания настоящего смысла его текстов необходимы хорошее знакомство с иным нарративом и готовность — осмелюсь сказать — деконструировать их.
Например, замечательная история Эдит Марксон показывает нам, что даже ещё в 1986-м году журналист Нью-Йорк Таймс знал людей, у которых были связи в Советском союзе. По крайней мере, связи с новым хорошим другом Эдит Марксон: Вахтангом Хуцидзе и модным юным аппаратчиком, который написал тот текст в «Советской жизни».
Эта связь через Гринвич-вилледж всегда шла напрямую от высокопоставленных брахманов Собора к советской номенклатуре — это слово объясняет госпожу Марксон и доктора Хуцидзе одинаково точно. К восьмидесятым эта связь — как и всё остальное в странах Варшавского договора — вовсю разлагалась, однако чем бы был Красный октябрь без Джона Рида? Прокрутим вперёд к судье Геваре, и аналогия будет абсолютно очевидной. Эти ситуации выглядят одинаковыми, потому что они таковыми и являются.
Более того, если вы откроете любое эссе на политические вопросы в «Советской жизни» (им посвящена примерно треть объёма журнала), вы увидите, что Эдиты Марксон всего мира не только следовали сами — они и делали всё от них возможное, чтобы и все остальные следовали — по всем темам ровно той же самой линии партии, которую можно увидеть в любом из моих выпусков «Советской жизни» — от антиядерного движения до Ближнего Востока и ужасных притеснений негров.
Разумеется, последний феномен, наш гигантский заговор белой расы, до сих пор с нами. Из-за него Хороший парень чуть не потерял номинацию на пост президента от своей партии. И т.д., и т.п. Можно мне больше не пародировать эту историю? Впрочем, если вы всё ещё не убеждены, можно посмотреть те видео про «О-Ба-Му»…
Дорогой прогрессист широких взглядов: я буду откровенен, прогрессизм просто-напросто стрёмный. Вы действительно хотите ассоциироваться с ним? И если да, думаете ли вы, что вы всё ещё будете хотеть ассоциироваться с ним после того, как бодрые, мускусные ягодицы Хорошего парня проведут год-два в кресле Джорджа Буша?
Если всё ещё да, боюсь, вы просто-напросто духовно не готовы к предстоящей нам изнурительной умственной работе. Глубоко внутри вы всё ещё хиппи.
Потому что, в конечном счёте, есть фразы, за которые мы, мне кажется, всегда будем помнить Хорошего парня:
Я принимаю этот вызов с глубоким чувством смирения и осознанием своих ограниченных возможностей. Однако я также принимаю его с безграничной верой в способности американцев. Потому что я абсолютно уверен, что если мы готовы засучить рукава, начать сражаться и верить, спустя поколения мы сможем оглянуться в прошлое и сказать нашим детям: именно тогда мы начали заботиться о больных и предоставлять хорошие рабочие места безработным; именно тогда поднятие уровня океанов начало замедляться, и наша планета начала заживать; именно тогда мы завершили войну, обезопасили нашу страну и вновь сделали её последней, главной надеждой жителей Земли.
Каких-то людей подобные излияния вдохновляют. Если вы к ним относитесь — разве могу я поставить вам это в упрёк? Вероятно, вы довольно приятный парень или девушка. Вероятно, в вашей жизни есть что-то ещё, кроме Хорошего парня — и, конечно, его Хороших инициатив. Если бы я был вашим доверенным лицом, я бы порекомендовал как следует призадуматься над тем, что же это может быть. И, быть может, начать уделять этой вещи чуть больше внимания.
Всем остальным же позвольте всего лишь заметить, что на данный момент холодное и неумолимое поднятие океанов; солёная месть слёз Гайи; волна, нависающая над Манхеттеном, представляет собой три миллиметра в год. Столь сильные эмоции по поводу такого подъёма явно относятся к числу одного из критериев скоротечной водобоязни нового издания DSM-IV. И я не вижу причин терпеть столь систематическое подобострастие по отношению к столь явному случаю заразной ипохондрии.
Это подсказывает нам тривиальную проверку качества — этакий pons asinorum — любой потенциальной реставрации. Я предлагаю, что любое ответственное и эффективное переходного правительства должно начать с задания правильного настроя и создать атмосферу доброй воли, и для этого оно поможет Хорошему парню, его жене, его людям, людям его жены и, будем честными, любому, кто по какой-либо причине захочет сопроводить его, тихо, спокойно и с минимальным личными неудобствами отправиться в живописную родину его отца: великую африканскую страну Кению.
Вполне возможно, что Кения потребует у нас возмещение ущерба за принятие всей этой толпы. Заранее предсказать трудно, но вполне возможно, что это возмещение будет стоить нам миллионы. В таком случае у нас есть одно простое решение: спросить у кенийцев, сколько они хотят получить за это, и выплатить им эту сумму. Считайте, что это такая маленькая, но символическая репарация за огромную трагедию под названием «постколониализм в Африке».
Разумеется, ни у одной стороны-участника этого обмена не будет никаких обид. Более того, кенийцы вполне могут сделать Хорошего парня пожизненным президентом. У его народа, луо, дела сейчас идут неплохо. И я на самом деле думаю, что Хороший парень может оказаться чудесным правителем Кении, которая, несмотря на свои проблемы, остаётся одной из самых красивых стран земного шара.
Для тех же прогрессистов широких взглядов, которые сомневаются, что депортация политических оппонентов может иметь какое-то отношение к ответственному, эффективному правительству — вряд ли они могут сомневаться в том, что выборочная релокация может быть великолепной мерой по обеспечению безопасности — у меня есть один вопрос.