Chapter 9: How to Uninstall a Cathedral
НеореакцияВ современном западном обществе существует четыре основных вида организаций, занимающихся образованием: церкви, школы, университеты и пресса [1]. Наши прогрессисты широких взглядов проделали потрясающую работу по разделению церкви и государства. Я не думаю, что мы можем разделить их ещё сильнее. Мягкая перезагрузка — это всего лишь применение того же самого прецедента к остальным трём формам.
Для начала давайте разберёмся со школами (начальными и средними). Это несложно: они уже формально принадлежат государству. Для отделения школ от государства необходимо ликвидировать систему государственных школ и распродать на торгах все её активы. Для каждого (потенциального) ученика государственных школ мы вычисляем, сколько система государственных школ получила (бы) за годы его обучения, и высылаем его родителям чек.
Это преобразование не несёт никаких последствий ни для государственного бюджета, ни семейного, и, в отличие от системы с «ваучерами», оно не даёт ни Дяде Сэму, ни любому из его младших родственников права решать, что — «образование», а что — нет. Если самые худшие родители в мире решат потратить все деньги на XBox и PSP, это уже намного улучшит жизнь учеников в школах в гетто. Лучшее — враг хорошего.
После этого у нас остаётся собственно Собор: пресса и университеты.
Чем хорошо наше понимание «разделяющей стены», так это тем, что оно работает в обе стороны. Разница между церковью, контролируемой государством, и государством, контролируемым церковью, ничтожна. В рамках современной интерпретации Первой поправки эти ситуации одинаково неприятны (впрочем, я подозреваю, что большинству прогрессистов последняя ситуация показалась бы особенно омерзительной).
Та же самая Поправка говорит о свободе прессы. Однако свобода прессы и отделение церкви и государства применяются очень по-разному. Идея о прессе, контролируемой государством, вызывает жуткие страх и гнев в сознании прогрессиста. Идея о государстве, контролируемом прессой, не вызывает… ничего. Сама идея кажется незнакомой. Я думаю, что большинство прогрессистов (не считая Тони Блэра) никогда даже не задумывались о том, что пресса может контролировать государство. Как же это так получилось?
То же самое можно увидеть и у наших «независимых» университетов. Если не считать короткой эпохи Маккарти (мы к ней вскоре ещё вернёмся), никто в государстве никогда не задумывался о том, чтобы говорить профессорам, что им думать — так же, как никто в государстве никогда не задумывался о том, чтобы говорить проповедникам, что им проповедовать. Однако хотя как профессоры, так и проповедники спокойно могут подсказывать государству, что ему делать, если бы советы последних начали приниматься регулярно, это привело бы к скандалу.
Давайте поблагодарим за предоставленную информацию нашего бесценного инсайдера в Соборе, доктора «Зло» Тимоти Бёрка, который аплодирует рассказу о том, как это всё работает:
В раннем двадцать первом столетии желанию общественных структур воспользоваться перспективой работающего в университете историка нет ни пределов, ни ограничений.
Более того: типичная жалоба гуманитариев «у них всегда есть деньги на науку и технику, но почти никогда — на поддержку занимающихся гуманитарными дисциплинами» оказывается верной, только если определить «занятия гуманитарными дисциплинами» в самом узком и традиционном смысле. Если под этим имеются в виду лишь изолированные исследования, связанные с потаёнными темами, не имеющими отношения к потребностям реального мира, и написанные недоступным и понятным только для своих жаргоном — да, материальная поддержка такого довольно ограничена.
Однако если профессор гуманитарных дисциплин готов приняться за прикладную работу, источников финансирования у него будет в достатке.
«Прикладная работа». Мне очень нравится эта фраза. Вполне на уровне «манипуляции результатами процедур». И что именно автор статьи по ссылке, профессор Лимерик, имеет в виду под «прикладной работой»?
Ещё один почти завершённый проект, «Природа справедливости: расовое равноправие и экологическое благополучие», уделяет внимание активности этнических меньшинств в контексте вопросов экологии. Центр регулярно работает с федеральными агентствами — от Агентства по охране окружающей среды до Службы национальных парков.
«Активность этнических меньшинств в контексте вопросов экологии»! Нарочно не придумаешь. Я так понимаю, она не имеет в виду то, что эти самые меньшинства оставляют на пляжах использованные подгузники или участвуют в этнических чистках пеликанов [2]. (Кажется, я ещё не ссылался на мисс Латте. Судя по всему, она еврейка-расистка, которой уже шестой десяток. Её лучший пост — определённо, вот этот [3]).
Почему EPA не только регулярно просит профессора Лимерик разделить с ними её Aufklärung (не пропустите фотографию!), но и, по-видимому, довольно неплохо платит за это, в то время как у мисс Латте нет возможности поделиться с ними своими наблюдениями по вопросу дружбы мексиканцев и пеликанов?
Что ж, на самом деле, по многим причинам. Однако основная причина заключается в том, что EPA признаёт профессора Лимерик в качестве представителя официальных органов. Дядя Сэм не может говорить университету Колорадо, что ему делать, однако обратное неверно. И если вы бюрократ, пытающийся добиться своего, и вы можете добиться того, что профессор Лимерик будет на вашей стороне, вероятность вашей победы возрастает. По-видимому, ей за это платят. Удивительного в этом мало.
Если бы мы жили в теократии вместо атеократии, она бы была епископом Лимерик, и к её мыслям прислушивались бы точно так же. Эти мысли вполне бы могли оказаться другими, конечно. Наверное, так бы оно и было. (Честно признаться, я бы куда больше предпочёл быть подданным Папы, чем подданным этих людей. По крайней мере, это была бы какая-никакая, но перемена. И я верю в «перемены».)
Для того, чтобы отделить университеты от государства — как от него отделены церкви — нам бы понадобились некоторые весьма кардинальные перемены. Разумеется, нам понадобится перекрыть все денежные потоки, которыми государство затапливает университеты. Никаких грантов профессорам, никаких субсидий студентам, никакого ничего. Но это всё несложно.
Что сложно, так это то, что для полного отделения государство должно перестать признавать университеты. Например, оно укомплектовано в основном выпускниками университетов, многие из которых — студенты профессора Бёрка, профессора Лимерик и подобных. Избежать этого, возможно, нельзя, однако есть простой способ сделать так, чтобы это не имело значения: добавить дипломы университетов в список вещей, использование которых при принятии эйчарами решений должно быть табуировано. Как раса, возраст и семейный статус. Соискателям даже нельзя будет упоминать их в своих резюме. Вместо этого можно использовать старую добрую систему конкурсных экзаменов.
Иногда государству необходимо проводить настоящие исследования (небольшие зажигательные речи профессора Лимерик в эту категорию не входят). В таком случае, ему нужно нанять настоящих исследователей. Нужно нанять химика? Дайте соискательнице тест по химии. Да и необязательно ограничивать эту систему новыми сотрудниками. Почему бы не перепроверить текущих — чтобы убедиться, что они знают хоть что-то и их головы не пусты?
Окей, с университетами разобрались. Переходим к прессе.
[1] Как было отмечено в обсуждении Собора в части 4, возможно, индустрии развлечений тоже место в этом списке.
[2] К сожалению, ни одна ссылка не работает, потому что обсуждаемый блог закрылся.
[3] См. выше: кажется, блог мисс Латте закрыт, и все старые посты из него были удалены.