Церберы в Швейцарии

https://mrakopedia.net/wiki/Церберы_в_Швейцарии

Прошу простить меня за объёмное введение, но история требует некоторых предварительных пояснений.Меня не пугают бездомные собаки. В моей семье и жило, и живёт, множество собак; они вызывают у меня исключительно положительные эмоции. В качестве доказательства могу сказать, что перспектива 40-ка уколов от бешенства (во время вспышки этого чудесного заболевания) не могли удержать меня от игр с дворнягами; да и почти утонуть, спасая щенят от половодья, проблемой никогда не являлось. Эта история произошла почти десятилетие назад, во время моего обучения в прекрасной и всячески обустроенной стране Швейцарии. Страна события важна почти так же, как и его обстоятельства, потому что в Швейцарии принципиально НЕТ бродячих собак.

Система работает следующим образом: если житель видит в своём районе собаку без хозяина, он вызывает соответствующую службу или ближайший ветеринарный центр, откуда в течение часа-другого приезжает фургон с вполне доброжелательными людьми. Люди эти ловят, с максимальной гуманностью, животное, и выясняют по ошейнику или микрочипу хозяина; в случае, если установить хозяина не удалось, животное увозят в ближайший приют. В тот вечер на наших нервах можно было играть не хуже, чем на хорошо натянутых струнах. Нам вметяшилось в голову, что этот чудесный – тихий и тёплый – вечер был «мистическим», и вообще полнолунием и пятницей 13-м одновременно. Что же может быть прекраснее, чем сбежать после ужина с унылой территории учебного заведения, подальше от общежитий и взрослых, на прогулку в сторону кладбища? О лучшей возможности пощекотать нервишки трудно было и мечтать. Вот только в нашей логике было два существенных изъяна: полнолуние было во вторник и среду, а число – 12-е декабря 2003-го года. Ошибка с датой вышла из-за написанной на последнем уроке контрольной, которую заставили датировать субботой из-за сбоя в расписании, а с луной… сбоем в восприятии – у нас не было возможности проверить лунный календарь в Интернете.

Таким образом, мы отправились гулять – прошмыгнули на парковку за корпусом старшей школы, прокрались мимо камер видеонаблюдения, и сбежали гулять. Маршрут был простым – по улице, идущей под прямым углом к территории школы до кругового движения, налево, и прямо по Chemin Louis Degallier до кладбища. Всё было мирно ровно настолько, насколько оно может быть в маленьком городке-спутнике, по сути, являющимся спальным районом – за всё время нам не встретился никто, лишь светились окна домов. К слову, по дороге был один достаточно неухоженный дом, в котором мы никогда ранее не видели света – сегодня же в нём горело окно, что дало повод новой волне восторга на мистические темы. Две трети дороги прошли успешно: мы просто брели сквозь прохладную темноту, пронизанную лучами фонарей, и выдвигали предположения относительно того что же аномального может нам попасться в столь особенную ночь. Как ни странно, приз зрительских симпатий был взят версией о встрече с оборотнем, и на этой жизнерадостной ноте мы обнаружили себя поворачивающими на «лесную» дорожку.

Эта дорожка лесной являлась с большой натяжкой – около полутора метров шириной, с покрытием из крупного песка, рядом течёт искусственный ручей метровой ширины, а вокруг идёт по метру-другому деревьев и кустов. Дорожка пересекала весь город своей «лесополосой», и, по-видимому, считалась элементом дикой природы в идеально выверенном городке. Тем не менее, «дикую природу» содержали в идеальном порядке – даже во время затяжных дождей там редко были лужи; единственное, чего там не было, так это регулярного фонарного освещения. Хохоча на тему абсурдности наших версий событий, и подвывая что-то в духе «а вот здесь совсем темно, уууу», мы свернули на лесную дорожку и сделали по ней десяток шагов. А потом мне пришло в голову посмотреть вперёд, по ходу движения, и всё внезапно стало странно.

Перед нами, в темноте слишком глубокой, чем можно ожидать в 10-м часу в трёх метрах от освещённой дороги, была бетонная плита, размером где-то полтора (по ширине дорожки) на два метра. В этом не было ничего странного, вполне возможно, что там проходили какие-то коммуникации. Что было странным, так это три огромных пса, на этой плите стоящие. Ближе всего к нам стоял пёс безупречно белого цвета; он, казалось, обнюхивал край плиты. Чуть дальше, за спиной у белой собаки, симметрично (почти как в санях «тройке»), стояли чёрный и коричневый псы, и смотрели в стороны, от дорожки. Все три пса были идеально однотонными, безупречно ухоженными, и крупными до одурения – мои знания пород позволили определить их принадлежность к борзым (как позже выяснилось – хортым борзым), но рост в холке около метра и соответствующая скорее догам ширина подвеса вызывала смутные сомнения в верности идентификации. Собаки были очень похожи между собой, без ошейников (что в тех цивилизованных местах уже является аномалией), и главное – абсолютно неподвижны, несмотря на наши с Найоми достаточно громкие дебаты и хохот.

Казалось, на осмотр псов ушла вечность – на самом деле, мы не успели сделать и дюжины шагов. Затем последовало то, что предугадать было невозможно – раздался тихий хрип и прозвучал короткий приказ:

– …Беги.

– Что? – неуверенно спросила Найоми. Она по-прежнему смотрела на меня, заливаясь хохотом на тему оборотней и гулей.

– Беги!

Меня осенило, что хрип и команда исторглись из моей глотки. Лишь тогда Найоми посмотрела перед собой, и замерла столбом. На мой вопль ближайший, белоснежный, пёс поднял голову, и посмотрел на нас. Не реагировавший на вопли и хохот, он поднял голову лишь после второй попытки остановить Найоми; и теперь он неподвижно стоял, и смотрел на нас тёмным, тёмно вишнёвыми глазами.

Замереть на месте не удалось. Это первый раз в жизни, когда к горлу подкатила волна настоящего, панического ужаса – и моё тело решило вести себя настолько инстинктивно и адекватно, насколько это было возможно. Теребя Найоми за рукав, пытаясь растормошить её и вывести из ступора, под пристальным взглядом белого пса, моё дрожащее от паники тело задом наперёд, на полусогнутых ногах отползало обратно к дороге. Плавность движений сохранить не удалось – попытки привести Найоми в себя оказались успешными, и она заорала так, что с деревьев, казалось, посыпались листья.

После этого мы продемонстрировали, что бегать плохо, медленно и с отдышкой можно только на уроках физкультуры – мне по-прежнему кажется, что оставшиеся до кладбища 250 метров мы пролетели со скоростью, тянущей на мировой рекорд. Мы автоматически следовали дальше по нашему маршруту, и действительно, что же может быть лучше, чем повидавшись с чём-то настолько невнятным, посидеть под кладбищенской изгородью? Правильно, не сидеть под ней, а посмотреть на кладбище невменяемыми глазами побежать обратно в школу по самым освещённым улицам.

Ничуть не хуже, чем тьму под деревьями на той лесной дорожке, я помню ещё одно обстоятельство – до самого лета, даже в сухую и тёплую погоду, над этой плитой была лужа. Местные службы даже снимали её, чтобы посмотреть – не протекает ли под ней какая-нибудь труба? Они обнаружили лишь, что плита там не нужна, так как под ней ни по схемам, ни по факту нет ничего кроме грунта; кто и зачем её положил – неясно, но её вернули на место за неимением то ли желания её вывозить, то ли транспорта.

А ещё я помню, что всю ночь после этого мне снилось это самое кладбище, на котором сами собой падают один за другим кресты. Лишь пару раз все годы знакомства мы с Найоми пытались обсудить и проанализировать этот вечер, и так и не пришли к какому либо выводу. Тем не менее, этот вечер не из тех, что можно просто забыть.

PS – Ах да. Последнее обстоятельство. Когда мы добежали до кладбища, оно было в безупречном состоянии. А на следующий вечер поход на кладбище показал, что половина крестов лежит, а именно те, что падали у меня во сне. Надеюсь, смотритель был не против моих попыток восстановить порядок.