Цена на кокаин в Будапешт, Венгрия

__________________________

Качество топ, магазин топ, пишите все сделаем.

Гарантии и Отзывы! Работаем честно!

__________________________

Наши контакты (Telegram):

>>> ✅ НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА) ✅ <<<

__________________________

ВНИМАНИЕ !!!

⛔ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН, ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

⛔ В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ! В поиске НАС НЕТ там только фейки!

__________________________

Цена на кокаин в Будапешт, Венгрия

Цены в Будапеште (Венгрия) — Как сэкономить

В демократичные восьмидесятые наркотики наводнили Венгрию и другие страны Восточного блока: стоимость веществ была сопоставима с ценами на хлеб, барбитураты и морфин продавали по рецепту в аптеках, а тяжёлые препараты можно было купить с рук в самом центре столицы. После распада советского режима наркомания стала по-настоящему опасной проблемой — пока власти думали, что делать, наркобизнес стал настолько масштабным, что им активно занялась мафия, цены взлетели, а зависимые стали воровать и заниматься проституцией ради покупки дозы. Публикуем фрагмент книги Дмитрия Окреста и Егора Сенникова «Они отвалились: как и почему закончился социализм в Восточной Европе», в котором наркоман в прошлом и нарколог в настоящем Шандор Байзат рассказывает о том, как в постсоциалистической Венгрии произошла героиновая революция, изменился ли рынок наркоторговли за последние тридцать лет, почему властям так и не удалось побороть проблему наркозависимости, и как наркоман со стажем, оказавшийся на социальном дне, сумел выбраться и начал лечить других людей. Если стороннему наблюдателю, интересующемуся КНДР, рекомендовалось читать журнал «Корея», то за актуальной повесткой на берегах Дуная советскому читателю советовали следить через журнал «Венгерские новости». Там было все хорошо: довольные дети в полосатых костюмах, крестьяне с урожаем яблок, модницы в одежде, которая могла вызывать зависть у москвичек. Словом, как будто ни одной причины для хтони и наркотического забытья. Поэтому, когда железный занавес пал, венгерское правительство удивилось количеству наркозависимых в стране. Их становилось все больше после открытия границ и движения навстречу желанному капитализму. Коллектив авторов негативно относится к наркотикам и не поощряет их употребление, ведь оно почти всегда ведет к тяжелой зависимости или тюремному приговору. По данным судебного департамента при Верховном суде РФ, каждый седьмой приговор в России выносится за наркотики — в году были осуждены почти тысяч человек. Материал не является пропагандой преимуществ в использовании отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, в том числе пропагандой использования в медицинских целях наркотических средств, психотропных веществ, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, подавляющих волю человека либо отрицательно влияющих на его психическое или физическое здоровье. К сожалению, даже экспертное обсуждение проблематики может быть расценено как пропаганда наркотиков. Текст подготовлен с целью информирования читателей о существовании проблемы наркопотребления и способов ее решения в Венгрии. Шандор Байзат — социальный работник, консультирующий по вопросам зависимости. Об этом он знает не понаслышке — он провел 40 месяцев в реабилитационных центрах, а потом еще шесть лет сам работал в них. Я любил кокаин, опиаты, амфетамины. Я начинал юзать их еще в эпоху социализма, с года. Уже во времена социализма я буквально нырял в наркомир. Ты выходил потусить с друзьями на улицу, а там уже был карнавал средств. Тогда была сильна альтернативная музыкальная сцена, а я был близок к панк-року. В то время считалось, что барбитураты — лучшие друзья панков. Сейчас запрещен в большинстве стран, в том числе в России. Сперва мы просто брали побольше в рот и запивали водой, потом разводили в воде и не без отвращения проглатывали, а потом просто стали вводить внутривенно. Мы не сразу поняли, что так эффективней, но когда поняли, то были довольны своим открытием. В те годы барбитураты были легкодоступными — стоили сущие копейки и продавались буквально в каждой аптеке. Да-да, конечно, требовались рецепты от лечащих врачей, но мы это решали легко. У нас был один настоящий рецепт на эти чертовы пилюли, а потом его копировали — точно так же, как в Советском Союзе. Мы использовали кальку. Это очень тонкая копировальная бумага синего цвета, почти как оберточная, в результате чего она легко просвечивается. Помещали рецепт, который хотели калькировать, на стол, закрепляли углы и начинали творить. Получалось таким образом сделать один-два дополнительных рецепта, а таланты умели творить еще больше. Если разделять наркопотребителей на группы, то можно выделить курильщиков любят исключительно косяки с марихуаной , тусовщиков обожают мешать пиво, марихуану и кислоту и хардкорщиков типа меня много-много барбитуратов. Ситуация с наркотиками серьезно изменилась после демократизации, когда режим пал. Наркодождь бил отовсюду, но в первую очередь из Албании и Болгарии, хотя у нас даже нет общей границы. Цены оставались по-прежнему прекрасными, да и сам товар был честных размеров. Если говорили, что это пять грамм, то это действительно были пять грамм, а не как сейчас. В Будапеште наркотики активно продавались на Малом бульваре, Гранд-бульваре или в панельках на окраинах столицы. В это же время произошло то, что я был назвал героиновой революцией, — буквально все стремились это попробовать. Как я сказал, границы открылись, денег стало больше, а желание попробовать что-то новое только увеличивалось. Тогда казалось, что наркотики — это реально cool. Со времен падения режима люди всерьез считали, что долбить наркотики — это прикольно. Впрочем, они все равно занимались этим не так регулярно, как я и мои друзья. Другое дело, что это требовало все больше денег, поэтому наркозависимые стали работать в проституции и сюда довольно-таки быстро подключилась мафия. Если прежде мафиози никак не были связаны с секс-работой и наркотрафиком, то в девяностых ситуация сильно поменялась. При социализме политика партии была такова, что все замечательно и никому не нужны наркотики, ведь их используют только в капстранах, где стонет рабочий человек. Поэтому полиция тех лет особо не сталкивалась с наркотиками и растерялась, когда иностранный трафик пришел в Венгрию. Позже менты стали что-то понимать и начали пытаться контролировать ситуацию, но препаратов было так много и в них так трудно было разобраться, что у них ничего не получалось. Уже в конце х приняли два закона, которые обязывали показывать документы при покупке нужных нам препаратов. И что же? Все стали воровать любые документы, которые можно показать в аптеке. Ну я, конечно, не воровал, но наркозависимых подобные законодательные меры не могли успокоить. Я имел тогда дофига проблем: возможность сесть, штрафы, разнообразные зависимости. Можно было просто сидеть на точке, и к тебе постоянно шел поток. Потом ситуация изменилась: нужно было знать адреса квартир, где доступен героин. Чаще всего квартиры принадлежали цыганам. Сегодня все доступно через интернет: платишь онлайн, а тебе потом указывают точку, где взять товар. Сегодня в Будапеште можно достать все, главное — сколько денег у тебя есть. В провинции же популярна марихуана-самосад, ведь там теплый климат. Если ты наркоман, тебе дадут пару лет; если продаешь крупными партиями, то десяточку накинут. Но в стране нет смертной казни. Я никогда не имел связи с крупными игроками. Просто иногда был рядовым дилером, сам употреблял, сам продавал, а потому при мне бывала максимум пара килограмм. Именно поэтому я избежал заключения, а вот один мой приятель был не столь аккуратен и попал в тюрьму. Менты пытались усилить ответственность, но это было ни разу не эффективно, так как никого не останавливало. Эффективна ли сейчас полиция? Ну, я не знаю, не уверен. Можно точно сказать, что сегодня у Венгрии абсолютно нет никакой вдумчивой наркополитики. Так произошло из-за того, что правительство лишено видения, что с этим можно делать. Именно поэтому наркоту по-прежнему так легко приобрести в Будапеште. Насколько эффективны эти активисты? Вопреки нашей порой достаточно консервативной ментальности они эффективнее, чем государство, которое лишь говорит: «Стоп наркотик! Даже если менты задержат, вместо прежней путевки в тюрьму тебя лишь направят на групповую терапию. Прежде в тюрьму отправлялись и барыги, и наркоманы. Разница была лишь в количестве проведенных за решеткой лет. Тут уже зависело от количества вещества, которое у тебя с собой, и количества денег, которые ты мог сразу зарядить задержавшим тебя. Иногда получалось откупиться. Так неоднократно делали мои друзья. С какого-то момента я стал узнаваем и полицейские стали следить за мной; так на меня навесили несколько дел о распространении. Родители платили за адвокатов, платили судьям; вот так я и избежал тюрьмы. После таких коллизий я несколько раз останавливался, но затем начинал вновь. Меня не раз брали с героином, но потом тупо отпускали, так как менты видели мое состояние, а я был полностью в раздрае, и попросту говорили: «Вали подальше». Менты были плоть от плоти прежнего социалистического режима, но, насмотревшись американских фильмов про ковбоев, стали себя вести как хрестоматийные шерифы. Какое-то количество людей попало в тюрьмы, но не так много. У них не было хороших юристов, теперь они больны и никчемны. Кого это остановило? Наркотики по-прежнему продолжают быть востребованы. Каждый раз китайские лаборатории запускают что-то новенькое, используя неординарные элементы. Героина в Венгрии почти нет — старые наркоманы перешли на синтетику в силу ее дешевизны, а молодые и не были связаны с этой культурой. К тому же героин кажется людям гораздо опасней синтетики, как будто синтетика — это что-то безопасное. Про ее опасность потребители знают гораздо меньше. Но кто вообще знает, что китайские химики кладут в свои вещества? Я был где-то посередине. В то время в стране появились собственные диджеи. Сперва все кайфовали от эйсид-хауса, потом подсели на минимал-техно и драм-н-бейс. Я до сих пор люблю эту музыку и хожу на вечеринки, но уже абсолютно чистый. Многие андеграундные музыканты и киношники любили наркотики — следы этих увлечений можно увидеть на примере их работ в —х. Влияние наркотиков заметно даже в названиях, но чаще всего оно все-таки оставалось в подполье и теперь почти неизвестно. Это была своеобразная игра: со сцены пели сленговые слова, которые понимали только знающие. Для героина, его приема, СПИДа, наркомана, шприца и прочего были собственные слова, которые со стороны звучали невинно. Сегодня так никто не говорит — молодежь изобрела собственный сленг, который я, ветеран наркомании, уже не понимаю. Я пробовал эти практики неоднократно, но для меня они не были эффективны. Точно так же я не верю в эффективность реабилитационных центров, где людей привязывают к кровати. Мне кажется, что наиболее эффективными в Венгрии являются центры, где работает шаговая программа помощи анонимным наркоманам. Они не связаны с государством, и это даже хорошо. В последние пятнадцать лет я полностью отказался от наркотиков, алкоголя и сигарет. Позади много лет трипов, и куда мне пойти работать? Поэтому я нашел выход: сейчас я работаю как консультант по выходу из зависимости. Уж про это я знаю немало. Я работаю тет-а-тет, лицом к лицу. Прежде всего я консультирую зависимых от кокаина, так как этот наркотик распространен среди элиты и его потребители ценят приватность. Ну и еще это очень дорогой наркотик, поэтому у его любителей должны быть деньги — сперва на кокаин, потом на персональные консультации. Это, в свою очередь, дает мне возможность работать с теми желающими вылечиться, у кого денег нет совсем. Я провожу групповые тренинги в госпитале и фонде. Иногда люди приходят сами, иногда их приводят родственники, иногда обратиться ко мне их заставляют стучащие в дверь неприятности — им становится ясно, что или они избавятся от зависимости, или придется сесть. Почему они доверяют мне? Скорей всего, они читали мои статьи или интервью, которые стали активно выходить в нулевые. Они понимают, кто я и кем был. Следовательно, понимают, что изменения возможны. Я, в отличие от многих докторов, на своей шкуре знаю, что такое ломка, как легко врать близким и какое удовольствие получаешь, когда вкалываешь себе очередную дрянь. С другой стороны, я знаком с врачами и специализированными НКО, а не просто парень, который решил, что может помогать. Я решил закончить с наркотой, когда понял, что меня все достало и пора принять решение нажать кнопку «стоп». Нельзя сказать, что я прям сияю от счастья, когда вспоминаю о своих хреновых приключениях, но говорить об этом — это ОК. На самом деле я люблю работу, я активно изучаю специализированную литературу, чтобы в корреляции с моим опытом иметь больше сил помочь людям. Даже в полиции позитивно оценивают мою работу. Устал ли я говорить об этом? Ну что ж, это моя работа. Если бы я был актером, то каждый спрашивал бы меня о новом фильме. Но, черт возьми, я бывший наркоман, поэтому о чем людям еще интересно спрашивать меня? Знаете как сделать Дискурс еще лучше? Есть интересная тема, о которой стоит написать? Хотите что-то предложить, обсудить или посоветовать? Благодаря вам мы публикуем новое искусство и истории, которые помогают лучше понимать мир. Поддержите журнал, чтобы Дискурс продолжал выходить. Всеволод Королёв. Mad Meg. Филипп Горн. Чтобы получать рассылку лучших публикаций, просто укажите свою почту. Спасибо, мы будем держать вас в курсе. Независимый журнал о культуре, науке, искусстве и обществе с открытой горизонтальной редакцией. Принципы сообщества. Присоединиться к редакции. Дискурс существует и продолжает работу только благодаря вам. Поддержите свободную журналистику. Ваша помощь — наша главная опора. Отменить Отправить. Ремарка отправлена Спасибо, что помогаете! Исправим в ближайшее время. Поделиться в VK. Поделиться в Facebook. Поделиться в Twitter. Поделиться в Telegram. Дмитрий Окрест Если стороннему наблюдателю, интересующемуся КНДР, рекомендовалось читать журнал «Корея», то за актуальной повесткой на берегах Дуная советскому читателю советовали следить через журнал «Венгерские новости». Нужная для качественного кайфа порция таблеток стоила как несколько килограмм хлеба. Даже в худшие для нас времена двенадцать ампул с морфином стоили как полдесятка буханок. Героиновые революционеры Ситуация с наркотиками серьезно изменилась после демократизации, когда режим пал. Противодействие властей При социализме политика партии была такова, что все замечательно и никому не нужны наркотики, ведь их используют только в капстранах, где стонет рабочий человек. В начале девяностых наркотики покупали буквально все. Я ни разу не платил — платили мои родители. Выше нуля Почему они доверяют мне? Я упал настолько низко, насколько было возможно, — моя кожа пузырилась, а зубы почернели. В какой-то момент врачи думали, что мне нужно отрезать ногу и несколько пальцев на руке — те попросту гноились. Есть идеи? Жизнь в экологической помойке. Самое читаемое. Читайте также. Записки из Крестов от репрессированного за «фейки» поэта. Что арестанты говорят о войне, вагнеровцах и счастье. Who Deserves Balloons and Medals? Художник Меламед каждый день рисует портреты погибших в Украине мирных жителей. Китайский террор против уйгуров. Почему в Синьцзяне сажают в лагеря за трезвость, хранение гантелей и уроки турецкого. Дискурс существует благодаря вашему участию Дискурс существует благодаря вам Помочь журналу Поддержать. Стать автором. Подписка Чтобы получать рассылку лучших публикаций, просто укажите свою почту Спасибо, мы будем держать вас в курсе. Манифест Гид по Дискурсу Предложить идею Поддержать проект. VK Facebook Twitter Telegram.

Купить Кокс Северо-Восточный административный округ Москвы закладкой телеграм