Цейтнот
Сейчас довольно активно озвучивается и обсуждается возможность весенне-летнего наступления российской армии на Украине. Соответственно, возникают самые разные предположения, которые в большинстве своем можно отнести к иррациональному «верю-не верю». В зависимости от предпочтений, высказываются самые разные варианты развития событий и их итогов.
В реальности пока все очень сильно «упирается» в один крайне непреложный факт: текущий конфликт прочно вошел в состояние затяжного на истощение. У подобных конфликтов есть характерное и очень специфическое свойство: в них складывается крайне устойчивая гомеостазная система, разрушение которой требует колоссального ресурса. Даже более слабый противник в таком конфликте всегда имеет оборонительные порядки, находящиеся в очень прочной связности между собой. Разрушить фронт противника в подобной системе невероятно сложно, и как мы можем вспомнить события Первой мировой войны, которая структурно очень близка к нынешнему конфликту, ни одной из воюющих сторон ни разу не удалось создать в ходе наступательных действий ситуацию прорыва и развала вражеской обороны. Считается, что русский прорыв генерала Брусилова был таким, но по факту хотя прорыв состоялся, однако для развития успеха ресурс Брусилова оказался недостаточным. Что возвращает нас к исходному тезису.
В нынешнем конфликте обе стороны проводили успешные наступательные действия, однако ни той, ни другой стороне конвертировать эти успехи в стратегические не удалось. Что, в общем-то, свидетельствует именно о сказанном — крайне высокой степени связности обороны каждой стороны.
Иначе говоря, пока нет никаких предпосылок полагать, что любое наступление любой из сторон приведет к обрушению фронта противника. Это не исключает возможности внезапного развала фронта — но в силу совершенно иных, чем чисто военные, факторов. Их просчитать заранее невозможно, а потому нет смысла даже включать в любой сценарий происходящего.
Сказанное возвращает нас к решению, которое было предложено (предположительно) Трампом при челночном посредничестве Карлсона — создание параллельного кризиса, достижение успеха в нём и размен достигнутого на другой площадке успеха на урегулирование российско-украинского конфликта на условиях одной из сторон.
В скобках могу отметить, что это нисколько не гипотетическая ситуация. В 2015 году российское вторжение в Сирию как раз полностью укладывалось в подобную схему. Турция, дав согласие на прокладку Турецкого потока, выдвинула условия, которые были абсолютно неприемлемы для России. Никакого компромисса между российским проектом и проектом, на который соглашался Эрдоган, не существовало. Поэтому последовало вторжение в Сирию с целью выйти на границы с Турцией и под угрозой отправки в Турцию нескольких миллионов беженцев с сирийской территории вынудить Эрдогана согласиться на условия Газпрома: четыре трубы и транзитный договор. Как мы сегодня знаем, цели вторжения достигнуты не были, Россия в этой войне потерпела разгромное поражение, результатом чего стало принятие условий Турции — две трубы и льготные условия транзита. Финальной точкой войны стало уничтожение (утилизация) труб двух трубопроводов из четырех.
Кремль, став одной из оккупационных сил в Сирии, воспользовался тем, что было уже достигнуто, превратив Хмеймим и Тартус в логистическую точку экспансии в Африку, но мы говорим о целях самого вторжения: кризис, успех в разрешении которого мог привести к разрешению более раннего кризиса на условиях победителя. Ровно та же ситуация, которая сложилась сейчас.
В случае, если российская армия не сумеет добиться прорыва и обрушения обороны ВСУ, которые она сможет конвертировать в стратегический результат, формат конфликта останется прежним — затяжной и на истощение. Что, конечно, Кремль категорически не устраивает.
И в этом случае гипотетическое предложение Трампа становится предельно актуальным. Оно, вне всякого сомнения, крайне рискованное: напасть на любую из стран НАТО с целью поставить альянс перед поражением, после чего разменять эту позицию на мир на условиях Кремля на Украине — вся эта конструкция стоит на нескольких условиях, каждое из которых является необходимым. Во-первых, потребуется короткая и убедительная победа над одной из стран НАТО до того, как альянс сможет развернуть свою военную машину. Во-вторых, потребуется западный политик, достаточно авторитетный, чтобы принять или самому озвучить предложение о переговорах и принудить к ним остальных. Такой политик вроде бы есть — Трамп, но ему самому предстоит еще только избраться, а Америка — это не Россия, где результат выборов известен еще до их начала. Ну, и кроме того, мало ли что Трамп предлагал в статусе кандидата в президенты, главное, что он предложит, если станет им.
Слишком много «если», что и делает подобный вариант с разменом очень и очень рискованным. Хотя бы потому, что невыполнение одного из этих условий ставит Кремль перед абсолютно неприемлемой ситуацией войны на два фронта, причем ни в одной из них победы не предвидится. Авантюристичный сценарий, скажем сразу. И, кстати, именно поэтому он весьма похож на реальный, так как авантюризм — это уже визитная карточка практики принятия решений в Кремле.
В общем, ситуация сейчас выглядит следующим образом: скорее всего, Кремль попытается добиться перелома без включения предложения Трампа в расчете на серьезный успех в ближайшие три-четыре месяца, чтобы уже на его фоне попытаться вынудить Киев пойти на переговоры на условиях Кремля. Очень сомнительная история и тоже крайне авантюристичная, так как там есть свои необходимые условия, без выполнения которых всё это не сработает. Плюс цейтнот.
В случае неуспеха (который определится по готовности или неготовности Киева к переговорам) придется включать план Трампа и готовиться к атаке на одну из стран альянса. Или в случае с Прибалтикой — со всеми тремя. Балтийские республики выглядят довольно «лакомой» целью просто в силу своих микроскопических размеров. Утром заходим — днем принимаем капитуляцию, вечером праздничный ужин. Правда, примерно так же и с тем же настроем заходили и на Украину. Но потом что-то пошло не так.
Сувалский коридор, о котором тоже говорится как о возможной цели такого конфликта — вариант тоже возможный, но он изначально страдает незавершенностью. Ну хорошо, пробили вы коридор к Калининградской области, а что дальше? Не выполняется условие однозначной и безусловной победы, которую можно будет на что-то разменять. Война с Польшей или Финляндией? Все прекрасно, только блицкриг в таком сюжете выглядит весьма сомнительным. А он — ключевое условие подобного сценария.
Есть над чем задуматься, но что-то решать нужно, так как врать по телевизору и реально вползать в катастрофу — это разные вещи. Деньги воевать скоро закончатся, а как известно, «...для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги..» Поэтому цейтнот постепенно становится ключевым фактором, который определяет вынужденность тех или иных решений, принимаемых в Кремле.