Чтобы уговорить купить дом риелтор лесбиянка трахается с девушкой

🔞 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ТУТ 👈🏻👈🏻👈🏻

Чтобы уговорить купить дом риелтор лесбиянка трахается с девушкой
Смотрите премьеру сериала "1703" в Okko!
Cвязь для правообладателей/DMCA abuse.books@gmail.com
Посвящается моей семье, которая является для меня неисчерпаемым источником вдохновения и любви, а также друзьям, которых я часто описываю в своих книгах — под вымышленными именами, конечно, ибо не все они — невинные агнцы…
Особняк в Пасадене был великолепен. Большой, внушительный, он был обнесен высокой оградой с глухими металлическими воротами. Выстроенный в респектабельном колониальном стиле, он нисколько не был вульгарным; напротив, от него так и веяло солидностью и деньгами — большими деньгами.
В особняке обитали миссис Пенелопа Уитфилд-Симмонс и ее сын Генри. Пенелопа была вдовой могущественного газетного магната Логана Уитфилд-Симмонса — иммигранта-шотландца, который приехал в Америку без гроша за душой и сумел за несколько десятилетий сколотить огромное состояние. Ему было семьдесят два, когда он скоропостижно скончался от обширного инфаркта, отправившись на рыбалку со своим единственным сыном и наследником.
Генри было двадцать два, когда умер отец. Сейчас ему уже исполнилось тридцать, но он по-прежнему жил с матерью в их пасаденском особняке. Да Пенелопа и не отпустила бы его никуда. Она хотела, чтобы сын и дальше жил с нею, а она давала бы ему все, что он пожелает, — за исключением денег, необходимых для начала самостоятельной жизни. Генри был единственным наследником своего отца, но в завещании имелась оговорка, согласно которой он получал доступ к капиталу только после смерти матери, а Пенелопа, несмотря на свои семьдесят с лишним, была вполне здорова и умирать не собиралась.
Генри Уитфилд-Симмонс с детства жил в праздности. Ни цели в жизни и никаких особенных устремлений у него не было. Несколько лет назад, когда он только что закончил колледж, Генри вдруг решил, что неплохо было бы стать киноактером, но его родителей подобное решение повергло в ужас. «Кино — для гомиков! — заявил отец. — А в моей семье гомиков не было и не будет. Кроме того, когда меня не станет, тебе придется возглавить мой бизнес!»
Получив столь суровую отповедь, Генри воззвал к матери, но та только неодобрительно покачала головой. «Ты должен слушать, что говорит тебе отец, — сказала она тогда. — Всем известно: те, кто имеет отношение к кино, либо наркоманы, либо извращенцы или сексуальные маньяки. Тебе с такими не по пути, дорогуша».
«Ха! — подумал Генри. — Ты-то откуда знаешь?»
Не сказав родителям ни слова, Генри попытался осуществить свою мечту. Втайне от отца с матерью он поступил на курсы актерского мастерства, нашел агента и даже несколько раз побывал на съемочной площадке. Однажды на курсах один из парней вскользь упомянул о том, что знаменитый режиссер Алекс Вудс, обладатель нескольких «Оскаров», ищет исполнителя на главную роль в своем новом фильме «Обольщение». Предполагалось, что партнершей главного героя станет не менее знаменитая Винес — Венера Мария Сьерра.
Генри заволновался. В тот же день он принялся собирать информацию, касающуюся будущего фильма. Ему даже удалось подкупить помощника своего агента, чтобы тот достал копию сценария. Сценарий Генри изучал с рвением неофита, заучивая наизусть реплики главного героя и отрабатывая с зеркалом диалоги и жесты. Когда Генри показалось, что он достаточно готов к этой роли, он связался с агентом и попросил записать его на прослушивание.
Агент посмотрел на него, как на больного, и сказал, что это невозможно. Актер без опыта может даже не надеяться пробиться на прослушивание к Алексу — да еще на главную роль!
Но Генри всегда принадлежал к миру, где деньги и положение решали все. И он с раннего детства знал, что в этом мире нет такого слова — «невозможно». Генри предпринял кое-какие действия и сумел попасть на прослушивание. Когда он приехал на студию, то обнаружил, что в комнате перед кабинетом режиссера собралось еще полтора десятка молодых актеров. Критически оглядывая каждого, Генри кривился. Некоторые из них действительно выглядели неплохо, но он не сомневался, что затмит их всех.
Девушка азиатской наружности, сидевшая за секретарским столиком, вручила ему несколько распечатанных на принтере страниц и объяснила, что эту сцену он должен будет прочесть во время прослушивания. Генри взял бумаги, хотя они были ему не нужны — роль он знал наизусть.
Опустившись на диван, он от волнения возил ногами по полу и пытался представить свое ближайшее будущее. Разумеется, он получит эту роль. Родители?.. Генри был убежден, что, когда он расскажет им о своем успехе, они ничего не смогут поделать. Он, Генри Уитфилд-Симмонс, станет мегазвездой даже без их благословения.
Увы, его дерзким мечтам не суждено было осуществиться.
Эти два слова были нацарапаны внутри открытки-приглашения из плотной дорогой светло-бежевой бумаги, которую Лаки только что взяла в руки. Открытка пришла не по почте — кто-то бросил ее в почтовый ящик в самом начале подъездной аллеи дома в Бель-Эйр. Филипп, управляющий в доме Лаки, обнаружил открытку в ящике и принес хозяйке.
«Умри, красотка…» Всего два слова. Ни подписи, ни обратного адреса…
Быть может, это все-таки приглашение на какое-то светское мероприятие — приглашение слишком загадочное, чтобы она могла понять, о чем идет речь?
Ну и черт с ним… Лаки была слишком занята, чтобы ломать голову из-за чьих-то глупых шуток. Бросив на открытку еще один быстрый взгляд, она швырнула ее в корзину для мусора и тотчас о ней забыла.
Лаки Сантанджело была чертовски соблазнительной женщиной с черными, как ночь, глазами, полными чувственными губами, копной длинных черных волос, смуглой кожей и гибким молодым телом. Где бы она ни появлялась, присутствующие — особенно мужчины — замирали, как громом пораженные, ибо Лаки была не только поразительно красива. От нее так и веяло энергией, с которой просто нельзя было не считаться, как нельзя не считаться со стихией, со сметающим все на своем пути ураганом. Проницательный ум, жизненный опыт, интуиция — все это у Лаки было в избытке, и это еще далеко не все.
В прошлом Лаки строила отели в Лас-Вегасе, владела в высшей степени успешной киностудией «Пантера филмз» и трижды выходила замуж. Детей у нее тоже было трое. Старшему Бобби уже исполнилось двадцать три; он был весьма хорош собой и обладал даром красноречия — во всяком случае, уговорить он мог кого угодно и на что угодно.
Макс — упрямой, взбалмошной дочери Лаки — было шестнадцать. При рождении ее назвали Марией, в честь матери Лаки, но в нежном девятилетнем возрасте девочка настояла, чтобы ее называли Макс — и никак иначе. И окружающим оставалось только подчиниться.
Самым младшим из детей Лаки был пятнадцатилетний Джино, названный так в честь деда, чье имя когда-то было широко известно — в определенных кругах. Джино-старший собирался в самое ближайшее время отметить свое девяностопятилетие, однако он по-прежнему был крепок телом и духом и по-прежнему души не чаял в своей красавице дочери. Лаки платила ему тем же. Схожесть характеров — решительных, независимых — и лежала в основе их глубокой духовной близости, и горе тому, кто попытался бы встать между ними!
Лаки приходилась также крестной матерью племяннице Бобби по отцовской линии — Бриджит Станислопулос, богатой наследнице, происходившей из семьи крупных греческих судовладельцев. Натуральная блондинка с безупречной фигурой, она сделала головокружительную карьеру в качестве модели, однако ее жизнь была отнюдь не безоблачной. В юности Бриджит совершила немало глупостей, однако сейчас она, кажется, взяла себя в руки. Лаки, во всяком случае, на это надеялась, ибо способность крестницы попадать в неприятные и даже опасные ситуации заставила ее в свое время изрядно поволноваться. Лишь оказавшись на волосок от смерти, Бриджит поняла, что большие деньги и сногсшибательная внешность не гарантируют счастья. Лаки эту прописную истину усвоила давно, ибо ее собственное прошлое тоже было достаточно бурным. Ее мать была убита, когда Лаки едва исполнилось пять. Следующим погиб старший брат Лаки Дарио — его застрелили и на полном ходу выбросили из мчащейся машины. Еще какое-то время спустя на автостоянке принадлежащего ей отеля в Лас-Вегасе наемный убийца застрелил Марко — человека, которого Лаки любила и за которого собиралась замуж.
Какое-то время спустя Лаки все же удалось узнать, что за всеми тремя убийствами стоял ее крестный отец Энцо Боннатти. Источники, из которых она почерпнула эту информацию, были в высшей степени надежны, но Лаки не сразу поверила в то, что человек, которого она любила и уважала, мог спланировать и оплатить смерть ее близких. Однако поверить пришлось, и Лаки от растерянности перешла к решительным действиям. О, она была не из тех женщин, с которыми можно было не считаться! Исполнившись жажды мести, Лаки приготовила ловушку, в которую и попыталась заманить Энцо. А когда он клюнул, она своими руками застрелила крестного у него дома из его же пистолета, заявив, что он пытался ее изнасиловать. Никаких последствий не было — суд решил, что имела место чистой воды самооборона.
Лаки с самого начала построила свой план таким образом, чтобы все улики указывали на Боннатти — будто он попытался совершить насилие и был убит. Даже окружной прокурор поверил в эту версию, правда, не без помощи Джино, у которого везде имелись могущественные друзья.
На самом деле Лаки просто пристрелила ублюдка, как бешеную собаку. Энцо Боннатти заслуживал смерти, и она никогда не жалела о том, что сделала. Справедливость восторжествовала — справедливость, как ее понимали в ее семье.
«Не связывайтесь с Сантанджело!» — таков был девиз этой семьи. И Лаки подтверждала его справедливость.
Много воды утекло с тех пор. Лаки дважды побывала замужем, пока не вышла за Ленни Голдена — главного мужчину своей жизни.
При мысли о своем теперешнем муже Лаки не сдержала улыбки. Высокий, худой, с вечно взлохмаченными светло-русыми волосами и зелеными, как океанская волна, глазами, Ленни был наделен своеобразным чувством юмора. Должно быть, это качество воспитала в нем жизнь, бывшая довольно непростой. Свою карьеру Ленни начинал «столбом»-дублером [1] , однако по прошествии определенного времени стал сниматься и в главных ролях, превратившись в настоящую кинозвезду. Недавно он решил, что его место — по другую сторону съемочной камеры и, прервав актерскую карьеру, стал писать сценарии и снимать собственные, правда — малобюджетные, фильмы, однако и в этой области Ленни обнаружил недюжинный талант. Кроме того, Ленни был непревзойденным любовником и превосходным отцом, но главное — с ним никогда не было скучно. Порывистый, импульсивный, он был абсолютно непредсказуем, и это нравилось Лаки едва ли не больше всего. А еще он был единственным человеком, который понимал Лаки полностью и до конца. Ни о каком другом человеке она не могла сказать ничего подобного.
За годы, прожитые вместе, они пережили немало неприятностей и критических ситуаций — включая разбойное нападение, похищение Ленни и рождение его внебрачного сына, которого Лаки официально усыновила. Несмотря на все трудности, их брак не распался и даже стал крепче, хотя для других пар достаточно было бы и одной десятой доли того, что выпало на долю четы Сантанджело-Голден.
Сладко потянувшись, Лаки взяла с туалетного столика свою сумочку. Туалетный столик с тремя зеркалами и позолоченной резьбой был очень дорогим и стоял в гардеробной огромного особняка в лос-анджелесском районе Бель-Эйр, где жили знаменитости и крупные воротилы. Впрочем, особняк этот не принадлежал Лаки (на ее вкус он был непомерно большим и чересчур роскошным); они с Ленни сняли его всего на несколько месяцев, пока не будет закончен ремонт их поврежденной недавними ураганами виллы в Малибу, и сейчас она с нетерпением ждала, когда же можно будет вернуться в привычную обстановку. Роскошью Лаки никогда не увлекалась — это было не в ее стиле. Кроме того, расположенный на склоне холма Бель-Эйр с его извилистыми улочками, спрятанными за высокими железными воротами особняками и непроходимыми живыми изгородями напоминал ей остров в океане, отрезанный от бурной повседневной жизни. Те, кто селился здесь, жили словно в осаде под охраной многочисленных секьюрити, сторожевых псов и компьютерных систем, но Лаки это не устраивало — она любила чувствовать себя свободной и независимой. Должно быть, именно поэтому несколько лет назад она решила оставить руководство принадлежавшей ей киностудией «Пантера».
Как и многие другие деловые предприятия Лаки, студия оказалась в высшей степени успешной и приносила неплохой доход, однако она отнимала у владелицы слишком много времени. Частенько Лаки работала по семнадцать-восемнадцать часов в сутки, а для семьи и друзей (и, самое главное, для Ленни) времени у нее не оставалось. И вот однажды, проснувшись рано утром, Лаки решила, что с нее хватит. Ей до смерти надоело иметь дело с капризными кинозвездами, дрожащими за свое место исполнительными продюсерами, сладкоречивыми агентами, невротичными режиссерами и прочими личностями, имевшими хоть какое-то отношение к киноиндустрии, а таковых в Лос-Анджелесе было большинство. Сложив с себя руководство студией, Лаки выпустила только еще одну картину. Это было нашумевшее «Искушение», главные роли в котором исполнили блистательная Винес и молодой, талантливый актер Билли Мелина, признанный впоследствии «открытием года». После этого Лаки продала студию и впредь зареклась иметь какое-либо отношение к кинобизнесу.
Достаточно было того, что Ленни продолжал работать в этой области.
Кроме того, у Лаки имелись другие планы. Поразмыслив, она решила вернуться в гостиничный бизнес и построить в Лас-Вегасе, где когда-то начиналась ее карьера, великолепный отель, равного которому еще не было. Несколько лет назад Лаки удалось объединить нескольких крупных вкладчиков и создать синдикат, способный финансировать строительство современного гостиничного комплекса сметной стоимостью в несколько миллиардов долларов. В числе вкладчиков оказались знаменитый киноактер Чарли Доллар, не менее известный режиссер Алекс Вудс и ее собственный отец Джино, который, впрочем, предпочел оставаться негласным членом синдиката, поручив управление своей долей дочери. Собранных средств оказалось вполне достаточно для осуществления заветной мечты Лаки, а мечтала она об уникальном, единственном в своем роде высококлассном отеле с эксклюзивным казино для любителей сыграть по-крупному, изысканными номерами, роскошным фитнес-центром, ресторанами высшей категории, полем для гольфа, несколькими магазинами и лучшим в городе клубом. Пять лет Лаки работала в постоянном контакте с архитекторами, планировщиками и подрядчиками, и вот теперь до открытия великолепного отеля (а это событие предполагалось отпраздновать с подобающей помпой) оставалось меньше месяца. «Ключи» были ее любимым детищем, и Лаки не могла не волноваться, хотя и не предвидела никаких осложнений.
— Мама!.. — Макс ворвалась в гардеробную, как всегда, не постучавшись. Большие глаза глубокого зеленого цвета шестнадцатилетняя дочь Лаки унаследовала от Ленни; во всем остальном Макс была точной копией матери — у нее были те же непокорные черные волосы, та же умопомрачительно стройная фигура и гладкая, смуглая кожа оливкового оттенка. Высокая, порывистая, словно жеребенок, она держалась на редкость независимо, неизменно привлекая к себе внимание окружающих. Независимым был и ее характер; заставить ее сделать что-то, что было ей не по нраву, было практически невозможно, а уроки в школе Макс прогуливала с завидной регулярностью.
— Знаешь, что, мама?!. — воскликнула Макс, поднимаясь от возбуждения на цыпочки и слегка пританцовывая. — Я не смогу пойти на дедушкин день рождения!
— Что-что? — переспросила Лаки, изо всех сил стараясь оставаться спокойной.
— Понимаешь, одна из подруг Куки устраивает вечеринку в Биг-Беар, и я обязательно должна там быть! — выпалила Макс на одном дыхании. — Все девочки тоже пойдут. Я просто не могу подвести Куки, понимаешь?!
— Значит, ты не можешь подвести Куки? — холодно уточнила Лаки.
— Никак не могу, мам!.. — ответила Макс, дергая упавшую на лицо прядь. — Куки — моя лучшая подруга, и это ужасно важно!
Каждый раз, когда Макс что-нибудь хотелось, это было «ужасно важно». «Ужасно важно» было получить на шестнадцатилетие спортивный «БМВ», «ужасно важно» было поехать в Майами, чтобы прожить несколько дней в доме подруги, «ужасно важно» было побывать на съемочной площадке фильма с участием Леонардо Ди Каприо и так далее. Во всех предыдущих случаях Лаки пошла навстречу дочери, но эту последнюю просьбу она исполнить не могла.
— Прости, детка, — ответила она, качая головой, — но ничего не выйдет.
— Что — не выйдет? Почему?! — изумилась Макс.
— Ты должна пойти на день рождения Джино. Это не обсуждается.
Макс метнула на мать быстрый взгляд исподлобья:
— Еще как, — откликнулась Лаки и, поднявшись, направилась к двери.
— Какая же ты все-таки злая!.. — пожаловалась Макс, следуя за матерью.
— Злая?.. — Лаки вздохнула. Вся сцена что-то ей живо напоминала. Ну конечно!.. Сколько раз она сама точно так же спорила с отцом, а поскольку оба были достаточно темпераментны и упрямы, их столкновения проходили достаточно бурно.
— Ну почему я обязательно должна присутствовать на этом дурацком дне рождения? — с вызовом спросила Макс. — Да Джино даже не заметит, что меня нет!
— Разумеется, он заметит, — ответила Лаки, спускаясь по лестнице на первый этаж. — Твой дед замечает буквально все.
— А вот и не заметит, — проворчала Макс, следуя за ней по пятам.
— Ты его единственная внучка, — заметила Лаки.
— Ну, — проговорила Лаки, думая о дочери своего сводного брата Стивена. — Кариока — это не ты.
— Почему? — напрямую спросила Макс. — Потому что она черная ?
— Ради бога, Макс!.. — воскликнула Лаки. — Как ты можешь говорить такие ужасные вещи?!
И, обернувшись через плечо, она бросила на дочь гневный взгляд:
— Знаешь, Макс, по-моему, сейчас тебе лучше замолчать, пока я не рассердилась по-настоящему.
— Нет, — отрезала Лаки, выходя на улицу. — Это решено, и я не желаю больше ничего слушать.
С этими словами она села в свой красный «феррари» и рванула с места.
— Черт!.. — крикнула Макс, когда машина Лаки исчезла за поворотом подъездной дорожки. — Хотела бы я, чтобы ты не была моей матерью! С тобой просто невозможно иметь дело!
— Ты что-то сказала? — спросил Джино-младший, который как раз появился из-за угла дома, он возвращался с теннисного корта. Джино недавно исполнилось пятнадцать, но он был уже выше шести футов и сложен, как профессиональный футболист.
— Мама вбила себе в голову, что я обязательно должна присутствовать на этом дурацком дне рождения, — пожаловалась Макс. — Какая глупость!
— А почему ты не хочешь идти к деду?
— Потому что у меня есть дела поинтереснее, — сердито откликнулась Макс.
Джино-младший шутливо погрозил сестре пальцем и прошел в дом, сопровождаемый двумя приятелями, которые не могли оторвать от Макс восхищенных взглядов.
— Озабоченные маленькие ублюдки, — проворчала под нос Макс. — Глаза сломаете. Идите лучше подрочите в кустах.
Включив на полную мощность CD-проигрыватель, Лаки умело вела машину, лавируя в плотном потоке автомобилей. Немного успокоившись, она подумала, что ей, пожалуй, не следовало слишком сердиться на несдержанность дочери — похоже, упрямство было у нее в генах. Разумеется, Макс была не только ее дочерью, но и дочерью Ленни, однако кровь Сантанджело явно брала верх. Впрочем, именно по этой причине Лаки не могла допустить, чтобы Макс не пошла на девяностопятилетие Джино ради каких-то подруг из Биг-Беар — лыжного курорта, расположенного в двух часах езды от Лос-Анджелеса. Кроме того, Макс терпеть не могла кататься на лыжах; один раз она попробовала, и ей не понравилось, следовательно, в Биг-Беар ее влекло что-то другое.
Разумеется, мальчики, что же еще?! Какой-нибудь озабоченный прыщавый подросток с постоянной эрекцией и похотливым, ощупывающим взглядом…
Лаки покачала головой. В последнее время Макс сделалась совершенно неуправляемой. Она затевала споры и раздражалась по самому ничтожному поводу, и иметь с ней дело было абсолютно невозможно. Едва ли не единственным, кто по-прежнему относился к ней
Секс Домашка С Женой И Ее Подругой
Сводной сестре достаётся от брата который перевозбудился от порнушки
Алетту жестко выебали в обе дырки и заставили проглотить сперму