Что такое трудное наследие?

В современной херитологии (heritology) - науке о наследии (heritage) пока не сложилось четкого и разделяемого всеми исследователями понятийно-категориального аппарата относительно трудного наследия, поэтому употребление тех или иных терминов часто становится выбором отдельного специалиста, исходя из той концептуализации, которую он в эти термины вкладывает. Также продолжается изобретение новых терминов, которые осуществляют нюансировку смыслов.

Так, например, сам термин «херитология» (наследиелогия) был предложен относительно недавно (1981) Томисловом Шолой1, как зонтичный термин, включающий в себя музеологию, архивоведение, библиоведение и другие дисциплины, занимающиеся наследием, — как более широкая теория.

«Трудное наследие» («difficult heritage») является уже довольно устоявшимся термином – вы часто встретите его в научной литературе и названиях книг. Например, центральным в определении Шэрон Макдональд становятся вопросы групповой принадлежности и то, как трудное наследие влияет на структуру идентичности. Она дает такое определение: трудное наследие — это «прошлое, которое признается значимым в настоящем, но в то же время оспариваемым (contested) и неудобным (awkward) для публичного воссоединения с позитивной, самоутверждающейся современной идентичностью»2. Тем не менее, она считает, что обращение к трудному наследию, расширение повестки и регистров разговора о трагическом прошлом чаще всего имеет положительный эффект для групповой идентичности3.

Мы же под трудным наследием понимаем наследие, связанное с фактами культурной травмы.

Теория культурной травмы (Trauma Studies) чаще всего рассматривает ее, исходя и двух основных подходов: психоаналитического и конструктивистского. Психоаналитическая теория культурной травмы переносит инструментарий психоанализа на анализ трагических событий прошлого. Конструктивистская теория культурной травмы говорит, что делать этого не следует, так как культурная травма — это социальный конструкт. Ведь не каждое трагическое событие прошлого становится фактом культурной травмы, а содержание культурной травмы может трансформироваться со временем. На различии этих подходов мы не будем останавливаться, но настоятельно рекомендуем прочитать статью Джеффри Александера «Культурная травма и коллективная идентичность», где максимально коротко (всего 35 страниц) изложена конструктивистская методология и теория культурной травмы. Мы придерживаемся именно конструктивистской теории. Ведь это означает, что на динамику культурной травмы и ее проработку можно влиять методами культуры и искусства как инструментами «культурной дипломатии» и «мягкой силы». Этим и занимается коммеморативное проектирование (что это такое и каковы его основные задачи мы расскажем в следующем материале).

Почему «наследие», а не «прошлое»? Употребление словосочетаний со словом «прошлое» не кажется нам удачным («трудное прошлое», «сложное прошлое», «неудобное прошлое»), так как не каждое прошлое становится наследием — то есть тем, что влияет на ландшафт современности. События Гражданской войны или Отечественной войны 1812 года совершенно определенно не являются трудным наследием. Эти события уже историзированы и не являются болезненными для современного момента. Поэтому если вы встречаете в наших текстах слово «прошлое», то мы часто употребляем его как синоним «наследия», хотя это и не совсем корректно. Но нам нужны синонимы.

Для нас «трудное наследие» также является зонтичным термином, куда входят «нюансирующие» термины. О каких терминах речь?

Ну, например, «Непроговариваемое наследие» (unspoken heritage) или «замалчиваемое наследие» (silenced heritage) — это виды наследия, связанное с «коммуникативным умолчанием» (когда социальная группа не хочет вспоминать о травмирующем событии и придерживается императива молчания) или направленным забвением, связанным со стратегиями сокрытия, утаивания, уничтожения форм памятования, доказательств или информации о событии.

Также существует термин «контр-память» — это памяти, вступающие в противоречие с доминирующими форматами мемориальной политики.

С другими понятиями, связанными с нюансировкой трудного наследия, мы предлагаем вам познакомиться в коротком докладе Весны Кисич, генерального секретаря Europa Nostra Serbia, под названием «Непроговариваемое и диссонантное наследие как новое политическое в музеях», сделанного в рамках круглого стола «Трудное наследие в музее» (программа ИКОМ). А если смотреть не хочется, то краткий пересказ следует сразу же после видео.

Весна упоминает, например, термин «спорное наследие» (controversal heritage) – это «разнонаправленное» и полемическое трудное наследие, вокруг которого нет согласия и консенсуса в обществе, наследие, вызывающее диссенсус и антагонизм, вокруг которого ведутся ожесточенные споры. Иногда факты трудного наследия трудно прорабатываются, потому что они являются «спорными». Хотя Весна думает, что в российском обществе уже сформирован консенсус относительно интерпретации фигуры Сталина и ГУЛАГа, это наследие все больше становится в современных реалиях «controversal».

«Диссонантное (противоречивое) наследие» (dissonant heritage4) – это наследие, вокруг которого существует несогласие, дискомфорт или конфликт в том, как это наследие интерпретируется и репрезентируется. В отличие от разнонаправленного (спорного) наследия, диссонантное может быть трудным наследием для одной группы, и совершенно не является трудным для другой из-за разных степеней чувствительности. Например, колониальное наследие.

Весна считает, что так как музей чаще всего репрезентирует только легитимизированные, доминирующие и привилегированные позиции, «диссонантность» должна стать основной качественной характеристикой наследия, чтобы музей стал пространством разнообразия (чем, собственно, и является любое общество), диалога, критической рефлексии, понимания и продуктивных изменений.

1 Томислав С. Шола. Вечность здесь больше не живет. Толковый словарь музейных грехов. Тула: Музей-усадьба Л. Н. Толстого «Ясная Поляна», 2012.

2 Macdonald S. Difficult Heritage: Negotiating the Nazi Past in Nuremberg and Beyond. London and New York: Routledge, 2009.

3 Macdonald S. Is “Difficult Heritage” Still “Difficult”? Why Public Acknowledgment of Past Perpetration May No Longer Be So Unsettling to Collective Identities // Museum International. - 2016.

4 Tunbridge J.E., Ashworth G.J. Dissonant Heritage. The Management of the Past as a Resource in Conflict. Chichester: John Wiley and Sons, 1996.