Что принесёт конец? Найдётся время? Спасёшь ли ты меня? (Новелла). Том 5. Глава 4.1
RanobeLib
4.1 Феи в Корна ди Люче
Итею осмотрели и ощупали с ног до головы. Потом ей светили в глаза, проверяя реакцию зрачков, заставили выпить какое-то лекарство для диагностики, задавали вопросы о её настроении и, наконец, высосали из неё кровь – правда, совсем немного.
– Ух-х, после всего, что вы тут со мной делали, меня никто замуж не возьмёт. – Итея, одетая лишь в больничный халат на голое тело, села на кушетке. – Ну, с осмотром покончено?
Ответа не было. Врач-циклоп мрачно изучал результаты анализов. Как правило, определить эмоции по выражению лиц представителей других рас тяжело – отличия в строении лицевых мышц очень затрудняют задачу – но всё же временами это удавалось.
– ...Ты совсем не щадишь себя, – выдавил врач, словно каждое слово давалось ему с трудом.
– А-ха-ха, ну, чего-чего, а упрямства мне не занимать, – ответила Итея со своим обычным смешком, застёгивая халат.
– Твоя жизненная сила увядает. Тело забывает, что значит быть живым. Получишь рану – и она уже не затянется. Зажжёшь Яд – и потраченная сила уже не вернётся.
– Мгм, я ждала чего-то такого, – Итея ответила на мрачные слова циклопа настолько беззаботно, насколько была способна.
– Я не знаю, сможешь ли ты вернуться в следующий раз, когда выйдешь на поле боя.
– Да уж. Ну, значит, наконец настаёт мой черёд. – Итея болтала ногами, всё так же сидя на кушетке. – Честно говоря, я живу уже так долго, что в последнее время страдает мой разум, а не тело. Те, кого я предпочла бы видеть живыми, умирают, а я сама продолжаю жить этой бессмысленной жизнью.
– Не бывает бессмысленных жизней.
– А... Ну да, мы ведь даже не живые.
– Я не это имел в виду.
– Но разве так не проще? Что толку сочувствовать расходному оружию.
– Да, многие разделяют это мнение, но лишь те, кто не знает вас лично, те, кому даже не сказали, что феи обладают личностями. Мы не считаем вас расход...
– Регул Айр не спасти, если вы, врачи, не будете отправлять нас на смерть, – Итея перебила циклопа на полуслове. – Вот почему нас не считают расой. Вот почему к нам относятся как к бесправному оружию. Это необходимо, чтобы все могли пользоваться нами и жертвовать нами без колебаний. Я права?
– Да, – горько сказал врач и тяжело вздохнул. – Я осознаю это. Но моё личное мнение – это мой выбор.
– Если взрослые примутся чересчур баловать нас, мы можем вдруг захотеть жить и отказаться сражаться, знаете ли.
– ...Может и так, – циклоп отвёл свой единственный глаз.
– Хм. Вы как-то подозрительно себя ведёте. Что-то скрываете?
– Да нет, ничего такого, но... что если, говоря гипотетически, случится так, что вам больше не нужно будет сражаться, и вы, возможно, сможете просто жить дальше, что бы ты делала?
– О, какой неожиданный вопрос, – Итея задумалась. – Ну, если гипотетически, то, в общем-то, всё то же самое, что и сейчас.
– А чем ты занимаешься сейчас?
– Просто бездельничаю день за днём на нашем складе в лесу. Малышня играет в свои игры и вопит на весь лес, наша приёмная мамочка суетится по хозяйству... А я наблюдаю за этим всем и почитываю книжку. Спокойные и ненапряжные деньки, и каждый словно продлевает мне жизнь.
– ...Ха-ха. Понятно, да, понятно, – циклоп закивал. – Как я и думал, тебя ждёт долгая жизнь, – сказал он, противореча смыслу всей их предыдущей беседы.
Процедуры по превращению Лакеш в полноценную фею завершились. Врачи не уставали нахваливать замечательные показатели, означающие великолепную природную предрасположенность маленькой феи. И с каждым комплиментом Найглато становилась всё мрачнее. Неужели это нормально – хвалить девочку за то, что из неё получится прекрасный клинок или бомба? Пусть у Лакеш есть талант, но лучше бы возможность применить его никогда не представилась. Найглато надеялась, что так и будет. Нет, должно быть.
– О-о-о-о!
– А-ах...
Тиат и Лакеш издали дружный вздох восхищения.
Ячменный Рынок, одна из самых знаменитых достопримечательностей Корна ди Люче. Изначально, как следует из названия, это был крупный рынок, где торговали одним лишь ячменем. Но он потерял своё значение, когда открылся другой рынок, расположенный ближе к гавани, и стал просто прогулочной площадью. Всё широкое открытое пространство площади усеивали уличные актёры, демонстрирующие свои способности. Клоун-боллмэн, жонглирующий сразу несколькими ножами, чародей-фроггер, выдыхающий тонкую струю пламени, группа музыкантов в одинаковых масках, наигрывающая весёлую мелодию.
– Ого, ого, ого! – Детское любопытство, которому дали волю, не знает границ. Тиат носилась туда-сюда между толпами зрителей. Лакеш, которую она тянула за собой, протестующе вскрикивала.
– Э-эй, да не носитесь вы так! Я же должен присматривать за вами! – Согласно уставу Крылатой Стражи – той его части, что касалась обращения с оружием – лепреконов на прогулке должен был сопровождать хотя бы один офицер. Несчастный Четвёртый Офицер, на которого свалили эту обязанность, пытался угнаться за двумя феями, бессильно крича им вслед.
Найглато наблюдала со смешанными чувствами.
– ...Было бы замечательно и правда приехать сюда только ради экскурсии.
Она понимала, что это не более чем безнадёжная мечта. Присутствие девочек в городе требуется для подготовки к битве, битве, которая не должна была их касаться. Но лишь поэтому им разрешили эту прогулку, лишь поэтому просьба Найглато, больше похожая на каприз, была удовлетворена.
Кстати о капризах. Здесь же ей встретилась и Нефрен, которая, как выяснилось, всё-таки выжила и вернулась с поверхности. Впрочем, не совсем невредимой. Она, как и Ктолли, подверглась трансформации, хотя и в ином смысле, и теперь никогда не вернётся на склад фей. Найглато сожалела об этом, но не печалилась. Мир велик, и небо лишь крошечная часть его. Нефрен где-то далеко, и у неё всё в порядке. Найглато этого достаточно. Но тем, кто уже погиб, она не может пожелать даже этого.
– Эй, Найглато, сюда! Смотри, тут соревнование по борьбе на руках! Не хочешь побороться с ним?!
Обернувшись на зов, Найглато увидела призывно машущую ей Тиат, Четвёртого Офицера, сдерживающего сконфуженную улыбку, но всё же закатывающего рукава, и Лакеш, кланяющуюся с извинениями. Какие бойкие, и совсем ничего не знают о всех этих проблемах, занимающих меня... Как же это чудесно.
– ...Ну ладно, вот только... – Найглато помахала в ответ. – Если я приму участие, соревнование закончится, не успев начаться! – Она побежала к девочкам.
Попытка не пытка, а спрос не беда.
Рантолк, спросившая, нельзя ли ей посетить центральную библиотеку, ожидала получить немедленный отказ, но вместо этого услышала твёрдое "Я всё устрою!" от дочери мэра, Фираколуливии... Или Фир, как она просила её называть. И в результате день не успел перевалить за полдень, а Рантолк уже получила пропуск.
Успех попытки пугал. Рантолк даже опасалась, не накликала ли она своей просьбой беду. Они ведь, в конце концов, всего лишь не обладающие никакими правами феи из захолустья. А центральная библиотека Корна ди Люче, с другой стороны, – одно из величайших собраний всей мудрости Регул Айра. Она никак не могла избавиться от мысли, что их могут как-нибудь наказать даже за попытку приблизиться к столь внушительному месту.
Переданный ей в конверте пропуск тоже выглядел пугающе, словно какое-то опасное оружие. Под множеством солидных печатей находилась загадочная надпись: “Подателю сего даётся разрешение на посещение вплоть до секретного архива В-47”. Что ещё за В-47? Там хранятся какие-то страшные тайны? Может, от нас решат избавиться, если заподозрят, что мы что-то узнали?
– ...Тебе тоже не по себе, а, Ран? – пробормотала Итея, держа в руках такой же пропуск.
– Помолчи, пожалуйста. У меня просто ум за разум заходит.
– Ну, в конце концов, мы обе мелкие рыбёшки.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь в этой ситуации способен ощущать себя солидным и значительным.
– Что ж, идёмте! Может, от меня и не будет большой пользы, но я обещаю приложить все силы, чтобы помочь в ваших исследованиях! – Фир, единственная из троих пребывающая в бодром расположении духа, решительно шагала вперёд. – Я ничем не могу помочь вам в ваших битвах. Сама такая попытка будет оскорблением самоотверженности фей. Но если есть что-то, на что я способна, то можете положиться на меня! – В её глазах полыхало пламя.
– Когда на неё вот так находит, с ней лучше не связываться, – заметила Итея.
– Такое уже случалось?
– Да, техник тогда немного напортачил...
Опять он? Ну почему все вокруг него постоянно становятся просто невыносимыми?
Они продирались через бесконечное море книг.
Рантолк казалось, что мозг вот-вот закипит. Ей нравилось читать, и размышлять тоже, но всему есть пределы. Забитая до предела информацией голова кружилась и казалась распухшей.
– Не стоит ли выйти на свежий воздух, привести в порядок записи и заодно передохнуть? – спросила она.
– Хм-м, я, пожалуй, посижу ещё немного за этой книжкой. Иди без меня, – отозвалась Итея.
– Я, с вашего позволения, останусь помочь Итее. О, позади библиотеки есть хорошее кафе, там подают очень вкусный пудинг. Может, вы подождёте нас там? – предложила Фир.
А они крепче, чем кажутся.
– Нет, наверное, нам не стоит разделяться. Мы же феи и всё в таком роде, – сказала Рантолк, покосившись на скучавшего поблизости мужчину в военной форме.
– Первый Офицер приказал обеспечить вам максимально возможную свободу передвижения. Но не уходите далеко.
Как ни удивительно, но она получила разрешение. Рантолк подозревала, что их сопровождающий слишком вольно трактует свой приказ, но раз уж он разрешил, спорить не собиралась.
– ...Вот как. Что ж, тогда я, пожалуй, пойду, – сказала она и, забрав свои записи, встала с места.
Ей не пришлось долго искать то кафе, про которое говорила Фир. Посетителей почти не было – возможно потому, что кафе располагалось чуть в стороне от главных улиц. Но зато, судя по всему, все посетители были не туристами, а местными, а следовательно, это заведение вполне в состоянии привлечь постоянных клиентов.
Рантолк уселась на открытой террасе и, просмотрев полное соблазнительных вариантов меню, выбрала чай с молоком и яблочный пирог. После чего открыла свою папку и начала просматривать заметки, переписанные из библиотечных книг.
– Хм-м-м...
Что вообще такое лепреконы? Почему они существуют? Откуда они берутся и куда исчезают? Те самые вопросы, которые задавала Итея во время их разговора на складе фей.
Список словно составил досужий подросток. И, к сожалению, они с Итеей и есть подростки. Дети других рас, скорее всего, искали бы ответы в философских трактатах или художественной литературе, но феи рылись в трудах по некромантии, да ещё и самых глубоких научных работах на эту тему во всём Регул Айре.
– И всё же мы и правда странные и неестественные существа... – пробормотала Рантолк и лишь тогда вспомнила, что сейчас находится одна.
Они так долго были вместе, что Рантолк по привычке казалось, что Нофт и сейчас рядом с ней. Сама Нофт не слишком-то любит философствовать и в целом не блещет интеллектом, но зато хорошо умеет слушать. У неё получалось вытягивать из Рантолк слова, даже когда та погружалась в размышления. В итоге Рантолк приобрела привычку говорить сама с собой.
Что ж, это, пожалуй, не очень хорошо, – подумала она. Рантолк стремилась стать самостоятельной и независимой женщиной, но, похоже, пока что не достигла в этом особого успеха.
Кажется, что бы я ни делала, результата всё нет...
Она положила в рот кусочек хрустящего пирога. Вкусно. И тут налетел порыв ветра. Несколько листов из папки Рантолк, подхваченные им, взлетели высоко в небо.
– А...
Она выбросила руку в попытке схватить их, но не успела. Как только Рантолк вскочила, пытаясь дотянуться до листов, как ещё один порыв унёс остальные её заметки.
– А... А-а!!!
Рантолк, горько проклиная собственную неосторожность, огорошенно смотрела в небо. Зажечь Яд и погнаться за листами? Не успеть. Побежать за ними? Нет, вряд ли удастся их догнать, зато велика опасность ещё как-нибудь оплошать. Что делать... А что вообще можно сделать? Пока она колебалась, время шло, заметки улетали всё выше, и выше, и...
– Чего?
Остановились? Её бумаги замерли, словно время вдруг застыло.
– Это ещё что...
В следующее мгновение листы снова пришли в движение. На это раз, впрочем, они, игнорируя ветер, слетелись, словно притянутые, в руки стоявшего на улице мужчины – внушительного старика в странной белой мантии.
– А-а? Вы?!
– О, это вы, юная леди! Вот так совпадение! – Старик, вовсе не казавшийся таким уж удивлённым, пошёл к ней с пачкой листов в руке. – Усердно занимаетесь, даже в кафе? Похвально, похвально. Знания, приобретённые в юном возрасте, станут в будущем вашим оружием. Но, конечно, знания ещё нужно научиться применять, иначе они бесполезны... Хм? — Старик бросил взгляд на заметки и нахмурился.
– Спасибо. Это очень важные записи, – отозвалась Рантолк.
– Хм-м, некромантия? Нетипичная тема для студенческого реферата.
– Я не студентка. Да и мои занятия, к сожалению, не преследуют благородную цель приобретения знаний. И я не стремлюсь обеспечить себе будущее, просто хочу кое в чём разобраться.
– В чём же? – Старик протянул ей записки. – ...А. Понимаю. Цвет ваших волос. Вы тоже лепрекон.
– Да.
На мгновение самые разные эмоции узлом сплелись в голове Рантолк. То, что её собеседник знает о лепреконах, вовсе не обязано означать, что он высокого мнения о них. Она с опаской ждала того, какое выражение примет лицо старика после её признания.
– О, а та, другая юная леди, должно быть, ваш смотритель. Какой же я забывчивый. Дал себе зарок никогда не встречаться лицом к лицу, а теперь вот не просто наткнулся, но ещё и разговариваю.
О чём он? Лицо старика исказилось в едва заметной, но различимой гримасе боли. В выражении его лица сквозила не ненависть и не презрение, а, скорее, вина.
– Простите, вам плохо? – Собственный вопрос тут же показался Рантолк глупым. Если старику и плохо, то в этом, несомненно, лишь её вина. Изображать доброту и тревогу с её стороны попросту лицемерно.
– ...Ха-ха. Беспокоитесь за меня? Вы очень добры, леди.
– Эм...
Он почему-то похвалил её. Что ж, ещё с самой первой их встречи у Рантолк было впечатление, что они со стариком разговаривают будто бы каждый о чём-то своём. Неуютное чувство, словно какие-то важные детали механизма движутся не в лад.
– Что ж, полагаю, встречу нельзя отменить после того, как она произошла. Совпадения есть совпадения. Лишь наше собственное отношение к ситуации делает их везением или неудачей.
– Эм...
О чём он говорит? Старик подтащил сиденье и занял место напротив пребывающей в замешательстве Рантолк. Его внушительная фигура выглядела до смешного причудливо в хрупком кресле.
– Вы хотите узнать о чём-то, касающемся некромантии, верно? Попробуйте спросить у меня. Я отвечу.
– А, ну, меня интересует довольно сложный вопрос...
– Не сомневаюсь. Спрашивайте, я не против.
Он не отступится. Ранее старик с первого взгляда понял, что заметки Рантолк касаются некромантии. Из этого она заключила, что его знания довольно широки. Но её вопрос явно находится за пределами того, что может знать какой-нибудь обычный мудрый старец.
– ...Что такое лепреконы? – всё же спросила Рантолк, почти не надеясь на ответ.
– О, сразу к сути. Прекрасно, прекрасно. – Старик почему-то удовлетворённо кивнул. – Итак, с чего бы начать, – он на мгновение задумался. – Давным-давно Гости приказали Пото создать Эмнетуайт.
– А? – Но это же не имеет никакого отношения к моему вопросу, подумала Рантолк.
Не обращая внимание на её замешательство, старик продолжал:
– Эмнетуайт не были созданы из ничего. Пото добыли сырьё и изготовили их из него. Это сырьё, грубо говоря, можно разделить на два типа. Один – единственная жизнь, существовавшая на планете до прибытия Гостей, "Изначальные Звери". Другой же – души самих Гостей, уставших от своих бесконечных скитаний. Что же до способа изготовления...
Старик указал на стоявшую перед Рантолк тарелку с наполовину съеденным яблочным пирогом.
– ...Точно такой же, как вот это. Они окутали "Изначальных Зверей" разбитыми на осколки душами Гостей. Осколки душ преобразили плоть Зверей, наложив на них могучее проклятье. Те, кто некогда были Зверями, преобразились в совершенно иных существ, своим обликом напоминающих Гостей. Иначе говоря, в Эмнетуайт.
– Э... Э, что?
Слова старика противоречили общепринятым представлениям о сотворении мира. Масштабы рассказа огорошили Рантолк. И, самое главное, он так и не ответил на её вопрос. Она даже не знала, с чего начать возражать. Но кое-что из слов старика завладело её вниманием: Гости создали Эмнетуайт из "Изначальных Зверей".
– Но впоследствии Эмнетуайт стало слишком много. Яблок становилось всё больше, а теста, к сожалению, оставалось столько же. Количество теста – осколков душ Гостей – оставалось таким же, каким было изначально. И с каждым днём слой теста становился всё тоньше.
— ...Неужели "звери есть освобождённые люди" означает именно это? – К такой гипотезе пришла Рантолк во время экспедиции на поверхность к. Но на эту мысль её натолкнула случайно найденная старая книга. Почему этот старик, который никак не мог тоже читать её, рассказывает ей о том же самом?
– Да, замечательно. Вы уже догадались? – Старик, явно впечатлённый, пролистал лежащие на столе заметки. – "Изначальные Звери" были бессмертными, вечными существами. Но, заточённые в телах смертных Эмнетуайт, они изменились. Раскаяние. Надежда. Зависимость. Справедливость. Доброта. Страх. Равнодушие. Невежество. Под воздействием всего того, что навлекает на человека гибель, Звери преобразились в воплощения семнадцати видов смерти. В случае их освобождения людей ждала быстрая гибель. Осознав это, Эмнетуайт разработали план. К счастью, в то время ещё оставались живые Гости – пусть и всего двое.
Гости. Даже сейчас, пятьсот лет спустя, легенда о том, как Герои Эмнетуайт убили последнего из Гостей, оставалась на слуху.
– Они хотели создать из этих душ новое тесто. Но у них ничего не вышло. Эмнетуайт не удалось повторить то, что сделали Пото. Душа Гостя не раскололась, как положено, и превратилась во множество беспорядочных обрывков. Новый пирог испечь не получилось, и всё закончилось тем, чем закончилось. Ну, я, впрочем, опустил многие детали, но в общем и целом всё было именно так.
– ...Эм. – Рантолк опасливо подняла руку. – Очень интересная история, но она лишь объясняет, кто такие Эмнетуайт, разве нет? Я спрашивала про лепреконов.
– Разумеется, я ответил и на этот вопрос.
Агх, я опять его не понимаю. Впрочем, хотя старик и говорит загадками, они всё же разговаривают. Рантолк остаётся лишь расшифровать его слова, точно так же как тогда, когда она читала старую книгу. И тогда она, наверное, поймёт. Рантолк снова прокрутила в голове услышанное.
– ...Неужели... – И тут она поняла. Душа Гостя не раскололась как положено. Новый пирог не был испечён, и ингредиенты, осколки души, остались рассеянными. – Неудавшееся следующее поколение Эмнетуайт, результат их провалившейся попытки. Вот что мы такое?
– Да. Вы всё поняли правильно, – старик кивнул. – Впрочем, я бы не сказал "неудавшееся". Хотя, конечно, всё зависит от точки зрения. Вы можете смотреть на это как с оптимизмом, так и с пессимизмом.
Для начала, есть кое-что поважнее. Если этот старик говорит правду, то его история даёт ответ на множество загадок, веками занимающих умы жителей Регул Айра. Это не может быть правдой, но Рантолк почему-то верила его словам.
– Откуда вы всё это знаете?
– Я довольно давно живу на свете, – старик пожал плечами.
– Если это правда, то никто в мире её не знает. Почему вы рассказали всё это кому-то вроде меня?
– Я кое-что задолжал всем вам, – старик улыбнулся, но по его лицу пробежала скорбная тень. – Я не могу извиниться и ничего не могу исправить. Да я и не в силах. Но хотя бы это я могу сделать. В любом случае, это лишь трусливая и эгоистичная попытка старика успокоить собственную совесть. – Он встал. – Вряд ли мы встретимся снова, но мне приятно было побеседовать с вами.
– А...
Рантолк торопливо встала, пытаясь остановить старика, но тут налетел ещё один порыв ветра. Испугавшись, что её заметки снова унесёт, она торопливо захлопнула папку. Когда Рантолк подняла взгляд, старика уже и след простыл.
– Фью-у... Вымоталась, – в кафе ввалилась Итея, её перетруженные глаза смотрели в никуда, словно у студента после трудной лекции. За ней следовала Фир, состояние девушки-ликантропа надёжно маскировала её шерсть. – Что с тобой, Ран? Ты будто в облаках витаешь.
– ...Что мы такое? Почему мы существуем? Откуда мы берёмся и куда уходим?
– Ра-ан?
– Ответы, когда их получаешь, кажутся... Неожиданно пустыми...
– Ра-ан? Э-эй? Рантолк? – Итея помахала руками перед её лицом.
Лежавшая на тарелке с наполовину съеденным яблочным пирогом вилка тихо звякнула.