Что принесёт конец? Найдётся время? Спасёшь ли ты меня? (Новелла). Том 1. Глава 3.1
RanobeLib
3.1 Символический смотритель.
Что я такое? Виллем часто задавался этим вопросом.
Когда-то, давным-давно, он жил в приюте и там встретил учителя. Учитель воспитал его и научил всему нужному для выживания. А ещё вышло так, что учитель был крайне отвратительным человеком. Смотритель приюта, по идее, должен стараться заменить своим воспитанникам родителей, однако он полностью пренебрегал этой обязанностью, предоставив роль "Отца" Виллему, который был чуть старше остальных детей.
Учитель часто выпивал и каждый раз при этом рассказывал выдуманные истории о своей службе Истинным Героем. Да, конечно, он был довольно силён и на удивление осведомлён обо всём на свете, но все дети сходились на мысли, что он больше похож на злодея, чем на героя.
Виллем мог бы привести много примеров, но если начать перечислять грехи учителя, то им конца не будет видно. Похабно свистел вслед девушкам в городе, заставлял маленьких детей читать странные книги, не брился, сколько бы его ни просили - и постоянно отсутствовал в самые критические моменты. И этот список можно было продолжать и продолжать дальше. Так что юный Виллем поклялся, что ни за что не станет кем-то вроде учителя, когда вырастет.
Из множества высказываний учителя одно запало в душу Виллема глубже прочих: "Женщин нужно беречь. Мужчине ни за что нельзя их бросать. Детей тоже нужно беречь. Взрослому ни в коем случае нельзя их унижать. С девочками крепись. Во что бы то ни стало, ни в коем случае не ссорься с ними". Поначалу, услышав это, Виллем не придал фразе особого значения. Он не желал размышлять на такие сложные темы. Но, к сожалению, не мог не думать о них — эти слова, как и прочие наставления учителя, стали частью его жизненных принципов.
Из-за этого люди иногда подозревали Виллема в тяге к маленьким девочкам - но он предпочитал не вспоминать о таких случаях.
***
"Безделье" оказалось не просто крайне точным описанием обязанностей Виллема, но и гораздо более неприятным состоянием, чем он представлял. Если подумать, последние шесть месяцев он провёл в непрерывной гонке со временем, меняя одну низкооплачиваемую работу на другую. Он работал с раннего утра до поздней ночи, а иногда и до утра следующего дня, работал, пока не начинал валиться от усталости. Что до сна, то Виллем урывал на него несколько часов, если вдруг оказывался свободен, вне зависимости от времени суток.
Так что крепко проспать всю ночь в мягкой кровати и быть разбуженным тёплыми лучами утреннего солнца оказалось для Виллема почти несравненной роскошью. Но приспособиться к новой ситуации, когда на него не сваливается гора дел круглые сутки семь дней в неделю, оказалось тяжело. Его разум, воспользовавшись внезапной свободой, погрузился в воспоминания, которые сам юноша хотел бы не ворошить, и цеплялся за мысли о том, о чём Виллем предпочёл бы не размышлять.
Также он ещё не полностью освоился с новым домом, так называемым складом. Здесь живёт около тридцати детей, все девочки, их возраст разнится от семи до пятнадцати лет. И у всех яркие, словно светящиеся волосы. Палитра цветов кажется почти неземной, словно с какой-то абстрактной картины, но почему-то волосы девочек не производят впечатления неестественности, возможно потому, что они не выкрашены, а таковы от природы.
Ни одна из девочек не имеет особого опыта общения со взрослыми, а тем более с мужчинами, так что почти все они относятся к Виллему с опаской, а некоторые даже откровенно избегают. Как он понял, та компания, что вторглась в его комнату в первый день, была скорее исключением. Ну, винить их он не мог. Они выросли в своём маленьком мирке, полностью изолированные от внешнего мира на этом складе. Трудно ожидать, что внезапно появившийся чужак, странный на вид и притом такого высокого роста, получит тёплый приём.
Шагая по коридорам, он постоянно чувствовал, что кто-то прячется в тенях. Оборачиваясь, он успевал лишь заметить спину спасающейся бегством девочки. Через некоторое время Виллем начал ощущать чувство вины просто за то, что покидает свою комнату.
Разумеется, даже засев в комнате на весь день, он всё равно не избежит безделья. У него нет каких-либо увлечений, и он больше не воин, так что и тренироваться смысла нет. Виллем был не прочь изредка просто посидеть, бездумно созерцая пейзаж за окном, но перспектива провести так несколько следующих месяцев не радовала.
Для разнообразия он решил сходить в соседний город: примерно сотня каменных домов, чьи ровные, окружённые полями ряды выстроились на пологом склоне. Идиллическое зрелище, разительно отличающееся от мрачного Двадцать Восьмого Острова.
Шагая по улицам, Виллем заметил, что прохожие, кажется, не обращают на него особого внимания, хотя он и не надел капюшон, открыто демонстрируя лицо. Он решил пообедать в ближайшей закусочной и спросить об этом у хозяина.
— Хмм... ну, полагаю, нам тут просто нет дела, — не прекращая орудовать сковородой, объяснял Виллему пёсоголовый юноша с каштановой шерстью. — Болтать всякое у других за спиной лишь потому, что они похожи на каких-то плохих парней, умерших сотни лет назад... что толку. Если охота, можно перемывать кости тем плохим парням, что топчут Острова сейчас. Ну, возможно, где-то есть места, где плохих парней так много, что народ просто сдаётся и переключается на неотмеченных. Так проще, их ведь и так шпыняют всё время. Можно даже не задумываться. Но мы тут живём мирно и спокойно, и нам такого не надо.
Понятно. Вот оно как.
— А ещё... Ты не местный, и, наверное, не знаешь, но тут поблизости живёт кое-кто. Неотмеченная, что гораздо страшнее Эмнетуайт. Любой, кто увидит эту её улыбку, тут же забудет про древние истории и просто будет рад тому, что ещё жив.
...Понятно.
Краем уха слушая болтовню повара в ожидании своего заказа, Виллем внезапно услышал сзади голос.
— Хм? А, это ты...
Знакомое лицо. Девушка с чисто-голубыми волосами.
— Привет, Ктолли... И...
Её сопровождали две другие девушки — на вид её ровесницы. Эти трое — самые старшие из девочек склада, что, впрочем, не делает их особо взрослыми.
— О-о, тот знаменитый красавчик, про которого столько разговоров! — девушка с тускло-золотыми волосами подскочила к Виллему, заглянув ему прямо в глаза. — И называешь Ктолли просто по имени? С каких это пор вы так сблизились, хм-м?
— Прекрати.
— Ла-а-адно, - подчинившись холодному тону Ктолли, она чуть отступила.
— Не то чтобы между нами что-то было... Я просто встретила его раньше всех, вот и представилась... И всё...
— Хмм... Ну, как скажешь.
— Это правда.
— Конечно-конечно. Что ж, господин техник зачарованного оружия второго класса, будет здорово, если вы запомните и наши имена тоже... Болтушка прямо перед вами — Итея, а это... — она повернулась и указала на третью девушку, с безразличным лицом усевшуюся за стол в углу, — ту, что вон там сидит сама по себе, зовут Нефрен. Рады знакомству.
— Что ж, оригинальный способ представиться. Как зовут меня, ты, наверное, уже знаешь?
— Ну конечно! А ещё, твоё любимое блюдо — мясо с приправами, ты не капризный, но обеды рептилоидов терпеть не можешь, тебе нравятся добрые девушки старше тебя... Точно?
— Постой, Итея... Я впервые это слышу, — Ктолли, очевидно не проинформированная четвёркой любопытных девочек, с подозрением уставилась на Итею.
— Хе-хе-хе... Кто владеет информацией, тот владеет Островами. Капелька шпионажа может во многом пригодиться, знаешь ли...
— Расскажи!
Шумно переговариваясь, они отошли к столу Нефрен.
— Что это было? Ты знаком с девушками со склада? — собакоголовый ликантроп подошёл, принеся обед Виллема: картофель, овощи, толстые ломти бекона, кусок хлеба и чашку с супом.
— Да... Я недавно переехал на склад, живу там по работе.
— Хмм? На тот склад... Переехал... — каштановый цвет вдруг отчего-то начал покидать лицо повара. — А-а-а!!! — он вдруг отпрянул, прижавшись спиной к стене и дрожа:
— П-простите-пожалуйста-не убивайте-пожалуйста-не ешьте меня-у меня семья!
Неожиданная реакция, но Виллем догадывался, чем она вызвана.
— Знаешь, я ведь не тролль...
— Я ещё не расплатился с долгами за заведение, я, наверное, невкусный и ... Э? Что ты сказал?
Ликантроп на секунду перестал трястись и заморгал.
— Я не тролль, говорю... Я знаю, сложно отличать неотмеченные расы друг от друга, но я не собираюсь тебя есть, успокойся...
— Н-но ты же живёшь под одной крышей с той Алой Утробой, наверняка вы одной расы...
— Погоди... Кого-то из горожан уже съедали? — глядя на перепуганное лицо парня, Виллем задумался о возможности, которую не хотел допускать. Если это так... Это, как минимум, нехорошо. Разные острова Регул Айра населяют представители самых разных культур, но все подчиняются общим законам. И согласно этим законам, убийство любого разумного существа является серьёзным преступлением, даже для голодного тролля.
— Ну... нет... но... — собачьи уши повара обвисли, — до недавних пор в этих местах действовала банда орков... Они назывались Чёрная Шерсть... Ну, теперь они...
— А, достаточно... Кажется, я понимаю...
Виллем мог предположить, что эти Чёрношерстные попытались что-то сделать с девочками, после чего Найглато отправилась разделаться с ними и в процессе попалась кому-то на глаза, маниакально хохочущая и с ног до головы покрытая кровью. Ничего удивительного — она вполне на это способна. Но, как бы это сказать... В прошлом Найглато помогла Виллему, она одна из немногих его знакомых, а сейчас они коллеги, так что он решил, что должен попытаться высказаться в её защиту.
— Найглато не станет есть кого-либо без причины. Её поступки могут быть неправильно поняты или даже внушить страх, как с теми орками, но в обыденной жизни она просто милая девушка. Ну, в смысле, если игнорировать её нетерпеливость и раздражительность и то, что она вечно угрожает тебя съесть... Ну, в общем, её можно не бояться.
Как правило, когда она, улыбаясь, спрашивает "Можно тебя съесть?", в девяти случаях из десяти это шутка, чёрный юмор. Но если знаешь, что на самом деле никто не собирается тебя съедать, то это звучит совсем не страшно.
Об оставшемся одном случае Виллем предпочитал не задумываться.
— Ого... А ты крут, — в глазах повара Виллем вдруг увидел искреннее уважение.
***
Сильнейшее оружие. Всегда, во все времена сильнейшим оружием были женщины. Ну, если как следует задуматься, это очевидно. То, что девушка может быстрее и проще всего поднять мораль солдата — факт, отлично известный с далёкой древности.
Мужское тщеславие не стоит недооценивать. На поле боя, в хаосе схватки не на жизнь, а на смерть, солдат может забыть о победе, славе, чести, но до своего последнего вздоха он не предаст лишь одно: нельзя ударить в грязь лицом перед женщиной. Одного этого примитивного побуждения достаточно, чтобы вселить величайшую жажду жизни даже в сломленного и ждущего смерти воина.
Полководцы сильнейших армий, прекрасно зная об этом эффекте, всегда старались обеспечить присутствие женщин на поле боя. Отряд снабжения, лекари — это хорошо, но женщины, непосредственно участвующие в сражении, оказывают намного более сильное воздействие. Женщина-рыцарь, летящая в бой с высоко поднятым мечом. Несравненная девушка-Герой и избравший её Карильон. Волшебница, чьё хрупкое тело так контрастирует с подвластной ей разрушительной магией.
Достаточно пройти слуху, что в битве участвует подобная воительница, и глупые солдаты тут же приободрятся. Даже откровенно недостоверных историй о героинях битв далёкого прошлого бывает достаточно, чтобы подарить проблеск надежды в трудную минуту.
Виллем знал одну девушку, о героических деяниях которой среди солдат ходили легенды. Да, конечно, она была очень сильна, но истории как правило сильно преувеличивали её свершения. Выслушивая рассказы о своих разнообразных доблестных подвигах, она неизменно разражалась хохотом.
"Не ищи слишком глубокий смысл. Всё буквально так, как я сказала. Мы и есть то оружие, о котором ты спрашиваешь."
В голове Виллема вновь прозвучали эти слова. Похоже, девочки, играющие и смеющиеся в помещениях склада, отличаются от известных ему женщин-воительниц. Это очевидно, ведь героиня, созданная лишь ради того, чтобы поддерживать боевой дух солдат, должна быть знаменита, а значит — принадлежать к более популярной расе, чем неотмеченные. А ещё, называя вещи своими именами — должна выглядеть соблазнительно для грязных, похотливых мужских взоров.
Поэтому что-то казалось неправильным в этих девочках, не только проживающих здесь в тайне от большей части населения Островов, но и слишком юных, чтобы удовлетворять второму требованию. Они явно чем-то отличаются от знакомых Виллему воительниц. Впрочем, какой бы ни была истинная природа того оружия, которое представляют из себя девочки, ему об этом беспокоиться незачем. Он смотритель лишь на бумаге, так что должен просто находиться на складе и не создавать проблем.
...По крайней мере, он пытался убедить себя в этом. Но через три дня терпение Виллема достигло предела. Он больше не мог спокойно смотреть на испуг маленьких девочек, понимая, что сам является причиной их страха.
— Э? А, ладно... Я не против, наверное...
— Большое спасибо.
В тот день Виллем предложил помочь с приготовлением ужина и устроился в углу кухни. Яйца, сахар, молоко, сливки. Небольшая горка ягод. Куриные кости, чтобы извлечь из них желатин. Собрав на столе все нужные ингредиенты, Виллем мысленно прошёлся по шагам своего фирменного рецепта. "Популярный у детей и лёгкий в приготовлении десерт".
Пора за работу. Он надел свой личный передник и зажёг кристаллическую плиту. До его ушей донеслись перешёптывания маленьких шпионок, столпившихся за дверью и подглядывающих за происходящим на кухне.
— Что он такое задумал?
Вход на складскую кухню был строго запрещён для всех, кроме тех, кто занимался готовкой сегодня, так что любопытствующим оставалось лишь подсматривать издалека. Чувствуя, как множество маленьких глаз сверлят взглядами его затылок, Виллем продолжал работу. За прошедшие несколько дней он пришёл к выводу, что вкусы девочек в еде мало отличаются от его собственных. Разумеется, разница в возрасте и поле может повлечь за собой некоторое расхождение в предпочтениях, но расовые, а как следствие, физиологические различия могут вызвать полную несовместимость.
Как-то раз Виллем отправился перекусить в компании друга-боргла (ну.... это был Грик). То был жуткий опыт. Когда Виллем называл какое-либо блюдо вкусным, Грик жаловался, что вкус просто адский, а когда Грик объявлял что-то вкусным, Виллем находил это блюдо кошмарным.
И тут им следовало бы угомониться, но Грик настоял, что они должны найти что-то, что понравится им обоим. Дальнейшее оказалось хуже любого ада и любого кошмара. Всё закончилось на том, что оба, отчаянно глотая воду в попытке промыть рты, с плачем чуть ли не кричали: "Вкусно! Вкусно!"
Как бы то ни было, Виллем счёл, что предпочтения обитательниц склада не могут сильно отличаться от его собственных, раз уж они обедают в одной столовой и едят одну еду. Он подозвал дежурившую в этот день по кухне девочку и попросил снять пробу. Она смотрела на наполненную карамелью ложку, словно на какое-то чудовище, но в конце концов, набравшись храбрости, зажмурилась и поднесла её ко рту. Последовало несколько секунд мёртвой тишины, но наконец, открыв глаза, девочка пробормотала: "Вкусно!". От подсматривающих шпионок хлынуло одобрение.
В результате всё прошло отлично. Девочки, заказавшие "особый десерт", в последний момент включённый в меню, реагировали одинаково. Первую ложку они подносили ко рту с таким видом, словно готовились к смерти. Но после краткой паузы столовую освещала ещё одна пара сияющих глаз.
Виллем, теперь сам прячась в тенях и подсматривая за девочками из-за двери столовой, встал в победную позу. Как и ожидалось, немного сладостей достаточно, чтобы покорить желудки детей.
— ...Что ты делаешь? — раздался сзади неодобрительный голос Найглато.
— Этот рецепт я получил от своего учителя. Неприятно признавать, но он обладал огромным влиянием на детей — и вот доказательство. В своё время я тоже много раз поддавался чарам этого десерта.
— Эм, я не об этом. Даже если ты станешь работать больше, твоё жалованье не увеличится, ты ведь понимаешь?
— Не имеет значения, — Виллем поскрёб лицо. — Я чувствовал себя виноватым в том, что они боятся меня. Если они оружие, то я, как смотритель, не должен подвергать их излишнему стрессу. Так что... как бы это сказать...
Он попытался подобрать правильные слова. Виллем не был уверен, что издаваемые его ртом звуки звучат сколько-нибудь осмысленно, но было что-то, что он считал себя обязанным сказать.
— Я не пытаюсь их баловать, ничего подобного. Просто если моё присутствие до сих пор оказывало негативный эффект, то я просто попытался свести его обратно к нулю. Моя "работа" ведь в том, чтобы никак ни на что не воздействовать, разве нет?
— Ну, если ты так говоришь, я, в общем-то, не против, — Найглато прищурилась. — Вот только ты выдал это на удивление быстро, так что объяснение звучало надуманно, а смотреть на то, как усердно ты пытаешься обмануть самого себя, было даже немного стыдно... Впрочем, если ты говорил искренне, то мне нечего возразить.
Она раскусила его сходу.
— Прости, пожалуйста, не спрашивай больше ничего, пожалуйста, умоляю.
— При первой нашей встрече я сочла тебя скорее равнодушным и циничным.
— А... Ну... — Виллем тоже считал себя таковым. Некогда он решил придерживаться подобного поведения, изолируя себя от окружающих людей и происходящих вокруг событий. Так что сегодняшний поступок изумил и его самого. — Я просто немного забылся... Впредь буду осторожен.
— Да нет, всё нормально. Детям нравится, а остальное неважно. А ещё...
— Что ещё?
— От тебя пахнет сахаром, так ты ещё аппетитнее.
— Мне и вправду стоит впредь быть осторожнее...
Виллем сделал мысленную пометку: всегда принимать душ после работы на кухне.
3.2 Девочки со склада.
Итак, Ктолли Нота Сеньорис — фея. В этом году ей исполнилось пятнадцать лет, в данный момент она самая старшая из фей склада и полноценный воин. После того, как её совместимость с Поднятым Оружием была подтверждена, ей назначили меч Сеньорис, и его название стало последней частью её имени.
Её волосы и глаза — голубого цвета, но ей самой этот цвет не очень нравится по двум причинам. Во-первых, что верно и для остальных фей, необычный цвет волос привлекает слишком много внимания на городских улицах. Во-вторых, что хуже, голубые волосы плохо сочетаются с яркой одеждой.
— ...И чем только они заняты? — пробормотала себе под нос Ктолли, глядя в окно. Оно выходило на небольшую поляну, где юные феи вместе с высоким молодым мужчиной гонялись за мячом. Она до сих пор не осознавала этого, но Виллем, похоже, сумел стать неотъемлемой частью жизни на складе, невзирая на разницу в возрасте, поле и даже расе.
Катализатором, вероятно, послужил тот особый десерт, что он приготовил несколько дней назад. Когда младшие узнали, что Виллем сделал его сам, все их опасения тут же испарились. Не успела Ктолли и оглянуться, как они уже крепко привязались к нему, и игра, за которой она наблюдала, служила этому лишним подтверждением.
— Нет, в самом деле... Что с ним такое?
При их первой встрече Виллем показался Ктолли очень загадочным; необычайно добрый к ней, незнакомке, еще и создавшей ему проблемы, но при этом словно окружённый какой-то мрачной тенью. Более того, он, будучи неотмеченным, как-то ухитрялся жить в городе зверолюдей.
Во второй раз она увидела его распростёртым на земле с сидящей сверху Панибаль. Теперь, воспроизводя в памяти тот случай, она вспомнила, что и сама упала на Виллема, когда свалилась с крыши дома. Надеюсь, у него не фетиш на такое... Некоторое время она обдумывала такую возможность, но, смутившись, прогнала эти мысли прочь.
И последнее... Он всегда так добр к маленьким детям. Даже когда та группка шумных, беззастенчивых, надоедливых, назойливых и раздражающих девчонок пролезла в его комнату, он весело болтал с ними, не выказывая недовольства ни словами, ни выражением лица, и даже проявил точно такое же отношение и к пришедшей чуть позже Ктолли.
Точно такое же отношение? Слова завязли в мозгу Ктолли, заклинив мыслительные шестерёнки. Неужели для Виллема они все одинаковы? Может ли быть так, что он ведёт себя с пятнадцатилетней, взрослой, зрелой и ответственной Ктолли Нотой Сеньорис точно так же, как с теми десятилетними мелкими соплячками? Не может быть.
Кроме того, он — техник зачарованного оружия второго класса Виллем Кмеч — и сам ненамного старше Ктолли. Хотя его аура таинственности несколько сбивает с толку, она всё же предполагала, что ему меньше двадцати лет. А значит, он старше всего на три или четыре года, фактически в пределах погрешности они ровесники. Он не имеет права относиться к ней как к ребёнку.
А может, виновата разница в росте. Но даже в таком случае проблема серьёзна. Ктолли Нота Сеньорис — гордая обладательница титула самой рослой феи на складе. Но, как она предполагала, с высоты солидного роста Виллема она, вероятно, выглядит ненамного выше прочих. Да и сравнение с Найглато тоже не идёт ей на пользу. А ещё....
— На что это ты смотришь, а?
— Хяфу! — внезапное объятие сзади заставило Ктолли издать странный вскрик. — Эй, не делай так!
— Ха-ха, прости, прости. Ты так долго сидела не шевелясь, я не удержалась.
— Что это за причина такая...
Оттолкнув обвившиеся вокруг шеи руки, она повернулась к ухмыляющейся в своей обычной манере Итее.
Итея Майз Вальгаллис тоже, разумеется, фея. В свои четырнадцать лет она, как и Ктолли, уже полноценный воин и тоже прошла проверку на совместимость с Поднятым Оружием. И, как и Ктолли, получила своё последнее имя, Вальгаллис, в честь назначенного ей меча. Её волосы цвета зрелых рисовых колосьев, а чуть раскосые глаза — коричневые, цвета тёмной древесины. Она постоянно улыбается, тёплой, дружелюбной улыбкой.
— А он популярен... Словно уже несколько лет тут живёт. Ты слышала? Эта игра с мячом, в которую они играют, это он их научил. В неё может играть сразу много народу, и даже те, кто послабее, могут поучаствовать.
— Хмм... ясно.
— Он ведь тебе интересен, а? Виллем.
— Ну...
Любому на складе интересен Виллем, это совершенно нормально. Он не может не привлекать внимания.
— Твоя новая шляпа.
Задумавшаяся Ктолли чуть не свалилась со стула от внезапной смены темы.
— Ты так бережно с ней обращаешься, а? Хранишь в шкафу, ни разу с тех пор не надевала и чистишь всё время.
— Это в-вовсе ничего не значит! Шляпа просто полезна как маскировка, когда я покидаю остров... Здесь она мне не нужна! Почему вообще ты вдруг про неё заговорила?!
— Хм-м? — Итея расплылась в ухмылке.
— Что?!
— Да ничего-ничего. Просто, ну, твоя реакция говорит о многом.
— О чём ты? Все ведут себя так, когда удивляются.
— Уверена?
В голову продолжавшей допрос Итеи внезапно ударил скомканный клочок бумаги.
— Пожалуйста, не шумите в библиотеке.
Возле них, как обычно с безразличным выражением лица, стояла Нефрен.
Нефрен Рук Инсания, само собой, тоже фея. Однако, в отличие от первых двух, ей лишь тринадцать лет, и полноценным воином она будет считаться лишь летом следующего года. Её совместимость с Поднятым Оружием подтверждена совсем недавно. У неё тускло-серые волосы и угольно-чёрные глаза. Она низкого даже по стандартам фей роста — до такой степени, что может затеряться в толпе девочек помладше. С её лица никогда не сходит выражение полного равнодушия. Ктолли ни разу не видела, чтобы она улыбалась или злилась.
Оглядевшись, Ктолли обнаружила, что кроме них троих, стоящих у окна, в библиотеке больше никого нет.
— П-прости...
Нефрен села рядом с извиняющейся Ктолли.
— Итак, какой он?
— Ты же сказала не шуметь...
— Пока мы не повышаем голос, всё в порядке.
— То есть разговаривать можно, а? ...Рен, тебе он тоже интересен?
— Не совсем, — она бросила взгляд в окно. — Просто подумала, что он довольно-таки загадочная личность.
Тот факт, что она не единственная считает Виллема загадочным, несколько успокоил Ктолли. Будь он просто добрым и весёлым, её подруги не интересовались бы им. Он держится с девочками накоротке и в то же время словно бы проводит вокруг себя незримую черту. Кажется, будто он от души веселится, но при этом словно чувствует одиночество. Он благополучно стал частью жизни на складе, но временами его глаза приобретают отсутствующее выражение, словно он вспоминает о чём-то давнем и далёком. Вот почему он так притягивает взор Ктолли. Она не может не думать о нём.
— ...Ктолли, сколько ещё осталось?
Расплывчатый вопрос, но она прекрасно поняла, о чём спрашивает Итея. Она отметила нужную дату на календаре в своей комнате, так что ответила мгновенно.
— Десять дней.
— Хмм... Не знаю, успеем ли...
— О чём вы?
— О том, успеем ли мы исполнить мечту Ктолли о любви, разумеется!
От шока голова Ктолли ударилась о столешницу.
— Ктолли, не шуми в библиотеке.
— П-прости... Нет, какое прости! Что ты такое говоришь, Итея?!
— А-ха-ха, незачем так стесняться. Большинство фей не доживает даже до подросткового возраста, так что тебе ещё повезло, что ты можешь даже испытать любовь.
— Н-не то чтобы я рассматривала его с такой точки зрения.
— ...Понятно. Пойду поищу в книгах истории о межрасовых браках. Может пригодиться.
— Рен?! Мне это не нужно!
— Ктолли, не шуми в библиотеке.
— Из-за кого я кричу, по-твоему?!
Ктолли перевела дух. За окном подброшенный кем-то мяч взлетел высоко в воздух, и, прочертив широкую дугу, упал обратно на землю.
— ...Мне правда ничего не нужно, пожалуйста, перестаньте. Я наконец-то смогла смириться с потерей столь многого... Не хочу получать ещё один повод для сожалений, — тихо, еле слышно проговорила Ктолли.
— Понятно, — Итея, печально усмехнувшись, замолчала и уставилась в окно.
Нефрен коротко кивнула и, не говоря ни слова, опустила взгляд в книгу.