Что между нами?

Заброшенное здание в три этажа. Где-то на крыше пара подростков сидят, свесив ноги. Расстояние от земли довольно большое. Риск свалиться вниз случайно или провалиться вниз, неудачно наступив, велик. Но кто им запретит? Никого здесь нет.

Разноцветный прикид Ромадова был виден даже издалека. Он был ярким пятном в этом горе забытом районе. Шабанов не сильно отличался, но по сравнению с ним, был одет менее ярко. Да, Макс не был причастен ни к одной из субкультур, которые популярны в данное время, но тем не менее одевается так, как нравится.

За разговорами оба не заметили, как солнце начало опускаться. Весна радовала тёплой погодой.

В компании друг друга было хорошо. В какой-то момент их дружба переросла в нечто большее, но не настолько. Поцелуи, тактильность. Они не стеснялись, когда оставались наедине, но в любви никто ещё не признавался. Странно.

Шабанов встал с места. Нога задела полупустую банку флеша. С неприятным звоном она упала, разлив часть содержимого. Макс наклонился, поднял, выпил остатки.

— Что между нами? - вопрос словно риторический. Он не смотрел на Ромадова.

Банка полетела вниз, с еле слышным звуком ударилась об асфальт.

— Что? - Николай поднял голову. Не понимал, к чему такие вопросы.

— Я о том, - Шабанов достал пачку сигарет из кармана штанов. Пара движений и одна из сигарет была сжата зубами. Чириканье спичек. Горький дым. — Почему бы нам не начать отношения?

Макс переступал торчащую арматуру. Шёл к лестнице.

— Боюсь, что будет лучше оставить всё как есть, - ответ, к сожалению, Макс не услышал. Коля поздно осознал, что Макс уходит.

— Ты куда? - ответа не было. Пришлось подняться и идти за ним.

Сигареты с кнопкой. Винстон. Дым расплывался в воздухе. После Максима оставались эти облака, на вид даже красивые. В нос ударил запах.

— Я хочу чего-то большего, чем друг с привилегиями.

Ромадов шёл следом. Они миновали лестницу. Максим завёл Николая в одну из комнат, менее тронутую временем. Менее грязную.

— Макс, я не понимаю тебя.

Шабанов сел на оконную раму.

— Нет, понимаешь.

Коля подошёл к окну, облокотился спиной о стену. На Макса не смотрел.

— Если тебе важны отношения, то мы можем начать, просто это ведь не обязательно...

— Для меня это важно. Коль, я люблю тебя. Я не хочу думать, что в какой-то момент ты найдёшь себе кого-то получше.

От таких откровений Ромадов впал в ступор. Шабанов отстранился от оконной рамы, оказался на против. Затушил сигарету о стену, бычок полетел на пол.

— Ты меня любишь? - Максим смотрит Николаю в глаза, берёт клетчатый галстук, прокручивая его у себя на руке.

Кто бы мог подумать, что сам Ромадов будет стыдиться своих чувств. Он боялся ориентации, крайне не хотел осознавать, что любит свой пол. Это было почти смешно. Коля - человек, который любит самовыражаться. Какой к чёрту стыд?

— Ты чувствуешь хоть что-то, когда мы целуемся?

Шабанов шептал на ухо. Слишком тяжело. Коля не хотел признавать, но отталкивать было так же больно.

— Почему ты молчишь?

Сердце бьётся быстрее.

— Разве я тебе не нравлюсь?

Голова уже идёт кругом от этого давления. Ошибкой было начинать общение с Шабановым.

— Я тебе безразличен?

Нет, не ошибка. Макс был хорош во всём, просто Ромадов боится.

— Разве я так плох для тебя?

— Нет, - наконец вырывается с губ.

— Тогда почему не хочешь?

Коля не выдерживает. Поворачивает чужую голову, прижимается губами к его губам. Целует. Шабанов отвечает.

Чёрная помада остаётся на губах Макса, следом и на шее.

— Люблю, - сказать было трудно лишь по началу.

Ближе. Сейчас между ними явно не дружба.

— Прости, - не понятно за что извиняется Ромадов, за оставленные следы на ключице или за свои чувства.

Всё заходит слишком далеко. Максим опускается на колени. Ошибкой было одевать рваные джинсы.

— Что ты... - его прервали.

Шабанов расстегнул чужую ширинку. Секунда. Орган обдувает прохладным воздухом.

— Макс?

Орган обхватывают тёплой рукой, начинают движение.

Заглушённый стон. Коля прикусил губу.

Пара движений, и головка во рту Шабанова. Прерывистое дыхание в перемешку со стонами заполняют комнату, эхом отдаваясь по этажам.

Макс берёт глубже. Светлые волосы сжимают. Ноги подкашиваются. Николай задаёт темп.

Не очень приятно. На глазах выступают слёзы, но Шабанов не останавливается даже когда давится собственной слюной.

Довести Николая до оргазма было слишком легко. Пара толчков, и пришлось сглатывать вязкую, солёную жидкость.

Ромадов выдохнул. Пока Макс отряхивал колени от камней и прочего мусора, Коля застёгивал ширинку.

— Придурок, - от Коли это было приятнее комплиментов.

— Что? - Макс вздыхает. — Тебе же понравилось, ну? - подходит ближе, стараясь напроситься на поцелуй.

Ромадов откидывает его голову от себя, мягко, совсем не как подзатыльник.

— Рот помоешь, потом поцелуи, - уходит.

— Ну Коль!