Член в суке полицейской

💣 👉🏻👉🏻👉🏻 ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Член в суке полицейской

Ошибка при установлении защищённого соединения



Страница, которую вы пытаетесь просмотреть, не может быть отображена, так как достоверность полученных данных не может быть проверена.
Пожалуйста, свяжитесь с владельцами веб-сайта и проинформируйте их об этой проблеме.

Во время загрузки страницы соединение с www.devahy.me было прервано.


Отправка сообщений о подобных ошибках поможет Mozilla обнаружить и заблокировать вредоносные сайты


Сообщить
Попробовать снова
Отправка сообщения
Сообщение отправлено


использует защитную технологию, которая является устаревшей и уязвимой для атаки. Злоумышленник может легко выявить информацию, которая, как вы думали, находится в безопасности.

MySQL error in file: /engine/classes/mysql.php at line 59
The Error returned was: Connection refused

MySQL error in file: /engine/classes/mysql.php at line 59
The Error returned was: Connection refused


***

- Светлана Дмитриевна, мне нужно с Вами поговорить, - войдя в кабинет завуча, сходу выпалила молодая девушка.
Господи, милое создание, что же еще произошло? - удивленно спросила хозяйка кабинета, куда ворвалась Аня. Анна Ивановна была еще достаточно молодой девушкой. Она только закончила мед.институт и получила место врача для стажировки в этой школе. Аня, как и многие молодые специалисты, очень энергично взялась за свою работу. И завуч школы, как и директор, старались как можно реже попадаться на глаза этой девушке. Ведь, если она их видела, то обязательно о чем-нибудь просила. Нет, конечно не для себя, а для школы. Но все же.
- Я сегодня делала в старших классах прививку от гриппа, - начала Аня.
- Ну а я тут причем? - недоумевая спросила Светлана Дмитриевна, - не хватило лекарства?
- да, нет, с лекарством все в порядке, - продолжила девушка, - просто у одной из девочек вся рука в синяках.
- И из-за этого ты ворвалась ко мне? - немного раздраженно спросила завуч, - мало ли что там произошло. Ты меня будешь из-за каждого синяка беспокоить?
- Да нет же. Там не просто синяк. И вот, на улице жара, а она в длиной юбке! - продолжала возбужденно рассказывать Аня.
- Ну может, если родители наказали, заслужила, - ответила Светлана Дмитриевна.
- Может и родители, - не унималась девушка, - но тут случай особенный. Это Юля Волкова. Вы помните ее?
- Постой, это та девушка, которую удочерили? - уже более заинтересованно спросила завуч.
- Да, это она. Поэтому, даже если и родители выпороли, мы должны отреагировать первыми, прежде чем это увидит кто-нибудь из органов опеки, - на одном дыхании выпалила Аня, - тогда будет и мне и Вам проблемы.
- Да, ты права. Этот геморрой с органами опеки нам совсем не к чему, - согласилась Светлана Дмитриевна, - сходи, пожалуйста, к их классному руководителю, Александру Петровичу. Пусть он приведет девочку сюда, а я позвоню директору. Думаю, что он тоже должен присутствовать.
Пока никого не было, Светлана Дмитриевна раздумывала над сложившейся ситуацией. Ей очень хотелось, чтобы слова их врача не подтвердились. Иначе... Она даже и не знала, что делать в такой ситуации. Но для начала нужно было удостовериться в наличии побоев, зафиксировать их. Благо есть свой школьный врач. А потом уже, если будет все так серьезно, звонить в органы опеки.
Наконец все собрались. Завуч попросила Аню никому не говорить по какой причине их пригласили сюда. Девочка, как и сказала врач, была в длинной юбке и в блузке с длинными рукавами, несмотря на то, что на улице было достаточно жарко.
- Юля, - обратилась Светлана Дмитриевна к девочке, - сними, пожалуйста, свою блузку.
- Что? Зачем? - ничего не понимая, спросила девочка. При этом она покраснела как рак. Ведь в кабинете, кроме врача и завуча, были еще двое мужчин. А раздеваться перед ними, пусть даже просто снять блузку. Ей было стыдно.
- Просто сними блузку! - строго потребовала завуч, - или ты хочешь чтобы тебе помогли?
- Я сама, - тихо сказала Юля. Сгорая от стыда, негнущимися пальцами, она с огромным трудом смогла расстегнуть пуговицы и снять свою рубашку.
- Вот, смотрите Светлана Дмитриевна, - сказала Аня, подойдя к девочке. Руки, спина, грудь Юлии были во многих местах покрыты синяками.
- Это откуда у тебя? - вмешался директор школы, Андрей Иваныч.
- Подралась, - едва слышно сказала Юля.
- Что? Ты можешь сказать громче?!
- Подралась, - повторила девочка, опустив голову. Ей было ужасно стыдно. А еще и этот допрос.
- С кем? Когда? Где? - продолжал допрос директор.
- Повторяю вопрос, когда и с кем ты подралась? - но Юля молчала. За годы, проведенные в интернате, девочка четко усвоила, что стучать нельзя.
- Я думаю, Андрей Иваныч, что стоит звонить в органы опеки, - обратилась к директору завуч, - это их случай и принимать решение тоже им.
Услышав про органы опеки Юля вздрогнула. Она прекрасно понимала, чем ей может это грозить. Но она все равно ничего не сказала про то, кто ее так избил.
- Да, пусть они там и разбираются, откуда у нее столько синяков по всему телу! - вставила свои пять копеек молодая докторша.
- Сука! Стукачка! - резко подойдя к Ане, сказала Юля. Она едва сдержалась, чтобы не вцепиться этой врачихе в волосы и не расцарапать морду. Хотя, возможно, Юля бы и сделала это, но в последний момент Аня успела, буквально отпрыгнуть от девочки.
- Вы видите, какая она дикая!!! - закричала Аня, - она едва не избила меня. Таким, как она, не место в нашей школе.
- Светлана Дмитриевна, звоните в органы опеки, - распорядился директор, - когда они приедут, позовете меня. Девочку из кабинета не выпускать. А Вы, Александер Петрович, проконтролируйте, чтобы Ваша подопечная не покинула стены этого кабинета.
Юле разрешили одеться, после чего ее отвели в соседний кабинет, посадили на стул у стены и заперли кабинет на ключ. Девочке стало очень страшно, она сильно испугалась. Нет, не того, что ее заперли одну в кабинете. Ее и раньше часто так запирали, только в еще более маленькой комнате. Юля боялась последствий встречи с представителями органов опеки. Она прекрасно понимала, что ее могут просто забрать у ее приемных родителей и отправить назад, в интернат. Вот этого то и боялась девочка, но что делать, она тоже не знала. От безысходности у нее появились слезы на глазах.
Сидеть, правда, Юле одной в кабинете пришлось не долго, около часа. Хотя и этот час показался ей бесконечным. За ней пришел классный руководитель и забрал ее в кабинет завуча, где уже опять все были в сборе.
- Юля Соколова? - обратилась к девочке женщина из органов опеки. Ей было на вид не больше сорока. Рядом с ней стоял мужчина, ее коллега. Он был немного старше ее.
- Да, - ответила девочка. То, с каким тоном женщина обратилась к ней, дало понять Юле, что ничего хорошего от нее ждать не стоит.
- Я Валентина Петровна, а это мой коллега, Олег Петрович. Мы из органов опеки, - представилась женщина.
- Вот, посмотрите!..., - Аня решила показать синяки на руках Юли.
- Милочка, Вы свою работу выполнили! - очень грубо оборвала ее Валентина Петровна, - теперь просто отойдите и не мешайте нам. Если нам понадобиться Ваша помощь, мы скажем!
- А ты, давай быстро раздевайся! - приказала женщина из опеки Юле.
- Как раздевайся? - спросила девочка, не совсем понимая, но уже догадываясь что от нее требует эта женщина. Процедура, которую в интернате довольно часто проводили, издеваясь над девочками.
- Ты что дура?! - спросила Валентина Петровна, - русских слов не понимаешь? Снимай юбку, блузку! Живо.
- Но она же девочка, а здесь мужчины, - попыталась опять вмешаться Аня, - ей же стыдно, она уже достаточно большая девочка.
- Стыдно? С мужиками спать не стыдно, а раздеваться, значит стыдно? - резко ответила ей представительница опеки, - не лезь не в свое дело.
- Ну и долго мы тебя будем ждать? Или тебе помочь? - прикрикнула Валентина Петровна на девочку. Хотя Юлю уже не раз раздевали до гола в присутствии парней и мужчин, но то было в интернате и в другой жизни. А здесь она хотела другою, новую жизнь. От этого требования Юля покраснела, сжала кулаки. Ей стало и стыдно и обидно. Ну почему? За что? Но выбора большого не было и она стала медленно снимать с себя одежду. Сначала блузку, потом юбку. Юля очень надеялась, что этим все ограничится, что дальше ее не заставят раздеваться.
- Олег, включай камеру, - приказным тоном сказала Валентина Петровна своему коллеге, когда девочка начала раздеваться.
- Зачем камеру? - теперь уже удивленно спросил директор. Ему тоже было как-то не по себе от происходящего. А тут еще камера.
- Не переживайте, Вас мы записывать не будем. А вот девочку, побои на ее теле, - ответила дама из опеки.
- Ну что мы тут видим? - сказала Валентина Петровна, когда сгорая от стыда и с огромным трудом, Юля наконец-то сняла и юбку. Девочку покрутили во все стороны, рассматривая и записывая побои на ее теле.
- Так, давай-ка снимай с себя лифчик и трусы! - услышала Юля то, чего так боялась. И ей стало теперь по-настоящему страшно.
- Я не буду! - крикнула она, попытавшись убежать. Но эта попытка не увенчалась успехом. Классный руководитель, стоявший рядом с девочкой, быстро поймал ее.
- Неееет! - закричала Юля, но было поздно. Она пыталась сопротивляться, пыталась вырваться. Но мужчина, державший ее, был намного сильнее девочки.
А Валентина Петровна в этот момент достала из сумки ножницы и, подойдя к Юле, разрезала на ней трусики и лифчик, отбросив их в сторону. В этот момент ее мир рухнул, разлетевшись на тысячу осколков. Александер Петрович, державший девочку, отпустил ее. Ему стало не по себе от происходящего. Это было настолько грязно, что ему захотелось отмыться от этой грязи. А Юля, она просто закрыла лицо руками, понимая, что другие части тела закрывать бесполезно.
- Подралась, говорите? - ехидно спросила Валентина Петровна, поставив Юлю попой к присутствующим в кабинете, - а это вы видели? Да ее жестоко выпороли и судя по следам, совсем недавно.
Действительно, Юлина попка была вся исполосована. И вот этого как раз и боялась девочка. Боялась, что при осмотре они увидят ее, хорошо выпоротую попу. Юля заплакала. И от стыда и от бессилия. Она уже ничего не могла сделать и никак не могла себе помочь.
- Вы, так понимаю, врач? - обратилась сотрудница отдела опеки к Ане, - проведите осмотр девочки и скажите, спит ли она с мужиками!
- Но я не могу этого сделать, - ответила Аня. Ей становилось все противнее и противнее от происходящего.
- А что же Вы тогда можете? - ехидно спросила Валентина Петровна.
- Я могу лишь сказать, девственница она еще или нет.
- Вот и хорошо. Этого будет достаточно, - сказала женщина из опеки, - давайте, проводите уже осмотр.
- Прям здесь? - грубо вырвалось у Ани.
- Почему здесь? У вас что, нет свободного кабинета? - удивленно спросила Валентина Петровна? - где она у вас была закрыта, когда мы пришли, вот там и проведите свой осмотр.
Юля так и стояла, абсолютно голая, посреди кабинета. Она уже перестала плакать, ее глаза уже успели высохнуть от слез, даже высохла тушь под глазами. От такого стыда, унижения и позора, которые испытала девочка, нужно было провалиться сквозь землю или умереть на месте. Убежать было нереально, да и не имело уже смысла. И самое лучшее, что смог сделать мозг девочки, это просто отключить ее от реальности. Она просто не воспринимала то, что происходило вокруг нее. И Юля не поняла, зачем к ней подошла эта симпатичная молодая девушка. Юля не сразу признала в ней врача школы. Так же девочка не поняла зачем и куда ее ведут. Про какой осмотр говорит эта девушка.
Когда они вошли в другой кабинет, где до этого запирали Юлю, она тоже никак не отреагировала. А Аня, осмотрелась по сторонам, ища подходящую мебель для осмотра. После она подошла к столу и освободила его, жестом приглашая Юлю лечь на этот стол. Девочка все сделала, что от нее требовала врач.
Ане было не по себе от того, что ей приходилось делать сейчас с Юлей. Да еще и Олег все также продолжал все записывать на камеру. Аня попыталась прогнать его, но тот никуда не ушел. Он просто должен был все документировать.
- Ну? Она больше не девственница? - спросила Валентина Петровна, когда Аня и Юля вернулись в кабинет. Аня в ответ лишь кивнула, ей не хотелось больше общаться с этой женщиной.
- Ну вот этого и стоило ожидать, - можно даже сказать, что Валентина Петровна обрадовалось этому известию, - мало того, что этот папаша избивал девочку, так он ее еще и насиловал. Ну ничего. Сколько там девочке лет? Уже 16. Жалко.
- Почему жалко? - удивилась завуч.
- Потому что 16 лет возраст согласия, а вот было бы только 15 лет. Ну ничего, мы все равно раскрутим его, - сказав это, она взяла свой телефон и набрала полицию и распорядилась, - один наряд к школе, другой по адресу родителей.
Полицейские приехали достаточно быстро. Когда они вошли в кабинет, Валентина Петровна показала на Юлю и сказала, что они могут забирать ее. Полицейские переглянулись между собой, посмотрели на девочку, потом на сотрудницу из опеки.
- Что-то не так? - спросила она.
- Может вы все-таки наденете что-нибудь на девушку? - спросил один из полицейских, - негоже ей в таком виде.
Врач подошла к Юле и стала помогать той одеваться.
- Прости меня, - тихо сказала Аня девочке, - я не думала, что все так получится.
- Бог простит, - так же тихо ответила девочка.
- Так, мы забираем девочку, - сказала Валентина Петровна, - давайте подпишем все необходимые документы. И спасибо за сигнал.
- Родителями займется полиция, - добавила она, подписав все бумаги, - я надеюсь, что они получат хороший срок.
Едва сотрудники из опеки ушли, директор и классный руководитель поспешили тоже удалиться. В кабинете остались завуч и молодая девушка, врач.
- Что же теперь будет? - спросила Аня, - я не думала, я не хотела, чтобы все так.
- А что будет? Родителей посадят. Как минимум отца. Девочку в детский дом. А ты, Аня, радуйся. Ты молодец. Ты все правильно сделала. Да и ты еще час назад сама сказала, что, таким как Юля не место в нашей школе, - с сарказмом сказала Светлана Дмитриевна и добавила, - Аня, уйди с глаз моих. Видеть тебя не хочу!

***

Центральное телевидение. Главный редактор программы "журналистское расследование на периферии", Андрей Крылов, просматривал на компьютере почту. Собственно именно с этих писем и рождались темы для его передач. Вот и сейчас он нашел то, что могло стать вполне интересным для его очередного расследования.
- Яна, - он позвонил ведущей его передач, Яне Соколовой, - зайди, пожалуйста ко мне. По-моему, я нашел кое-что интересное для тебя.
Яна, молодая и очень симпатичная девушка. Она была достаточна популярна как среди коллег, так среди зрителей. У нее было очень много поклонников. И, как это обычно бывает, потихоньку, незаметно для себя, но для коллег, девушка зазвездилась.
- Яна, послушай, что мне прислали, - сказал редактор, когда она зашла в его кабинет, - "Приемные родители педофилы и насильники. Они избивали и издевались над своей приемной дочерью. Девочке едва исполнилось 16 лет. На ее теле нет живого места. Органы опеки забрали девочку и вернули в детский дом. Горе родителей заключили под стражу. На них заведено уголовное дело. Мы будем держать вас в курсе событий."
- Ульяна, ты меня вообще слушаешь?! - спросил Андрей, не дочитав письмо до конца. Он заметил, что девушку больше занимает, как выглядит маникюр на ее руках, чем то, что он ей читал.
- Сколько тебе говорить, что бы ты не называл меня так. Я ненавижу это имя! - крикнула на него девушка.
- Зато я смог привлечь твоё драгоценное внимание, - улыбнувшись ответил редактор. Он прекрасно знал, что ей не нравилось это имя. Что она предпочитала любую другую форму ее имени, например Юлия, Юлианна. Но он, Андрей, предложил ей как вариант Яна. И она с радостью приняла этот вариант имени, - ты меня вообще слушала? О чем я тебе читал?
- Да ладно, что там может быть интересного? Домашне насилие, бытовуха! - ответила Яна, - банально и скучно.
- Ну вообще-то тут насилие над девочкой, - возразил редактор.
- Тем более. Этой темы я касаться вообще не хочу и не буду! - довольно резко сказала Яна, - или ты уже забыл, что было в прошлый раз, когда мы работали над темой о домашнем насилии над детьми. Когда в нескольких семьях устроили проверки. А возмущенные мамочки потом мне прохода не давали. Сколько проклятий было в мой адрес?
- Ну тут не только бытовуха. Тут и изнасилование девочки, - не сдавался главный редактор.
- Так тут еще и инцест?! Нет, даже не проси и не уговаривай, - продолжала отнекиваться звезда телеэкрана, - потом окажется, что девочка оговорила отца. И я опять останусь крайней. Нет!
- Яна, знаешь о чем я сейчас подумал? - улыбнулся Андрей, - помнишь мы делали с тобой не так давно очерк. Если ты забыла, я напомню. Лавка, розги, Яна...
- Перестань! - покраснев, крикнула девушка. Конечно она прекрасно помнила. Помнила очень хорошо то расследование. Помнила, как сама в качестве агента под прикрытием легла на эту чертову лавку. Как ... но дальше она вспоминать не хотела. Ей было стыдно, тем более, что Андрей все это видел.
- Давай лучше к делу, - продолжила Яна, справившись с навалившимися воспоминаниями и чувствами, - я так понимаю, ты не слезешь с меня просто так, пока я не займусь этим делом.
- Да, все таки розги имеют волшебную силу. Даже при одном упоминании о них девочки из стерв сразу становятся такими послушными, такими сговорчивыми, - улыбнулся редактор. Но увидев, что Яна опять покраснела, перешел к делу, - там нет никакого инцеста. Девочку удочерили. Это ее приемные родители.
- Понятно, а от нас то чего хотят? И кто? Ославить родителей на всю страну? - спросила Яна.
- Просят о помощи. Нам написала врач школы, где училась эта девочка.
- И о какой же омощи идет речь? - все еще не понимая, спросила ведущая программы.
- Эта девушка жалуется на представителей органов опеки. Пишет, что они унижали девочку и издевались над нею прямо в присутствии директора школы и завуча, - сказал Андрей.
- Когда вылетаем? - спросила Яна.
- Странно, еще пять минут назад ты наотрез отказывалась, а теперь уже собираешься лететь? - удивился редактор.
- Все просто. Девочка из детдома. Я тоже, если ты еще помнишь, была в детдоме. И меня тоже в свое время удочерили. А мы своих не бросаем, - ответила девушка, - заказывай билеты на ближайший рейс. Представляю, что сделали с этой девочкой в детдоме, особенно если она попала в тот же детдом.

***

Через день Андрей и Яна стояли перед дверью квартиры Ани, молодого врача из школы, где когда-то училась Юля Волкова. Андрей нажал на звонок.
- Кто там? - раздался голос из-за двери.
- Мы с телевидения. Я Яна Соколова, - сказала девушка.
- А я и не ожидала Вас увидеть, - сказала Аня, открыв дверь и пропустив гостей во внутрь. Она пригласила их в зал, там же накрыла на стол и за чашечкой кофе/чая рассказала о произошедшем.
- Это моя вина, - закончив рассказывать, добавила Аня, - вместо того что бы просто поговорить с девочкой, я решила сообщить об этом.
- Вы, Аня, все сделали правильно. Не нужно себя винить, - попыталась успокоить ее Яна, - ведь, кто знает, могло быть и так, что родители действительно издевались над девочкой.
- Можно еще один вопрос? - после небольшой паузы спросила девушка с телевидения.
- Да, конечно. Чем смогу, - вытерев слезы, ответила
- Вы сказали, что попа девочки была исполосована. Это значит, что ее били? - спросила Яна. Задавая этот вопрос девушка покраснела, вспомнив как она сама совсем недавно лежала на лавке голой попой кверху.
- Били? Да, но не в том значении, которое Вы придаете этому слову, - после небольшой паузы ответила Аня. И она, так же как и ее собеседница, залилась краской. Чем дальше Аня отвечала на этот вопрос, тем больше она краснела, - лучше скажем так, девочку не били, а пороли.
- А есть разница между били и пороли? - задав этот вопрос, Яна покраснела еще сильнее.
-Я, как врач, - Аня запнулась, подбирая слова и стараясь справиться с волнен
Черное платье для обнаженной служанки
Милая кокетка прикрывает титьки перед веб-камерой | порно и секс фото с красивыми девушками
Секретарша Rachael Madori устраивается на работу