Чилийская «Операция Арго»

Финляндия спасает коммунистов

11 сентября 1973 года в Чили произошел военный переворот под руководством генерала Аугусто Пиночета. Как известно, судьба многих студентов, диссидентов и сторонников левых партий оказалась плачевной на долгие годы. Однако далеко не всех постигла судьба пленников стадиона «Насиональ де Чили» или жертв прогулок на вертолетах. Сегодня хотелось бы вспомнить историю финского посла Тапани Бразеруса, который смог спасти 2500 чилийцев от расправы.

Тапани Бразерус был обычным, особо непримечательным чиновником, которого назначили послом во время правления про-советского президента Альенде. До начала печально известных событий сентября 1973 года, Тапани подписал с правительством Чили ряд торговых договоров, укрепивших сотрудничество Финляндии и Чили в обработке меди и дерева. Вероятно, Бразерус так и остался бы ничем не примечательным дипломатом, если бы не военный переворот. 

Утром 11 сентября улицы Сантьяго, столицы Чили, были покрыты пеплом и мелкими осколками. Несмотря на то, что это был вторник, общественный транспорт не работал. По главным улицам военные в белых повязках начали ставить блокпосты, перекрывая выезды из города. В это время в коммуне Витакура, где располагался дом семьи Бразерус, перебираясь через частные дворы, шел мужчина в сером костюме. Дойдя до заветного адреса, он нетерпеливо стучит в черную дверь. 

«Этот человек был Гильермо Павес», — вспоминает в интервью чилийской газете Ла Терсера Тапани Бразерус о неожиданном визите, который он получил сорок девять лет назад. Павес в то время был директором экономического департамента чилийского МИДа и хорошо знал Бразеруса. «Это была очень эмоциональная встреча», — добавляет он.

Павес сбежал из своего дома, потому что его подожгли соседи. В отчаянии он бродил по улицам Сантьяго в поисках убежища. Военные искали его и других пособников Альенде. В тот день было много перестрелок и поджогов. Кроме известного штурма президентского дворца Ла Монеда, чилийским военным оказали сопротивление в кубинском посольстве, в котором «неизвестные лица» обустроили пулеметное гнездо. Кроме того, военные досматривали многие латиноамериканские посольства, искали беглецов, были случаи жестких задержаний работников посольств. Впрочем, в тот день обыски и задержания обошли Тапани стороной.

«Решение принять их было естественным с нашей стороны. Особого разговора на эту тему не было», — объясняет Тапани о своем решении после переворота. «Мы не могли выбросить их на улицу! Нас окружили танки! Если бы мы открыли двери, они бы расстреляли их!», - добавляет Лиса, его жена.

Павес был первым, но далеко не последним неожиданным гостем. В течение нескольких суток к нему присоединились еще ряд значимых государственных деятелей. К примеру, Хайме Тоа, член Социалистической парти и представитель значимого для Чили рода Тоа, которые уже не одно поколение становились политиками и журналистами. Кроме того, укрытие в их доме нашли Уго Фацио, глава Центрального банка Чили при Альенде, Карлос Бонкгам, региональный секретарь Социалистической партии, и многие другие значимые лица.

Первые ночи были самыми тяжелыми для жителей убежища. В то время как одни пели песни «сопротивления», другие страдали от приступов тревоги перед лицом заключения и отсутствия связи со своими семьями. Однажды Лиса взяла старую гитару и начала петь шведские песни, чтобы их успокоить. «Она поддерживала гармонию в нашем доме», — говорит Тапани о своей жене. Вместе с одним из телохранителей президента Альенде Лиса также организовывала беженцев для выполнения домашних дел, таких как чистка картошки, мытье посуды после обеда и ужина и уборка туалета.

Помимо организации дома и реагирования на нужды беженцев, Лисе нужно было заботиться о своих детях, Тине и Томи, чьи школы — Колледж Сантьяго и Крейгхаус — были закрыты на несколько месяцев. «Днем я учил их математике и другим предметам, чтобы они были заняты». Дети, привыкшие приглашать соседей поплавать в бассейне, потеряли связь со своими друзьями. Было слишком опасно. Через несколько месяцев после переворота детей увезли в Хельсинки.

Желающих поселиться дома Бразерусов становилось все больше и больше. Несмотря на то, что коттедж имел несколько спален, вместе с подвалом и чердаком, долго продержаться они не могли. Тут то у них и появился новый союзник.

Германский след?

Можно сказать, что у ГДР и Чили были особые отношения. Восточная Германия стремилась найти признания за пределами ОВД, а также, по возможности, найти и вернуть нацистских преступников. В 1960-е годы ГДР посетил Франциско Колоане, популярный в то время чилийский писатель, который проникся духом немецкого социализма, и стал своеобразным «культурным амбассадором ГДР». В те же годы чилийские левые стали плотно сотрудничать с восточногерманскими коллегами и, несмотря на экономические проблемы, Берлин постоянно посылал марки на поддержку левых движений в Латинской Америке. С приходом к власти в 1970 году Народного фронта во главе с Альенде дружба двух стран только укрепилась (хотя при этом Альенде так и не согласился выслать в Германию полковника СС Вальтера Рауффа, одного из создателей газенвагена. Рауфф спокойно умер в Сантьяго в 1984 году и похоронен вместе с Хонеккером на одном кладбище в Чили). В этой истории ГДР также сыграло свою роль.

В конце сентября 1973 года Берлин разрывает отношения с Сантьяго, но перед этим связывается с Тапани Бразерусом и предлагает ему стать временным представителем ГДР, а также предлагает посольские помещения для временного расположения, пока не удастся переправить беглецов в Европу. Как именно немцы узнали о том, что финский дипломат укрывает важных представителей правительства Альенде остается неизвестным, однако Бразерус согласился на предложение Берлина. Кроме того, он договаривается с хунтой об охранных документах, которые бы гарантировали ему и его знакомым безопасный выезд из Чили. Тапани постоянно ездил по тюрьмам и пытался договориться об освобождении людей. Несмотря на то, что правительство Пиночета таки разрешило части заключенным покинуть тюрьмы и перебраться в посольство ГДР, чилийская разведка постоянно проводила обыски дома у Бразеруса.

В ноябре первым 250 освобожденным удалось покинуть страну на дипломатическом самолете. Большая их часть перебралась в ГДР, однако несколько человек решили остаться в Финляндии, что стало прецедентом для Хельсинки, которые до этого никогда не предоставляли убежища. Финские власти были недовольны действиями своего посла, однако не стали активно вмешиваться, и дождались окончания действия дипломатической миссии Бразеруса. В 1976 году миссия закончилась, и дипломат со своей женой покинули Сантьяго. За неполные два года им удалось спасти больше 2 тысяч людей, несколько сотен из которых продолжают жить в Финляндии до сих пор.