Четыре книги и один день рождение

Может сложится впечатление, что я пишу редко. Но это не совсем так: сейчас я просто редко показываю, что пишу. За два года существования канала — а именно столько сегодня ему исполнилось — у меня накопилось 15 крупных недописанных постов, пара небольших, ощутимый ворох заметок, триллиард заметочек, кусков мыслей, в том числе и чужих, которые порой выглядят как нечто такое:

"Клуб «Что бы такое почитать, так чтобы подумалось на славу» одобряет" (к посту "Пятнадцать жизней Гарри Огаста" Клэр Норт)

Несуразные, смешные, глуповатые, аляпистые, порой слащавые, а иногда и злые, они, тем не менее, любовно мной собраны, рассортированы, беспощадно отредактированы и сжаты, для того чтобы сегодня поздравить тебя с днём рождения канала. С чего бы начать? Пожалуй, с самого трудного.

"Провиденс" Алана Мура — третья книга в трилогии о "муровском" переосмыслении историй Лавкрафта и единственная переведённая на русский. В момента своего выхода взбудоражила лафкравторианцев, породив многочисленные обзоры, которые в свою очередь погубили мой в зародыше. Лишь кратко озвучу личный алгоритм прочтения "Провиденса". Боюсь его будет бесконечно недостаточно, чтобы предостеречь тебя, но я хотя бы пыталась.

-1) избегать сути инвариантности вселенной. Не подпускать близко бездну властных безымянных кошмаров, которые прячутся за периферией зрения;

-0.1) не быть знакомым с биографией Лафкрафта и лором мира Древних;

-0) изначально рассматривать "Провиденс" лишь как продолжение сюжета о Древних и даже пытаться угадать в нем подражание;

0) Рассчитывать, что этот замаскированный портал в Р’льех не способен обглодать твою душу, потому что «я рациональная и взвешенная персона, плачу по счетам и исправно употребляю овощи».

1) Перечитывать. Делать пометки.

-0.01) Не терять пометки!

2) Ни в коем случае не упускать детали рисунка, расположение панелей, повороты камеры! Эти, казалось бы мелочи, здесь словно знаки препинания.

3) Не верить тем, кто говорит, что всё понял. И тем более не оставаться с ними наедине.

"Провиденс" — испытание, горькая пилюля безумия и страха, в которой герой — умный, рафинированный, неуверенный в себе молодой человек — сходит с ума, будто бы запертый в этой книге. И в своей реальности, мы наблюдаем зазеркалье другой действительности, которая не выдумана, а происходит прямо сейчас.

Несмотря на общие ноты в повествовании — Древние боги и их последователи в викторианской Англии — "Убийство в изумрудных тонах" Нила Геймана нельзя сравнивать с "муровской" космогонией. "Убийство..." — лаконичная, короткая и удивительная простая загадка-оммаж на известный детектив Дойеля: произошло убийство, за дело взялись известный мастер-дедукции и его сожитель-компаньон, карты выкинуты на стол, но кто-то явно блефует. Реконструкция старой истории в новых декорациях быстро превращается в занимательную головоломку, но охота за подсказками осложняется мощной фигурой Древних Богов. Которые в конечном счете превращаются лишь в очередную декорацию. Для тех, кто уже познакомился с этим комиксом - или оригинальным рассказом - история представляется одноразовой и с этим сложно поспорить: вероятно, ей просто не хватило времени. Однако, воплощение концепция объединения несвязанных фэндомов — как в "Лиге выдающихся джентльменов" или "Ночи в холодном октябре" — меня начинает странным образом захватывать. Надеюсь, это не Древние.

Кстати, за пост о "Ночь в холодном октябре" мне до сих пор немного стыдно. Я провела неудачный эксперимент с форматом, слишком торопилась и вообще пребывала в отвратительном расположении духа. Что, тем не менее, натолкнуло меня на скучные размышления о необходимости смирения и ясного ума. И значит я не буду хвалить книгу "Пятнадцать жизней Гарри Огаста" Клэр Норт (Кэтрин Уэбб) так, как мне того хочется. Она ведь и основана на простом допущении: "Как бы я прожил свою жизнь, будь у меня второй шанс? Или третий? Что если всё начать с чистого листа, с твёрдой памятью о своих старых ошибках?" И, да, редкий фантаст не заигрывал с бессмертием. И да, скорее всего мы все это делали. И да, я точно знаю, что моя вторая жизнь была бы более сумасбродной. Знания, месть, страсть, карусель запрещенных удовольствий, осуществление абсолютно всех идей, путешествия, восемь смертных грехов*!.. Что там про книгу? Ах, да. Особенная ценность "Пятнадцати жизней…" в эмоциональном эскизе героя. Во-первых, книга написана в форме исповеди-письма, что безусловно усиливает связь между читателем и героем, а во-вторых, сентиментальная часть удалась намного лучше, чем часть с обоснованием сюжетных поворотов. Объяснение временных условностей и научной базы умилительно наивны, как вранье пятилетнего малыша, который утверждает, что конфеты съели себя сами. В какой-то момент философское жизнеописание превращается в шпионский роман и книга, которую я начинала читать, совсем уже не та к концу.

*восьмой грех - это заказать себе умопомрачительный торт и съесть его, запивая крепким чаем.

Но мне ли говорить о концовках. Не моя стихия, я устаю, теряю интерес, путаюсь в показаниях. Нынешний пост не исключение, и задача закончить его не на полуслове, усложняется тем, что Эдриан Томинэ написал шесть одинаково противоречивых новелл. Включенные в сборник "Смех и смерть", они категорически противопоказаны людям старше 25 лет, со склонностью к самоанализу и необъяснимым приступам грусти. Потому что "Смех и смерть" определенно вызовет еще один. Заглавное название отсылает к одноименной новелле: типичная американская семья, "The Cheesecake Factory" по праздникам, родители среднего возраста и растущее непонимание с дочерью-подростком. И стендап. Юная Джессика пробует себя в качестве комика, а родители пытаются быть родителями, но... Никто ведь не знает как быть родителями. И если пытаться защищать этот сгусток боли, грусти, рефлексии, который завернут в образец современного комиксного постмодернизма, то только потому что эта история. Также её отличительной особенностью является концовка, которую пусть и условно, но даже можно назвать хорошей. В противовес остальным, которые как и мои посты, заканчиваются на полу