Четверо красавиц нагишом отмечают Иван Купала

⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Четверо красавиц нагишом отмечают Иван Купала

От автора.

В новогоднюю ночь, перебирая каналы ТВ, остановился на старом фильме, который впервые увидел лет десять назад. Запомнилась дьяволица, сыгранная Марией Машковой, но посмотреть фильм заново, до этого, желание не появлялось. Не видя в программах ничего лучшего, решил его пересмотреть. Сюжет, который раньше только развлек, теперь задел за живое, и возникло предчувствие того, что мне есть что сказать на эту тему. Начал складываться план повести или даже романа, где одними из главных действующих лиц будут порождения рая и ада.

Для читателей, которым будет лень разбираться с адскими сущностями короткая справка:

Самаель – истинное, «ангельское» имя Сатаны.

Лилит – первая женщина созданная одновременно с Адамом, первая жена Адама. Есть библейская версия, что создал их Сатана по заданию Творца, тот лишь вдохнул в них душу и благословил.

Лилим – дочери Лилит от Сатаны после того, как ее заменили у Адама Евой. Подобны по своей сущности суккубам, но как дочери Сатаны более могущественны и прекрасны, как их мать.

Люцифер, Левиафан, Вельзевул, Азазель, Асмодей, Габриель, Мефистофель – персонажи известные, как надеюсь, и архангелы Михаил, Гавриил и Рафаил.

Суккубы – распутные демоницы соблазняющие мужчин.

Инкубы – распутные демоны, соблазняющие женщин.


Эпиграфом к роману показалось уместным взять строфы из «Фауста» Гете:

Мефистофель.
Поспоримте! Увидите воочью,
У вас я сумасброда отобью,
Немного взявши в выучку свою.
Но дайте мне на это полномочья.

Господь.
Они тебе даны. Ты можешь гнать,
Пока он жив, его по всем уступам.
Кто ищет вынужден блуждать.
…..

Мефистофель.
Как речь его спокойна и мягка!
Мы ладим, отношений с ним не портя.
Прекрасная черта у старика
Так человечно думать и о черте.

Из «Фауста» И. В. Гете.



Глава I.

Лилья Самойловна Самаель уже больше часа стояла у стеклянной стены окна огромного кабинета заместителя генерального директора одного из крупнейших медиа холдингов страны. Страны занявшей одну седьмую часть суши этой планеты. Она выкурила уже не одну черную кубинскую сигареллу, глядя с высоты стеклянного гиганта Сити, как ночь опускается на бескрайний город. Как загораются ряды уличных фонарей и подсветка зданий, превращая дневное безумие скопища домов, автомобилей и людей, в четкие линии улиц и проспектов ночью.

Эта красивая тридцатилетняя женщина, на службе всегда одетая в черное, курила всю свою жизнь, еще с тех времен, когда испанцы завезли это зелье в Европу. Правда во времена боярских теремов и светлиц женской половины это было лишь тайным средством совращения очередной жертвы. С пришествием Петра табак вошел в моду, но курить открыто она стала лет сто пятьдесят тому, когда эта дурная привычка стала модной среди дам высшего света. Курение никогда не было для нее пристрастием, лишь знаком того, что она глубоко задумалась и мешать ей рискованно. Впрочем, пристрастия для демонессы ее ранга, как и для всех ее родственников, были непозволительной роскошью.

В связи с последними веяниями моды в этой стране, курить в служебных помещениях холдинга строжайше запрещалось. Однако к ней эти запреты отношения не имели. Она не беспокоилась, что кто-нибудь станет свидетелем того, как она нарушает собственный запрет. Она никогда не запирала двери своего кабинета, но она всегда знала кто и когда попытается потревожить ее. Ряды экранов на стенах, и ласковые голоса охранных систем, были хорошими информаторами для несведущих, а мощные машины вентиляции за секунды уносили сигаретный дым, заменяя его ароматом лаванды или жасмина, соблюдая видимые порядки фирмы.

Впрочем, ей под силу это все было и тогда, когда об экранах и системах сигнализации не имели не малейшего представления даже самые опытные сотрудники ее фирмы. Кстати, потревожить лилим ее ранга, без ее ведома, не рискнул бы никто. Исключением был, пожалуй, только ее отец – хозяин холдинга в котором она трудилась так давно или ее дядя – генеральный директор этого холдинга, но курить при них она не стеснялась, хотя всегда делала это не ради удовольствия, тонкая черная сигара была просто неотъемлемой чертой ее делового имиджа уже полтора века.

Задуматься ее заставил разгон, устроенный руководству холдинга его владельцем, и жесткое предупреждение, что если они срочно не исправят сложившееся положение, то повальные отставки и понижение в должности будут минимумом угрожавшей им кары.  Нрав отца она знала хорошо, как и то, чем теперь занимались ее непослушные сестры и братья. Да и гнев его был обоснованным – они заигрались, не поняли к чему ведут их достижения за последние полвека. Не только они, но и руководители подобных холдингов, принадлежавших отцу по всей Земле, привыкли к десятилетиям победных реляций в его ставку.

Ряды падших по всей Земле стали стремительно множиться без особых усилий работников их ведомства в последние пару десятков лет. Зараза безудержного потребительства насаждалась самыми изощренными способами, под лозунгами неограниченной «свободы», в том числе свободы нарушать краеугольные заповеди Создателя, и даже «любовь» стала самым затасканным основанием к легализации очередного порока.

Особенно быстро греховодники плодились в Европе и Америке. Население, еще недавно самых благополучных стран, стремительно превращалось в безмозглое стадо, которым командовали самые извращенные сторонники того, что они называли «Свободой и толерантностью». Храмы, начавшие пустеть уже давно, обезлюдели, а в школах и даже детских садах в головы, еще неразумных детей, стали вбивать право им самим определять их пол и тому подобное. Большинству из тех, кто тысячелетиями трудился на этой ниве, могло показаться, что они приблизились к великой цели. И вот оказалось, что все эти победы грозили катастрофическим поражением уже в ближайшем будущем. То, что еще вчера считалось великим достижением, сегодня становилось предвестником страшной угрозы.

Отец в своей ставке был почти недосягаем и его она видела не часто. Срочный вызов к нему на прием не мог ни тревожить. Она была его последней дочерью от праматери Темного воинства и пользовалась всеми правами высокого происхождения, однако порядки, заведенные еще когда изгнанники Рая обживали свои владения были незыблемы, и кара за провинность могла быть жестокой. Правда злые языки утверждали, что она была одной из его любимиц. Он был всегда хорошо осведомлен о ее делах и не задевал даже в шутку при встрече – правда гадости из его уст в отношении подчиненного многие воспринимали за честь. Но в этот раз всем пришлось почувствовать его гнев по-настоящему.  Вызов в приемную Хозяина, пустовавшую не только месяцами, но случалось и годами, был событием экстраординарным и основания встревожиться не на шутку были даже у нее.

Лилья хорошо знала это место, этот зал средневекового замка, где грубые камни стен и пола освещал неверный свет чадящих факелов и жаровен - отец не любил новшеств, и где бы его холдинги не располагались этот зал оставался везде в неизменном виде. В его присутствии сидеть не полагалось, и во всем зале было только один складной готический стул без спинки. Мало кто из ее сверстников знал почему он не любит кресел со спинками, и тем более тронов. Почему длинный плащ всегда был принадлежностью его обличия - любимая дочь знала. Еще в младенчестве, крылья падшего ангела, скрываемые под этим плащом, не раз поднимали ее к облакам, когда отец хотел показать своему дитя мир, который собирался отдать ей в управление. Но демонстрировать даже былую принадлежность к белому воинству в его владеньях было не модно, да и спинка трона мешала сидеть – крылья каждый раз приходилось пристраивать. Его родные братья, низринутые с неба Всевышним вместе с ним, от этого символа ангельского рода давно избавились. Летать можно было и без крыльев, а людей они просто пугали, но для Владыки Ада сохранить все достоинства ангельского чина перед подданными, было делом принципа.

Когда она, одной из первых, вошла в зал он уже сидел в кресле и мрачно глядел на входящих. Глаза леденили холодом космической бездны. Тревога сжала сердце еще сильнее и была явно не беспочвенной. Как Отец карал провинившихся она знала хорошо. Сердце, казалось, остановилось, когда в ответ на ее церемониальный поклон, он заговорил.
 
- Привет дочь, - его взгляд не стал теплее. – Твой дядя опаздывает?

- Ваше Величество, их Высочество здесь... – Продолжать не потребовалось, дверь распахнулась и в зал почти вбежал генеральный, с деловой папкой в руках.

- Вилли, мог бы и поторопиться!

- Простите ваше Величество, хотел передать вам документы...

- Документы! – Негромкий голос, казалось, заполнил все пространство, а презрительная усмешка не сулила ничего хорошего. - Не можешь отвыкнуть от своих бумажек. Ваши чертовы машины давно мне все доложили. Ваша статистика безупречна. Планы перевыполняете! В исправительных учреждениях уже мест не хватает – придется расширяться! А о кандидатах на свободные места в них я и говорить не хочу. 

Отец ненадолго замолк, провожая мрачным взглядом последних руководителей холдинга, вошедших в зал:

- Ну вроде все… Итак… А как вам перспектива превратить всю Землю в Ад, а вас в истопники, или в подручные при котлах и жаровнях? Со времен Великого потопа, мы не были так близки к краху. Да, что там страсти времен краха Рима, Содома и Гоморры или даже Великого Потопа! А нового пришествия не желаете? Страшного суда не хотите? Какими документами ты сможешь остановить это? – Вопрос был обращен к брату, но явно касался всех в этом зале. - Надо благодарить тех, кто по старой дружбе предупредили меня какая катастрофа грозит нам всем. К чему склоняется Он.  

И палец Самаеля указавший ввысь, ни для кого сомнений не оставил, кого он имеет в виду. Имя, коего поминать в суе было рискованно даже для Хозяина. Все замерли, потупившись от обрушившегося на них гнева, и только Лилья осмелилась взглянуть в глаза отца. Она не сомневалась в том, кто этот друг. С Михаилом играла еще маленькой девчонкой, это он сопровождал Отца, решившего показать своей дочери весь мир, но эту тайну она бы унесла с собой даже под угрозой гибели – мало кто знал, кроме избранного круга, что они делали общее дело. И ей показалось, что в глазах отца мелькнула теплая искра, когда их взгляды встретились, но голос стал только еще жёстче:

- За счет всего остального мира Европа и Америка разжирели, стали похожи на имперский Рим перед его крахом. Лозунг «Хлеба и Зрелищ» актуален для их плебса, как некогда прежде – только цирки с гладиаторами заменили всевозможные «балаганы», стадионы, телевидение и кино. Да еще в последнюю четверть века эти электронные монстры, с их играми и бесконечными забавами в интернете.

А их демократия и толерантность! Худшую форму правления они объявили эталоном для всех, допустили к средствам промывания мозгов плебса самых наглых и развращенных. Полвека, со времени начала сексуальной революции, Европа и Америка под флагом демократии катятся в тартарары… Преступления Содома  и Гоморры стали обыденностью, но и их оказалось возможным превзойти – то, что казалось еще недавно привилегией  уродов - гермафродитов, сделали нормой. Появился третий род человеческий и с ним еще тридцать – таковы плоды демократии, которые уже стали законом во многих странах.

Еще недавно могучий католический Рим или эти постники из последователей Лютера были властителями толпы, определяли законы общественной жизни. А теперь храмы повсеместно закрываются и из них делают даже не конюшни – много хуже. Их превращают в притоны разврата, даже без вашего участия, поклонники новой заразы – толерантности. Более того эти придурки сатанисты прямо портят нашу репутацию. – Глаза отца вспыхнули гневом, а рука, устремленная к присутствующим, только подтвердила, кого это касается. - Ведь кое-кто из вас, их заслуги просто приписывает себе. Теперь не святых, просто праведников или хотя бы мелких грешников найти все труднее.

Терпение «Создателя» оказалось на пределе. Он слишком доверился своему белокрылому воинству после того, как лишил его пола и с ним плотских желаний, и только, через ничтожные для него тысячелетия, заглянув в бесстрастные архивы «Вечности», где все деяния людские, как и беспечность ангелов оказались отображенными без прикрас, ужаснулся состоянием дел на Земле. Ангелы в своей лености дело провалили, и только вы, те кого он обрек на тяжелую работу чистильщиков рода людского, оказались верны своему предназначению.

Он увидел, что сонмы святых и праведников, толпящиеся перед вратами в Рай - Рая не достойны. Увидел то, о чем я ему давно говорил, что нельзя назвать бескорыстным человека, который всю жизнь был праведником из страха пред Адом, из желания обрести вечное блаженство. По сути, такой праведник был корыстен уже изначально, и праведность его неизбежно была возведена в степень Гордыни. Создавая этот мир, «Творец» думал о Любви, а Гордыню и Корысть всегда причислял к смертным грехам.

Пришлось признать, что ангелы передоверили свою работу смертным иерархам многочисленных религий, которые сами стали определять святость людей, и не были бескорыстны в своих решениях. Просто порядочный человек, не обивающий порогов храма, часто был более достоин если не рая, то чистилища, по сравнению с ханжами и фарисеями, просящими отпущения грехов по любому чиху. А уж о священниках, эти грехи отпускающих, и говорить не стоило – среди них праведников оказалось и того меньше. Особенно в странах Запада, где праведники стали редкостью. Как бы не пришлось вытаскивать из Ада праведников времен до пришествия Спасителя, чтивших «не тех богов» или попавших туда только потому, что в храм не ходили! Впрочем, тех, кого выгонят из святых будет похоже больше и у нас свободных мест не останется.

Ангелы обленились, слукавили, впали в грех Гордыни, но они свои, приближенные. Хоть и лукавые, но от века покорные исполнители воли Создателя. К ломке устоев Он не готов, и наказал их тщательной  чисткой «авгиевых конюшен», в которые они превратили Рай. Им предстоит не только низвергнуть в Ад недостойных Рая, им предстоит составить отчет Творцу и о своих грехах. А вот поиск праведников и святых на Земле теперь будет поручен только нам, тем кто их искал от века. Тех, кого Создатель низвергнул на Землю и сделал чистильщиками рода людского, именно потому, что они обладали свободой воли и могли сделать свою работу лучше других.

Ладно хватит слов! Если мы не поможем - крах этого мира неизбежен. А я думаю вы понимаете, что ангелам Он место найдет и в новых мирах, а вот для вас кроме окрестностей Солнца места нет, а они станут таким адом, какого самые великие грешники и представить себе не могли. Так что за работу! Земля грешниками переполнилась – теперь наше дело отыскать праведников везде, где возможно. Цена уже назначена. Каждого просто порядочного оценили в тысячу грешников, подлинного праведника оценили в сто тысяч, а дай бог святого - в миллион. Гордитесь своей работой – даже просто порядочные люди стали редкостью. С этого дня о душах праведников забудьте, теперь ваше дело их найти, а куда они попадут решат без вас. Цена велика и потрудиться стоит!

Приказываю:

Проверьте архивы Ада. Поднимите дела уже, подписавших контракты. А главное проверьте всех, кому контракт удалось не подписать.

Учтите, контракты должны подписать все, кого мы найдем. Без контракта белокрылое воинство Михаила не побрезгует приписать вашу работу себе. Доверие к ним уже подорвано и у Него, но они из своих!

Да! Готовьте муки для бывших святых. Думаю, их скоро погонят из Рая в немалых количествах. Особенно католиков с их индульгенциями, и отпущением грехов мерзавцам вроде крестоносцев и конкистадоров, да и у протестантских святош из англосаксов и прочей Европы руки в крови. Миллионы африканских рабов и американских индейцев на их счету. Миллионы невинных, в городах и селеньях, погибших от их бомб в веке, прошедшем. Ядерный Ад Хиросимы и Нагасаки, это тоже их война за демократию. Впрочем, и магометане с их извечными убийствами безвинных во имя Аллаха не лучше. - Глаза Отца, казалось, устремленные в душу каждого, вдруг превратились в пылающие угли, а голос опять прокатился раскатом грома. - Ну! Что застыли? За работу Черти!

Отец, как всегда, исчез, оставив после себя традиционное облачко сернистой гари.

***

Стоя у окна Лилья, обдумывала ту работу, которой ей предстояло заниматься в ближайшем обозримом будущем. Праведники всегда были главным объектом внимания ее главного управления Холдинга во всей этой необъятной стране. Скольких из них она и ее прекрасные чертовки толкнули на путь греха, за который праведники заплатили своей бессмертной душой. Теперь надо было перебрать в памяти всех, и еще раз, теперь уж объективно, оценить объем их греха. Пустые реляции победной отчетности теперь стали бессмысленными.

Про себя усмехнулась – с развратными бабами, которых было точно больше, чем праведников, теперь суждено разбираться инкубам дядюшки Вилли. Сладострастные стервы, в которых превращались, совращенные инкубами женщины, всегда были прямыми конкурентками суккубам соседей, или лилим ее ведомства.

С высоты громад Сити, сверкающая в ночи алыми звездами корона Кремля была как на ладони, и память прихотливым извивом напомнила, как в богатом обозе ромейской принцессы Зои она впервые въехала, через тогда еще белокаменные ворота этой крепости, на Боровицкий холм. Племянница последнего императора Византии должна была стать царицей этого государства, на срок своей жизни, а ее юная фаворитка властительницей душ самых значительных грешников этого куска Земли до скончания дней.

Она любила этот город, эту страну, которая на ее глазах из рядового княжества Московского выросла до огромного государства от Балтики на Западе, до Аляски на Востоке. И почти во всем этом она принимала участие еще с тех времен, когда ей, еще совсем юной, любимой дочери могущественного Отца приказали, вместе со старшими сестрами, стать свитой и охраной византийской принцессы, предназначенной в жены московскому князю.

Прошедшие столетия, оставались бесконечной цепью многочисленных душ, которых она отправила в Ад. Не много было тех, кто бы смог устоять перед поцелуем лилим, но в те времена совращение праведника было просто почетным призом, сулившим особое уважение среди демонов. Однако ей, дочери Самаеля, это было не нужно уже по факту своего рождения. Ее желанной добычей всегда были мерзавцы усердно скрывавшие свою сущность под личиной праведности и благочестия. Их она отправляла в Ад с особым удовольствием.

Со времен ближайшей подруги царицы Софьи, боярыни царского круга, обличья, которые Лилье приходилось принимать, сделали ее фигурой легендарной в Высшем свете сначала Московского царства, а потом и Российской империи. Наследников знатнейших семейств страны родили ее клоны, а их отцам, да и детям дорога в Ад была проторена заранее.

Юную лилим специально готовили властвовать над мужчинами одной седьмой суши земли, в которую неизбежно должно было превратиться Московское княжество. Ее хорошо обучили, сделав эталоном работу старшей сестры Меридианы, совратившей Римского Папу Сильвестра II. Он вступил на папский престол на рубеже второго тысячелетия от пришествия Спасителя, и стал первым французом, получившим столь высокий сан. Герберт Орильякский необычайно образованный человек подарил Европе множество изобретений, во многом обогнавших свое время. Меридиана обещала ему богатство и помощь, если тот согласится быть с ней. Юноша согласился и каждую ночь он проводил с таинственной любовницей, при этом его карьера пошла в гору. Юноша стал архиепископом Реймса, а потом Равенны, кардиналом и, наконец, папой. Мужья и любовники Лильи шли по его стопам от века, с неизбежным итогом в конце жизненного пути.

И вот она глядела на Москву с высоты стеклянных гигантов Сити, о которых в те времена даже помыслить не могла бы. Она любила этот город, ведь он рос и хорошел на ее глазах. Помнила,
Девственница в лесу
Страстная красотка после глубокого минета подставляет попу для анала
Мужики в отеле в два члена имеют зрелую но все ещё похотливую шлюху онлайн