Червень купить кокаин

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

______________

Червень купить кокаин

Объявление заблокировано

Червень купить кокаин

Экспресс-тесты в Минске

Червень купить кокаин

Немецкий писатель Норман Олер живёт на верхнем этаже многоквартирного дома, построенного в XIX веке в берлинском районе Кройцберг, на южном берегу Шпрее. У посетителей Нормана может закружиться голова. Во-первых, он работает и предпочитает принимать гостей в «писательской башне», как он её называет. Это застеклённая, непрочная на вид башенка, посаженная на самом краю крыши если рискнёте выглянуть наружу, можете увидеть далеко внизу его маленькую лодку, пришвартованную к берегу. Во-вторых, с этой обзорной площадки можно разглядеть два разных Берлина: один напористый и ветреный, другой призрачный и серый. Слева от нас — оживлённое движение через мост Обербаум, на котором раньше был пропускной пункт, и далее за ним самая длинная из оставшихся секций Берлинской стены, печальная линия которой была грубо прервана в году новым кварталом элитного жилья. Массивное здание прямо напротив сейчас занято штаб-квартирой Universal Music, а раньше в нём был большой склад яиц ГДР. Но он давно верит, что существуют способы путешествовать во времени. Только что пала Стена, я экспериментировал с «экстази» и ЛСД. Началось движение «техно», на восточной стороне города была куча пустых зданий, где происходили первые встречи молодёжи востока и запада. Некоторые ребята с востока были очень «хардкор», совсем не понимали иностранцев, и оставить свою ненависть и подозрительность им помогала «экстази». В то время иногда ты заходил в комнату и реально мог увидеть прошлое. Сейчас, конечно, не так. Я больше не употребляю наркотики. Но я помню, как это было, и, возможно, поэтому смог написать эту книгу». Речь идёт о книге «The Total Rush» «Тотальный кайф» или, если использовать прекрасное название английской версии, — «Blitzed» в дословном переводе — «под блицем, то есть под кайфом» , в которой открывается поразительная и прежде почти нерассказанная история взаимоотношений Третьего рейха и наркотиков, включая кокаин, героин, морфин, и самое главное метамфетамины известные также как кристаллический мет и их воздействие не только на Гитлера в последние дни его жизни как пишет Олер, к тому времени, когда фюрер стал затворником в своём последнем бункере, он уже превратился в конченого наркомана с поколотыми венами , но и на войска Вермахта периода успешного захвата Франции в году. Книга Нормана Олера вышла в Германии в прошлом году и стала бестселлером, уже переведена на 18 языков — факт, который и радует, и удивляет автора. Дело не только в том, что он как заботливо сообщает журнал «Spiegel» не историк: это первая нехудожественная книга Олера, написавшего ранее три романа и ставшего соавтором фильма Вима Вендерса «Съёмки в Палермо» Palermo Shooting. Удивительно то, что вообще нашлось что-то ещё новое, о чём раньше не рассказывали. Поставьте рядом все книги о нацистах — получится ряд длиннее реки Шпрее. Безумец Олер или нет, но работу он проделал замечательную. Британский историк Ян Кершоу — пожалуй, ведущий специалист по Гитлеру и нацистской Германии, — назвал книгу «серьезным научным исследованием». Олер заинтересовался темой своего исследования, как ни странно, благодаря своему другу, берлинскому диджею Александру Крамеру. Однажды он сказал мне: Ты знаешь, какую огромную роль играли наркотики в национал-социалистическом движении? Я ответил, что не знаю, но что это звучит правдоподобно — и сразу же почувствовал, что это будет темой для моей следующей книги». Сначала Олер планировал написать роман, но после первого же посещения архива планы полностью изменились. В архиве он нашёл бумаги личного врача Гитлера доктора Теодора Морелля, которому в большинстве исследований о фюрере ранее отводилась эпизодическая роль. Олера поддержал выдающийся историк Третьего рейха, ныне покойный Ганс Моммзен. Последовали месяцы скрупулезного изучения материала; Олер ездил из архива в архив, собирая массу данных, которых было так много, что он не использовал даже и половины. В письме тот пишет, что «медикаменты», которые Морелль даёт фюреру, нужно контролировать, учитывая всё более слабеющее здоровье фюрера. Олер начинает свою историю с периода Веймарской республики, времени расцвета германской фармацевтической промышленности. Германия была ведущим экспортёром и опиатов морфий , и кокаина; наркотические средства можно было купить на каждом углу. В этот период близкие соратники Гитлера создали ему образ неуязвимого труженика, который готов без устали работать на благо страны и не позволяет токсинам — даже кофе — попасть в своё тело. Он не пьёт, он ест практически одни овощи, и он не прикасается к женщинам». Не удивительно, что захватив власть в году, нацисты немедленно запретили «совратительные яды». В последующие годы тех, кто употреблял наркотики, считали «преступно безумными»; некоторых государство уничтожало смертельными инъекциями, некоторых отправляли в концлагеря. Использование наркотиков начали ассоциировать с евреями. Управление по вопросам расовой чистоты заявило, что еврейский характер был по своей природе наркозависимым. В Германии и тех, и других нужно было полностью искоренить. Некоторые наркотики, тем не менее, могли быть полезными, особенно в обществе, которое изо всех сил старалось не отставать от энергичного Гитлера «Германия, проснись! Вещество, способное «интегрировать тунеядцев, симулянтов, пораженцев и нытиков» в работоспособные ряды, могло даже получить официальную санкцию. Главный химик берлинской компании «Теммлер» д-р Фриц Хаушильд, воодушевлённый успешным применением американского амфетамина «Бензедрин» во время Олимпийских игр года, начал разрабатывать свой чудо-препарат — и через год получил патент на первый немецкий метамфетамин, «Первитин». Препарат быстро стал сенсацией, он усиливал чувство уверенности и повышал работоспособность, им пользовались все: от секретарей и актёров до машинистов поездов изначально «Первитин» продавался без рецепта. Он попал даже в кондитерские изделия. Женщинам рекомендовали принимать две-три таблетки, после чего они могли выполнить всю домашнюю работу в мгновение ока плюс получить бонус в виде похудения, так как «Первитин» оказывал угнетающее воздействие на аппетит. Естественно, понадобилось немного времени, чтобы «Первитин» стал предметом необходимости у солдат. В книге «Blitzed» приводится письмо Генриха Бёлля, в будущем Нобелевского лауреата, отправленное в году родителям с линии фронта, в котором он умоляет их прислать «Первитин» — единственное средство, которым он мог победить заклятого врага, сон. В Берлине ответственность защищать от износа «живые машины» Вермахта то есть, солдат лежала на д-ре Отто Ранке, директоре Института общей и военной физиологии. Проведя несколько тестов, он пришёл к заключению, что «Первитин» действительно являлся прекрасным препаратом для утомлённых солдат. Он не только избавлял от необходимости спать Ранке, который сам со временем стал наркозависимым, заметил, что благодаря «Первитину» у него появилась возможность работать по 50 часов и при этом не чувствовать усталости , но ещё и отключал реакции торможения, что облегчало боевые действия, — по крайней мере, делало их менее ужасными. В году, в ходе разработки планов по вторжению во Францию через Арденны, военным врачам было отправлено «Pаспоряжение о стимулирующих препаратах» с рекомендациями для солдат о приёме одной таблетки в день, двух с коротким промежутком ночью, и затем одной или двух таблеток через два-три часа, при необходимости. Вермахт заказал 35 миллионов таблеток для армии и «Люфтваффе», и фабрика «Теммлер» увеличила производство. После этого у солдат подобных Бёллю, можно сказать, пропала необходимость просить родителей прислать ещё одну порцию «Первитина». Получается, что «молниеносная война» в принципе была результатом массового использования «кристального мета»? Насколько далеко в своих выводах готов пойти Олер? Он улыбается. Но вторжение во Францию стало возможным благодаря наркотикам. Не было бы наркотиков — не было бы прорыва. Когда Гитлер узнал о планах вторжения через Арденны в обход войск союзников, которые были сосредоточены в северной Бельгии , он ему очень понравился. Но высшее командование заявило: это невозможно, ночью нам нужен отдых, они союзнические войска отступят, и мы застрянем в горах. А затем вышло распоряжение о стимуляторах, и это позволило им не спать три дня и три ночи. Роммель, командовавший одной из танковых дивизий, и все остальные командиры танковых частей были на наркотиках — а без танков немцы, конечно же, не одержали бы победу». Впоследствии высшее командование уже рассматривало наркотики как эффективное оружие, которое можно было применять в неблагоприятных условиях. Например, в годах, когда пришло понимание, что победа над войсками союзников уже практически невозможна, немецкий флот разработал серию одноместных подводных лодок; фантастическая идея состояла в том, чтобы эти миниатюрные подлодки пробрались в устье Темзы. Однако их можно было использовать только при условии, что единственный оператор-пилот сможет не спать по несколько суток. У д-ра Герхарда Оржеховски, главного фармацевта командования балтийского флота, не было другого выхода, как приступить к разработке нового супер-препарата —кокаиновой жевательной резинки, которая стала бы сильнейшим из всех наркотиков, принимаемых немецкими солдатами. Она была тестирована в концлагере «Захсенхаузен» — там на заключенных проводили испытания новых моделей подошв для немецких обувных фабрик. Они должны были ходить туда-сюда по специальному треку — ходить, ходить, ходить, пока не упадут в измождении. Он никогда не слышал об этом раньше». Молодые моряки были зафиксированы ремнями и обездвижены, полностью отрезаны от внешнего мира. Когда наркотики начинали действовать, с ними случались приступы психоза, они часто теряли ориентацию, и тогда не имело значения, что они могли не спать семь дней кряду. Но если вы воюете с врагом, который больше вас, — выбора нет. Каким-то образом вы должны превзойти самого себя. Поэтому террористы используют подрывников-смертников. Это нечестное оружие. Но если послать бомбу в толпу гражданских, конечно, это будет успех». В то же время в Берлине Гитлер жил в своей собственной нереальности, в компании своего единственного союзника в мире, своего личного врача, полненького и закомплексованного д-ра Морелля. В конце х частная практика Морелля в Берлине преуспевала благодаря репутации, которую он заработал на модных инъекциях витаминов. Он познакомился с Гитлером после того, как лечил Генриха Гофмана, его личного фотографа, и, почувствовав открывающиеся возможности, быстро вошёл в доверию к фюреру, который давно уже страдал от сильных болей в кишечнике. Морелль прописал ему бактериальный препарат «Мутафлор», и когда пациент «пациент А», как потом называли Гитлера пошёл на поправку, начались их взаимозависимые отношения. Оба были в изоляции. Гитлер всё менее и менее доверял окружающим, за исключением своего врача, в то время как положение Морелля полностью зависело от фюрера. Но когда Гитлер серьёзно заболел в году, инъекции витаминов, на которые рассчитывал доктор Морелль, уже не действовали — и тогда он взялся за более сильнодействующие средства. Сначала это были инъекции животных гормонов для самого известного вегетарианца! Вскоре Гитлер получал несколько инъекций «Юкодола» в день. Со временем он стал комбинировать эти уколы с двойной дневной дозой высококачественного героина, изначально прописанного ему для лечения ушей после взрыва в его бункере «Волчье логово» на восточном фронте. Сознательно ли Морелль превратил Гитлера в наркомана — или он был просто бессилен и не мог сопротивляться наркозависимому характеру фюрера? Когда окружение фюрера попыталось удалить Морелля осенью года, Гитлер встал на его защиту — хотя к тому времени он уже понимал, что если его личный врач уйдёт, ему самому — конец. Они хорошо ладили. Морелль любил делать уколы, Гитлер любил уколы. Он не принимал таблетки из-за слабого желудка, и ещё ему нужен был быстрый эффект. Он спешил, думал, что умрёт молодым». Когда Гитлер осознал, что он наркоман? Кто-то слышал, как он сказал Мореллю: «Вы всё это время давали мне наркотики». Но в основном они обсуждали это явление обтекаемыми фразами. Гитлер не любил произносить слово «юкодол». Может быть, он пытался оградить своё сознание. А Морелль, как любой наркодилер, никогда бы не признался, не сказал: «Да, ты на игле, и у меня есть то, что тебе нужно». То есть, он говорил об этом в терминах лечения, а не зависимости? Для окружающих воздействие наркотиков выглядело почти как чудо. Вот фюрер настолько слаб, что едва может подняться на ноги — а через минуту его уже не остановить, он разглагольствует и внушает что-то Муссолини. Ах, да: Муссолини. В итальянском издании «Blitzed» будет дополнительная глава о нём. После того, как немцы поставили его правителем марионеточной Итальянской социальной республики в году, они приказали поместить его под врачебный надзор». Олер опять вскакивает и приносит какой-то документ. Но ему давали те же медикаменты, что и Гитлеру. Каждую неделю врач писал отчёт». Олер проводит пальцем по печатным строчкам и переводит для меня: «Состояние улучшилось… Снова играет в теннис… Состояние воспаленной печени нормализовалось… Написано так, как будто о беговой лошади». А Гитлера поджидал кризис. Когда союзники разбомбили фабрики, выпускавшие «Первитин» и «Юкодол», запасы его любимых медикаментов начали истощаться, и к февралю года он уже мучился синдромом отвыкания. Сгорбленный, слюнявый, тыкающий свою кожу золотыми щипцами, — фюрер представлял собой жалкое зрелище. Предполагали, что он страдал болезнью Паркинсона. Мне, в принципе, понятно, что частично его состояние объясняется синдромом абстиненции». Автор улыбается. Он проигрывал мировую войну, а тут ещё ломка». Через два месяца, как нам известно, Гитлер и его новая жена, Ева Браун ещё одна пациентка доктора Морелля, как и Лени Рифеншталь , покончили жизнь самоубийством. Что произошло с Мореллем? Мы знаем, что он выжил, но смог ли он избежать серьёзных последствий? Он не смог сбросить свою кожу, начать новую карьеру, разбогатеть на мемуарах — хотя он мог бы на самом деле сказать, что не совершал военных преступлений. Он сошёл с ума. Его личность была разрушена. Трагическая фигура. Он не был злым — он просто был оппортунистом». В году американцы после безуспешных попыток извлечь из него какую-либо полезную информацию поместили Морелля в Мюнхен. Там его забрала наполовину еврейка, медсестра Красного креста, которая сжалилась над его потрепанным, без обуви, видом. Она привезла его в больницу на озере Тегернзее, где он и умер через год. Похоже, книга «Blitzed» изменит подходы к тому, как некоторые аспекты Третьего рейха будут рассматриваться в дальнейшем. Труд Олера, разумеется, не делает национал-социализм более постижимым, и он сам, кажется, несколько этим разочарован, так как пытался понять это явление с детства он был сыном судьи и вырос недалеко от французской границы. Дедушка Нормана по материнской линии во время войны работал инженером на маленькой железнодорожной станции в оккупированной Богемии. В тот же день я спросил деда о поездах, которые направлялись в лагеря. Он рассказал мне, как один раз зимой заметил такой поезд, шедший с запада, и услышал в нём детские голоса, а это был поезд для перевозки скота, и он понял, что происходит что-то странное. Мне было лет десять, не больше, и я пытался понять: что он за человек, мой дед? Потому что он продолжал работать на железной дороге. Он не стал в ряды сопротивления. Он сказал, что тот поезд был под охраной СС, и ему было страшно, поэтому он просто вернулся в свою конторку и продолжил работать с чертежами. Он всегда говорил, что Гитлер не был таким уж плохим. Так часто говорили в е: что все эти обвинения преувеличены, что Гитлер не знал о преступлениях, что он навёл порядок». Норман Олер делает паузу. Нет, это был полный хаос. Кажется, работа над книгой помогла мне понять как минимум это. Мет удерживал людей в системе таким образом, что им не приходилось думать об этом». Он надеется, что книгу прочитает молодое поколение немцев, те, кто хочет смотреть в будущее, а не пребывать в прошлом. Правые снова набирают силу? Он поэтому хочет, чтобы книгу прочитали? Я ненавижу эти нападения на иностранцев, но наши правительства тоже это делают — в Ираке, других местах. Наши демократии не очень хорошо поработали в этом, теперь глобализированном, мире». При этом он не считает новую правую партию, «Альтернатива для Германии», настолько опасной, насколько она выглядит в начале сентября на региональных выборах они получили больше голосов, чем партия Ангелы Меркель, христианские демократы. Я впервые увидел флаг в году, когда Германия выиграла чемпионат мира по футболу. Так что, возможно, это своего рода коррекция». До того, как я уеду в аэропорт, Олер соглашается отвезти меня к зданию бывшей фабрики «Теммлер Верке» — в последний раз, когда он там был, она ещё стояла в районе Берлин-Йоханнисталь, в восточной части города. Итак, ясным погожим днём Восточный Берлин в кино всегда показывают серым и холодным мы выезжаем на поиски того, что осталось от лаборатории доктора Хаушильда. Через двадцать минут мы останавливаемся на жилой улице, застроенной аккуратными домами, везде милые занавески и цветы на окнах — и гробовая тишина. Ничего не осталось, совсем». Какое-то время мы с недоумением рассматриваем пространство за цепной оградой — пыль и бетон, и дальше аккуратные бело-красные дома. Ничего не поделаешь: как бы я не старалась, у меня не получается наложить эту цветную городскую картинку на те жуткие чёрно-белые фото фабрики, которые я видела в книге «Blitzed». То, что я почти осязаемо чувствовала всего лишь полчаса назад, на крыше Олера, теперь ощущается как нереальный сон — или, может быть, очень плохой «трип». Фото на главной странице: Historyinfotos. Перейти к основному содержанию. Кайф Гитлер: как наркомания нацистов изменила ход истории. Адольф Гитлер. Геннадий Цупин. Орфографическая ошибка в тексте:. Комментарий для автора.

Зима купить LSD 220 мг

Трип-репорты Экстази Брест

Червень купить кокаин

Купить Кекс Сортавала

Камбарка купить MDMA Pills - GREEN

Купить ханка Заинск