Чему Европа может поучиться у Мао Цзэдуна?

После долгих лет борьбы, активизма, пропаганды и завоевания мандатов на всех уровнях власти эко-озабоченные наконец-то добились своего: согласно директиве Комиссии ЕС, с 2035 года автомобили с двигателями внутреннего сгорания больше не будут допускаться к использованию. Однако несмотря на кажущуюся благотворность решения, указ напоминает авторитарные режимы — и, в конце концов, наносит больше вреда, чем пользы. Почему? Рассказывает Бернд Люке — экономист, евроскептик и основатель «Альтернативы для Германии».

«Воробьи вредны!» — изрёк Великий Председатель. Питаясь зерном, они уничтожали часть урожая. Поэтому, чтобы защитить средства к существованию населения, Мао Цзэдун в 1958 году начал кампанию по уничтожению воробьев. За очень короткое время погибло от двух до трех миллиардов особей. В результате, огромное нашествие насекомых поразило Китай. Вредители процветали, как никогда раньше. И в итоге было собрано меньше зерна, а не больше, как предполагалось. В конце концов, Китаю пришлось импортировать из Советского Союза четверть миллиона воробьев.

История социалистических государств полна мер, которые великие лидеры предпринимали для предполагаемого блага населения. Принудительная коллективизация сельского хозяйства в Советском Союзе, разрушение конкурентоспособного экономического сектора через создание комбинатов в ГДР, «большой скачок» Мао: в лучшем случае — это неудачи, в худшем — катастрофы. Западные государства же отделались относительно легко, потому что экономическая и политическая власть не были сосредоточены в одних руках.

Естественно, все это не имеет ничего общего с решением Комиссии ЕС запретить двигатель внутреннего сгорания с 2035 года. На этот раз все по-другому, говорят ответственные лица и подчеркивают, что их решение не стоит сравнивать с историческим опытом. Самолёт тоже не с первого раза полетел, если угодно.

Давайте прислушаемся и заглянем в будущее. Сегодня нам не нужно стрелять по воробьям из пушек. Нам нужно сократить выбросы CO2, бесконтрольный рост которых имел бы опасные последствия для климата и условий жизни будущих поколений. 

При сгорании бензина и дизельного топлива выделяется CO2, и выброс его в атмосферу, как считается, оказывает нежелательное воздействие на климат. Нужно что-то делать! И Комиссия что-то делает: запрещает двигатель внутреннего сгорания. Запретите, и дело с концом. Но почему с двигателями не будет также, как с воробьями?

В настоящее время двигатель внутреннего сгорания является чрезвычайно успешным продуктом: он зарекомендовал себя во всем мире, пользуется спросом во всем мире, и это первая покупка в мире, которую люди совершают, когда они немного разбогатели. Какой другой промышленный продукт может похвастаться тем, что он пользуется сопоставимым распространением и популярностью на протяжении 150 лет? 

Двигатель внутреннего сгорания — это не только показатель богатства первого мира. Для многих — это еще и причина богатства. В Германии, Англии, Италии, Франции и США, а затем в России, Японии, Южной Корее, Индии и Китае миллионы рабочих заняты в автомобильной промышленности, в производстве самолетов и дизельных рельсовых транспортных средств, на верфях, в ремонтных мастерских и в других связанных с этим продуктом услугах. Невозможно оценить благополучие, достигнутое во всемирном масштабе благодаря ДВС. И невозможно предсказать, что мы рискуем потерять, запретив его.

Вот почему нужно бить тревогу, если государство намерено запретить что-то столь необычайно успешное на рынке и у людей. И действительно, Комиссия ЕС не стреляет по воробьям. Хуже: она выступила против того, что было основой процветания на протяжении всего прошлого века: технологий двигателя и трансмиссии. Германия, в частности, по-прежнему является лидером в этих технологиях, и хотя мы уже давно переходим от индустриального общества к обществу услуг, следует поднять вопрос о том, необходимо ли способствовать этому развитию, запрещая самые конкурентоспособные, наиболее стабильные и наиболее успешные промышленные продукты из всех существующих. Неужели нам действительно советуют закрыть одну из немногих ключевых отраслей? Отрасль, пользующуюся мировой известностью и спросом во всем мире? 

Эко-активисты говорят, что этого требует защита климата. Но это неверно. Защита климата не требует запрета технологии, она требует, чтобы технология была климатически нейтральной. Если двигатель внутреннего сгорания будет запрещен, его место займут другие приводные технологии. На сегодняшний день они также не являются нейтральными по отношению к выбросам CO2. Многие исследования подтверждают, что электромобиль имеет значительно более благоприятный баланс CO2, чем двигатель внутреннего сгорания. Но электромобиль, его аккумуляторы и, возможно, выработка электроэнергии также вредят климату. 

Уже по одной этой причине запрет ДВС с 2035 года не может быть объективно оправдан. Единственное предложение, которое может быть оправдано, состоит в том, чтобы с 2035 года баланс СО2 двигателя внутреннего сгорания не был хуже, чем у электропривода. 

Не так давно любого, кто хотел заменить нефть экологически чистыми источниками энергии и иметь автомобили, работающие на батареях, считали чудаком. Однако технический прогресс преподал скептикам урок. Но, видимо, не настолько хороший, чтобы Комиссия ЕС по аналогии наделяла двигатель внутреннего сгорания потенциалом для улучшения, а не близоруко запрещала. 

Ученые уже работают над технологиями, которые улавливают и сжимают CO2, образующийся в двигателе внутреннего сгорания. Энергия, необходимая для этого, обеспечивается за счет неиспользованного отработанного тепла двигателя. Безусловно, такая технология еще далека от готовности к выходу на рынок. Но к 2035 году технический прогресс может преподнести нам сюрпризы. Возможно, этим сюрпризом будет двигатель внутреннего сгорания, баланс CO2 которого сможет конкурировать с электрическим приводом. 

Улавливание CO2 важно, потому что для достижения климатических целей Парижского соглашения требуются отрицательные выбросы CO2. Этого нельзя достичь ни за счет повышения энергоэффективности, ни за счет сокращения потребления ископаемого топлива. Только улавливание и хранение углерода (Carbon Capture and Storage, CCS) поможет достичь отрицательных выбросов. 

Если бы ЕС не запретил двигатель внутреннего сгорания, но сделал бы обязательным уменьшение его углеродного следа, это способствовало бы исследованиям и разработкам технологий CCS. У автомобилей еще не было бы отрицательных выбросов, но, по крайней мере, промышленность начнёт исследовать технологии, необходимые для отрицательных выбросов. 

Однако с объявленным прекращением производства двигателей внутреннего сгорания срок действия стимула на исследования истекает. Это похоже на Мао и его войну с воробьями: тот, кто убивает воробьев, не должен ожидать, что вредители будут уничтожены. Складывается ощущение, что реальность (точнее, государство) сама пишет притчи для «Что видно и чего не видно» Фредерика Бастиа. 

Но давайте также посмотрим за пределы ЕС: миллионы автомобилей ездят в развивающихся странах, и эта тенденция быстро растет. Есть бензиновые и дизельные заправочные станции, и их, как правило, недостаточно. Инфраструктура для быстрой зарядки аккумуляторов в этих странах изначально иллюзорна. Другими словами: двигатели внутреннего сгорания здесь будут использоваться еще долго. Тем более, что население и доход на душу населения растут.

В большинстве этих стран нет собственной автомобильной промышленности. Они импортируют автомобили из промышленно развитых и развивающихся стран. Но если ЕС запретит двигатели внутреннего сгорания, он вскоре перестанет экспортировать двигатели внутреннего сгорания (новые или бывшие в употреблении). Тогда это сделают другие: Россия, Индия или Бразилия. Будет ли от этих автомобилей меньше выбросов углекислого газа, чем от европейских? Нет. 

Безусловно: сегодня в развивающихся странах все больше новых автомобилей японского или корейского производства, чем немецких или французских. Но это не имеет значения. Важно, чтобы развитые страны конкурировали за производство хороших двигателей внутреннего сгорания с низким уровнем выбросов CO2 и продавали их странам, граждане которых долгое время будут их использовать. Чем больше государств откажется от этой конкуренции, тем хуже будет климатический баланс частного транспорта в развивающихся странах. 

Короче говоря: тот факт, что двигатель внутреннего сгорания менее благоприятен для климата, чем электропривод, не играет роли для экспорта, если в целевых странах все равно не водят электромобили. Единственное, что могло бы помочь климату, — это то, что двигатели, предназначенные для экспорта, имеют более низкий уровень выбросов CO2, чем двигатели неевропейских конкурентов. И тогда ЕС должен экспортировать больше двигателей внутреннего сгорания, а не меньше. 

Это именно то, чего могла бы достичь Комиссия ЕС, если бы она поощряла исследования, разработки и инновации. Другими словами: если бы она установила хорошо продуманные стандарты, которые способствуют защите климата, не нарушая будущего одного из наших самых важных промышленных продуктов. Однако запрет уничтожает технологическое лидерство, блокирует технический прогресс и оставляет рынки в развивающихся странах менее амбициозным производителям с точки зрения климатической политики. 

В итоге Комиссия наносит ущерб климату и подрывает важные отрасли промышленности и сферы услуг, которым Европа обязана рабочими местами, процветанием и стабильностью на протяжении более 100 лет. Но пребывая в высокомерном самообмане, комиссия считает запрет на ДВС «большим шагом вперед». 

Было бы здорово, если бы она поучилась у Мао.