Человек в футляре

Два охотника остановились на ночлег в сарае сельского старосты. Одним из них был немолодой ветеринарный врач Иван Иванович Чимша-Гималайский, другим — учитель гимназии Буркин.

Иван Иваныч Чимша-Гималайский — ветеринарный врач, высокий худощавый старик с длинными усами

Буркин — учитель гимназии, преподаёт точные науки, наблюда­тельный, ироничный, замкнутый

Охотники не спали, рассказывали друг другу разные истории.

Речь зашла о жене старосты, женщине неглупой, которая никогда не выезжала из родного села, «не видела ни города, ни железной дороги», а последние десять лет выходила из дому только по ночам. Буркин сказал, что таких людей, «которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу», немало, и в качестве примера рассказал историю о своём коллеге Беликове.

Беликов — учитель греческого языка, служивший вместе с Буркиным в гимназии, маленький человек с лицом, похожим на морду хорька, боязливый, мнительный зануда и бюрократ

Этот Беликов всегда, даже в солнечную погоду, ходил в калошах, тёплом пальто и с зонтиком. И зонтик, и часы, и перочинный нож он хранил в чехлах из замши, даже своё лицо он, как в чехол, прятал в поднятый воротник. Он носил тёмные очки, уши закладывал ватой и всегда ездил на извозчике с поднятым верхом.

Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний.

Окружающая жизнь пугала и тревожила Беликова, и мёртвые языки, которые он преподавал, были для него футляром, в который он прятался от реальности. Читал Беликов только должностные письма «и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь». Когда же в городе что-либо разрешалось, Беликов пугался, качал головой и говорил: «Как бы чего не вышло».

Любое отступление от правил приводило Беликова в уныние. На педсоветах он угнетал препода­вателей своей излишней осторожностью, мнительностью и «чисто футлярными соображениями», давил, и коллеги, образованные люди, помимо воли соглашались с ним.

Беликов часто приходил к препода­вателям домой, молча сидел несколько часов, словно что-то высматривая, и уходил, считая, что наладил «добрые отношения с товарищами». Его боялись учителя, директор гимназии и все остальные горожане. Под влиянием людей, подобных Беликову, в городе перестали громко смеяться, обмениваться письмами, знакомиться, читать книги, учиться, помогать бедным.

Жил Беликов в одном доме с Буркиным, был холост. Женской прислуги он не держал, боясь, как бы чего не вышло. Хозяйство Беликова вёл Афанасий, когда-то служивший денщиком и умевший готовить.

Афанасий — слуга Беликова, полоумный пьяница 60-ти лет

Спальня Беликова была похожа на ящик, и спал он, укрывшись одеялом с головой, в халате и колпаке, при запертых окнах и дверях. Беликов боялся, что когда-нибудь Афанасий прирежет его или в дом залезут воры, а многолюдная и шумная гимназия была ему неприятна.

Однажды в гимназию назначили нового учителя истории и географии, Михаила Саввича Коваленко.

Михаил Саввич Коваленко — учитель истории и географии; молодой, смуглый, высокий мужчина, родом из Малороссии, говорит гулким басом и ходит в вышитой сорочке

С собой Коваленко привёз незамужнюю сестру Вареньку.

Варенька — возлюбленная Беликова, сестра Коваленко, 30 лет, высокая, стройная, чернобровая и румяная, весёлая певунья и хохотушка

Варенька очаровала даже Беликова, и препода­вателям пришла в голову мысль поженить их.

Все «гимназические дамы» ожили, помолодели и стали изо всех сил сводить Вареньку и Беликова — приглашать их вместе на спектакли и различные вечеринки. Варенька часто ругалась со вспыльчивым братом, была не против выйти замуж и жить своим домом, и поэтому начала оказывать Беликову «явную благосклонность».

Беликову же быстро внушили, «что ему ничего больше не остаётся в жизни, как жениться», а Варенька была «недурна собой» и с небольшим приданым. К тому же она была первой женщиной, которая ласково отнеслась к Беликову, и тот решил, что ему и в самом деле надо жениться. Он поставил у себя на столе портрет Вареньки и каждый день гулял с ней, но дальше дело не шло.

…решение жениться подействовало на него как-то болезненно, он похудел, побледнел и, казалось, ещё глубже ушёл в свой футляр.

Коваленко не нравилось в гимназии с её затхлой, «футлярной» атмосферой. Он терпеть не мог Беликова, называл его «фискалом» и «мерзкой рожей», но в их с Варенькой отношения не вмешивался. Однажды «какой-то проказник нарисовал карикатуру», на которой Беликов в калошах и с зонтом идёт под ручку с Варенькой. Карикатура разошлась по всему городу и на Беликова произвела «самое тяжёлое впечатление».

Не успел Беликов отойти от потрясения, как увидел Вареньку, катающуюся на велосипеде. Это произвело на него впечатление ещё более тяжёлое — Беликов считал, что дамам неприлично ездить на велосипеде. На другой день он впервые в жизни пропустил занятия и обед, а вечером отправился к Коваленкам.

Застав дома только брата Вареньки, он сказал, что не подавал повода для создания подобной карикатуры, а потом заявил, что катание на велосипеде — совершенно неприличная забава «для воспитателя юношества». Затем Беликов предупредил Коваленко, что его вольное поведение до добра не доведёт, и он обязан доложить о нём директору гимназии. Коваленко пришёл в ярость, обозвал Беликова в лицо фискалом и спустил с лестницы.

Донизу Беликов докатился благополучно, но внизу лестницы его увидела Варенька. Решив, что он упал нечаянно, она расхохоталась на весь дом. На этом сватовство Беликова закончилось. Вернувшись домой, он убрал со стола портрет предполагаемой невесты, слёг и через месяц умер.

Горожане похоронили Беликова с большим удовольствием.

Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже весёлое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет.

С кладбища коллеги Беликова вернулись, наслаждаясь свободой, но жизнь в городе не изменилась, ведь таких людей в футлярах осталось ещё немало.

Выслушав историю Буркина, Иван Иванович сказал, что большая часть людей проводит свою жизнь в футлярах. Люди ведут глупые разговоры, терпят ложь, обиды и унижения ради куска хлеба и тёплого угла и не смеют открыто возразить — это ли не футляр!

У Ивана Иваныча была своя поучительная история на эту тему, но Буркин хотел спать и предложил отложить её на завтра. На высказывания приятеля Буркин возразил, что всё это «из другой оперы», и заснул. А Ивану Иванычу не спалось, и он долго курил трубку у дверей сарая.