Человек голодный

Часть первая: О более или менее известном

Раздел I: О живом

Глава 3: Человек голодный

Людей, страдающих излишним весом, поучать легко. Их можно стращать перспективой ранней смерти и безапелляционно велеть им меньше есть. Можно мягко советовать уделять больше внимания специальным физическим упражнениям, например, отодвиганию стула в направлении прочь от стола где-то посреди трапезы или резким поворотам головы из стороны в сторону в ответ на предложение добавки.

Кажется, нет ничего проще, чем следовать таким советам. Так почему же множество людей продолжают набирать вес, несмотря на то что излишний вес порождает дискомфорт, лишает человека привлекательности и увеличивает риск ранней смерти? Почему толстяк продолжает есть?

Этот феномен модно объяснять психологическими причинами. Многие психиатры утверждают, что причина недуга, отражающегося на состоянии всего тела, кроется в бессознательном. Они называют ожирение «психогенным».

По такой версии люди, имеющие некоторый умеренный излишний вес и не страдающие при этом никакими определенными гормональными расстройствами, являются жертвами личностных проблем, что заставляет их переедать вопреки советам друзей и собственному здравому смыслу, вопреки самому искреннему желанию следить за диетой.

То ли их в детстве чрезмерно опекали и перекармливали до образования необратимой привычки к перееданию, то ли их, наоборот, напрочь отвергали, что вынудило их искать компенсации в еде. Может быть, к поиску утешения в поедании пищи их подтолкнула травма отлучения от груди. Возможно, они так и застряли на оральном этапе эротического развития, не сумев перерасти его, или, наоборот, навязчиво потребляют пищу, чтобы скрыть от себя самих подавленное желание отвергнуть как пищу, так и мать.

В общем, недостатка в возможных объяснениях происходящего психоаналитики не испытывают и утверждают в заключение, что излечиться от навязчивой потребности в еде можно с помощью психоанализа. Однако увеличение числа психоаналитиков в течение одного-двух последних поколений никак не сказалось на снижении числа людей с излишним весом. Напротив, толстяков становится все больше. Если судить по результатам, то похоже, что психологический подход к проблеме имеет какие-то серьезные недостатки.

Несколько лет назад двое ученых из колледжа штата Айова объявили о результатах своей попытки проверить гипотезу о психогенном происхождении полноты. Они изучили данные около сотни девушек — учащихся сельских школ, разделив их на две группы: в одну вошли девушки, которые на протяжении как минимум трех лет имели излишний вес, а в другую — девушки с весом в пределах нормы.

Если бы «психогенная» теория была верна, то полные девушки демонстрировали бы большую эмоциональную неустойчивость, чем девушки с нормальным весом; их успеваемость в школе была бы ниже нормы и прочие тесты тоже показывали бы тревожные результаты.

Однако, когда такое сравнение было действительно произведено, оказалось, что полные девушки никоим образом не выделяются из общего числа обследованных. И успеваемость их, и эмоциональная устойчивость, и сексуальные предпочтения — все оказалось абсолютно таким же, как и у их более стройных сверстниц. Единственная разница, которую удалось обнаружить исследователям, заключалась в том, что родители полных девушек сами обладали более плотной конституцией, чем родители худых.

Это и неудивительно. Из множества предыдущих исследований уже было известно, что лишь 10 процентов детей родителей, имеющих нормальный вес, будут полными. Если же один из родителей сам является полным, вероятность того, что у ребенка будет излишний вес, возрастает до 50 процентов. А у двоих полных родителей ребенка та же судьба ожидает с вероятностью уже 80 процентов.

Можно сделать из этого вывод, что излишнее потребление пищи — привычка, воспитанная родительским примером. Однако пример разделенных близнецов показывает, что они набирают один и тот же вес, даже если воспитывались в совершенно различных условиях.

Остается только с тревогой обратиться к изучению наследственности. Возможно, существует некое наследуемое свойство, ведущее к перееданию, и тогда получается, что главная причина излишнего веса лежит в сфере физиологии.

Некоторые диетологи так и считают, сетуя на то, что исследования в области физиологии ожирения тормозятся несерьезным отношением к вопросу со стороны людей с нормальным весом (в том числе врачей и диетологов), которые зачастую уверены, что с перееданием легко можно справиться простым усилием воли.

Неспособность к подобному волевому усилию принято порицать как чревоугодие; если же будет обнаружена физиологическая причина переедания, то это снимет с обжоры ответственность, что некоторые считают просто аморальным.

Но полностью исключить физиологию уже не удастся. Факт наследования склонности к полноте уже признан исследователями и изучается на материале животных, которым гораздо сложнее, чем людям, приписать сложную психологическую мотивацию. Так, получены линии лабораторных мышей, которые, получив возможность есть сколько пожелают, поглощают пищу до тех пор, пока не станут весить в два раза больше обычных мышей (притом что обычных мышей тоже в еде никто не ограничивает). Их «склонность к ожирению» является наследственной, и ее можно проследить от поколения к поколению.

Многие виды мясного скота представляют собой именно такие отобранные линии. Например, домашние свиньи — это просто ходячие фабрики по выработке сала, совершенно не похожие на своих предков — поджарых, стройных диких свиней. Почему же тогда фактор наследственности следует игнорировать в отношении людей? Ведь логично предположить, что причиной ненормального ожирения может быть наследование некоего дефекта биохимии организма.

Все мы знаем, что прием пищи регулируется с помощью аппетита. Когда человек голоден — он ест, когда сыт — прекращает есть. Большинству людей такой автоматической регулировки достаточно, чтобы поддерживать свой вес более-менее на одном уровне (с колебаниями в пределах 2-3 процентов). Этим счастливчикам незачем особенно следить за тем, что и в каких количествах они едят. Их организм сам следит за своим весом.

Но не всем так везет. Есть люди, которые постоянно набирают вес, как только перестают следить за своей диетой. Чтобы не растолстеть, им приходится сознательно ограничивать свой аппетит, вечно есть меньше, чем хочется, отчего их жизнь подчас становится поистине несчастной.

Большинство таких людей, чей аппетит превышает потребности организма, набирают некоторое количество излишнего веса и на этом останавливаются. Ведь каждый лишний набранный килограмм приходится постоянно поднимать, ворочать и перемещать, на что и тратится дополнительная энергия, получаемая от избытка поглощаемой пищи. Но некоторые в ответ на увеличение расхода энергии начинают есть еще больше и таким образом все набирают и набирают вес до тех пор, пока не принимают решения бороться с этим процессом сознательно.

Причем излишний вес — это проблема, связанная не только с приемом пищи. Одно из недавних исследований состояния школьников показало, что большинство полных детей едят даже меньше, чем дети с нормальным весом, но они проводят свое свободное время сидя перед телевизором, а не участвуя в подвижных играх и других видах активного отдыха.

Набор или потеря веса регулируется отношением количества поглощаемой пищи к расходу энергии при этом. Излишний вес обретают те люди, кто постоянно ест «чуть больше», чем требуется для свойственного им расхода энергии, не важно, велик или мал этот расход. И именно этот излишек энергии и откладывается в виде жира.

Может быть, у таких людей просто что-то не в порядке с аппетитом? Можно провести аналогию между аппетитом и термостатом, регулирующим температуру обогревательных приборов. Термостат можно настраивать на различные значения, и может получиться так, что под его руководством обогреватель поднимет температуру в комнате несколько выше комфортной; так и аппетит может оказаться настроенным на разные уровни. Тот, у кого настройки аппетита сбиты в сторону завышения потребностей, становится Человеком Голодным. Он и проголодается раньше других, и дольше будет оставаться голодным — неудивительно, что ему предстоит быстро обрасти жиром.

Это плохо. По нашим американским меркам, жирным быть некрасиво, и к тому же мы четко знаем, что излишний вес представляет собой опасность для здоровья. Для толстяка вероятность заболеть диабетом в четыре раза выше, чем для человека с нормальным весом, а болезнями сердечно-сосудистой системы — в два раза. Из соображений заботы как о своей внешней привлекательности, так и о своем здоровье многие толстяки пытаются похудеть — обычно для этого садятся на диету. Но для людей с повышенным аппетитом диета — это мучение. Кроме того, на урезание рациона организм такого человека реагирует, как правило, снижением двигательной активности, в результате чего, несмотря на все претерпеваемые муки, такие люди теряют меньше веса, чем люди с нормальным аппетитом, потребляющие тот же объем пищи.

Садясь на диету, толстяк, можно сказать, вручную удерживает бегунок регулятора своего аппетита на нужной позиции. Такому худеющему приходится все время быть начеку, ведь стоит ему расслабиться, как аппетит снова становится прежним и вес опять начинает расти. Вокруг нас полно толстяков, которые когда-то путем долгих усилий сумели похудеть, а затем снова набрали весь свой вес.

На аппетит можно воздействовать не только с помощью одних лишь волевых усилий. Можно принимать таблетки, снижающие аппетит. Можно попытаться «обмануть» организм, если есть очень медленно или маленькими порциями. Существуют целые «обманные» диеты, основанные на употреблении жирной пищи с низким содержанием углеводов, поскольку жиры якобы быстрее утоляют аппетит, чем углеводы, и при этом на более долгий срок. Но какие уловки ни используй, как только от них откажешься — вес в конце концов снова вернется к прежнему уровню.

Где же находится регулятор аппетита и как он работает? Кажется, что место его расположения — часть мозга, носящая название «гипоталамус» (см. главу 1). Если подопытному животному химическим или хирургическим путем повредить гипоталамус, аппетит его возрастает многократно. Животное начинает жадно есть и вскоре становится толстым.

А вот как именно работает аппетит — вопрос весьма спорный. Если его колебания определяются не «душевным дискомфортом», а чем-то более физическим и материальным, то чем же именно?

Интересное предположение на этот счет содержится в теории, выдвинутой Джин Майер, физиологом из Гарвардского медицинского колледжа. В этой теории важное значение придается уровню глюкозы в крови. Глюкоза — это вид сахара, всегда обнаруживаемый в крови в небольших количествах. Запасы глюкозы организм хранит в печени в виде крахмалообразного вещества, называемого «гликоген». Клетки организма поглощают глюкозу из крови и используют ее для извлечения энергии. По мере расходования глюкозы, растворенной в крови, печень вырабатывает дополнительное ее количество из гликогена и снова выбрасывает в кровь — ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы компенсировать затраты. При активной деятельности клетки используют больше глюкозы, поэтому печень преобразует гликоген в глюкозу с повышенной скоростью; на отдыхе, напротив, расход глюкозы уменьшается и преобразование гликогена в глюкозу тоже замедляется. В целом процесс оказывается очень хорошо сбалансированным. Но на самом деле уровень глюкозы не является всегда полностью однородным. В перерывах между приемами пищи уровень глюкозы в крови медленно снижается, после еды — повышается. Майер выдвинула предположение, что именно эти колебания и управляют расположенным в гипоталамусе центром аппетита. Клетки этого центра, по теории Майер, непрерывно анализируют уровень глюкозы в крови: когда он снижается, включается чувство голода, когда он повышается, включается ощущение сытости.

Если принять теорию Майер за истину, то возникает следующий вопрос: а чем же регулируется уровень глюкозы в крови? Чем определяется тонкий баланс между противоположно направленными процессами поглощения и формирования глюкозы организмом?

Насколько нам известно, этот баланс управляется в основном двумя гормонами, вырабатываемыми определенными клетками поджелудочной железы. Один из них хорошо известен — это инсулин. Действие инсулина заключается в понижении уровня глюкозы, скорее всего, за счет облегчения процесса поглощения глюкозы клетками организма. Если вдруг по какой-то причине уровень глюкозы поднимается слишком высоко, то инсулин начинает вырабатываться и выбрасываться в кровоток, клетки начинают активнее поглощать глюкозу и ее уровень снижается.

Второй гормон — глюкагон. Он оказывает противоположно направленное действие.

Его действие заключается в поддержании высокого содержания глюкозы в крови, по-видимому, засчет стимуляции переработки хранящегося в печени гликогена в глюкозу. Если уровень глюкозы вдруг падает слишком низко, то поджелудочная железа начинает активно работать, производя глюкагон, гликоген начинает активно преобразовываться в глюкозу, а та — выбрасывается в кровоток, в результате чего уровень глюкозы в крови снова повышается. Согласованная деятельность обоих гормонов обеспечивает содержание глюкозы в крови на постоянном уровне, допуская лишь незначительные колебания, на основании которых гипоталамус и регулирует чувство голода.

Но что же происходит, если в этом налаженном взаимодействии случается сбой?

Достаточно часто (даже слишком часто) организм теряет способность формировать инсулин в необходимом объеме. Склонность к этому нарушению метаболизма является наследственной, и возникающее в таком случае заболевание получило название «сахарный диабет».

Когда организму не хватает инсулина, ткани теряют способность поглощать глюкозу и ее уровень в крови возрастает до опасных значений. Однако клетки гипоталамуса, задача которых в том, чтобы определять этот уровень, без инсулина сами тоже поглощают очень мало глюкозы и, соответственно, воспринимают ситуацию так, как будто глюкозы в крови мало, то есть включают чувство голода. Поэтому диабетик всегда голоден и, если не будет себя контролировать, будет переедать. Правда, при этом он все равно будет терять вес, так как эффективно использовать получаемую из пищи глюкозу все равно не сможет.

А что же второй гормон, регулирующий уровень глюкозы, — глюкагон? Имеются сведения, что инъекция глюкагона приводит к повышению уровня глюкозы и сразу же вслед за этим — к потере аппетита. Эти факты вполне соответствуют предположениям Майер.

Возникают вопросы, один интереснее другого. Может ли быть так, что снижение способности организма вырабатывать глюкагон приводит к тому, что уровень глюкозы в крови всегда будет слишком низким, а следовательно, аппетит — завышенным? Не страдают ли излишне полные люди на самом деле от низкого уровня глюкагона? Является ли склонность вырабатывать слишком мало глюкагона наследственной?

Если все вышеперечисленное верно, то не может ли быть так, что проблемы с управлением выработкой инсулина в организме начинаются тогда, когда гормон-антагонист, глюкагон, уже вырабатывается со сбоями? Не потому ли толстяки более предрасположены к диабету, чем люди с нормальным весом? И нельзя ли контролировать ожирение с помощью введения гормонов, как сейчас контролируют диабет?

Ответы на все эти вопросы пока что неизвестны. Но, каковы бы они в итоге ни были, глупо и бесполезно считать толстяков безвольными, психически неуравновешенными или просто прожорливыми. Брань, запугивание или анализ сновидений очень редко помогают им, разве что на время. Даже если в каких-то конкретных пунктах теория Майер и окажется неверной, почти наверняка можно сказать, что в целом в основе полноты все же лежит некий физиологический механизм, который в конце концов будет открыт и изучен во всех подробностях. Когда это произойдет, можно будет разработать рациональную гормонотерапию и излишний вес станет возможным лечить, как любую другую физическую болезнь. Но что же делать до тех пор?

Выход есть. Желающим похудеть надо уяснить главное — следует запастись терпением. Полностью расслабиться им уже никогда не удастся, и раз уж им приходится сдвигать бегунок регулятора своего аппетита вручную, то лучше делать это мягко и плавно.

Конечно, можно сесть на строгую диету или удариться в спорт, чтобы удивить друзей и порадовать себя быстрым успехом. Но как только искусственное давление на аппетит ослабеет, рано или поздно (чаще всего рано) организм восстановит привычный режим поглощения пищи.

Лучше есть всегда чуть меньше, чем хочется, но важно делать это постоянно. Плюс к этому чуть больше, чем хочется, заниматься спортом или иной физической активностью, и тоже постоянно. Получая каждый день чуть меньше калорий, а затрачивая чуть больше, человек будет потихоньку, медленно, но верно, терять в весе без лишних страданий. Долгосрочные результаты в этом случае будут гораздо лучше, ведь такие плавные изменения приведут к тому, что работать с аппетитом будет становиться все легче.

Имеются результаты как минимум одного долгосрочного исследования, свидетельствующие о том, что если некогда страдавший излишним весом человек сможет удерживать нормальный вес на протяжении от полугода до года, то, скорее всего, ему это удастся и дольше. Кажется, что достаточно долгое и плавное «ручное» воздействие на ручку регулирования аппетита приводит к тому, что его настройки в конце концов устанавливаются на более низкие значения.

Наберитесь терпения. Выиграть эту гонку можно лишь медленными, но постоянными усилиями.

Примечание. Когда я писал вышеприведенную главу, у меня у самого было около двадцати килограммов лишнего веса, и мне это совершенно не мешало. Состояние собственного здоровья казалось мне превосходным, ни диабета, ни расстройств сердечно-сосудистой системы ничего не предвещало. Более того, я был полон энергии, у меня всегда было хорошее настроение, в общем — никто не мог привести мне причину, по которой стоило бы ограничивать себя во вкусной еде.

Но, написав эту главу, я задумался. Моим близким удалось убедить меня попробовать применить собственные увещевания на себе самом. В конце концов я обнаружил, что пятнадцать килограммов действительно удалось сбросить. С тех пор я без особых усилий удерживаю достигнутый вес на протяжении уже двух лет. Конечно, мне приходится для этого сидеть на диете — в том смысле, что я ем уже не столько, сколько в те беззаботные дни, но это дается мне без труда.

Да, пять лишних килограммов все же остались со мной. Что ж, теперь, переработав главу второй раз, я, может быть, наберусь решимости и попробую избавиться и от них.