Человеческие люди, часть 2

<Часть 1

Разумеется, оказалось, что эти люди живут в этой квартире уже двенадцать лет и ни о каких Матвеевых отродясь не слышали.Не слышали о Матвеевых и старушки на скамейке перед подъездом. Зато они, похоже, много слышали о бытовой химии. Укоризненно качая головами, закудахтали:

— Что, милок, клею нанюхался? Как его там... "Пэ-Пэ-Цэ"? Аж забыл, где живешь?

— Не, они теперь лаком для волос на хлеб прыскают, кладут на батарею, а потом этот хлеб едят.

Виктор, уже безо всякой надежды, подошел к дому бывшего своего одноклассника и лучшего друга, Сереги, но, набрав код подъезда, и убедившись, что он не срабатывает, дальнейшие попытки оставил. Набрал Серегин сотовый. Ответил незнакомый голос. Еще раз позвонил Лене на домашний. И тут мобильник разрядился и вырубился. Заряжать его было негде.

Виктор присел на качели на детской площадке и задумался. Приходилось признать, что он каким-то образом попал в другой мир. Город тот же, дома те же, а люди другие. Раскрутив в обратном порядке события этого вечера, Виктор понял, что началось это все с того момента, как он зашел в этот проклятый "Институт просвещения". Нет, если точно, то изменения начались с того момента, когда он вышел оттуда на Ордынку. Ну да, и сразу заметил, что исчез филиал Малого театра! А когда заходил с Пятницкой... Нет, когда заходил в здание со стороны Пятницкой, все, вроде, было нормально. Ну, винный только был закрыт на ремонт, но это вполне могло быть и в нормальном мире. Значит, все произошло в этом "Институте"! Ну конечно, не даром же они его и вывели через другой выход! Вход из одного мира, выход — в другой. Значит, надо возвращаться в "Институт"!

У входа в метро купил хот-дог. Обычный хот-дог, такой же точно, какие были и в нормальном мире. К счастью, и деньги оказались тут те же. Денег с собой, кстати, у Виктора было не так много, долго на имевшуюся сумму прокормиться не удалось бы. Но думать о том, что все это может продолжаться долго, не хотелось. Срочно обратно на Ордынку! Вероятно, надо сделать так: зайти в здание с Ордынки и выйти на Пятницкую, и тогда он вернется в свой родной мир.

На Ордынке Виктор оказался уже в сумерках. Вход в здание под вывесками "Парикмахерская", "Химчистка", "Горящие путевки" был закрыт. Виктор прошел на Пятницкую. Там его ждал еще один неприятный сюрприз. Никакого "Института просвещения, факультета образования" не было! Как не было и винного магазина. В доме со стороны Пятницкой располагался магазин "Колбасы".

Темнело. Надо было думать о ночлеге. Ни на что особенно не надеясь, Виктор купил в киоске у метро Добрынинская карточку для таксофона, зашел в будку и позвонил по номерам нескольких приятелей. Увы, похоже было, что во всем, что касалось человеческого круга общения Виктора, параллельный мир отличался радикально. Ни по одному из телефонов знакомых Виктора не оказалось. Где же ночевать? В принципе, денег, наверное, хватило бы, чтобы заплатить за вход в какой-нибудь недорогой ночной клуб или за комнату в скромной гостинице. Но на это, по-любому, ушли бы почти все финансы. Страшновато было расставаться с ними в такой ситуации. Уж наверняка можно будет забраться на ночь в какой-нибудь подъезд!

Изучив ассортимент товаров, имеющихся в киосках у метро, Виктор купил шаурму и бутылку пива. Сорта пива тоже были все незнакомые. Виктор выбрал пиво "Русский, немец, мусульманин". На этикетке были изображены три человека, сидящие за столом и распевающие застольную песню, обняв друг друга за плечи. Левый был в красной рубахе со славянским лицом и светлыми волосами, правый — в восточном халате и тюбетейке, а посередке — негр с дредами. "Интересно, кто из них немец?" — подумал Виктор.

Оставалась надежда на то, что завтра утром, когда откроются все эти парикмахерские и обмены валют, можно будет зайти в здание со стороны Ордынки, пройти насквозь и выйти на Пятницкую уже в своем мире. Ну или, как минимум, зайти в то помещение, где была приемная комиссия этого злосчастного института. Так что уходить куда-то от этого места смысла не имело. Меж тем, в своей легкой джинсовой куртке Виктор замерз уже не на шутку. В темноте стал он бродить по дворам в поисках какого-нибудь открытого подъезда или еще иного какого помещения, и судьба сжалилась над ним. В одном дворе Виктор наткнулся на сарай, примыкавший к старому двухэтажному домишке с вывеской "Ателье" на втором этаже. И дверь сарая оказалась не заперта. Внутри стояли лопаты, грабли, метлы, ломы — дворницкий инвентарь. Нашлась там и деревянная лавка, а на лавке — о, счастье! — на лавке валялась телогрейка! Чего еще может желать человек? Виктор прикрыл за собой дверь, улегся на лавку, накрылся телогрейкой и провалился в сон.

Рано утром из сарая его выгнал дворник, приняв за бродягу. И тут удача снова улыбнулась Виктору. С криком: "Куда дрянь свою вонючую оставил?! Забирай, на хрен!" — дворник кинул ему вслед телогрейку. Виктор не стал возражать. Телогрейка была как нельзя кстати. Ранним утром на улице было, казалось, еще холоднее, чем ночью. А что, нормальная такая синенькая телогреечка, не такая уж рваная, не такая уж грязная. По улицам можно ходить, почему обязательно — бомж? Так и работяга какой-нибудь может выглядеть. Да тот же дворник. Вот метлу бы еще где-нибудь украсть или лопату, тогда совсем солидный видок будет — рабочий человек в спецодежде.

Вход в злополучное здание с Ордынки был еще закрыт. Пройдясь по улице, Виктор наткнулся на магазинчик, работающий круглосуточно, купил там батон хлеба и пакет молока. Позавтракал. Вход все еще был закрыт, но на месте не сиделось, хотелось как-то действовать. И тут же возникла идея. Виктор направился в телефонную будку. Набрал ноль-девять. Тишина. Никаких гудков. Вышел из будки, обратился к прохожему:

— Извините пожалуйста, вы мне не могли бы напомнить номер бесплатной телефонной справочной? Что-то совсем вылетело из головы.

Прохожий с некоторой брезгливостью посмотрел на молодого человека, в свои годы уже успевшего допиться до таких радикальных провалов в памяти, но, все же, ответил:

— Сто-пятнадцать.

По сто-пятнадцать, действительно, работала справочная. Виктор поинтересовался телефоном Института просвещения и получил ответ, что в базе данных о такой организации никаких сведений нет. Попытался узнать в справочной какую-либо информацию о себе самом. В Москве не числилось ни одного Матвеева Виктора Даниловича. Что ж, по крайней мере, определенность! Спасибо папе за отчество, а то был бы каким-нибудь Матвеевым Виктором Петровичем — бросился сейчас бы искать себя среди десятков полных тезок...

Наконец, в десять утра открылся вход в здание с Большой Ордынки и заработали парикмахерская и химчистка. Ворвавшись внутрь, Виктор побежал по коридору. Он кончался тупиком, выхода на Пятницкую не было! Двери в помещение приемной комиссии института тоже не было — в этом месте проходила глухая стена коридора. Виктор зашел в парикмахерскую, стал спрашивать насчет "Института просвещения". Никто о таком не слыхал. Зашел в химчистку — то же самое. На Виктора смотрели с подозрением, и он почувствовал, что если чего-то тут своими расспросами и добьется, так это того, что хозяева, пожалуй, вызовут милицию. Тоже, кстати, вариант — сдаться ментам. Все рассказать, как есть. Примут за сумасшедшего, отправят в психушку. А там крыша над головой, кормежка... Чего только в голову не полезет от отчаяния!

Далее день проходил тупо и бестолково. Сначала, совершенно не зная, что предпринять, Виктор проторчал у злосчастного здания почти до полудня, то посиживая на скамейке троллейбусной остановки на Пятницкой напротив магазина "Колбасы", то возвращаясь на Ордынку. Раз отошел к метро за шаурмой. Запил ее маленьким пакетиком томатного сока.

В целом ситуация принимала такой характер, что надо было уже задумываться, как бы обустроиться в этих условиях хотя бы на первое время. Так, чтоб не искать каждую ночь новое убежище для ночевки, да и с кормежкой как-то решить проблему. Денег, имеющихся в кошельке, надолго не хватит. Вот вписаться бы к каким-нибудь хиппанам в компанию! Вероятно, какое-то время перекантоваться можно было бы. Сам-то Виктор системным никогда не был, но людей таких знавал, жизнь тусовки в общих чертах себе представлял. Казалось, что в Москве вписаться было бы вполне реально, даже такому "цивилу", как он. Только вот нюанс: в Москве его мира! А здесь? Есть ли тут, вообще, хиппи? И если есть, где они тусуются? Съездить, пройтись, что ли, по Арбату? Если тут есть Арбат... Или просто на улицах поприставать с расспросами к молодым людям с длинными волосами? Только что-то пока не попадались такие в поле зрения...

Следующая мысль показалась более здравой: а не поехать ли в студенческую общагу? Три года назад Виктор окончил МАИ — институт весьма крупный, при котором имелся большой студгородок — несколько корпусов общежитий. В былые времена, в студенческие годы, сколько раз бывало: зайдешь в общагу к друзьям — там пьянка, тут тусовка, все кочуют из комнаты в комнату, просыпаешься наутро, бывает, аж на другом этаже, среди каких-то людей, которых еще вчера не знал, да и сегодня не очень-то припоминаешь. И кажется: живи-тусуйся, сколько хочешь, если хороший человек и людей не напрягаешь. Общага большая — не тут, так там место переночевать найдется. Поехать, что ли, в самом деле? Пройтись по комнатам, интеллигентно так: "Ищу, мол, друзей. Вроде, где-то тут жили, точно не помню... Сам окончил три года назад..." То да се, слово за слово... Бутылку водки купить какой-нибудь приличной... Какая тут у них приличная? По цене можно сориентироваться. Для бюджета урон будет, конечно, изрядный. Но вписка — дело не шуточное. Тут риск оправдан, игра стоит свеч. Да, определенно, надо ехать в общагу! Получится ли зацепиться, не получится, в любом случае, студенческая среда может оказаться полезной. Там и про тех же хиппи можно узнать. Да, в конце концов, если никакие варианты не прокатят, можно и просто рассказать все как есть — фантастическую историю пришельца из чужого мира. А что? Ну, не поверят, высмеют, пошлют на фиг. Ну так терять-то нечего. Надо ехать на Сокол, в МАИ! Если, конечно, тут вообще есть МАИ и метро Сокол.

Метро Сокол было на своем месте. И МАИ оказался на месте, и студгородок. А вскоре Виктор возблагодарил сам себя за осторожность и предусмотрительность. В самом деле, если с чем-то он и мог себя поздравить, так это только с тем, что прежде чем разоряться на покупку приличной водки, он решил сначала добраться до места и разведать ситуацию с возможностью прохода в общагу. В родном мире на входах в корпуса общежития МАИ дежурили вахтеры, которые спрашивали пропуск. Но если человек приходил в гости, он мог показать паспорт, назвать комнату, куда идет, и пройти.

В этом же мире проходные общаги оказались устроены иначе. На входе был турникет, а рядом с ним находилась будка с прозрачными стенками из чего-то вроде толстого оргстекла. В глубине будки сидел дежурный, погруженный в чтение газеты. На проходящих через турникет студентов он не обращал ни малейшего внимания. А прямо за передней стенкой будки громоздилась какая-то масса. Подойдя ближе, Виктор с удивлением разглядел, что это была свинья! Живая свинья. Она лежала на столе, просунув пятачок в специальный круглый вырез в передней стенке будки. И каждый студент, проходивший мимо, протягивал руку, прикладываясь к пятачку тыльной стороной кисти, подобно тому, как дамы в прежние века протягивали ручку для поцелуя. В ответ на прикосновение свинья дрыгала правым передним копытцем, очевидно, нажимая какую-то кнопку, и на турникете загорался зеленый индикатор. Студент проходил, и зеленый свет индикатора сменялся красным. Пока следующий входящий не прикладывался к свинячьему носу. Решившись, Виктор тоже подошел и протянул руку к пятачку. Хрюшка не отреагировала на это никак. Индикатор турникета остался красным. Дежурный поднял голову над газетой, внимательно посмотрел на Виктора и сделал знак подойти к двери будки.

— Инъекцию не делали?

— Какую инъекцию?

— Вы в гости?

— Да.

— К кому?

— К Алексею Потемкину.

Ну, неужели станет проверять по спискам? Хорошо еще, телогрейку свою подозрительную Виктор, прежде чем заходить в здание, снял и припрятал в кустах за гаражами. Проверять по спискам дежурный не стал.

— В первый раз к нам, очевидно?

— Да, первый.

— Ваш Алексей Потемкин вас ждет?

— Да!

— В таком случае, он подал в бюро пропусков на ваше имя заявку на одноразовую одор-инъекцию.

— В бюро пропусков?

— Да. Пятая проходная, со стороны Волоколамского шоссе. Правда, вынужден огорчить, — добавил дежурный, посмотрев на часы, — Инъекции делаются до часу дня, так что сегодня вы уже опоздали. Придется вам отложить посещение до завтра. Заявка в бюро пропусков действует в течение недели.

Выйдя из здания, Виктор пристал с расспросами к парню, курившему у входа.

— Слушай... А что это за прикол такой — свинья на проходной?

— Ты че, приезжий?

— Да нет... Ну, то есть... на самом деле, да, приезжий.

— У нас пропускная система. МАИ — режимный ВУЗ. В институт, в общагу — вход по запаху. Студентам и сотрудникам раз в полгода делается в руку одор-инъекция. Вкалывается вещество, источающее определенный запах. Запах слабый, человек его не чувствует, а свиньи чувствуют. И по нему они определяют — свой/чужой.

— И что, на всех проходных — свиньи?

— Ну да. Поначалу, вроде, собак использовали, но собаки, типа, устают быстро. Со свиньями оказалось проще.

— А не проще ли — магнитные карточки там какие-нибудь?

— Слушай, ты из какой такой тайги приехал? — засмеялся парень. — Что ее стоит скопировать-то, твою магнитную карточку? На любом пишущем дисцернере! Ты еще скажи — фотографию цветную!

— А что там за запах, в этой инъекции?

Парень снова усмехнулся, сделал затяжку, и сообщил:

— Основная несущая — запах трюфелей. Модулируется номером учебной группы или кафедры. Ну и плюс еще цифровой код, который каждые полгода меняется. Или код однодневного действия, если разовая гостевая инъекция. Короче, ты вручную не подделаешь, можешь даже не пытаться!

— Ясно... А у меня тут, понимаешь, проблема такая — приехал к другу, без предупреждения, хотел сюрприз сделать. Насчет инъекций ваших был не в курсе. А друг мой сегодня, как назло, похоже, отсутствует. Не посоветуешь, тут где-нибудь как-нибудь переночевать не реально?

— Не, ну как, в общаге нашлась бы койка, но ж ты без инъекции внутрь-то не войдешь!

— А договориться с дежурным?

— Не прокатит. Глухой вариант. Ладно, бывай! — парень бросил бычок в урну и скрылся за дверью.

Прежде чем надевать свою непрезентабельную телогрейку, Виктор решил еще подойти к выходу из главного учебного корпуса и покрутиться там среди студентов.

Покрутился. Замерз. Разговоры как-то не клеились. Не то, чтобы насчет ночевки — даже и про наличие в этом мире хиппи толком ничего выяснить не удалось. А на часах меж тем был уже четвертый час. И тут насчет ночевки подумалось самое банальное: вокзал! И Виктор пошел обратно к общаге, в кусты, за телогрейкой. Конечно, он уж не тешил себя надеждой, что на вокзале всё выйдет гладко. Там и в домашнем-то мире гладко не вышло бы. Ведь на вокзал не пускали без билетов на поезд. Надо было готовиться к тому, что и тут не пустят. Но попытаться стоило.

Ближайший к Соколу вокзал — Белорусский. На станции метро Белорусская. Но вот такой станции в этом метро не оказалось! После Динамо шла сразу Маяковская, и на ней была пересадка на кольцевую линию. Виктор немного поколебался — не выйти ли в город, чтобы поискать где-то поблизости Белорусский вокзал, но решил, что не стоит и лучше уж ехать по кольцу, для начала, до Киевской (такая станция была в наличии) и пытаться там попасть на Киевский вокзал, а если уж не выйдет — тогда ехать на Комсомольскую, где вокзалов должно быть целых три.

На Киевской, поднимаясь по эскалатору, Виктор обратил внимание на щит местной рекламы, висевший словно специально в качестве издевательства над ним. На плакате была изображена женщина средних лет, посредственной внешности, с глупой, но доброй улыбкой на лице, протягивающая вперед, к зрителю, руку ладонью кверху. На ладони лежала монета. Слоган внизу сообщал: "ОДИН РУБЛЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ СОТНЯ, ПЕРЕДАЕТ ВЕЛИКОЛЕПИЕ ДЕНЕГ". Гораздо больше Виктору понравилась стандартная табличка метро, висевшая над выходом с эскалатора: "ВЫХОД В ГОРОД К КИЕВСКОМУ ВОКЗАЛУ".

Наверху в вестибюле метро обнаружилось кафе. Виктор решил притормозить и подкрепиться. Купив хот-дог и стаканчик горячего кофе, он только собрался приступить к скромной трапезе, когда мужчина за соседним столиком, стоявший спиной, повернулся, чтобы бросить в урну использованную салфетку. Увидев лицо мужчины, Виктор понял, что оно ему знакомо! Это человек, которого он встречал в своем родном мире! Мужчина, меж тем, направился к выходу на улицу. С хот-догом в руке, оставив кофе на столике, Виктор последовал за ним. Человек перешел проезжую часть и зашагал в направлении Дорогомиловской улицы. Идя следом, Виктор лихорадочно вспоминал: где же он его встречал?! И вспомнил! Это же попрошайка! Попрошайка из метро, тот, который в родном мире почти каждое утро побирался в первом вагоне поезда на кольцевой линии! Сейчас этот мужчина выглядел вполне интеллигентно. Приличный плащ, шляпа, выглаженные брюки, начищенные ботинки. Как и о чем с ним заговорить, Виктор совершенно себе не представлял. Но попытаться было необходимо. Прохожий свернул на Брянскую улицу. И тут Виктор догнал его.

— Извините, пожалуйста... — начал он, поравнявшись с мужчиной.

— Почему не на работе? — неожиданно строго спросил тот, остановившись.

— В смысле? — растерялся Виктор.

— Тунеядец?

— Кто, я?

— Ну не я же! Я-то здесь в командировке. А ты вот шляешься по улицам, почем зря, шваль подзаборная! Что, клею нанюхался и ищешь теперь, кого бы ограбить?

— Да что вы...

— Ты посмотри на себя! Ты в чем по улице ходишь? Всю столицу загадили, сволота, как ни приедешь — везде вы!

— Да что ж вы на меня набросились?!

— В армии служить не хотите, работать не хотите! Вот из-за таких вот уродов Россия никогда не станет великой!

— Слушай, дядя, заткнись на минутку!

— Ах вот как?! Ну, погоди! Я всегда говорил: пока мы сами не начнем приводить мир в порядок, порядка не будет!

Мужчина достал из кармана плаща мобильник и набрал какой-то короткий номер.

— Милиция? Тут попытка ограбления! На меня, на меня напали. У Киевского вокзала, начало Брянской улицы. Приметы грабителя: лет двадцать — двадцать пять, среднего роста, волосы светлые, одет в синюю телогрейку. Я его задержал пока, жду вас!

Виктор понял, что лучше поскорее убираться восвояси.

— Стоять, сука! Сейчас ты у меня отправишься, куда следует!

Мужчина крепко ухватил Виктора за руку. В другой, свободной руке, Виктор все еще держал хот-дог. Уронив его на землю и развернувшись, Виктор изо всех сил заехал свободной рукой агрессивному прохожему по голове. Тот неожиданно рухнул на землю и остался лежать без движения.

"Сам напросился! — в бешенстве подумал Виктор. — "Приводить мир в порядок!". В моем мире порядок был такой — в драной синей телогрейке ходил ты! К счастью для Виктора, прохожих поблизости не было. Он быстро стащил с мужчины плащ и надел его на себя, а телогрейку накинул на поверженного противника и поспешил скрыться в переулке. Пускай теперь милиция найдет в начале Брянской улицы человека в синей телогрейке! Мужик, кстати, тоже среднего роста и со светлыми волосами! Только вот по возрасту явно постарше.

Убравшись подальше от места преступления, Виктор еще часа два слонялся по улицам, переживая случившееся и воровато озираясь — не появится ли с какой-нибудь стороны милиция? В украденном плаще, конечно, разгуливать не стоило бы, но без верхней одежды на улице он долго не протянет. На улице весьма и весьма холодно. Так, а что, кстати, в карманах? В одном кармане оказались деньги — чуть меньше трех тысяч рублей, а в другом — билет на поезд до Харькова. От Киевского вокзала!

И тут Виктор сдался. Холод, голод, сумасшедшие переживания последних суток добили его наконец. Гори оно все синим пламенем! Заберут в милицию — пускай забирают! Жить на улице все равно не получится. А пропадать — так в тепле и на сытый желудок! Есть билет на Киевский вокзал. Есть деньги. Вот и отлично!

Вечер этого дня Виктор провел в ресторане Киевского вокзала, не отказав себе ни в еде, ни в горячительных напитках. Благодаря последним, после закрытия ресторана Виктору легко и быстро удалось уснуть на неудобной жесткой скамейке зала ожидания.

Виктору снился давешний дворник, у которого он прошлой ночью разжился телогрейкой. Дворник во сне спрашивал его: "Вы к нам через какой портал прибыли? Через "Церковный храм религиозного вероисповедания"? Или через "Магазин торговли товарами"? "Нет, — отвечал Виктор, — Я через "Институт просвещения, факультет образования"! "Ясно! Ну, поздравляем вас, молодой человек! — говорил дворник. — Тех, кто приживается в неправильном мире, мы зачисляем в категорию "вертикальные люди". Тех, кто не приживается — в категорию "горизонтальные люди". Те же, кто, подобно вам, находят способ привести мир в порядок, попадают в категорию "человеческие люди"!

Проснулся Виктор около половины восьмого утра. Поздравил себя с тем, что пока еще на свободе. Перекусил в буфете (денег после вчерашней гулянки еще немного осталось). Как ни жаль было покидать уютный вокзал, на который не известно, получится ли еще проникнуть, но хотелось действовать! Вечерний пессимизм за ночь несколько развеялся. Вернулась вчерашняя задумка поискать тусовку хиппи. В голову пришла здравая мысль, что лучше всего искать волосатых на концерте какой-нибудь соответствующей группы. Вспомнилась афиша, которую он видел позавчера на Третьяковской: "Коля Jesus и группа...." Как там ее? Какие-то там файлы... Этот Коля Jesus на афише выглядел, помнится, типичным хиппи. Что ж, для начала можно тупо съездить на Новокузнецкую и посмотреть, когда и где будет тот концерт.

Виктор вошел в метро и сел на поезд в направлении Октябрьской, чтобы там сделать пересадку на оранжевую линию. На станции Парк культуры, после того, как двери закрылись и поезд тронулся, в дальнем конце вагона послышался голос:

— Граждане пассажиры! Извините, что я к вам обращаюсь! Сам я из Харькова, был здесь в командировке. Вчера я собирался уезжать домой, но по дороге на Киевский вокзал на меня напали, ударили по голове, и пока я был без сознания, с меня сняли плащ, в карманах которого были деньги и билеты на поезд...

Похолодев, Виктор, осторожно повернул голову в сторону того конца вагона, откуда слышался голос попрошайки. Но можно было и не смотреть. Он узнал его уже и по голосу. Да, это был тот самый мужик!

Стараясь не делать резких движений, Виктор встал и подошел к схеме метро, висевшей на стене вагона, всеми силами делая вид, что внимательно изучает ее. По проходу, к которому Виктор был теперь расположен спиной, двигался попрошайка. Он приближался... Уф! Прошел мимо! Дошел до противоположного конца вагона. На станции Октябрьская Виктор, осторожно выглядывая из дверей, проследил, как попрошайка зашел в следующий вагон поезда. И тогда Виктор выскочил на платформу. Двери закрылись и поезд умчался в тоннель.

Сердце бешено колотилось. Что это еще за новый поворот ситуации? Что, теперь и в здешнем мире встречи с этим типом станут постоянными?! И тут у Виктора возникло чувство, будто он видит перед собой что-то до боли знакомое и родное... А что, собственно, он видит перед собой? Рекламный плакат на стене тоннеля. С надписью "Реклама в метро". И с фотографией улыбающейся женщины в форме сотрудницы метрополитена. Знакомый, родной плакат из домашнего мира! Виктор застыл и так простоял с минуту, не сводя глаз с плаката, боясь поверить в произошедшее. Неужели он вернулся домой? Как проверить? Быстрее всего, позвонить кому-нибудь по телефону. Позвонить Лене!

Виктор побежал на эскалатор, поднялся наверх, вышел на улицу, огляделся. Вроде, все в порядке, все как было. Достал мобильник, и тут только вспомнил, что он ведь уже более суток, как разряжен. Ну ничего, можно позвонить из автомата. Только нужна карточка. Да ведь у него есть карточка, купленная вчера! Интересно, сработает ли она здесь? Виктор стал шарить по карманам... И тут услышал за спиной голос:

— Широко шагает молодой эксперт! "Степ-бай-степ, пока от монитора не ослеп!"

Обернувшись и увидев своего коллегу Степу, Виктор едва не бросился на него с объятиями!

— Категорически приветствую господина Матвеева! — Степан протянул руку. — Ты куда пропал вчера? Чего на работе не был и не предупредил?

— Да тут такое дело... — пробормотал Виктор. — Потом расскажу.

— Заболел, что ли? Что-то хреновато выглядишь!

— Заболел, — согласился Виктор. Кстати, похоже было, что он и вправду здорово простыл. Чувствовал он себя неважно, да и температура, кажется, поднялась.

— А чего дома-то тебя не было? Шеф тебе вчера и домой звонил. А тебя там нет. Вот так больной! Короче, ругался вчера Леонидыч на тебя конкретно.

Виктор посмотрел на часы. Без семи девять. Рабочий день начинался.

Разговор с начальником на работе, действительно, вышел пренеприятный. И это было еще только начало. Виктор позвонил Лене. Та, услышав его голос, бросила трубку. И ее можно было понять. На свидание не пришел, дома не ночевал и по мобильному не отвечал. В довершение ко всему, простуда разыгралась. А с работы-то уйти никак нельзя! В обед еще раз звонил Елене. Снова бросила трубку.

Виктор с трудом дождался конца рабочего дня. Но, как ему ни хотелось скорее добраться до дома и лечь в кровать, он все-таки не удержался и пошел на Пятницкую. Винный магазин был на месте. И никакого ремонта в нем не было. Не обнаружилось и крыльца с вывеской "Институт просвещения, факультет образования". Виктор обошел здание и вышел на Ордынку. Филиал Малого театра стоял на своем обычном месте. В мире все было в порядке. Напротив, на другой стороне улицы находилась аптека, и Виктор решил купить пачку аспирина. Подойдя ко входу в аптеку, он взялся за ручку двери и потянул уже, было, ее на себя, но тут его внимание привлекла надпись над входом:

"ФАРМАЦЕВТИЧЕСКАЯ АПТЕКА

ЛЕЧЕБНЫХ МЕДИЦИНСКИХ ЛЕКАРСТВ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ".

Виктор замер на месте.

В кармане зазвонил мобильник. Это была Лена:

— Слушай, ты меня извини, я сегодня погорячилась... Я просто так волновалась за тебя. Пропал куда-то. Думала, что-то случилось! У тебя ничего не случилось?

— Да нет. Все нормально. Я тебе расскажу при встрече.

— Ага. Слушай, а я сегодня дома одна. Может, приедешь?

— Приеду.

— А что у тебя с голосом? Охрип что ли?

— Да, похоже, простудился немного.

— Ой, а у меня дома ничего такого нет, от простуды. Ты зайди по дороге в аптеку-то. Есть у тебя аптека там где-нибудь поблизости?

— Нет, — медленно проговорил Виктор, не отрывая глаз от вывески. — Поблизости аптеки нет. Я ее где-нибудь в другом месте поищу.

Развернулся и зашагал к метро.

Автор: Алексей Толкачев