Чего стоит создать в Беларуси волонтерское движение по поиску людей

“Я не мог понять, почему больше никто не отозвался”: создатель крупнейшего волонтерского движения по поиску людей Сергей Ковган ответил на самые важные вопросы. Для кого, зачем, почему он создал “Ангел” и чего это ему стоило. 

Вместо вступления

На одной из планерок в фонде “Добра”  у нас зашла речь о людях с деменцией и о том, что они в какой-то момент оказываются беззащитными: не помнят, кто они, куда и зачем шли, как зовут близких. Прохожие, к которым обращаются за помощью, часто теряются и при всем желании понятия не имеют, как помочь: ведь человек не совершил правонарушение, он не болен, скорее всего, одет обычно. Куда обращаться? 

В этом ключе мы вспомнили о волонтерах  поисково-спасательного отрада “Ангел” - очень часто именно они первыми находят пропавших людей, в том числе и с потерей памяти. С руководителем “Ангелов” Сергеем Ковганом мы поговорили на встрече социально-ответственного бизнеса и некоммерческих организаций.

От частного к общему зашла речь, чего стоило создать движение, которое сегодня известно большинству белорусов, и как удалось привлечь и обучить тысячи волонтеров. 

Немного статистики за 2019 год

• По данным Министерства внутренних дел Беларуси, в течение года поступает 8-9 тысяч сообщений об исчезновении людей. Как правило, находится 96%. Часть из оставшихся 4% тоже иногда находится - даже спустя годы. 
• Приблизительно десятая часть пропавших - это несовершеннолетние. В среднем по состоянию на 2019 год каждый день в Беларуси из дома или интерната убегает подросток. 
• В Беларуси нет сроков прекращения розысков пропавших людей. По состоянию на 2019 год МВД продолжает розыск 20 человек, которым по возрасту исполнилось уже более 100 лет.

“Ощутил, что проблема есть, а вот решать ее некому”

- Сергей, у меня первая ассоциация с “Ангелами” - это история Максима Мархалюка, который пропал в сентябре 2017 года. На поиски мальчика приехали люди со всей страны - во многом благодаря усилиям вашей организации… А если немного предыстории: как появилась идея создать движение волонтеров, готовых помочь с поиском пропавших людей?

- В 2012 году женщина через телевидение попросила о помощи: в Борисовском районе, в лесу, заблудился ее отец, и она обратилась ко всем неравнодушным людям помочь ей с поиском. На тот момент три дня поисковых мероприятий не дали результата. Я взял с собой друга и поехал. 

Мне представлялось, что там будет большое количество людей, все объединятся и найдут пропавшего. Когда мы туда приехали, оказалось, что, кроме нас, больше никто не отозвался. Искали этого мужчину вместе с милицией, в тот день найти его не удалось. Нашли позже - погибшим. 

А я не мог понять, почему никто больше не подключился, когда помощь нужна была здесь и сейчас. 

- И тогда вы подумали, что так быть не должно: людям нужно помогать сразу, когда еще есть шанс?

- Именно. Это неправильно - нужна помощь, а ее нет. Я осознал проблему и начал ее решать. Подумал, что было бы здорово создать группу в социальных сетях, объединяющую единомышленников, которые при подобных ситуациях могли бы оказать помощь. Я также подумал, что такие люди должны быть подготовленными, обладать определенным опытом и знаниями по поиску людей - это значит, что с ними нужно проводить работу, обучать их. 

- Это ведь сложно - начинать дело с нуля? Вы ведь понимали, что создаете движение, которое призвано объединить множество людей, которое не предполагает получения прибыли, зато требует кучу личного, а иногда и рабочего времени... 

- Когда начинает развиваться любое дело с нуля, это сложно. Тому, что создавал тогда я, аналогов в Беларуси не было. Я все делал так, как это видел и представлял. Не все было правильным, не все развивалось так, как хотелось, но я не останавливался.

В 2013 году мы приняли участие в конкурсе социальных проектов Social Weekend, заняли первое место. В последующие годы мы работали над проектом, развивали его, определяли свои потребности как движения. Мы заслужили определенный авторитет, о нас начали писать средства массовой информации, брать интервью. 

- Это повлияло на развитие движения, узнаваемость?

- Да, в отряд стали приходить профессионалы, скажем так, по интересам: например, для поисков в лесу приходили те, кто любят походы, а еще страйкболисты, охотники; рыболовы, дайверы приходили, чтобы, к примеру, помогать искать утонувших людей. Появилось несколько человек, которые пробовали себя в качестве кинологов - они приходили помогать со своими собаками. Движение набирало обороты.

В итоге все это привело к тому, что в 2015 году мы были уже действительно на слуху и приняли решение зарегистрировать Поисково-спасательный отряд "Ангел" как общественное объединение. Изначально это была группа единомышленников, а вот с 2015 года мы стали юрлицом.

Документально

Вот, как писали о ПСО “Ангел” в первые годы работы организации.

"...Была создана группа "В контакте", в которую сейчас входят почти 16 тысяч человек. Впрочем, костяк поискового отряда - всего 20-30 человек, но за год работы уже создана база данных волонтеров, к которым можно обратиться за конкретной помощью по всей Беларуси<...>.  ПСО "Ангел" действует в правильном направлении, наладив контакт как с МВД, так и с владельцами интернет-ресурсов и СМИ, к которым он обращается за поддержкой в распространении сведений о своей работе". (DW.com,14.06.2013)

"...Информацию о пропавших людях сегодня готовы распространять более 52 тысяч добровольцев — по крайней мере, столько следит за новостями группы в соцсети «ВКонтакте». Еще несколько сотен подписались на экстренную sms-рассылку: если где-то теряется человек, им приходит сообщение с ориентировкой. На поиски в лес может собраться сто волонтеров, но обыкновенно «актив» — около двадцати поисковиков". (bolshoi.by, 15.06.2015)

 “Чувствовал, что шагаю в бездну”

- Как у вас получалось объединять работу и поиски людей?

- Это было сложно. Люди обращались и днём, и ночью. Когда я в 2015 году зарегистрировал ПСО “Ангел” как учреждение, то чувствовал, что шагаю в бездну. Тогда я ушел со своей постоянной работы (работал начальником охраны) и начал подрабатывать в такси. Там более гибкий график и, соответственно, у меня было чуть больше возможностей помогать людям, когда они обращались.

Мы уже вышли на тот этап, что помощь нужна была, по сути, ежедневно, я стал директором организации. Как руководитель я стремился изыскать какие-то спонсорские средства, вести переговоры. Они, в основном, ведутся в рабочее время, и это еще одна причина, почему я в конце концов полностью перешел на эту деятельность. 

Как движение охватило всю страну

-  К вам начали приходить люди, готовые что-то делать. Как вы определяли, кто из волонтеров какой вклад может внести?

- Нужно было побеседовать с огромным количеством людей - как лично, так и через соцсети, по телефону. Когда о том, что пропадают люди, не знает никто или не обращает на это внимания, найти единомышленников тяжело. Но чем больше о тебе слышат через СМИ, социальные сети, тем больше появляется тех, кто готов присоединиться и помочь. 

Когда помимо Минска к нам начали обращаться люди из других регионов Беларуси, мы - та небольшая часть людей, которая собралась оказывать помощь - выезжали из столицы и помогали по всей территории страны. Конечно, в регионах тоже находились люди, которые хотели нас поддержать, присоединиться к команде и создать поисково-спасательный отряд в своем регионе. Я, конечно, был только “за”. 

Таким образом, у нас в настоящий момент есть отряды по всей стране: в Минской, Брестской, Витебской, Гродненской областях.

- Это, наверное, здорово упростило работу? Ведь теперь не обязательно минчанам ехать, к примеру, в Гродненскую область, если там есть дежурные волонтеры. 

Конечно, стало значительно легче и в плане распределения человеческих ресурсов, и в плане времени и в финансовом плане - не так накладно даже по тому же топливу.

Но если происходит что-то серьезное, например, если пропадает ребенок, то мы поднимаем на поиски всю страну. Так было, например, когда пропал Максим Мархалюк. Мы просили помощи у всех, чтобы в поиске его приняло участие как можно большее количество подготовленных людей, чтобы они могли организовать тех, кто участвовал в поисках впервые. Никто не отказал - люди собрались и приехали. 

Точно так же мы дружим и общаемся с региональными представительствами: если им нужна наша помощь, мы им никогда не отказываем. Если мы помогаем совершенно незнакомым людям, то своим людям мы тем более стараемся помочь.

Другой такой пример: когда искали Ивана Волошина, двухлетнего мальчика. Тоже был дан клич, мы выехали на место и постарались помочь. Поисковая группа нашла его погибшим в мелиоративном канале в пяти километрах от его дома. 

Найти своих

- В чем специфика работы “ангелов”?

- Здесь уже речь идет не просто о поиске пропавших, а о целой науке. 

В отличие от работы многих других организаций, у нас работа по каждому обращению - это всегда работа с нуля. Это мало кто осознает, но 99% людей, которые к нам обращаются, никогда не сталкивались с поисками без вести пропавших. Каждый раз, когда мы приезжаем на место поисков, мы объясняем волонтерам, что мы будем делать, какая техника безопасности, на что мы делаем акценты. Каждый раз это делается с нуля. 

Еще один момент: когда человек теряет близкого по понятным причинам, он находится в состоянии стресса. Здраво мыслить он не может. Задача наших людей, помимо организации поисковых мероприятий, создать благоприятные условия в том числе психологического характера на месте поиска, поддержать людей, которые находятся в подавленном психологическом состоянии, ответить на их вопросы. 

Финансовая политика: если люди хотят, они жертвуют сами

- Как налаживалась финансовая работа организации? Откуда пришли первые средства?

- У нас нет коммерческой деятельности, деньги за поиск мы не берем, тарифов у нас никаких нет, эта помощь оказывается для людей на безвозмездной основе. Если они хотят, они жертвуют средства - вот такая политика.

Поскольку если придем к тому, чтобы люди платили за наши услуги и у нас появились определенные тарифы, то получится, что вся изначальная идея поисково-спасательного отряда пойдет насмарку. Если у человека нет денег, но у него пропал близкий, это же не говорит о том, что ему не надо помогать?

- Зато помочь может бизнес...

- Да. Сейчас мы пытаемся донести до бизнеса очень важную мысль: мы существуем и помогаем исключительно благодаря ему, потому что если бизнес нас не поддержит, то завтра мы не сможем оказать эту помощь. И не потому, что мы плохие, а потому, что у нас не будет ресурса.

- А разве волонтерство не предполагает, что где-то придется использовать и свой ресурс - в том числе материальный?

- Я всегда объясняю новым волонтерам, которые хотят выехать на поиски за свои деньги на своей машине, что да, это прекрасно и что это и есть волонтерство. Но когда обращения по поиску людей поступают ежедневно, особенно летом, и расстояние от Минска до места поиска около 200-300 километров в одну сторону, и людям завтра на работу, то надо как-то организовать поисковые мероприятия, чтобы они были не напрасными - это всегда сопряжено с затратами. 

Люди могут поехать на поиски за свои деньги, а завтра появится информация, например, что пропал маленький ребенок. И они уже не смогут подключиться - по техническим/финансовым причинам. 

У нас всегда есть ресурс средств, который неприкосновенен - он исключительно на чрезвычайные ситуации - это все, что касается маленьких детей, и все, что касается людей с психическими расстройствами. Эти случаи относятся к особой категории, потому что это прямая угроза жизни и здоровья человека. Соответственно, мы разработали специальные мероприятия, которые позволяют нам реагировать на такие случаи значительно быстрее. 

О волонтерском выгорании

- Как вы подбирали людей, которые могут организовать поиск, а не просто принимать участие в качестве волонтеров?

- Они практически всегда сами отбираются из числа волонтеров. 

- То есть они - часть постоянной команды организации?

- Да, но надо учитывать, что у волонтеров есть эмоциональное выгорание. Задача любого общественного объединения заключается в том, чтобы вне зависимости от ситуации с волонтерами, организовывать свою работу таким образом, чтобы она была стабильной. Важно быть подстрахованными, чтобы был не один подготовленный волонтер, а, например, десять.

Мы организовываем работу подготовленных волонтеров таким образом, чтобы они были способны координировать поиски пропавших с участием их родственников, друзей, коллег по работе. Эти люди мотивированы душевно. Могу вам с уверенностью сказать, что все резонансные поиски - это инициатива родственников, и они больше кого-либо другого готовы делать все от них зависящее, чтобы найти близкого человека.

История в тему

9 июля 2017 года в Дзержинском районе пропал 10-летний Никита. "Ангелы" нашли его утром 10 июля - в Минске. Оказывается, ребенок случайно поцарапал мобильник друга, и испугался, что его за это накажут. Мальчик сел на велосипед (на электричку денег не было) и поехал домой в Минск. Никиту, помимо волонтеров "Ангела" искала милиция, военные, родные. 

В завершение

- Что вы считаете главным достижением ПСО “Ангел” за все время существования организации?

- Мы спасли сотни жизней - это наше главное достижение. Благодаря нашим волонтерам сотни людей вернулись домой. 

- Сергей, спасибо за то, что вы делаете. И удачи “ангелам”!