Чаты, упыри и тёмное социальное

На правах гостя хочу немного написать про чаты, – дать пару разрозненных тезисов.

Первый – пример из поля, которое делал Олег Паченков. Изучая новостроечное гетто на отшибе Петербурга,  он натолкнулся на (если верно помню) «новые формы коллективности», а именно соседские чаты, которые жителями этих новостроек использовались не только для рассылки нравоучительных басен и поздравлений, но и и для координации райдшеринга (жителям этих домов ужасно накладно выезжать «в Город» по отдельности).

Чат, принимающий на себя координации поездок, – вещь интересная, но, кажется, недостаточная. Укажу на «поломку», которую пережила Полина Иванова из арх-группы «Подельники»: в чат «Ночи городских сообществ», которые как раз активно создают новые формы коллективности в Екатеринбурге, ворвался «межпространственный маркетолог».

Интересно смотреть на реакции: «Два чата закрыл из-за них, упырей».

Сразу представляются быстрые и жадные зомби, пытающиеся пробиться сквозь дверь и тянущие свои обгрызенные культи. Кажется,  маркетинговый голод по доступу в чаты очень высок. О нем в 2012 году писал Алексис Мадригал, старший редактор The Atlantic, озадаченный тем, что большая часть их трафика производится «непонятно как» и маркируется как dark social.

Отошлю к тексту; несмотря на достаточную древность и намеренную вненаучность, он может быть интересен. Алексис указывает, что act of sharing is the act of publishing, то есть, публикация в социальной сети ломает и подменяет цепочку обмена peer-to-peer, тем самым позволяя производить видимый траффик, капитализируемый рекламными компаниями. Алексис отмечает, что социальные сети структурировали опыт социального, который до этого был вне поля монетизации. И настойчивость, с которой рынок стремится вползти в чаты (через базу контактов, через рекламные врезки в Facebook Messenger), может стать поводом для разговора о капитализации чатов, созданных в открытых социальных сетях. С одной стороны, это словно бы повторное переживание вторжения рынка; с другой, переживание ожиданное – если публичный трафик перестал ощущаться как безопасный источник дохода для маркетологов и рекламных компаний, логично представить себе вторжение упырей в чат: об этом, кстати, часто пишет Александр Амзин в своей медиа-аналитике для Мы и Жо. Кажется, это порождает множество проблем: можно говорить и о нарушении иллюзорного чувства приватности, которое поддерживалось за счет создания закрытых чатов, и о повторном появлении механик, которые использовались для рекламы и продвижения во времена IRC-чатов и ICQ.  

А можно пользоваться двойным шифрованием и блокировать телефон, если выходишь из комнаты!