Чайка, часть 2
Он махом опрокинул в себя мой стакан и протянул руку. Я отошел на шаг: в моей голове созрел четкий план.
- Отдам, если поможешь мне с одним делом.
- Что за дело? – он как-то завозился, видимо, припоминая сюжеты ментовско-бандитских сериалов и сомневаясь, но любовь к выпивке пересилила – Глеб кивнул. Я очень хорошо его понимал – возможно, поэтому победа и была за мной.
- Расскажу по дороге, - ответил я, - но ничего сложного. Так, рядом постоять. Никаких убийств и краж. Тебе вообще ничего делать не нужно. Но сперва ты должен мне рассказать, что это за визитка, - я хлопнул себя по карману, в который отправилась «свинья», - расскажешь все честно – проблем не будет.
Он вскинул редкие брови, но бармен наливал стакан за стаканом, и, кажется, вовсе не требовал оплаты – и начался осторожный рассказ.
- На заводе платят хрен да нихрена, - пожаловался мужик, - тут еще Зойка надумала свалить к своему хахалю и прихватила ребенка. Зарплата у меня вся белая, и еще кредит мы брали на технику – все на мне. В итоге оставалось там, ну так, на макароны с солью. Я такого дерьма с девяностых не ел.
Очередной стакан перекочевал к нему в желудок.
- Да я и не бухал-то тогда особо, а тут, чуешь, трубы прям горят, как захотелось нажраться в сопли. Ну я на последнюю тыщу накупил водки, и выпил всю – без еды три дня просидел, даже в голодный обморок на работе грохнулся. Меня мужики покормили из своих тормозков, чем было, котлету вот рыбную помню, оладьи. И мне от этого ну просто край как стыдно стало, что я уже дед почти, башка лысая, а в жизни такая жопа. Как кот помойный питаюсь. Думал, вот, приду домой и повешусь. Зашел в подъезд, а там – пакет за ящиками.
Глеб закурил – бармен не обратил внимания. Стаканы пополнялись, и потихоньку история продолжалась.
- И приметный такой, ну как на Новый Год кто пришел, красивый пакет, вижу, что внутри торт и бутылка. Оглянулся, не выйдет ли кто из квартир, схватил и ушел домой. Ну и я аж крякнул там: бутылка не дешевая, не срань какая, а настоящий коньяк «пять звезд». Да и торт приличный, с ананасами. И сверху торта карточка такая, ну, со свиньей, и адрес написан, про дружбу что-то…
- Этот адрес?
Глеб кивнул.
- Я сперва себя плохо чувствовал, как будто обворовал кого-то, понимаешь, думал, что соседка какая шла домой и забыла, а теперь по новой будет покупать угощение. Как зарплату получил, думал, по адресу сходить, да вернуть хоть сколько есть, но вот забухал опять, и опять на мели был. Проснулся, значит, с бодуна, похмелье мучает, а денег – ни шиша. Я пошел хоть сигарету в подъезде покурить. И вижу – снова такой же пакет, на том же месте.
- И тоже с карточкой?
- Да. Пиво там было, водка, коньяк, вино какое-то. И в этот раз какая-то грустная карточка, как будто, «почему же ты не приходишь». Я решил, что это Зойка меня задабривает, позвонил ей – трехэтажным обложила, трубку бросила. Я подумал, что стесняется, что я догадался. А в следующий раз они меня разыграли или что…
Глеб стремительно пьянел, его речь становилась бессвязной. Если я понял правильно, в третий раз во все бутылки было налито что-то ненужное, например, вода вместо водки, чай вместо коньяка, вишневый сок – вместо вина, и жертва розыгрыша решила, что бывшая жена мстит ему за тот звонок. Пакетов он больше не находил, следующую выпивку купил с зарплаты. И к его удивлению, вода оказалась и в бутылке от водки, купленной в обычном сетевом магазине. Схватив выданный ему чек, недовольный покупатель пошел ругаться, но кассир попросил не валять дурака: картинка со свиньей и каким-то бредом про «ты думал я шучу» не подходила для возврата покупки. Ситуация повторялась несколько раз: чай вместо коньяка, вода вместо водки, издевательские записки, требующие прийти по адресу.
- Я зассал к этим рептилоидам один идти, - заплетающимся языком сообщил он.
Ни бармен, ни охранник, ни другие посетители не были похожи на рептилоидов. На попытку Глеба достать бумажник нас заверили, что «за нас оплачено» и отпустили с миром: мои страхи насчет схемы отъема денег не подтвердились. Ангелы не трясут с людей мелочь, думал я. Впрочем, на всякий случай я ничего не ел и не пил.
Далее, загрузившись с полукоматозным Глебом в такси – автобусы уже не ходили, - я вышел как можно ближе к координатам, указанным в последней записке. Как назло, это была та же самая остановка, что и в самый первый раз, и я оставил Глеба на гнилой лавочке с облупленной краской, а сам углубился в лесополосу. Меня ни разу не обманули: в этот раз клад тоже был на месте, и вес не подвел. Когда я вернулся, мой новый знакомый уже успел прилечь на лавочку и захрапеть.
Как я и думал, все начинается с алкоголя, и когда я разбудил Глеба, он сперва отнекивался, а потом, хоть и нехотя, но согласился попробовать. Много я ему не дал: еще отъедет прямо тут; снова вызвал не успевшего далеко уйти таксиста. Оживившийся мужик назвал ему свой адрес, и сперва мы доехали до него, а потом я уже попросил отвезти меня домой. У меня был действительно трудный день, настолько, что я даже забыл про бумажку и вспомнил о ней только с утра, собираясь на работу.
Координаты. И немного текста: на этот раз – «молодец понял правила». Никаких правил я тогда не понял, и сейчас, вспоминая о том дне, я не могу не подивиться своей удаче, если попадание в такую ситуацию вообще можно назвать удачей. В подъезде меня ждала вторая «удача» - праздничный пакет, стоящий под почтовыми ящиками, и, рискуя опоздать на работу, я занес его в дом.
Внутри был неплохой черничный торт, коробка дорогих конфет и вино, которое, при беглом поиске названия в интернете, оказалось подарком ценой в мою зарплату. Карточка, приклеенная к бутылке, изображала перечеркнутую свинью и утверждала «ты победил честно претензий не имею». Ни адреса, ни координат на ней не было.
Свиньи, чайки, возможно, кто-то еще – не буду врать, думал об этом я очень долго, да так, что даже опоздал в итоге на работу. Почему-то в голове всплыло слово «поминки». Именно тогда меня впервые посетила мысль, что я делаю что-то не совсем хорошее, а то и вовсе отвратительное. Вспомнились слова случайного собеседника об убийствах - и для успокоения совести я позвонил Олегу. Номер был недоступен. Еле как отмахав метлой положенное время, я в нетерпении скинул робу и напряг память: мне предстояло найти квартиру своего бывшего одногруппника. Кстати, коробку конфет я взял с собой.
Мы с ним познакомились еще тогда, когда самым опасным увлечением у нас было распитие алкогольных коктейлей, и я пару раз даже бывал у него в гостях на праздниках. Олег жил с матерью в хрущевке, неотличимой от моей, а я в то время уже жил один: рано осиротел. Отца у меня и вовсе никогда не было, мать бросила меня на бабушку, а бабушки, к сожалению, - наиболее «не вечные» из всех родственников. Мать Олега, Елена Павловна, по этой причине меня сильно жалела и часто предлагала сыну позвать меня в гости на праздники: я надеялся, что ее симпатия ко мне не выветрилась полностью.
Я не ошибся – Елена Павловна была дома и сразу же меня узнала, а вот я ее узнал не сразу: заплаканные глаза, траурная одежда, занавешенные зеркала. Конфеты она взяла, не взглянув на коробку. Капая слезами в чай, женщина поведала мне, что ее сын недавно умер от остановки сердца, а полиция уверяла, что он при этом работал наркокурьером – в итоге ей перерыли всю квартиру, но ничего не нашли.
- Они ему подкинули, - рыдала безутешная мать, говорят, упал замертво за гаражами, а в кармане – наркотики. Еще спрашивали, не состоит ли он в группировке или секте, потому что к наркотикам прилагалась странная записка. Такого быть не могло, он же всегда у меня на виду был! И экспертиза показала, что ничего не употреблял, даже не был пьяным! Я уверена, я клянусь, что его избили: у него все мышцы порваны, стерты суставы, вывихи, ссадины!
Я поперхнулся чаем.
- Какой ужас, - даже как-то от чистого сердца сказал я, кладя Елене Павловне руку на плечо, - и неужели они не рассматривали эту версию?
Та зарыдала еще громче.
- Знаешь, что они написали в отчете? «Аномальный износ организма», или что-то такое. Проще говоря, что он перетрудился: один из полицейских сообщил, что это как будто он бегал на пределе человеческих возможностей несколько месяцев. «Вот,» - говорит, - «употребляют всякую химию, а потом носятся и спать не могут». Они же сами его и избили! Уроды!
Дальнейшие ее слова потонули в рыданиях. Она обняла меня, благодарила, что я пришел ее поддержать, просила быть осторожнее и, если я вдруг вспомню, с кем Олег мог поссориться, рассказать ей. О том, чтобы и правда что-то рассказать, и речи не шло – мой рассказ бы был больше похож на бред сумасшедшего, поэтому я для виду покивал, сослался на занятость и покинул вытирающую слезы мать наедине с ее горем. В котором, пожалуй, пусть и косвенно, был виноват я.
Тогда я впервые задумался – а что будет, если я приду один? Что будет, если мой спутник не употребит вместе со мной, как я не стал пить с Глебом? Ответа на этот вопрос у меня не было – и нет до сих пор, только догадки, и те – расплывчатые. Промелькнула мысль пойти в полицию – вдруг они уже взяли «секту чаек» за хвост? – но я тут же отмел ее, как идиотскую: такими темпами я только в дурдом загремлю, или за решетку. Вдруг мне вспомнились почти последние слова Олега – про людей, которых «под этим делом не догонишь». По мнению полиции, он раскладывал закладки – и догнали его только после смерти, когда организм, перегруженный работой, не выдержал и сломался. Несколько месяцев бегал, говорите? Как раз несколько месяцев назад я и позвал его туда, куда указывали координаты.
Как они умудрялись делать так, чтобы текст записок всегда совпадал с текущей ситуацией? Даже если предполагать тотальную слежку, я решил прийти по координатам именно с Олегом спонтанно, незадолго до того, как мы туда попали. Настолько незадолго, что даже если кто-то нас подслушал и погнал на место на мотоцикле, он бы не успел зайти в лес, поменять текст записки, выйти из леса и пропасть из виду. Я абсолютно точно помню, что там никого не было, и нигде поблизости не стоял транспорт. Или тот, кто поменял записку, ждал звонка в лесу, и, как только мы направились туда, сделал дело и уехал? И сколько он так ждал – все десять дней, пока я не решился пойти туда с Олегом? Ей-богу, какие-то флеш-курьеры. Двигающиеся со скоростью света, не иначе.
Я проверил свои запасы – хватало дня на четыре, не больше. До тех пор нужно определиться с новым попутчиком – или выбрать очередного неопытного «проводника», наподобие Глеба. На секунду я представил себя Олегом, бегущим куда-то с чужой закладкой, и решил, что не устоял бы перед соблазном употребить самостоятельно какую-то часть. Может, попробовать устроиться курьером вместо дворника? Впрочем, работа чайкой пока и так дает мне достаточно. А вот для Олега халява хорошо не закончилась.
В-общем, не повторяйте моих ошибок, а еще лучше – не повторяйте ошибок Олега. Нужно очень много удачи и труда, чтобы воспользоваться чем-то бесплатным и остаться в плюсе – это я понял на собственном примере. Не работайте дворниками, не вылетайте из шараг и ВУЗов, не употребляйте наркотики, не берите чужого, особенно настойчиво предлагаемого.
А если берете – не ходите одни.