ЧТО ТВОРИТСЯ СЕЙЧАС НА ФРОНТЕ

Истерика – это реакция патриота на любое событие. Украинские патриоты сейчас пребывают в истерической эйфории и празднуют ПОП (почти окончательную перемогу). Их запоребриковые аналоги, не успевая менять прожженные портки, бьются в припадке оскорбленного имперского вяличия и требуют немедленно наказать каклов и НАТО, расчехлить ядерный фаллос, объявить всеобщую мобилизацию и вообще начинать воевать всерьез. Ибо обоссанное лицо взывает к жестокому отмщению. Если же посмотреть на происходящее беспристрастно, то картина вырисовывается примерно следующая

 1. КТО ПРОИГРАЛ ВОЙНУ. Провал заявленных целей означает поражение. Многие уже успели забыть, с чего, собственно, начался весь этот замес. Война, как следует из классического определения, есть продолжение политики иными средствами, а политика – концентрированное выражение экономики.  Препарированная экономическая цель украинской войны – обретение «Газпромом» монопольного положения на европейском рынке. Для этого, как несложно догадаться, был необходим контроль над коммуникациями. Первые залпы Великой газовой войны прогремели в далеком 2008 г. Если утрировать, то Москва пыталась шантажом заставить Киев уступить контроль за украинской газотранспортной системой, как это произошло в Белоруссии.

Неудача в деле отжима трубы привела к «гениальному» решению построить обходные потоки – СП-1, СП-2 и умерший на стадии реализации «Южный поток», в порядке импровизации трансформированный в «Турецкий поток». Проблемы, однако, начались у Пыни не только с транзитерами, но и с потребителем. Европейскому Союзу вовсе не улыбалось подсаживаться на путинскую газовую иглу и тем самым давать не очень адекватному диктатору инструмент шантажа (как это работает с Украиной, европейцы видели и выводы сделали).

В итоге на законодательном уровне ЕС начал выстраивать систему диверсифицированных поставок топлива, а потом и вообще взял курс на декарбонизацию, следствием чего стало втыкание огромного количества палок в колесо обходных маршрутов. Оккупация Крыма и гибридная агрессия в Донбассе стали неуклюжей попыткой шантажа Брюсселя: мол, видите, каким ненадежным транзитером является Украина, давайте срочно снимайте все ограничения на поставки трубопроводного газа, иначе замерзнете!

Итог: доля «Газпрома» на европейском рынке с рекордных 34,7% в 2018 г. рухнула до нынешних примерно 10% и обвал продолжается. Политическая цель войны была сформулирована невнятно – как денацификация и демилитаризация, но вполне читаемо. Под денацификацией понималось установление пророссийского режима над всей территории Украины (должен же кто-то эту самую денацификацию проводить под диктовку Москвы). Это было крайне необходимо для того, чтобы решить проблему Крыма и Донбасса. Новое правительство признает Крым российским, и тогда Москва могла со спокойной душой отпустить Лугандонию в родную гавань и требовать отмены всех санкций, поскольку конфликт полностью исчерпан. Требование демилитаризации можно расшифровать, как бесповоротный отказ Украины от сотрудничества с НАТО и, возможно, членство в ОДКБ.

Как видим, все заявленные цели абсолютно и безнадежно провалены. Результат даже не нулевой, а отрицательный – рынок газа в Европе потерян для Москвы уже почти полностью, вместо демилитаризации произошла стремительная милитаризация Украины и фактический переход на стандарты НАТО. Даже не только ее, а всей Восточной Европы, сбросившей запасы советского железа Украине и получившей взамен современное вооружение. До кучи еще и финны со шведами в НАТО вступили. Если до 24 февраля можно было говорить о пророссийских симпатиях в Украине, то итогом полугодовой войны стала лютая и всеобщая ненависть к рашистам. Все пророссийские партии и телеканалы ликвидированы, кремлевская пятая колонна в стране полностью разгромлена.

О пророссийском правительстве в Киеве сегодня не мечтают даже самые отмороженные ватники. Они теперь шпарят по оборонительным методичкам: мол, мы начали войну, чтобы нас не уничтожили, на кону – само существование РФ, наши мальчики умирают там, чтобы у нас здесь было мирное небо над головой и все такое прочее. Небо над Белгородом, Брянском и Крымом уже, правда, не шибко мирное и лозунг «Киев за три дня!» трансформировался в «Ни шагу назад!». Весной еще предпринимались попытки спасти лицо и сделать вид, что весь шарабум затеян ради того, чтобы уберечь страдающих детишек в Донецке. Но даже с этой задачей грозные воеваки, рекрутированные в зонах и забайкальских помойках, не справились.

То, что война Россией проиграна – факт. Причем я об этом сказал еще в феврале, констатировав принципиальную невозможность достижения Кремлем мира, лучшего, чем довоенный. Но остается вопрос о характере поражения. Это может быть признанное поражение и отползание в берлогу с утратой ранее захваченных территорий, как в 1905 г., когда первой армии мира (а тогда русская армия была самой большой и грозной на планете) обидно надавали пинков японцы. А может быть тотальная война, полный разгром, безоговорочная капитуляция, оккупация, раздел территорий ядерное разоружение и окончательное решение «русского вопроса» сторонними игроками по аналогии с поражением Германии в 1945 г.

Единственный выбор, который может сделать Москва – признать поражение сегодня и зафиксировать убытки или подписать безоговорочную капитуляцию, но немного попозже

2. ХАРАКТЕР ПРОТИВОСТОЯНИЯ примерно с конца марта (когда оккупанты приняли решение уйти с севера Украины, что означало крах блицкрига) сводится к определению «война на истощение». В этом типе войны ключевое значение приобретает не наличная военная мощь, а способность экономики ее подпитывать длительное время. Если дело дошло до закупки снарядов в Северной Корее, то дела у кремлевского геополитика безнадежны. Правда, не отработан еще фактор ядерного оружия, но по остальным позициям вопросов нет. Экономика РФ принципиально  не может перейти на рельсы военного времени и способность ее армии вести боевые действия определяется нехитрой формулой: на складах находится A снарядов, в день расходуется или теряется от атак врага B снарядов, а промышленность способна производить C снарядов, причем однозначно C<B.Тогда A:(B-C)=D, где D – количество дней, которые Z-войска теоретически способны оказывать сопротивление.

На практике, конечно, коллапс произойдет гораздо раньше, потому что до последнего снаряда никто биться не станет. Когда оккупантам станет очевидна полнейшая бесперспективность бойни, армия стремительно разложится и превратится в стадо деморализованных мародеров. Причем мародерить-то они будут уже не на территории противника. Исторический прецедент имеется – самодемобилизация русской армии в 1917-1918 гг. и хаос в тылу, вызванный появлением многомиллионных толп агрессивных вооруженных мужиков.

Всеобщая мобилизация в РФ физически неосуществима как раз потому, что возможности экономики не позволяют обеспечить необходимыми ресурсами даже кадровую армию. Да, вручить повестки двум миллионам военнообязанных можно. И как минимум половина из них безропотно явится с вещами на призывные пункты. Но сформировать из них батальоны, бригады, полки и корпуса принципиально невозможно, потому что нет ни учебных центров, ни офицерских кадров, ни вооружения. Ну, ржавых танков на консервации – полно. И дедовыми калашами склады забиты. Однако уже со средствами связи – полная жопа. Средства ПВО, авиация, в том числе беспилотная, средства РЭБ, ремонтные базы, полевые госпиталя – откуда это возьмется для миллионной армии, если перечисленного критически не хватает для действующей 150-тысячной группировки? Если же расход боеприпасов нарастить в пять раз… Смотрим на формулу выше и приходим к выводу, что всеобщая мобилизация ускорит поражение в войне, а не отсрочит его.

Но абсолютно те же самые факторы действуют и для украинской стороны. Поцреоты-вышиватники срали у меня в комментах кирпичами: мол, не учи нас, москалик арифметике, у Украины миллион человек под ружьем, из них 700 тысяч – в ВСУ, НГ и теробороне. Я понятия не имею, сколько там сотен тысяч призвали по мобилизации, но с резервами у Украины дело обстоит плохо. Вот смотрите: в Харьковской области путлеровский фронт рухнул, образовалась дыра в десятки километров. Да, успех оказался неожиданным даже для украинского командования. Но если на фронте задействовано не более 200 тысяч личного состава и еще полмиллиона воинов томится в тылу, то в чем проблема бросить в прорыв пару армейских корпусов, то есть 10% от численности резервной армии?

Проблема в том, что эти корпуса существуют только в воображении турбопатриотов. Украинская армия показала, что способна собрать и очень успешно применить группировку порыва. Но второго эшелона, чтобы развить успех, у нее нет. Это значит, что через несколько дней после начала операции ресурсы ударной группировки будут исчерпаны, и наступление остановится даже в том случае, если оккупанты не смогут оказать организованного сопротивления. Более того, исчерпание ресурсов при отсутствии резервов создаст угрозу контрудара со стороны последних и украинцы, не обладая возможностью зацепиться за подготовленные оборонительные линии, имея растянутые коммуникации и измотанный личный состав, будут вынуждены отходить до удобных в плане обороны естественных рубежей и населенных пунктов.

Подобные «качели», когда ни одна сторона не способна оперативный успех развить до стратегического – характерная особенность войны на истощение: длительные периоды фронт стабилен, потом происходит локальное наступление, откат и новая стабилизация. Понятно, что украинская пропаганда будет превозносить освобождение нескольких райцентров как Почти Окончательную Перемогу, но суровая правда жизни заключается в том, что ресурсов для того, чтобы вышвырнуть оккупантов за границы 2014 г. у страны нет. Потому что в ресурсном отношении Украина находится в полной зависимости от западных партнеров. Но страны антипутлеровской коалиции вовсе не хотят, чтобы война кончилась завтра.

Коалиция 40-ка заинтересованы не в том, чтобы эффектно дать Путину по зубам, а в том, чтобы полностью перетереть военный потенциал РФ и продиктовать Москве условия капитуляции, где главным пунктом будет ядерное разоружение, а вовсе не возврат Крыма (этот вопрос для них вообще не интересен). Ресурсная зависимость Украины дает в руки западным партнерам инструмент для управления конфликтом. Нужно будет его обострить – дадут украинцам крылатые ракеты радиусом действия свыше 300 км. Если возникнет необходимость подморозить его – снизят поставки 155-мм снарядов для гаубиц и ракет для «Хаймарсов». Такие сказочные условия, при которых всю тяжесть войны несет Украина, а гешефты получают ее заокеанские партнеры – подарок, которым грех не воспользоваться.

Конечно, в Коалиции-40 много внутренних противоречий. Например, Штаты радует ситуация, когда можно сбывать газ в Европу по цене овер $2000, и они бы хотели, чтоб война продлилась подольше. Среди европейцев, несущих куда большие издержки, по понятным причинам больше «голубей», чем «ястребов». Но разница между первыми и вторыми не так уж и велика. «Голуби» считают, что русским надо нанести быстрое чувствительное поражение, отобрать захваченное, обязать выплачивать репарации и пускай Путин правит дальше, как Саддам после показательной порки в 1991 г. Может еще пригодится в качестве пугала, как тот же Саддам в 2003-м. «Ястребы» же настаивают, что военный потенциал РФ должен быть полностью перемолот в Украине (для этого понадобится времени больше, чем год), проигравшую сторону следует полностью демилитаризовать (лишить ядерных клыков) и, возможно, фрагментировать. В любом случае удел туземцев Северной Евразии – дисциплинированная поставка сырья без малейшей возможности «быкования».

Увы, но Украина для антипутлеровской коалиции – не равноправный партнер, а всего лишь инструмент, если не сказать грубее – расходный материал. Да, украинцы после победы получат настоящий, а не выдуманный повод для национальной гордости. Да, они вернут себе Крым и Донбасс. Почти гарантировано им членство в НАТО и лет через 10-20 в ЕС. Но итогом победы для Украины станет разгромленная экономика, разрушенные города, громадные демографические потери (в основном от миграции населения) и неизбежное усиление внешней зависимости. Причем в случае тотального разгрома РФ, тем более, ее расчленения, надеяться на жирные репарации не стоит.

Можно, конечно, веровать, что добрый Запад после войны осыпет Украину золотым дождем, но вера – вещь сугубо иррациональная. Принципиальный вопрос: сможет ли украинская элита выжать из себя хоть какой-то проект развития. Если нет, то продолжится мирная деградация страны, как в период 1991-2014 гг. но с более низких стартовых позиций, а подачки со стороны западных партнеров будут привычно разворованы.

Пока же констатируем, что вне зависимости от того, достигнута точка перелома в противостоянии или ресурсные качели будут мотылять линию фронта туда-сюда-обратно, война на истощение будет изнурять обе стороны, однако жизненные силы РФ станут таять более быстрыми темпами. (Продолжение следует).