ЧТО БУДЕТ С ПУТИНСКИМ РЕЖИМОМ В 2022 ГОДУ?

Если послушать либероидных аналитиков с ютуба, то уже вот-вот, очень скоро экономику Раши ждет неизбежный дефолт, эмбарго, полный и необратимый кирдык, бац об бетонное дно и окончательный финиш. Конкретные даты они, правда, не называют, но с каждым месяцем накал пиздеца в их прогнозах растет вместе с гневным пафосом и злорадством.

Ватные шаманы стабильности при этом сохраняют железобетонную непокобелимость лица и, включив уровень оптимизма на полную мощность, натужно хохмят о том, что ваши санкции нам только на пользу, введите еще, пожалуйста. Да у вас там в Америке бензин вдвое дороже, а у нас скоро будет бесплатным. И рубль укрепляется, и олигархи беднеют ко всеобщей радости. Даже чюрки – и те, слава богу, домой валят. Нефть, газ дорожают. Пускай иностранцы писдуют гоу хоум, мы ща национализируем и импортозаместим все эти ненужные Икеи, Макдональдсы и Форды – вот тогда и заживем, сыр в масле катая, да поглядывая по телевизору, как Европа мерзнет, а Америка валится в кювет под непосильным гнетом своего долга. НАТО нас боится! Можем повторить! Слава Путину!

Складывается впечатление, что разговор идет не об одной и той же РФ, а о каких-то очень разных вселенных. И даже посредине истину искать совершенно бессмысленно. Это все равно что считать правдой среднеарифметическое между двумя видами лжи, совершенно оторванной от реальности.

Это тот самый случай, когда системный анализ состояния российского общества не нужен ни той, ни другой пропаганде, потому что выводы получатся политически неприемлемыми как для внутренних патриотов, так и для внешних либералов. Пройдусь тезисно по важным пунктам.

1. ДЕФОЛТ. То, что он абсолютно неизбежен, я говорил еще месяца три назад. Но если кому-то (обычно людям в возрасте около 50 и старше) рисуются апокалиптические картины августа 1998 г., то ничего подобного точно не случится. Четверть века назад внешние заимствования были жизненно необходимы для стабилизации госбюджета. В начале 90-х госрасходы финансировались за счет печатного станка. Это приводило к гиперинфляции, губительной для экономики. Тем более, что советская экономика нуждалась в реформировании.

Реформы подразумевают осуществление крупных проектов с горизонтом планирования 7-10 лет. Первое, что для этого необходимо – стабилизация финансовой системы. Неконтролируемая инфляция, подстегиваемая неконтролируемой эмиссией, порождают хаос, при котором приток инвестиций в реальный сектор принципиально невозможен. Но у руля находились конченые дебилы чубайсо-гайдарыши, уверенные, что реформы сделает невидимая рука рынка, а самый важный вопрос – вопрос о собственности. Итог известен.

К середине 90-х до кремлевских рулевых начало доходить, что с инфляцией надо что-то делать. Остановить печатный станок можно, но в этом случае госрасходы следует привести в соответствии с объемом собираемых налогов, а с кого их собирать, если экономика загибается? И тогда кому-то пришла в голову гениальная идея финансировать дефицит бюджета за счет займов. Так возникла пирамида ГКО с доходностью до 60% годовых при том, что нормативная доходность гособлигаций на развивающихся рынках тогда составляла 4-5%.

Разумеется, при таких раскладах в реальный сектор деньги тоже не пойдут, даже если финансовая система и курс национальной валюты будут более-менее стабильными. Капитал ринется на спекулятивный рынок, дающий быструю и практически безрисковую отдачу. К концу 1997 г. сало ясно, что покрывать выплаты за счет притока новых вкладчиков невозможно, ибо внутренний рынок крайне узок. Тогда правительством были сняты всякие ограничения для иностранного капитала (прежде всего – ограничение на вывоз валюты), а облигации стали продаваться по цене 50% от номинала. Праздник жизни продолжился с новой силой.

Однако иностранцы – не дураки и, отлично понимая, что имеют дело с финансовой пирамидой, через несколько месяцев начали выводить из РФ валюты больше, чем вкладывать в фантики. Возник острый валютный кризис. Кремль запросил у МВФ экстренный кредит в $9,8 млрд. Непосредственным триггером дефолта стало то, что кредит этот разворовали. До сих пор доподлинно неизвестно, поступили ли эти деньги на счета в ЦБ, или их раздербанили еще на подлете. Так или иначе, но в первой половине лета 98-го регулятор продал через биржу, то есть по рыночному курсу всего $2,5 млрд, а почти семь миллиардов каким-то образом получили банки.

Выплачивать доход по ГКО стало нечем. В результате крупнейшая в истории России финансовая пирамида рухнула. Тяжелыми последствия стали именно потому, что возврат к прежней политике печатания денег уже был невозможен, в этом случае новый всплеск гиперинфляции окончательно похоронил бы то, что осталось от экономики, а политический резонанс экономического кризиса грозил покончить с правящим режимом. Власть буквально вынуждена была пойти на оздоровление банковской системы и вливания в реальный сектор экономики (еще советский, недобитый реформаторами). Начавшийся же рост цен на энергоносители обеспечил приток валюты, что позволило хоть и с отсрочкой, выполнить обязательства перед зарубежными кредиторами. Вскоре на страну обрушился такой поток нефтедолларов, что проблемой стал не дефицит бюджета, а его профицит – избыточную денежную массу пришлось изымать из экономики и штабелировать в зарубежных банках. Ну, это и понятно, просто воровать столько не успевали.

Сегодня дефолт, как бы странным это не показалось, будет иметь не экономические, а только психологические последствия. Что самое страшное в случае дефолта, то есть признания своей неспособности (или нежелания) отвечать по финансовым обязательствам? То, что получение новых займов становится невозможным, а приток инвестиций в экономику сменяется оттоком. В общем-то на этом и всё.

Но эти последствия дефолта уже наступили, причем без самого дефолта. Перед РФ полностью закрыт долговой рынок. Об иностранных инвестициях как-то даже смешно говорить. Такого безудержного бегства капитала из страны не было никогда. Причем речь отнюдь не о спекулятивном капитале, а о том капитале, который есть средства производства, то есть отток случился из реального сектора. Дело усугубилось тем, что Запад конфисковал $350 млрд валютных запасов из резервов ЦБ.

После этого дефолт является благом для Кремля, поскольку способность оплачивать долги у него пока есть, но зачем, если можно найти убедительный повод этого не делать? Да, собственно, даже повод искать не надо, Минфин США уже дал его, прекратив действие лицензии ЦБ РФ на операции по обслуживанию внешнего долга. То есть Пыня может развести руками: мол, мы готовы платить, денег у нас – куры не клюют, но не можем провести платеж. Все претензии к деду Бидону. Кто готов получить долг рублями – становитесь в очередь. Рубль-то эвон как укрепился – уже 30 рублей, а скоро будет 64 копейки за зеленый.

Выходит, банкротство в данном случае – выгодно?  Правящему режиму тактически – да. А экономике – все равно, поскольку все негативные последствия дефолта для нее уже наступили в максимально тяжелой форме, сделав развитие страны принципиально невозможно. Существование – возможно, развитие – нет. Существование без развития – вещь довольно специфическая, о чем поговорим ниже.

2. ЭКСПОРТНЫЕ ДОХОДЫ. Коли уж мы завели речь о внешнем долге, то стоит объяснить, откуда он взялся, да еще в размере почти полтриллиона баксов. В самом деле, если приток валюты в страну настолько большой, что доходы приходится утилизировать в заначке и вывозить из страны, то какой смысл занимать за рубежом те же самые деньги, что туда тобой же выведены?

Если бы правящий режим ставил перед собой цель развития страны, то правительство озаботилось бы созданием институтов и механизмов инвестирования в экономику. Но проблема в том, что для решения задач развития нужен другой правящий режим, другая элита. Нынешняя, чисто криминальная, во-первых, органически не способна к созиданию; во-вторых, и это самое главное, она становится ненужной, лишней в том случае, если развитие произойдет даже само собой вследствие удачного стечения обстоятельств. Просто потому, что всякие развитие, то есть процесс накопления системной сложности, создает новую элиту, заточенную на управление процессами высокой сложности.

Двух конкурирующих между собой элит быть не может. Поэтому правящие воры приложили титанические усилия для того, чтобы затоптать любое развитие хоть в чем-то. Просто потому, что этот процесс генерирует контрэлиту. Вот, казалось бы, чем мешает Кремлю IT-сектор? Пусть патлатые фрики креативят, клепают продукт, продают, платят налоги, создают рабочие места, делают экономику более конкурентоспособной. Пускай привлекают инвестиции, нехай даже становятся миллионерами и «Бентли» гоняют по МКАДу. Главное – чтоб не лезли в политику. Как в Китае, например. Карательный аппарат вполне способен пресечь любые поползновения. Его мощь такова, что можно за каждым потенциальным Илоном Маском закрепить 2-3 товарища майора.

Проблема, однако, в том, что любое развитие, и не только в IT-секторе, создает помимо отраслевой элиты, еще и самодостаточную среду. Сами айтишники могут не лезть в политику, не ходить лично на протестные митинги, но миллионы богатых граждан, никак не связанных с государством, во-первых, будут непредсказуемо голосовать на выборах, во-вторых, создадут спрос на политическую альтернативу. Если 20 миллионов граждан начнут донатить сотню баксов в месяц какому-нибудь Навальному просто потому, что тот задорный клоун… Э-э-э, да тут такое начнется, что ну его нафиг.

Поэтому – никакого развития! Нигде и ни в чем – ни в частном секторе промышленности, ни даже в сфере услуг! В ВПК – можно. Чтоб вундервафли были высокотехнологичными и взлетали хотя бы чтоб три из пяти и в половине случаев долетали, куда нужно. В госкорпорациях – можно. Везде, где государство способно контролировать процесс и снимать маржу – можно. Но там развития, почему-то не происходит от слова совсем, поскольку бюрократизм, коррупция, воровство, отвратительный менеджмент и произвол спецслужб с развитием несовместимы. Отсюда вывод: раз ты сам не способен развиваться, надо сделать так, чтобы никто не смог. По этой причине финансовая система РФ устроена таким образом, чтобы максимально исключить возможность перетекания финансового капитала в неподконтрольные государству сферы.

Следовательно, взять деньги на перспективный проект можно только за границей. И вообще, в целом занимать за границей выгоднее, даже если речь не о производстве, а о банальном цикле «купил дешево, продал дорого, деньги пропил». Зачем брать кредит для закупки импортного ширпотреба под 15% в Сбере, рискуя тем, что кредитор еще и отожмет твой бизнес, если можно занять у зарубежного банка под 5% без риска ощутить в жопе теплый паяльник? Вот примерно так внешний долг и образовался. Это помимо той части, когда государственные банки и нефтяные компании привлекали «инвестиции» с целью их разворовать, а долги повесить на бюджет.

Однако правящая воровская шайка, хоть и являлась органическим врагом всяческого прогресса, очень нуждалась в его плодах. Кремлядь в целом была не против прихода в страну иностранных корпораций, потому что в данном случае не возникает ни новой элиты (менеджеров развития), ни опасной социальной среды (среднего класса). Ибо иностранные технологические гиганты не создают в России венчурных фондов и наукоградов, не переносят сюда центры управления, а лишь открывают дилерские центры, в лучшем случае налаживают отверточную сборку своих девайсов. Таким образом никакого среднего класса и  харизматичных выскочек-элитариев не появиться не может, а сами корпорации гарантированно не полезут в политику, ибо их не интересует ничего, кроме прибыли. А чтоб была прибыль – надо дружить с чиновниками и получать госконтракты.

Вот таким образом реализуется нехитрая схема «Продадим нефть, а все нужное – купим». И пока приток валюты от экспортной трубы сохраняется на высоком уровне, она остается эффективной. То есть в стране будет много потребительского гламура и всяких высокотехнологичных ништяков, часто «отечественной» сборки, но все это не потребует никаких сложных и долгих проектов развития, рискованных инвестиций, напряженного труда. Все что нужно – стабильные доходы от экспорта монопродукта, делающий внутренний потребительский рынок привлекательным для иностранных производителей.

С валютными доходами у Кремля пока (только пока, разумеется), все ОК, возможно даже лучше, чем в период ковидобесного кризиса. Нефтяное эмбарго, которым стращали Кремль, оказывается не таким уж и зубодробительным даже в среднесрочной перспективе. Объемы экспорта в течение года упадут, и упадут существенно, минимум на треть, а то и вполовину. Но, согласитесь, гораздо выгоднее продавать 100 млн т нефти в год по 120 баксов за бочку, нежели 200 млн т за $40. Можно даже и скидки хорошие потребителям предложить. А уж какой простор открывается для обогащения путем реализации хитрых серых схем по продаже русской нефти под видом нерусской через посредников…

Это, подчеркиваю, временное явление. Но выдавливание с сырьевого рынка такого крупного игрока, как РФ, хоть постепенное, провоцирует дефицит, пускай только локальный, и как следствие – рост цен на углеводороды, что позволяет Кремлю компенсировать потерю значительной части рынка сбыта, даже какое-о время быть в плюсе по сравнению с тощими пандемийными годами.

В полной мере последствия удушения нефтяной отрасли РФ скажутся уже в постпутинское время, когда разгромленная и изможденная десятилетиями вставания с колен Россия попытается вернуться на рынок. В этом случае сырьевые котировки сильно упадут, а вот выпавшие объемы добычи восстановить уже не удастся. Добыча нефти – производство непрерывного цикла. Есть, например, скважины, продуктивность которых обеспечивается закачкой в пласт горячей воды под высоким давлением. Стоит подачу теплоносителя прекратить (а прекратить придется, потому что нефтяная отрасль не может работать на склад, как заводы у батьки Луки), как нефть в пласте превратится в парафин и забьет капиляры. Приток к скважине навсегда прекратится, возобновить добычу будет технически невозможно.

Пока же санкции, даже в такой жесткой форме, как нефтяное эмбарго, носят характер отложенной катастрофы, в моменте же эффекта экономического, тем более, политического, не имеют и иметь не могут. Это не значит, что санкции неэффективны, просто надо отдавать себе отчет, что декларируемая цель – заставить Путлера прекратить агрессию в отношении Украины – они не могут достичь принципиально. Санкциям за Крым уже девятый год. Как видим, они не только не заставили бесноватого вернуть захваченное, но даже не предостерегли его от новых захватов. Скорее, наоборот, спровоцировали.

3. СОЦИАЛЬНЫЕ ЛИФТЫ. Минус описанной выше схемы «Нефть в обмен на всё» заключается в том, что в рентной экономике с низким уровнем добавленной стоимости население всегда будет бедным. Да, оно может богатеть, и даже в тучные годы богатеть более быстрыми темпами, чем в развитых странах, но при этом оно принципиально неспособно вырваться из бедности. Это потому, что рентная экономика крайне малопродуктивна. Помимо этого любая рентная экономика сталкивается с проблемой узости рынка труда: национальный доход генерируется усилиями очень незначительной части населения. Грубо говоря, два миллиона газовиков, нефтяников, угольщиков транспортников и работников смежных сфер обеспечивают 70% первичного дохода. Еще 30 миллионов рабочих рук можно занять во вторичном контуре, то есть в сфере услуг и потребления, ибо нефтяники где-то должны тратить свои зарплаты.

Но при этом еще такой же объем трудовых ресурсов просто некуда девать, ибо в экономике, деградирующей от высокоразвитых форм к рентной производственные цепочки фатально укорачиваются. Завезли готовые импортные агрегаты, собрали «Ладу», доставили готовый продукт с лейблом «мэйд ин Раша» на склад дилерского центра. Не нужна такой экономике половина населения.  Однако эту половину надо чем-то занять, чтоб она могла себя прокормить, да еще так занять, чтобы исключить возможность неконтролируемого развития.  Для этого государство создает массу непроизводительных и малопродуктивных рабочих мест – ментов, военных, вахтеров, охранников, мелких чиновников, инспекторов и прочих бюджетников.

Эти работники могут порой много, даже на износ работать, но они при этом не создают никакого полезного продукта, порой даже являются откровенными паразитами, получающими зарплату за то, что чинят проблемы другим. Все бюджетные дармоеды будут бедны, потому что государство произвольно решает, кому сколько платить. Менту и врачу – 50 тысяч, солдат-контрактнику – 30 килорублей, учителю – в полтора раза меньше. При этом они полностью подконтрольны государству, а значит – абсолютно лояльны правящему режиму.  Причем как показывает практика, чем ниже у раба планка доходов, тем выше уровень лояльности господину. Как я не раз подчеркивал, лояльность – это тот товар, который население РФ пытается продать государству, и цена лояльности постоянно падает, что вынуждает холопов производить ее во все возрастающих объемах, конкурируя друг с другом, что только закрепляет их зависимость и бедность

Я часто сталкиваюсь с тем, что ватники в принципе не понимают, насколько бедно и позорно они живут, хотя, вроде бы, и за границу до недавнего времени могли ездить, и Интернет в Раше еще не окончательно заблочили. Этот феномен, однако, легко объясним описанным выше эффектом конкуренции на рынке лояльности. До тех пор, пока в массах сохраняется иллюзия, что деятельное выражение лояльности режиму является ключиком к социальному лифту или хотя бы гарантией сохранения статус-кво, они сами себя будут убеждать, что живут просто зае..ись, и с каждым днем все более и более. А если получат дополнительный талон на туалетную бумагу и путевку в ведомственный санаторий на Азовском море, то жизнь вообще будет наполнена непередаваемым счастьем.

В свете вышеизложенного переход РФ от формата гибридного фашизма к режиму классической военно-фашистской диктатуры, как ни странно, сделает положение социальных низов относительно более лучшим, чем раньше, потому что в военное время правящей верхушке нужны большие объемы лояльности. Поговорка «Пока толстый сохнет, худой сдохнет» в данном контексте теряет свою актуальность. Наоборот, для самой маргинальной босоты вдруг открываются неслыханные возможности легально получать доход на уровне начинающего айтишника в размере 3-4 тысяч баксов ежемесячно, что для нищей глубинки просто запредельно космические показатели.

Ага, речь о вербовке в армию. Правда в отличие от карьеры айтишника армейский социальный лифт может ехать очень недолго, буквально до первого украинского снаряда, но зато твоим родственникам выплатят 12 миллионов сразу – ты столько за всю жизнь не заработаешь! Пока трудно сказать, насколько война сделала богаче россиянскую бедноту, но одно можно утверждать уверенно – военные расходы легли тяжким бременем отнюдь не на их согбенные годами прозябания спины, как это всегда случалось в иные эпохи. Если раньше низы платили так называемый налог кровью, и в военное время уровень жизни черни всегда снижался, причем настолько, что иногда приводил к бунту, то ныне уровень жизни ватных низов имеет перспективу к относительному росту.

Не, фактически они, конечно, будут беднеть, как и все предшествующие годы, но весь секрет именно в ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ. Прямые военные расходы РФ оцениваются специалистами в 500 миллионов и даже в миллиард долларов ежесуточно. На самом деле все эти расчеты являются бредом, однако суть в том, что война ударила в первую очередь по олигархату. Толстосумы одномоментно потеряли под триллион баксов через снижение капитализации своего бизнеса и прямой ущерб от экспроприации честно наворованного добра в западных странах. Есть и бедолаги типа Тинькова, которому пришлось продать свой пакет акций в одноименном банке за 3% реальной стоимости после неосторожных высказываний на тему «е…ал я вашу войну». Кто кого е…ет, решается в фюрер-бункере, право это священно и неприкосновенно для смердов.

Более массовая категория пострадавших граждан – тот самый средний класс, что оказался у разбитого корыта из-за стремительной дезинтеграции РФ из мирового хозяйства и примитивизации всего существующего экономического уклада. Средний класс произрастал лишь в отраслях, имеющих высокую степень системной сложности, подпитываясь в значительной части из внешних финансовых источников, пусть и не напрямую, а опосредованно, как в сфере услуг и потребительском рынке, где частный бизнес еще худо-бедно выживал.

Цена, которую заплатили креаклы за священное право фюрера творить все, что взбредет в его больную голову – это не упавший уровень жизни, не выпавшие доходы бизнеса, не налоговая нагрузка «на войну» и даже не лишение перспектив карьерного роста и политического самовыражения. Эта цена – само существование среднего класса, чей статус низведена до уровня бессловесного податного быдла.

Не может быть никакого среднего класса в зигующем концлагере. Не может столичный мажор считать самыми счастливыми днями своей жизни время, проведенное на воняющем помойкой пляже Анапы или Геленджика. Не может самый расталанливейший программист реализовать себя в IT-роте при штабе военного округа. И е-маркет для продажи награбленных в Украине стиралок вряд ли стрельнет настолько, что сделает своего создателя миллионером.

То есть мидл-класс, как социальный субъект – фсё. Окончательно и бесповоротно. Его представителям предстоит либо маргинализоваться, либо эмигрировать, либо вписаться в структуры фашистского государства. Даже если удастся сохранить привилегированное положение, ты в любом случае уже просто винтик в машине. Ну, хер с тобой, не винтик, а титановая шестеренка. В любом случае будешь теперь вращаться только в нужную сторону по команде, а не по собственной воле. Потому как собственной воли теперь ни у кого не должно быть.

Вот из всего этого и вытекает, что на фоне ограбленного олигархата и ударными темпами уничтожаемого среднего класса низы ОТНОСИТЕЛЬНО стали жить лучше, даже если в буквальном выражении их благосостояние снизилось. Но в том-то и дело, что для человека важно не само по себе обладание какими-либо благами, а то, сколько этих благ у окружающих. Это определяет место в иерархии. Завхоз, раздающий пайку умирающим от голода зекам в концлагере и имеющий от коменданта полномочия добавить/отнять на свое усмотрение, счастлив от осознания своей невъебенности и наслаждается статусом вершителя судеб. В то же время как миллиардер может покончить с собой после неудачной спекуляции на крипторынке, в результате чего он из миллиардера стал просто мультимиллионером. Тяжело осознавать, что ты лох, в то время как твои друзья уверенно маршируют к успеху. Все ОТНОСИТЕЛЬНО.

Поэтому смещение точки опоры правящего режима с имущих классов на чернь, а все фашистские режимы опираются именно на люмпен-массы, придает путлеровскому режиму ОТНОСИТЕЛЬНУЮ устойчивость. Это не значит, что он проживет долго. Это не значит, что он стал более жизнеспособен, чем пяток лет назад. Это значит лишь то, что в текущий момент его возможности противостоять потенциальным угрозам своему существованию выше, чем когда-либо ни было. Предсмертная стабильность по-путински выглядит именно так.

Тема обширная, мы ее только краешком затронули. Продолжение следует. В следующем посте подробнее коснусь печальных перспектив креаклов в свете экономической заморозки и самоизоляции РФ. Пока средний класс еще не окончательно кастрирован, раскассирован и репрессирован, может быть, мои тексты помогут кому-то поумнеть и выбраться из мордорской выгребной ямы. В качестве благодарности за свою просветительскую деятельность готов принять подаяние в любой валюте и форме.

Bitcoin: 15S79iLiz29RSFewJQrhL146mQMJmDc7x5 

USDT (TRC20): TURYv5gYCBNavLXSkp64bAKLrhWMERV25N
BTC (BEP20): 0x200cbdc6bcb48c06b3daa6c8fdcb4ef5a5769bba
BNB (BEP20): 0x200cbdc6bcb48c06b3daa6c8fdcb4ef5a5769bba

Юmoney: 4100117524435935

WebMoney: Z298602873002 (доллары), E383377703534 (евро)

PayPal: baishihina@gmail.com (рабочий, НЕ в российской юрисдикции)

Сбербанк: 4276 1609 8007 6245 (Асия Равилевна Байшихина) или тел. +7 919 945 43 03

Тинькофф: 5536 9137 7297 9569 (Асия Равилевна Байшихина) или тел. +7 912 383 37 22

ПриватБанк (Украина): 4149439004306100

TBC-банк (Грузия): номер карты 4315 7190 0681 7800, номер счета GE23TB7072545164400001 ASIA BAISHIKHINA (реквизиты для перевода по SWIFT здесь).

Можете просто пополнить счет на указанных телефонах на любую сумму.

Важно: в назначении платежа указывайте «на корм собачке», «возврат долга», «сбор на школу», «детям на подарки» или что-нибудь в этом роде, иначе транзакции могут быть заблокированы, как подозрительные.