ЧЕРНОГОРСКИЙ РОМАН

         Трагифарс в трёх картинах без антрактов

«Самый революционный поступок, который можно совершить в современном мире— это быть счастливым...»

Хантер С. Томпсон.

Действующие лица и исполнители, она – по современному уверенная, эмансипированная, но всё-таки, женщина, он – большой, сильный, гордый, но столь инфантильный под южным солнцем черногорец:

Марко

Дарья

ПЕРВАЯ КАРТИНА.

День в марте 1999 года.

Номер в небольшой Будванской гостинице, слышится море. Комната достаточно велика, обстановка создает ощущение уюта и респектабельности. В глубине сцены большая кровать, она находится в алькове и скрыта шторами. Справа и слева от алькова двери на балкон, опоясывающий комнату снаружи. У правой кулисы входная дверь, у левой — дверь в ванную. В комнате расположены слева направо: канапе, позади него камин со старинными часами, стол и симметрично камину маленькое пианино. При переменах картин, происходящих в контровом свете, комната наполняется звуками «пристегните ремни» и ревом турбин.

Темно. Звучит мелодия — лейтмотив спектакля Prišla это очень известная черногорская песня о том, как самец (холостяк по-сербски) встретил на море девушку, но она была уже «заузета» (был у нее и муж и сын). В небе над интерьером загораются звезды и гаснут, луч высвечивает лицо Марко.

Дарья (из-за штор): 0 Боже!

Марко в одних трусах появляется из-за штор алькова, собирает разбросанную по полу женскую одежду и белье. Просовывает все это через шторы.

...О господи!

Дарья (высунувшись из-за занавески):

А у вас довольно экстравагантный вид!

Марко: Чао! Колико йе сати?

Дарья: Мой пейджер на тумбочке возле кровати.

Марко: Что йе то?

Дарья: бипер

Марко: десять до еданаэст?

Дарья: Нет, тридцать минут восьмого.

Марко: зашто?

Дарья: Когда я получила его из ремонта, он был поставлен на три часа двадцать минут вперед. И я решила их так и оставить.

Марко: Вам то не смета?

Дарья (выходя в халате): Нет. Я хорошо считаю.

Марко: А како други?

Дарья: Но это же мой пейджер!

Марко (накидывая рубашку): Почему вы раздражаетесь?

Дарья: Слушайте, эта история не может так просто кончиться... Нам надо поговорить. Куда вы?

Марко: У купатило.

Дарья: Сядьте, пожалуйста, (подходит к нему и оказывается на голову ниже). Прежде всего, я хочу, что-бы вы знали, что эта ночь была самой прекрасной, самой фантастической, чудесной и сумасбродной, какая только была в моей жизни, и я никогда не забуду ни эту ночь, ни вас, Мики...

Марко: Марко...

Дарья: Что?

Марко: Зовем се Марко.

Дарья: А почему вы мне раньше не сказали? Я же всю ночь звала вас Мики, а вы мне ничего не сказали...

Марко: Ни йе важно… Али хотео да кажем…

Дарья: Когда же?

Марко: Да это было... у тай моменат...

Дарья: Это было невероятно!

Марко: Это было хорошо... Особенно в последний раз. Я знам... я сам звер! Али то было так прелепо, в том, что мы сделали, не было ништа срамног. Почему же вы так угрызаетесь?

Дарья: Потому что я замужем…

Марко: что значит «замужем» (с акцентом только это слово, как будто он не понимает значение)? я не разумем…

Дарья: муж меня убьет!

Марко: Како он то узнайе?

Дарья: Он уже знает.

Марко: Вы сказали, да он йе у Руссии!

Дарья: Это не имеет значения. Он уже знает.

Марко: Како то може быти? Ако вам от этого буде легче, моя меня тоже че убити…

Дарья: Слушайте, я не хочу об этом говорить.

Марко (обнимая её): да ли те било добро?

Дарья (игриво выкручиваясь из объятий): Неужели всем мужчинам так нужно это знать?

Марко: Волим те!

Дарья (закрывая за собой дверь в ванную): Дамы вперед. Лучше не начинать того, что мы не сможем закончить.

Марко: А может быть, уже слишком поздно – касно йе.

Дарья (из-за двери): Это безумие, просто безумие! Я ведь даже не знаю, нравится ли вам «Над пропастью во ржи».

Марко: Шта?

Дарья: Это у меня такой тест для малознакомых людей. Если им не нравится «Над пропастью во ржи» или «Смерть коммивояжера», я с ними даже не встречаюсь.

Марко: Йа ни сам завиршио школу. Но говорим три языка.

Дарья: Вот видите! А меня это не трогает! Несмотря на то, что я настоящий сноб в вопросах образования. Конечно, я должна была предполагать, что это может случиться. Я же невезучая. Все у меня шиворот-навыворот. Всегда!

Марко (обиженно): Шта то мыслишь?

Дарья: Ну вот, например... Мне было восемнадцать лет, когда я впервые познала мужчину. Это произошло на заднем сиденье «Волги» с молодым шофером моего отца. Так вот, в самый решительный момент на нас сзади наскочила другая машина.

Марко (мечтательно): Волга… добар ауто!

Дарья (выходит из ванной в блузке, но без юбки. Марко цепенеет, Дарья прикрывается юбкой).

Марко идет в ванную, хлопнув по пути Дарью чуть ниже спины.

...Допадашь ме... Закрывает за собой дверь.

Дарья (стоит неподвижно, затем отчаянно стучит в дверь): Мне кажется, я влюбилась в вас, Мики!

Шум спускаемой в туалете воды.

Марко: Да знате, я счастлив в жизни! У меня очень

счастливый брак! ...почти.

Дарья (в ванную): Вы не гей?

Марко: Зависит от того сколько стоит.

Дарья: Вы чувствуете себя виноватым?

Марко: Увек, али што да радим? То есть, что я сделаю?

Дарья: Я так понимаю, вы не итальянец?

Марко (выходит из ванной): Все черногорцы немного итальянцы, только лучше.

Дарья: Так вы - жигало!

Марко: Просто я умею танцевать. А вы кто?

Дарья (застегивая юбку): дочка влиятельного отца, успешная женщина и любимая жена.

Марко: Тогда почему же вы не так уж умеете танцевать?

Дарья: Я выросла в большом городе — мне уже не до танцев.

Марко: Зашто нисте плакали?

Дарья: Кто вам сказал? Я проснулась рано утром и все

это проделала.

Марко: Плакали?

Дарья: Стонала.

Марко: А я и ни сам чуио.

Дарья: Я заткнула рот полотенцем.

Марко: оПростите. Али нема каянья после е…. Я хочу сказать. Что плакать-то по пролитому молоку?

Дарья: Да, как вы говорите, у праву сте.

Марко: Ну так почему же вы так убиваетесь?

Дарья: Потому что у меня все время в глазах мордочки моих детей и в них я вижу свое предательство. Я не перестаю думать о том доверии, которым дарит меня мой муж. О годах жизни, которые мы делили... О наших клятвах, которые мы да¬вали при венчании... И знаете, что хуже всего? В ту самую минуту, когда я обо всем этом думаю, я вдруг испытываю такое желание!

Марко: Это слишком сложно для меня.

Дарья: Простите, но мне кажется, что мы должны быть абсолютно честны друг перед другом.

Марко: Да нет, дело не в этом... просто, я не всё смог перевести... Но если вы хотите ещё...

Дарья: Н-е-е-т! Я просто сошли с ума. Да ведь с вами случается такое каждый божий день…

Марко: Не каждый...

Дарья: Нет?

Марко (одевая штаны): Послушайте, если я говорю, что эта ночь была особенной, значит так оно и есте. Вы другая. Но я привык называть вещи своими именами. Простыми именами. Такие вещи случаются с миллионами людей. Просто мы нормальные здоровые человеческие су¬щества и совершили нормальную здоровую акцию.

Дарья: Разумно.

Марко: Я вам сейчас вообще такое скажу, что вам не потребуется эта ваша исповедь. Сядьте, пожа¬луйста, и слушайте! Предположим, вы сравниваете мужа или жену с этой вашей книгой. {Дарья приса¬живается на канапе, потом срывается с места, бежит к алькову и распахивает шторы). Вы полу¬чили эту великую книгу и читаете ее... Она потряса¬юща и очень вам нравится. И вы ее снова перечиты¬ваете. Все еще хорошо. И вы снова и снова ее чита¬ете, и, может быть, даже в сотый раз все еще по¬лучаете от нее удовольствие. Вы уже знаете эту книгу почти наизусть: она вам все еще нравится. Но, Боже мой, сколько может быть способов читать одну и ту же книгу?! Когда-нибудь захочется прочесть что-нибудь новенькое! Но ведь это не значит, что вы разлюбили старую книгу? Вы будете снова ее перечитывать... потом... И кто знает? Может быть, вы ее еще больше оцените! Вы понимаете, о чем я говорю?

Дарья: Да ведь все равно, какой смысл плакать о пролитом молоке?

Марко: Дарья, вы меня не поняли.

Дарья: То есть?

Марко: Главное, не лгите себе

Вы русские, вы постоянно лжёте себе

Что у вас больше денег

Что вы сильные

Что вы целеустремлённые

Мы этого не делаем, мы лжём другим обо всем этом. Но себе мы говорим правду: немам паре, могу све ако очу, Али нечу…

И даже в языке нашем не хочу и не буду – одно слово.

И сейчас я хочу и пойду домой, вы сядете на самолёт с серебристым крылом, что взлетая оставляет земле лишь тень. А когда вернётесь вновь в Черногорию, даже не узнаете меня, играющего на улице со своими замечательными детишками.

Уходит захлапывая дверь. Тишина. Дарья стоит в середине комнаты одна, свет приглушается и остаётся лишь на ней. Загорается свет. Дверь распахивается. В комнату влетает Марко (крепко обнимает её):

Давайте все бросим и убежим вместе!

Свет меняется на красный, слышен вой сирены.

Дарья: Что это?

Марко: Нас бомбят. За то что радили то, что нисмо желили.

Свет гаснет, конец первой картины.