Бывший участковый из Авдеевки: "Нас обзывали сепаратистами, хотя сами не понимали значения этого слова"

Об отношении военных к простым горожанам, нерасследованных преступлениях националистов, странных обстрелах города и многом другом журналистам портала Украина.ру рассказал бывший участковый инспектор из Авдеевки Георгий Красов.

— Начнем с того, что к началу боевых действий я работал старшим участковым инспектором в Авдеевском горотделе в звании старшего лейтенанта. Так, на начало войны нас осталось около десяти человек. Приходилось нести службу теми силами, что были в наличии.

По долгу службы приходилось выезжать на разнообразные вызовы. К примеру, фиксировать повреждения домовладений граждан. Таких выездов у меня было очень много, и всякий раз я обращал внимание на то, что прилетало со стороны позиций ВСУ.

Если российские снаряды не научились делать кульбиты бумеранга, то прилеты в домовладения были со стороны украинских позиций. Точно так же и фосфорные заряды кидали. Эти "дождики" имели траекторию полета с украинских позиций, но никак не с позиций войск тогда еще ДНР.

О том же говорили свидетели и жители города, но регистрировать на все это, писать заявления… не писали и не регистрировали, поскольку люди боялись преследования. В городе тогда стояли националистические батальоны, и человек за подобное мог конкретно пострадать, а потому писали, что неустановленные лица, с неустановленных позиций… лишь бы не получалось так, что город обстреливают украинские войска.

— В Авдеевке тоже проводился референдум, и многие люди принимали в нем участие. Многие хотели выразить и отстоять свою позицию. А после того как в город пришла Украина, людей за это стали преследовать. Обо всех достоверно говорить не могу, но были люди, к примеру, в комиссии. Была женщина по фамилии Орлова. Пожилая. Ее преследовали вместе с дочерью, с внучкой. Знаю, что получили за это судимости, но не связанные с лишением свободы.

В отношении меня их потом заставляли давать неправдивые показания о моей якобы причастности к ДНР. Меня тогда незаконно задержали на пять суток. Все это время били и не кормили.

— В день задержания я нес службу в составе следственно-оперативной группы. Ночью был обстрелян АКХЗ, а рано утром мы поехали на место, чтобы осмотреть территорию предприятия на предмет повреждений. Со мной были эксперт-баллистик от наблюдательной миссии и полковник ВСУ.

На месте, как сейчас помню, мы насчитали 45 воронок. Это были "Грады", снаряды и мины. Цель была — собрать осколки с номерами, если таковые будут. И мы обнаружили несколько штук.

После осмотра территории и фиксации повреждений эксперт-баллистик дал свое заключение. Прилеты были… он дал два направления: приблизительно Очеретино и чуть левее. Он руками показывал, откуда были прилеты. На что полковник сразу начал кричать: "Ты что, сепаратист? Что ты такое говоришь? Там стоят наши войска!" Эксперт спокойно ответил, что является независимым и просто констатирует, что прилеты были с такого-то направления. Я вступился за человека. "Чего вы орете на него? Чего наезжаете? Он дает заключение", — говорю.

Поехали обратно в горотдел. Я даже из служебного автомобиля выйти не успел, как меня задержали люди в балаклавах. Я так понимаю, что это были сотрудники СБУ. Поставили под автоматы, руки сплели за спиною пластиковыми хомутами, обмотали голову скотчем и увезли в неизвестном направлении.

Но я же примерно понимал, куда мы едем. Понимал направление. Сначала привезли в Красноармейск, где стали бить и требовать, чтобы я на себя что-то взял. Хотели добиться признания в причастности к ДНР или России, хотя никакого отношения я не имел. Тем не менее били долго, задирали руки, держали. Били почему-то в область сердца, а не куда-то еще. По лицу досталось несколько раз, но в основном били в область сердца.

Далее повезли в Мариуполь, где продержали пять суток. Двое суток с моей головы даже кулек этот не снимали со скотчем. Не кормили, не поили и всего раз позволили сходить в туалет. Все требовали, чтобы я признался, что убивал людей, отбирал автомобили у мирных граждан, обеспечивал их ремонт для ДНР, отжимал бизнес. В общем, что спонсировал деятельность ДНР.

Но ничего у них не получилось. Помогли знакомые. Я ведь и правда не был ни к чему такому причастен. Если бы в чем-то таком был замешан, то просто-напросто не остался в Авдеевке. Если бы имел какую-то связь с ДНР, то просто уехал бы. Но я остался, поскольку до последнего был верен своему городу.

— Могу говорить лишь о тех временах, когда сам нес службу. Были случаи, когда людей избивали, причиняя им телесные повреждения, а порой и смерть. И, насколько я знаю, никакого наказания за это военнослужащие не понесли. Точно так же и убивали. Если что-то не понравилось, то вполне могли просто убить. В Авдеевке такие случаи были. Точно так люди пропадали. Некоторых потом находили, а остальные числятся пропавшими без вести. Судьба таких неизвестна.

— У нас в патрульно-постовой службе работал… фамилию, к сожалению, не вспомню. Всеволод. Мы его Севой звали. Так вот он зацепился с военными. Да, по словам свидетеля, он был немного выпившим. Не знаю, что там они не поделили, но в итоге нашего сотрудника очень сильно избили. Затем он попал в больницу Димитрова, где скончался от тяжких телесных повреждений.

— Это уже в 2015 году. Еще был случай на улице Заводской: привезли человека, которого то ли пытали, то ли избивали.

— Военнослужащие. Соседи видели, как подъехал военный "бобик", как прямо на дорогу выбросили человека и уехали. Он там же на месте скончался от побоев. Таких случаев было… неоднократно такое было, да.

— Если честно, то не помню. Прошло много лет. А еще у нас в универмаге работал Игорь. Вот его запытали. Резали ножом. Тело нашли в лесопосадке, где-то за отстойниками ТБО, за заводом. Он активно высказывался против их беспредела. Против того, что они творят. Против того, что обстреливают город. Это я точно знаю. Общались, был конфликт, стали избивать, увезли, а потом нашли тело с характерными порезами, которые привели к смерти.

— Следствие участковым не докладывало, но отдельным делам все-таки давали ход. Лично я задерживал военнослужащих. Привлекали к уголовной ответственности, к примеру, за передачу оружия. Был один экземпляр, который за бутылку водки отдал гражданскому свой автомат. Но он, насколько я помню, был из ВСУ. А если человек был из националистического батальона, то получалось гораздо сложнее, но иногда привлекали даже таких. Мои коллеги привлекали. Даже за убийства находили и привлекали.

— Тут ничего сказать не могу. Но старались: ловили, задерживали, держали в камерах при горотделе. Как дальше складывалось, честно говоря, не знаю. Некоторые ходили по городу, стреляли. Таких тоже задерживали. Он идет пьяный, водит по сторонам автоматом и стреляет по окнам. Мы их задерживали. Иногда их свои же наказывали. Избивали. Что дальше было… врать не буду. Не знаю.

— Уволили. Официально — в связи с сокращением штата. Неофициально — с недоказанностью о причастности к ДНР. Уволили со всеми возможными нарушениями. Я учился в Национальной академии МВД в Киеве, у меня было двое и более детей, я был лучшим сотрудником, давал самые высокие показатели по раскрываемости. Доска почета и все такое. То есть они уже как минимум три пункта сороковой статьи КЗоТа нарушили.

Тем не менее у меня просто забрали удостоверение. Даже записи нет в трудовой книжке о моем увольнении. Никаких ознакомлений с приказом, никаких расчетных ведомостей. Просто забрали удостоверение и свободен. Все. Такая вот у нас законность получилась на Украине. Просто вышвырнули, хотя не имели права.

Если по закону, то должны были предложить какую-то другую должность, пока я доучивался, но ничего такого не было. То есть соблюдение закона не приветствовалось.

— Седьмого ноября 2015 года. С шестого на седьмое ноября прошла реформа.

— С 2016 по 2022 год было относительно спокойно. Да, по городу все это время прилетало. Были разрушения и были жертвы. Были слышны выходы и сразу прилеты. Если же люди пытались говорить что-то против, то их, по слухам, искали.

О том, как с ними расправлялись или не расправлялись, ничего сказать не могу. Но, по слухам, таких преследовали все эти годы. А вообще, если человек хоть немного отклонялся от вектора, заданного Киевом, то могли спокойно расправиться тем или иным способом: либо привлечь к уголовной ответственности, либо как-то еще.

— В городе конкретно прибавилось военнослужащих, но из нацбатов, насколько я помню, был только "Правый сектор"*. И снова по городу начались ожесточенные прилеты. Мы, те, кто остался, прекрасно слышали, что выстрелы были громкими. То есть рядом. Стреляли с километра-двух. То есть из черты города стреляли по городу.

Мы же между собой общались и многие люди видели, что стреляли с железнодорожного переезда. То с Некрасова, то с тубдиспансера. Есть в Авдеевке такое понятие, как "Яма". Оттуда стреляли. От карьера. С Красногоровки тоже стреляли, с позиций.

То есть город обстреливали с разных позиций и выдавали это за то, что стреляли ДНР или россияне. Упреждая ваш вопрос, я так понимаю, что хотели показать, как враг наступает, а они героически отбивают атаки.

Довольно часто было так, что не успели какой-то район обстрелять, и сразу же появляются репортеры. Вопрос: откуда они знали, что конкретно этот район сейчас обстреляют, и почему уверены, что не будет произведен повторный обстрел квадрата?

Когда пошло наступление российских войск… тут, конечно, городу досталось. К тому моменту людей в городе осталось очень мало. Куда было деваться? Мы прекрасно понимали, к чему это может привести, но решили остаться дома.

— Было. Не стану утверждать, что это было поголовно, но случаев было много. Одна женщина-военнослужащий вообще заявила: "Еще бы чуть-чуть времени и мы вас тут всех поубивали бы". Вот такие военнослужащие. Хотя были и нормальные ребята, но хватало тех, кто обзывал нас лицами нетрадиционной сексуальной ориентации или просто сепаратистами. Хотя, по-моему, они даже не понимали, что это слово означает.